"Судьбу не обманешь"
       Далеко на западе, горизонт расцветал всполохами восходящего солнца и молниями надвигавшегося дождя. Темнота нехотя отступала. Лес, мрачный, влажный и молчаливый постепенно просыпался свистом пичуг, жужжанием гнуса, голодным рычанием хищников. Ночь в лесу это ночь в двойне, деревья-великаны, сплошным покрывалом ветвей, словно заботливыми руками скрывают от дневного светила то, что творится в сумраке подлеска.      Чу-пол встрепенулся в гнезде как от удара, мигом просыпаясь. Тот, кто привязал его в развилке дерева в двадцати локтях от земли явно не желал, что бы юн проспал. Нет, рядом с гнездом кусачих осовьев шибко не поспишь. Злые, в бело-красную полоску, до времени бескрылые насекомые не любят соседства. Ослабив путы, Чу-пол, поспешил спуститься с насеста, на ходу яростно вытряхивая из-за пазухи беспощадно жаливших тварей. Яд не осовьев не смертелен, а даже полезен – бодрит дух.                 Парень быстро слез, соображая в какую сторону податься. Ростом в четыре локтя, широк в плечах. Но Юн, был уже совсем не юн, по меркам шадов. Чу-пол уже стар. Мыслимо ли дважды не пройти испытание? Старый Дед-ол, ведун племени, мелко тряся клочковатой, сплетенной в косы бородой так и сказал: «лучше тебе не вернуться, позор племени…»         Избавившись от осовьев, юн одернул рубаху, подтянул латанные штаны из дубленой кожи червя-личинки и зашагал в сторону  багровевшего восхода. В это Испытание, юнов было не так уж много, частые болезни, и хищники забирали все больше жизней. Первыми гибли молодые, пылкие духом  и, как правило, не опытные. Чу-пол плевать хотел на ведуна, и вернулся бы без трофея и в этот раз, отсидевшись неподалеку от деревни, набивая брюхо плодами вивида, если бы не Касио-ла. При мысли о стройной, и необычно смуглой девушке на душе стало тепло и уютно, не смотря на зарядивший дождь, и кусачий гнус. Касио-ла, в вечер перед состязанием смотрела как-то не так. Нет, глаза лучились теплом, но… Надежда? Все может быть. Она надеялась что хоть в третий раз: «Я ведь позор племени. Ой, прав Дед-ол, прав. Но, ничего, как говорят у Ежей: Войн не выдаст, сифаноптер не съест»
Юнов опоенных крепчайшей настойкой, на руках относили далеко в чащу леса и привязывали на деревьях, от зверья подальше. Юн должен соорудить оружие, добыть трофей, вернуться из незнакомого места. Чу-пол не прост. Лес хоть и обширен, но для шада, всю жизнь не знавшего ничего кроме леса – пустяк. И еще одно. Слыть позором  в глазах прекрасной Касио-лы юному Чу-полу не с руки. Ни в этот раз. Чу-пол хитер!            Настал день. Чу-пол взобрался на вершину дерева-великана Тумла, шириной в сотню, и высотой в тысячи и тысячи локтей. Смотришь вверх, и дух захватывает. А уж на вершине…    Во все стороны простирался лес, синий, безбрежный. Но листва интересовала юна меньше всего, он искал гору, вернее холм, прозванный Свистун. Там, у его подножия Чу-пол кое-что припрятал: копье, и клыки сераволка. Благо зверюгу подрал кто-то, а выбить дохлятине зубы не труд. Вот и пригодилась находка.                 «Ага, вот  и он! Теперь дойти, выкопать, отсидеться и уже Падом вернуться в деревню. Касио-лу в жены позвать!» — радовался собственной смекалке юноша.        До видневшегося в дали холма, юн добрался когда солнце перевалило середину неба. Дождь лил не переставая, и палившее не смотря на непогоду солнце не давало тепла. Чу-пол ежился от сырости, кутался в промокшую насквозь одежду, но упорно шел к цели.     Приметный стоячий камень, что торчал с южной стороны холма юн нашел быстро и принялся копать землю поросшую белесым мхом. Когда завернутое в шкуру копье только показалось в ямке, какой-то шум за спиной привлек внимание. Чу-пол замер, и осторожно не делая резких движений стал всматриваться близлежащие кусты и деревья.         «Если это мясоед, то мне хана. Ни видать мне Касио-лы, ни…» — додумать он не успел. Ветки с хрустом разошлись, что-то в прыжке сбило парня с ног, осыпав палой листвой и забросав глаза землей. Чу-пол сопротивлялся отчаянно, вслепую дубася врага руками и ногами, рыча, и катаясь по земле. Враг силен и не ведает усталости, Чу-пола же покидают силы. Грудь обожгло, за пазухой намокло. Чу-пол уперся в напавшего ногой, с силой оттолкнулся, а сам, откатившись в сторону протер слезившиеся глаза.                    — Ты! – воскликнул Чу-пол поднявшись на ноги, и  наконец разглядев врага — юна Том-ола. — Да, я следил за тобой. Обманщик! Воин покарает тебя. Я знал что ты недостоин. Что ты гнусная тварь. Касио-ла не достанется тебе, она моя! – Том-ол выставил пред собой костяной нож – коготь сефаноптера, и с рыком бросился на бывшего друга.
Дед-ол  сидел у общего костра посреди деревни и курил трубку, изредка бросая хмурый взгляд из-под кустистых бровей на запертые ворота частокола. А вокруг кипела жизнь: женщины хлопотали по хозяйству, беззаботные дети сновали туда и сюда. Мелькнуло и исчезло заплаканное лицо Касио-лы. Уже пять раз солнце уходило за горизонт, но ни один юн из леса так и не вернулся.                    «Мельчает племя. Вымирает…»  — размышлял ведун, пуская сизые облачка дыма.

"Юн"
Легкий ветерок поддернул ворот его одежды, призывая к действиям. Вчера он очнулся в нескольких километрах от этого места и теперь уже стоял во все оружии — увесистая дубина в руках, мешочек, наполненный поросшими мхом, булыжниками, мертвая вода из «горящей» лужицы. Осталось лишь одно — добыть трофей и добраться до места стоянки своего племени. Племени Шадов, где он его Юн, который в будущем станет самым уважаемым воином не только среди своих и чужих, но даже среди Акворов.
Неподалеку Горол обнаружил нору  Талпида. За те несколько часов, что он за ней наблюдал, тварь лишь однажды выбралась наружу, что означало лишь одно — она охраняет свое потомство. А оно — идеальный трофей для испытуемого Юна.
Используя умения, полученные благодаря своей блудливой матушке, Горол воспарил над землей и двинулся по направлению к логову твари. Та в свою очередь заприметила Юна сразу же, как только тот показался из-за кронов деревьев, и спряталась в норе. Горол приземлился на мягкий травяной настил и смачно сплюнул через плечо. Яйца в норе, несомненно. И жаль, что тварь его заприметила — обойтись малой кровью не получится, придется вступить в бой. Горол туго завязал сосуд с мертвой водой, так что у него получилось нечто вроде водяной бомбы и швырнул в узкий проход в земле. От туда послышался приглушенный хлопок, затем грозное рычание и чуть погодя выскочило огромное чудовище с разъяренными глазами. Ответ не заставил себя долго ждать — тварь в мгновение ударила Юна когтистой лапой — тот успел отпрыгнуть  и волосатое оружие с треском раскололо дубину в щепы. Горол прокатился на боку, по траве, и резко перегруппировался — тварь не отставала, наступая практически на горло Шаду и у того не было ни секунды что бы перевести дух. Горол попытался подняться в воздух, но у него вновь не вышло — чудовище зацепило его за ногу и Юн с грохотом рухнул на землю. Сил подняться небыло и оставалось лишь смотреть, как тварь торопливо приближается к жертве. Делать больше нечего — он проиграл.
Тварь нагнулась над жертвой и Юн почуствовал  смердно пахнущее дыхание противника. Еще немного и он станет пищей для этой подземной крысы. Юн закрыл глаза…
— Пришло твое время умирать, — услышал Горол, и сердце его вдруг чуть не выпрыгнуло из груди.
— Кто здесь? — сказал Юн, все еще держа глаза закрытыми, но потом опомнился и тут же раскрыл их.
Тварь резко отшатнулась и опасливо попятилась назад.
— Кто здесь? — недоуменно повторял Горол.
— Ты, ты… Ты знаешь этот язык? — донеслось до Юна, — Но ведь это невозможно.
— Что значит «Ты знаешь этот язык» и с кем я говорю?
— Но если это ТЫ, то зачем напал? Чем я провинился, повелитель?
Горол недоуменно захлопал глазами. Зачем я напал? На кого? На тварь?! Это она со мной разговаривает?
***
Новоиспеченный Пад сидел у костра с коренастым воином и смотрел, как борются Юны.
— А что за легенды о языке богов?
— Язык Акворов. Да, и вправду легенды. Так же как и сами Акворы. Слухи гласят, что владеющий языком богов будет приравнен к ним, и станем бессмертным. Еще некоторые поговаривают, что якобы животные знают  этот язык и сами на нем общаются. В общем, легенды и ничего более. А чего ты спрашиваешь, рассказывал кто?
— Да так, услышал недавно, интересно просто стало, — ответил Горол и пошел к своему жилищу.

«Все или Ничего»
Трава щикотала оголенные ноги Крола. Боль в ступнях усиливалась с каждым шагом. Становилось трудно передвигаться. Бережно отломанный у древа «Суури Сотури» – легенды гласят, что именно из этого древа себе вырезал копье Великий Воин – сук служил юну клана "Бурые Ежи" опорой – третьей ногой. Но даже с ним парень передвигался слишком медленно.
«Интересно, старейшины мне одному превысили дозу сонного яда?» – задумался Крол и прислонился к ветвистому корню дерева. Парень смело мог перевести дух, ведь многочисленные корни давали ему защищенный оплот. «Теперь нужно понять: где я», – прошептал Крол, усердно разминая "спящие" ноги: «Нет, сначала раздобыть Живокорень, иначе я и дня не протяну. А всему виной будут проклятые старейшины с их парализующими дротиками!». Крол раздавил орудием проползающего по стволу безобидного жука величиной с Шада-младенца и смазал добытой субстанцией стопы, дабы смягчить боль.
Долго искать Живокорень не пришлось — заветное растение встретилось в тридцати шагах от «Суури Сотури». Через пять минут после употребления внутрь корней происходит резкое стимулирование всего организма, своего рода адреналин. Крол все это знал, он всегда старался запомнить, как можно больше информации, которую рассказывали старшие – Пады, Воины, Старейшины. «Где Живокорень, там Лоза», припомнил юн: «Из нее я сделаю крепкий канат, чтобы забраться на древо, и, наконец, определиться с местностью». Плетение каната из Лозы – дело нехитрое, но, чтобы избавиться от шипов, придется попотеть. «Зато теперь я смогу заострить копье!» – ликовал Крол, невзирая на кровоточащие порезы на ладонях. Шипы Лозы способны прорезать дерево и даже панцырь мертвого Талпида, на живом еще никто не проверял. Поднявшийся ветер усложнил ситуацию, поскольку весь лес пришел в движение. Любое шевеление отдавалось учащением пульса, и Живокорень тут не причем. Парень отслеживал движение вторым зрением: до сего момента прозрачные волны лишь исходили с крон деревьев к корням, но теперь волны наплывали отовсюду. И за какой из них последует угроза – неизвестно.
Влезть на дерево не составит особого труда: главное добраться до ветвей,  с чем и поможет плетеный канат. Первая попытка провалилась – сук, на который Крол забросил узел, обломался под тяжестью веса парня. Второй раз оказался удачнее: юн забросил канат вместе с палкой, та застряла в ветвях, обеспечивая надежность для подъема. Раскинувшийся внизу пейзаж завораживал своими красотами: бескрайнее зеленое море, в которое окунается горящий бубен Великого Воина. «День идет на убыль – это плохо», – опечалился Крол и присел на ветвь: «Скоро ночь. Старейшины всегда остерегали от ночной охоты – это время, когда охотник становится добычей. Есть хочется… Надо раздобыть пищи и, желательно, место для ночлега. Думаю, соседнее дерево сгодится!».
Первый день испытания ушел в никуда: Крол не обнаружил достойного противника. «Четырехлапые Прагуны – мне не враг!» – размышлял парень: «Старейшины не оценят ни шкуру, ни когти этих глупых созданий». Юн, как и хотел, расположился в кроне соседнего дерева. На ветвях он раздобыл спелые плоды – округлые фиолетовые ягоды размером с кулак обладали сочной и сытной мякотью. По правую руку от Крола лежало остро наточенное копье, которое в его умелых руках превращалось в орудие смерти. Каждый Шад-воин обязан владеть копьем, как своими пальцами. А каждый оставленный в клане мальчик – стать воином.
Внизу раздался треск сломанной ветки. Крол схватил копье и осторожно выглянул из-за ветвей. У подножья деревьев с нелепо изогнутым копьем ступал Шад. Крол узнал незваного гостя – это его соплеменник Маол. Он тоже юн, и так же, в одно время с Кролом, должен был проходить испытание. «Надо позвать его: вместе мы сможем одолеть Сифонаптера! И вернуться к Старейшинам с ценными трофеями», – обдумывал парень. Но в гениальный алгоритм плана медленно вмешивался Остроклык. Эта тварь, в метр высотой, перемещалась вслед за Маолом на четырех лапах с острыми, как шипы Лозы, когтями. Элегантная кошачья походка и темно-зеленый окрас делали ее не заметным. Однако, второе зрение Крола улавливало движение волн там, где находился хищник. Цель, в виде Маола, двигалась спиной к зверю и не могла себя защитить. «Старейшины учили защищать родных даже, когда тебе может грозить смерть», – констатировал Крол: «Кричать нельзя, иначе зверь немедля бросится на него, тогда шансов на спасение нет». Остроклык будучи демаскированный атакует все находящееся в поле зрения.
По свисающим с ветвей лианам Крол бесшумно перелезал с одного дерева на другое более низкое, тем самым приближаясь к зверю. Соплеменник и не подозревал, что за спиной к прыжку готовится метровая тварь. Но первым прыжок осуществил Крол. Парень с ближайшего дерева налетел на Остроклыка, вонзая копье в огромную тушу. От боли зверь огласил лес рыком и сбросил юна, что тот ударился спиной о ствол дерева. Маол в ужасе наблюдал за происходящим.
– Маол! – закричал Крол. – Помоги мне!
Маол не понимал, что от него требуют. Остроклык поднялся и направился к обидчику. Тварь хромала на переднюю правую лапу, поскольку копье глубоко вошло в правую лопатку. Зверь рычал, брюзжал слюной и угрожал парой длинных клыков – делал все, чтобы навести ужас и страх на добычу. Но шад не желал ей становиться. Парень до крови сжимал шип от Лозы и пытался подняться. Спиной юн ткнулся во что-то острое – обломанный сук. Маол все-таки пришел в себя и помчался, но прочь. Тварь рванула на Крола. Прыжок…
В последний миг парень ринулся на встречу, распарывая Остроклыку брюхо. А зверь наткнулся мордой на сухую ветвь.
Спустя сутки хромой Крол добрался до своей деревни. На поясе из Лозы висели клыки и когти Остроклыка. Парень достойно стал Падом, а Маола больше никто не видел.