Удар лбом в переносицу – довольно болезненная штука. Особенно, если ты не готов. Молокосос, обзывающий в глаза бывшего героя войны, а ныне наемника Юрия Громова по кличке Сигул, готов не был. Он разошелся в обличительной речи в его адрес – одной из сотен ее клонов, вылетевших за эти два года из уст необдуманно дерзящих собеседников.
Бармен осуждающе посмотрел на пилота, когда молодой денди со сломанным носом упал на пол и завопил дурным голосом.
«Будет мне еще каждая тыловая крыса плевать в лицо и обзывать трусом», — все еще кипя от нахлынувшей ярости, думал наемник. – «Что они знают? Как могут судить?»
А ведь когда-то он был лучшим, его лицо мелькало на экранах чаще, чем физиономии звезд. Но теперь… Сигул до сих пор просыпался в холодном поту, вспоминая то сражение. Когда он в лоскутах горящей кожи направлял свой истребитель в самую гущу боя – туда, где гибли ребята, его друзья. Кругом мелькали черно-синие корпуса машин врага, а раненый пилот продолжал стрелять и маневрировать, хотя тело кричало от боли и молило: «Спасайся сам!» Система пожаротушения не справлялась – еще бы, сгусток плазмы взорвался внутри корабля, заплевав все вокруг смертельным пламенем. Огонь сделал пальцы непослушными, и Сигул, казалось, только силой воли заставлял истребитель подчиняться. Он орал и матерился, но перестал сражаться, только когда отказали глаза.
Так погиб герой войны. И так появился трус с похожим именем.
Наемник, вновь предавшись воспоминаниям, и не заметил, как добрался до ангара и оказался внутри своего «Борзолета». Сигул сидел в кресле, наблюдая в лобовое стекло за раскрывающимися шторами шлюза. Сердце от нахлынувших чувств бешено забилось, дыхание участилось, а онемевшее тело покрыла холодная испарина.
— Черт! – встряхнул одеревеневшие кисти пилот, пытаясь стряхнуть напряжение.
Но куда там! Все армейские психологи в свое время махнули рукой – бесполезно. Даже частичное стирание памяти не помогло – сцена самоубийственного боя навсегда врезалась в мозг. И немудрено – когда его, обгоревшего и побитого, на пожертвования граждан реконструировали в регенерационной ванне, и потом, когда не поддающуюся восстановлению правую руку заменили дорогущим кибернетическим протезом, он чувствовал лишь боль — зверскую, нереальную. Как будто опять горел в своем звездолете, спасая друзей. Врачи говорили: «Фантомные боли. Это бывает, пройдет». Однако же не прошло. И все последующие вылеты были похожи на кошмар. Стоило Сигулу только увидеть несколько стреляющих черно-синих корпусов вблизи, и он впадал в ступор. Вновь накатывала боль, сознание отключалось, а когда возвращалось вновь, пилот обнаруживал себя дрожащим в ангаре, вдали от сражения.
И все полетело к чертям. Его списали, и все вокруг стали назвать бывшего героя не иначе как трусом и предателем. Будто и не было тех трех лет образцовой службы и двухсот с гаком сбитых истребителей.
«Ладно!» — вновь отмахнулся от надоевших мыслей пилот. – «Работа есть – и то хорошо».
Он получил разрешение на взлет и вывел корабль из ангара.
— Сигул! – послышался в наушнике голос его босса, Шагрина. – Ты что творишь?
— Объяснил разницу между трусом и ветераном запаса по инвалидности, — спокойно ответил наемник.
— Это клиент, и он…
— Знаю, знаю, — перебил начальника Сигул, — всегда прав! Только он говорил со мной не как с представителем компании.
— Это случилось на борту «Веги» — значит, что ответственность за инцидент лежит на нас! — читал пилоту лекцию Шагрин.
— Ну, пусть пожалуется властям! – парировал Сигул.
— Кгм… — поперхнулся начальник.
Босс прекрасно понимал, что клиенты их круизов никогда никому официально не пожалуются. Кто захочет, чтобы его осудили по законам военного времени вместе с поставщиками противозаконных услуг?
– Наши клиенты жалуются кредитками! – нашел, что ответить, Шагрин. — И этот случай отразится на твоем кармане!
— Ты мне и так платишь жалкие гроши! – попытался возразить пилот.
— Извини, но я плачу не за избиение пассажиров, — сказал начальник и закончил сеанс связи.
— Твою мать!… — ударил кулаком по приборной панели Сигул и тут же погладил ее: — Извини, дружище!
Боевой пилот никак не мог найти себе применение в жизни. Везде ему, как только узнавали, отказывали. И эта работа – конвой пассажирского лайнера, стала манной небесной для совсем уж отчаявшегося Сигула. Их рейсы шли по самым заброшенным уголкам галактики, вдали от транспортных путей, туристических маршрутов и военных форпостов. Дикие, необжитые цивилизацией системы стали местом развлечений для охотников за острыми ощущениями. За определенную сумму компания «Вега-тур» организовывала экскурсии на планеты, не включенные в официальный билль. Республике, занятой войной, пока было не до них. Здесь любители экстрима устраивали сафари на диких животных, гонки на выживание, поединки без правил и много чего другого, о чем Сигул даже знать не хотел. Его задача – охрана корабля и его пассажиров от нападений возможных пиратов, коих в последние годы расплодилось достаточно. Правда, после пары столкновений Сигула с ними, космические флибустьеры благоразумно стали обходить стороной «Вегу». С пиратами бывший военный расправлялся жестко, как будто наказывая их за свое нынешнее состояние.
Пилот сделал несколько витков вокруг судна – больше для развлечения скучающих пассажиров, чем для осмотра окрестностей. Так было прописано в его договоре. Закрутив тройную бочку, мертвую петлю и еще парочку эффектных фигур, Сигул занялся основной работой. Буквально – сопровождал судно до следующего прыжка в гипер.
Бортовой сканер не показывал ничего подозрительного в ближайшем пространстве. Потому пилот несказанно удивился, когда прямо по курсу неожиданно показалось несколько черно-синих теней, сливавшихся с фоном звездного неба.
По телу тут же пробежала волна страха. Пока сознание полностью не утонуло в нем, Сигул подумал: «Ну вот и все! Здесь бежать некуда». Совершенно неожиданно эта мысль помогла. Пилот почувствовал, как страх сдает свои позиции. Все оказалось просто: позади не стояли на рейде крейсера с мощными полями защиты, не бороздили просторы многочисленные эскадрильи боевых истребителей, способные броситься в бой вместо тебя, на нависала громада военной базы, на которой можно затеряться и спастись. Только пассажирский лайнер, чье вооружение составляла единственная допотопная пушка класса «Годзилла» — промышленный лазер, поставленный на борт для развлечения туристов стрельбой по астероидам. Для боя – оружие неповоротливое и маломощное, тем более – с превосходящими силами крагов. И эта безысходность заставила страх отступить. А вместе с ним – и ставшую уже такой привычной боль.
На них шло стандартное десантное звено: крейсер, харвестер, грузовой бот и пять шаттлов прикрытия. Также пилот знал, что в брюхе неповоротливого крейсера всегда готовы к вылету восемь звеньев штурмовиков, прозванных во Флоте Республики «шершнями». Это ни много ни мало – сорок боевых единиц. А против них — его «Борзолет», или, говоря профессиональным языком, истребитель пятого поколения «Барс-12». Все это мелькнуло в сознании Сигула за какие-то доли секунд.
— Расклад ясен, — удивительно спокойно отреагировал на пробежавшие в голове мысли пилот и передал по каналу связи: — «Вега-1», я «Вега-2», обнаружен противник на двенадцать часов, классификация «К-21А», уровень опасности – черный! Иду «на ты»!
В наушнике голосом связиста Карсина зашипело:
— Сигул, ты че, башкой стукнулся? Что за чушь?
Конечно, откуда этим гражданским слизням знать терминологию звездного волка?
— Передай капитану Маринину! – с нажимом произнес Громов. – Повторяю: обнаружен противник, двенадцать часов, классификация…
— Сигул! – послышался голос капитана. – Ты что несешь? Какая «К-21А»? Откуда здесь краги?
— Будем жить – узнаем, — коротко бросил пилот, приближаясь на дистанцию выстрела к врагу. – Принимаю бой!
Залп крагов совпал с последней сказанной фразой. В этот же момент Сигул также надавил на гашетки. И завертелось!
Как давно он не испытывал этого чувства! Веселого боевого азарта, который еще с курсантских времен заставлял молодого Юрку Громова совершать самые сумасшедшие поступки! Целых два года жить без этого! Нет, не жить – существовать. И вот ему подарено еще несколько мгновений той, былой жизни! На глаза навернулись слезы, но не от жалости к себе и своей участи, нет. Это были слезы радости. Что могло быть лучше, чем снова принять бой и с честью погибнуть в нем? Пусть никто не узнает, не увидит и не оценит – плевать! Он всегда сражался не ради этого.
Сигулу все еще удавалось уклоняться от залпов противника, но пилот знал – ненадолго. Скоро раскроются шлюзы крейсера – и на волю вылетит восемь десятков «шершней». Хотя, что-то он о себе слишком высокого мнения — на одинокую мишень хватит и двух звеньев.
«Точно! Шлюзы», — мелькнуло в голове Сигула. – «При их открытии защитное поле отключится, и крейсер станет уязвимым».
Ему выпадал шанс, которым нужно еще суметь воспользоваться.
Пилот прекрасно знал слабые места вражеского корабля, в свое время он уничтожил два таких. Этот крейсер мог стать третьим, если только Сигул успеет – что, без прикрытия, практически невозможно.
Как будто услышав его мысли о прикрытии, с башни «Веги» ударила «Годзилла». Сигул мысленно поблагодарил стрелявшего глупца, так как в ответ противник перевел часть огня на лайнер.
Энергетические щиты открылись вовремя – как раз тогда, когда «Борзолет» находился над радарной башней крейсера. Двойной плазменный залп – и противник остался без «глаз». Теперь орудия крагов стреляли исключительно в режиме ручного наведения, а пилотам осталось довольствоваться только картинкой с внешних экранов. Но это еще не все – пока враг не успел включить защитные экраны, Сигул сделал еще несколько залпов. Он надеялся, что один из них попадет по кабине капитанского мостика. Проследить за этим пилот уже не успевал – на хвост сели два звена «шершней».
«Борзолет» начал петлять. Пилот выжимал из него все, что можно, и даже немного больше. Тактика «столкнем противников лбами», которой частенько пользовался Сигул в былые дни, себя оправдывала, и несколько штурмовиков врага во время преследования нанесли повреждения союзным кораблям. Но пару зарядов досталось и «Барсу».
Пилот надеялся, что капитан «Веги» развернет судно и уведет его в гипер, но с сожалением отметил, что лайнер все еще находился в системе. И наемник попытался потянуть время для Маринина. Сигул не мог знать, что первый же залп крагов повредил двигатель корабля, и тому уже не суждено совершить прыжок. «Вега» лишь развернулась к врагу левым бортом и стала медленно двигаться в сторону ближайшей планеты, став еще более легкой мишенью для оттачивания навыков стрельбы.
Сигул всего этого уже не видел. Со всех сторон на него наседали враги, и в корпусе то и дело появлялись новые дыры. Его «прижимали» к планете, не давая возможности маневрировать. Воздух покинул салон, пришлось герметизировать скафандр. Отказали системы наведения и большая часть электроники, и пилот стал стрелять и прокладывать курс по старинке, полагаясь лишь на собственные глаза. Усилитель штурвала приказал долго жить – и тут Сигул понял, что это финал. Сам он сбил четырех «шершней», повредил харвестер и все-таки подбил свой третий крейсер. Черно-синяя громадина беспомощно заваливалась набок и раскалывалась на куски в безмолвной тишине космоса. Это только в кино, по традиции, пришедшей из древнего прошлого, в космосе раздавались взрывы и пылал огонь. В реальности пожары возможны только внутри корабля. Поэтому картины крушения и гибели судов представляли собой унылое и печальное зрелище.
Вот и сам Сигул отстрелялся. Он увидел в окне кабины отлетающий кусок обшивки вместе с одним из орудий. Система катапультирования, о которой пилот и забыл, неожиданно мигнула красным и потащила кресло назад. Вместо просторов звездного неба Сигул уперся взглядом в стену спасательной капсулы. Зашипели отсоединяемые узлы, раздался хлопок – и спасательную шлюпку отстрелило от корабля.
Громов не надеялся на спасение – знал, что краги всегда добивают врагов. Однако, он не думал, что окажется так близко к атмосфере планеты. Капсула практически сразу вошла в верхние ее слои и, ускоряясь, понеслась к поверхности. Выстрелы преследователей не возымели успеха – плазменные заряды сгорали и рассеивались в атмосфере, лишь несколько из них оставили незначительные пропалины на корпусе.
Все вокруг задрожало и загудело, пилота вдавило в кресло. Так продолжалась пару минут. Потом сработали стабилизаторы, замедляющие падение, и следом раздался глухой удар. Все закончилось. Сигул лежал еще несколько мгновений с закрытыми глазами, приходя в себя. Затем расплющил веки, отстегнулся от кресла и активировал экран дисплея перед собой: «Выбор-Информация-Место приземления». Экран выдал данные по планете: номер в билле, название, состав воздуха, виды разумной жизни… Большинство пунктов – с прочерками, как и следовало ожидать в случае с неисследованной планетой. Одно было хорошо – согласно данным вшитого зонда, дышать можно, жизнь присутствует. Сигул еще раз глянул название.
— Этойс, — произнес он вслух. – Ну, давай знакомиться.
И нажал кнопку шлюза.
, пополнение статистики законченных рассказов и дуэльных побед, внеочередной разбор критиками рассказов-победителей.
На форуме сидят не роботы, поймем, какой из текстов самый слабый ))