Пролог

— А ты уверен Киргиз, что всё это не туфта, что Монолит действительно исполняет желания, — спросил Перс  молодой парень, дёрнувший, как он говорил, в Зону, отслужив в спецназе.
Киргиз, не отвечая, молча смотрел в лицо Перса странно блестящими глазами.
— Ты чё, Киргиз, привидение увидел?
  Киргиз вздохнул и улыбнулся: "А куда, он денется, выполнит! Чё закажем, то и сделает, будь спок!" — Киргиз похлопал Перса по плечу и оглядел свою команду.
Старик молча точил огромный тесак. Старик был легендой Зоны. Как шутили — его даже бюреры стороной обходят. В бою стремился сойтись вплотную и молча, что пугало врага до паники, резал и метал ножи.
Трон закончил смазку своего пулемёта, с которым не расставался даже во сне.
Леший — цыган, любитель стрельбы по -македонски и непревзойдённый ходок, хитро, как всегда, прищурясь, поглядывал на Киргиза. Кто курил, кто просто лежал и отдыхал.
До Янтаря они добрались без проблем, мало того, с их пути старались убраться даже мутанты. Киргиз всегда имел чутьё на бойцов и не раз набирал команды для заказчиков под определённые задачи. Но сейчас, эту команду он собрал для себя — и лучше этих парней в Зоне не было. И дело даже не в том, что они были непревзойдёнными бойцами, главное — каждому Киргиз доверил бы прикрывать свою спину. С каждым не побоялся бы войти к Монолиту, куда, собственно они все и шли, вдоволь потоптав Зону, шли, неся каждый своё сокровенное желание.
Трон, всегда чуявший опасность за версту, вдруг резко поднялся и полез по лестнице на крышу бункера.
— Поднимаемся и — за дело — послышался через пару минут его голос.
   Киргиз, поднявшись к нему, почувствовал как на голове зашевелились волосы — от Рыжего леса к ним двигалась шевелящаяся, живая, не кончающаяся волна мутантов.
— Дойдём, командир? — улыбнулся Трон, заправляя ленту.
— Не имеем права не дойти. Дойдём!
— А никто и не говорил, что будет легко — Старик стал раскладывать гранаты.
Первые ряды мутантов приблизились на расстояние выстрела — и пошла жара.

Киргиз и Монолит

Киргиз свалился к Монолиту окровавленным, но ещё живым куском мяса. Только одно — желание, желание, которое было сильнее смерти, сильнее боли, сильнее жути одиночества во враждебной Зоне дало ему силы дойти, теряя и хороня друзей и свалиться только здесь у Монолита. Но это было не то желание с которым Киргиз начинал путь к Монолиту. То, старое желание, казалось седому полумёртвому старику, каким стал Киргиз — просто чепухой, стыдной чушью. С тем желанием он не дошёл бы сюда. Даже не выжил бы в Припяти.
Времени у Киргиза было очень мало — сейчас сюда ворвутся защитники Монолита и Киргиз, подняв голову прохрипел : " Хочу, чтобы все были живы. Снова. " — и улыбнулся первым пулям, вбитым в уже мёртвое тело.

Эпилог

— А ты уверен Киргиз, что всё это не туфта, что Монолит действительно исполняет желания — спросил Перс молодой парень, дёрнувший, как он говорил, в Зону, отслужив в спецназе.
Киргиз не отвечая молча смотрел в лицо Перса странно блестящими глазами.

Украденная история.
Я сидела и писала всё заново, проклиная свою доверчивость.  Листы смятой бумаги то и дело летели на пол. «Ничего не получается! — проносилось у меня в голове,—  Не могу писать!».
Внутри всё уже клокотало от злости: «Да как он мог?!»
И зачем я взялась писать от руки! Села бы за комп, но нет же! Захотелось почувствовать в руках бумагу и ручку! Чтобы черновик моей работы остался!
«С детства мечтала написать историю красивой любви! Легенду о ней! – погрузилась я в размышления, —  Для меня это личная история!»
Взяв себя в руки, достала чистый лист, и, в который раз, занесла над ним ручку. Уже уставшая конечность  стала выводить льющиеся из меня фразы.
«Это легенда о двух возлюбленных.  Иногда бог испытывает нас. Ему хочется узнать, способны ли мы ещё любить и тогда он посылает на землю двух Белых Волков в человеческом обличье.  Это Юноша и Девушка. Как только они видят друг друга, то сразу понимают, что они предназначенные. Их любовь чиста, невинна и совершенно беззащитна. Если люди позволят расцвести их любви, то значит, у этой земли ещё есть шанс. Значит, люди ещё знают, что такое любовь. Но если их любовь погибнет, то это будет означать, что люди забыли это светлое чувство. Тогда эта земля будет обречена. Она будет опустошена и погибнет. Не может быть жизни без любви».
Уже бывший друг Макс украл мою личную историю!!! Чёрт меня дёрнул выпить с ним пару бокалов вина! Знаю же, что алкоголь мне язык не в меру развязывает! А я его другом хорошим считала!!!
Он сразу понял, что эта история в наше время не в меру меркантильных отношений может стать настоящей бомбой! Люди изголодались по светлым чистым чувствам! Душа то всё же отторгает навязываемые рекламой и массовой культурой стереотипы. Чтобы человек не делал, что бы ни говорил, а цель в жизни у него одна: научиться любить других людей и стать любимым для самого близкого ему существа, принести в мир плоды этой любви.
Самое смешное, что у него не вышло написать эту историю на том уровне, каком должно! Его рукопись завернули! Редактор сказал, что он написал крайне неудачно. Ну, естественно! Он же через себя не может это пропустить как я! Мне эта история просто снится с детства! А этот решил сесть и с чужих слов шедевр накрапать!». Кажется, я опять злится на него начинаю… Решила же, что прощу его, но в друзьях он точно больше у меня не будет.
Неожиданно в тишине комнаты раздался телефонный звонок. Я с трудом оторвалась от стула и подняла трубку.
— Алло.
— Марина, вы сможете уже завтра предоставить рукопись? –  говорит мягкий, тёплый голос моего редактора, —  Я знаю о произошедшем, но очень надеюсь, что вы успеете к новому номеру журнала. Верю, что ваш рассказ будет сенсацией.
«Боже, какой голос!» — снова крутится в мозгу. Каждый раз просто млею и таю от его голоса.
— Я очень постараюсь! Вы просто святой, Валентин Аркадьевич!
В общем, я уснула только под утро, закончив рассказ. И к девяти утра приехала к моему редактору с красными глазами как у кролика. Усадив меня в мягкое кресло напротив, и, сунув мне чашку горячего чёрного кофе, он начал меня отчитывать.
— Тебе о-о-очень повезло, что ты успела и мне разболтать о своей задумке, и я видел наброски. Только поэтому когда Макс принёс свой рассказ, я понял, что история-то твоя. Боже, ты иногда доверчивая, как ребёнок! И что мне с тобой делать…  Поужинаешь сегодня со мной?
— А? – удивлённо округлила я глаза, не веря своим ушам. А потом подумала: «Ну что ж… одного друга теряешь, а другого находишь».
— С удовольствием, Валентин Аркадьевич.

Друзья

    Тем, кто рвал свои души,
    Кто писал здесь и пишет,
    Я кого-то подслушал,
    Жаль, иных не услышал.

    — Пустой! – привычно крикнул Ремаг и опустился на пол за укрытие, чтобы поменять магазин.
    Другого в подсумке не оказалось. Пришлось снаряжать этот. Сталкер, обматерив себя за «транжирство» — только на пустынных улицах Припяти потерял три магазина- принялся набивать патроны в оставшиеся два связанных между собой изолентой.
    Гудвин отстреливался не долго, видимо, заклинил затвор. Сталкер что-то крикнул напарнику, но Ремаг не отозвался, судорожно ища в рюкзаке подходящие патроны. Попадались в основном пистолетные. Фанатики зажали друзей в зале и медленно оттесняли к Монолиту, который все назойливее давил на мозги монотонным бубнением. Туда Ремаг и Гудвин рвались сами, но одно дело, когда ты идешь к мечте добровольно и совсем другое, когда тебя в эту самую, пускай твою, мечту загоняют шквальным огнем из всех видов автоматического оружия.
    Две пули попали Гудвину в голову: первая расколола шлем и сломала позвонки, вторая пробила череп, раскидав его содержимое. Но ничего этого Ремаг не видел. Сталкер услышал, как друг упал на пол. «Достали, гады», — подумал Маг, присоединяя не до конца снаряженный магазин.
    Длинная очередь. Сталкер поменял позицию. «Калашников» перестает выплевывать свинцовые гостинцы. Времени перезаряжаться нет.
    — Подожди, братуха! – проревел Маг, в пылу боя не осознавая, что Гудвина не спасти.
    Сталкер, одну за одной, кинул три осколочных гранаты – все, что нашел в похудевшем подсумке, и упал, раскрывши рот, накрыв друга собой. Раздались три взрыва, потом еще два, пронеслись рикошеты, и наступила тишина. Даже на несколько секунд замолчал Монолит, как бы пытаясь понять, что же все-таки произошло.
    Ремаг до белых пальцев сжал рукоятку Сталкера. «Хоть пару фанатиков с собой да захвачу», — пульсировала мысль в голове и выходила наружу вместе с кровью из ушей.
    Слишком поздно Ремаг осознал, что в зале больше нет пресловутых фанатиков из группировки «Монолита». Трупов, впрочем, тоже не осталось. Только тело Гудвина с изуродованной головой лежало под обессилевшим Магом.
    — Подожди, братишка, не умирай! Хорошо? – засуетился Магистр, беря товарища под мышки.
    До Исполнителя Желаний оставалось пройти всего каких-то десять метров, когда Ремаг все же решил проверить пульс на артерии друга. Сердце не билось. Но сталкер упорно не бросал товарища, тащил его к Монолиту.
    — Подожди, только не говори, что ты умер! Не оставляй меня сейчас, когда мы уже прошли весь этот путь! Слышишь? Мы его прошли! Мы сделали это!
    Ремаг аккуратно положил друга перед светящейся глыбой.
    — Я вижу твои желания, — сказал Монолит сталкеру.
    — Да ничего ты не видишь! – закричал Магистр, осознавая глубину произошедшего.
    Два дня назад он точно знал, чего попросит у Исполнителя. Они это знали! Тогда их было двое, и вечно пасмурное небо Зоны было приветливее, и сигареты вкуснее… Теперь же, одному Ремагу, ничего не было нужно. Ему не до чего не было дело. Это конец!
    — Еще не конец, все можно поправить. Стоит лишь пожелать, – сменил свою «шарманку» Монолит. Ремаг не сразу понял, что это говорит камень, именно с этой фразы, сказанной Гудвином в баре, началась их дружба.
    Ремаг тогда пил, не то чтобы ушел в запой, просто остался один. Такое иногда со сталкерами случается. Навыки при нем, Зону как свою квартиру знает, а кто он, откуда – без малейшего понятия. Некоторые пускаются в странствия, как Меченный, например, кто-то пускает пулю себе в лоб, а Ремаг запил. Нашел по пути дешевый артефакт, не думая, «загнал» его за пузырь и сидел, вспоминая подробности своей жизни.
    К нему подсел совсем молодой парень и предложил абсурдное мероприятие – добраться до Монолита. Ремаг рассмеялся, обозвал парнишку больным и предложил полечиться. Гудвин опустил глаза и прошептал:
    — За этим-то и хочу туда…
    В этом момент парня зацепил здоровенный детина в комбезе «Долга», у Гудвина неестественно вывернулась рука, но почти сразу же вернулась на место. Молодой сталкер не обратил никакого внимания на инцидент, а вот Маг обратил.
    — Он специально тебя задел! Чего сдачи не дал? – Магу не хотелось продолжать общение с трусом.
    — Да я и не почувствовал, как бы, — растерянно проговорил парнишка, кладя руку на стол и поправляя рукав куртки.
    — Дай-ка гляну, — Ремаг одним движение содрал с руки парники перчатку и уставился на кисть.
    Ее не было, вместо кисти виднелся дорогой, хорошо выполненный протез. Гудвин смутился, а Ремаг вставал из-за стола со словами:
    — Эй, «Дожник», давай-ка хаметь не будем!
    И вот сейчас все было кончено. Глыба Монолита начала твердить, что видит желания Ремага. Сталкер опустился на колени перед телом друга, смахнул слезу и произнес твердым голосом:
    — Я не знаю, как, но сделай, слышишь, сделай, чтобы этот парень оказался живым, здоровым и как можно дальше от Зоны.
    Он помолчал, смотря на переливающеюся зеленым глыбу Монолита, и добавил:
    — Взамен можешь взять все, что у меня есть: мою жизнь, например.
    Мир около Ремага сжался в одну-единственную белую точку. Потом она взорвалась, и стало темно, но ненадолго.
    Снова появились привычные серые красками Зоны. Группа сталкеров стаяла на свалке. Ее окружали бандиты.
    — Руки в гору, — орал один из разбойников.
    — Я не могу, — ответил совсем молодой парнишка, подымая одну лишь правую руку.
    Ремаг уже знал, что вторая его рука искусственная. Раздался выстрел, и мир сжался до белой точки…
    Но ненадолго…

— А ты попробуй сделать защитный купол из озона.
Я оторвался от работы и оценил источник ветра.
Это оказался красный карлик.
— Тебе какое дело? – спросил я раздраженной вспышкой. Очередной зевака решил посмеяться. Мало мне своей семьи и Совета, так теперь уже из соседней орбиты заглядывают.
— Интересно, – ответил красный карлик.
— А ты почему такой маленький? – удивился я, только сейчас заметив нестандартные размеры.
— Тебя не касается, – неожиданно резким импульсом отозвался он.
Я замолчал и снова развернул информационное поле. Работы было еще  много. В принципе, развитие планеты я спроектировал, осталось только придумать защиту от волн…
«Стоп! Озон как способ от излучения?»
— Ты раньше этим занимался? – спросил я.
Красный от удовольствия даже ярче стал:
— Никогда! Но очень интересно. Я – Ви.
— А меня называют Сайфо.
Я позволил странному карлику изучить поле.
— Органика? – удивленно вспыхнул он брызгами плазмы.
— Да, – довольный произведенным эффектом ответил я, – мне кажется, это лучше минералов и волн.
— Но они же нестабильные и хрупкие! Чем, по-твоему, лучше? – спросил Ви.
— У них есть возможность развиваться…
— Тогда надо придумать способы Скачков, – решительно перебил он.
Мы углубились в расчеты и планирование. Весь совместный Цикл красный карлик и я с увлечением строили информационное поле. Иногда он принимал энергию вспышек своих родственников для продления жизни.
Я решил не спрашивать, как так вышло, что он оказался мал при его возрасте.
Ви тоже не распространялся. Стало понятно, что эта тема ему неприятна. Однажды, я сам послал импульс. Карлик проигнорировал мою помощь. Когда я спросил: «Почему?» он ответил, что меня это не касается. Оставалось только строить догадки.
Ви был почти втрое старше меня, но я совершенно не чувствовал эту разницу. Он общался со мной на равных, за что я был ему благодарен.
*
— Ну нет же! Зачем их делать меньше? Там сознание не уместится, а если и уместится то, как они нас услышат? – возмутился я, оценивая безумную идею Ви.
— А им надо нас слышать? – просто спросил он.
— Я не понимаю…
— Может, пусть они сами растут? Без нашей помощи и нашего надзора? – продолжил красный.
— Но тогда какой смысл их проектировать? Совет в любом случае не одобрит, – с сомнением ответил я.
— А ты только ради их одобрения и своего признания это делаешь?
— Ну у тебя и вопросы порой! – пытаясь отвести разговор в шутливое русло отозвался я.
— Сайфо, создание разума, пусть даже и информативно, это большая ответственность. Если мы замкнем поле, то докажем саму возможность существования органического разума, – спокойно полыхнул карлик.
Никто, никогда не воспринимал мою мечту всерьез. Об ответственности я  даже не помышлял. А хотя, как создатель и творец, должен был задуматься еще несколько Циклов назад.
— Ви, а можно вопрос? – нерешительно сверкнул я.
— Опять ты про размеры? Ну, хорошо…– с неохотой отозвался Ви, – было большое рождение моей семьи. Все шло по прогнозам информационного поля. Но, осталось немного… материала. В общем, так получился я.
— Значит, ты был незапланирован? – удивленно вспыхнул я.
— Да, – ответил карлик, – ладно, мне пора, но я скоро вернусь.
Орбита Ви была ближе к центру и, соответственно, он двигался быстрее.
Конечно, мы с ним договорились работать дальше, и он взял на себя часть задач. Просто, присутствие друга стало настолько привычным, что временное расставание ввело меня в состояние заторможенности. За всю свою жизнь я, как и остальные, никогда не ощущал надобности в дружбе. А когда, вроде бы необязательный друг, перестал быть рядом, почувствовал себя по-настоящему одиноким.
Я несколько раз забывался и посылал по привычке импульсы туда, где раньше был Ви.
К следующему совместному Циклу я уже успел закончить свои расчеты и с нетерпением ждал появления друга. Нам еще предстояло решить, как сделать защиту органики от излучения.
*
Когда его скопление появилось в поле восприятия, я готов был брызнуть плазмой во все стороны от радости. Немного успокоившись, вежливо послал приветственную волну.
Красный карлик молчал. Мои последующие импульсы оставались без ответов, словно он умер. Хотя на темно-бордовом теле отмечалась активность.
«Что с ним? Может, обиделся?»
Как бы то ни было, я отправил свое, почти готовое, информационное поле.
Он продолжал хранить молчание.
Когда друг поравнялся со мной, то послал мне тихий, едва уловимый импульс:
— На что бы ты пошел ради своей мечты?
— На все, – не задумываясь, ответил я.
— Я так и знал, – спокойно полыхнул карлик, – прости, будет страшно.
Я не успел ничего сделать. Он взорвался яркой вспышкой, неумолимо сталкивая меня с привычной орбиты. Мой истошный крик растворился в сплошном потоке света.
Падение остановилось на самой границе одного из рукавов. После того, как ударная волна стихла, я оказался в пугающем одиночестве. Не было привычного гомона соседей и вспышек вокруг. Ви специально направил всю энергию на меня, выталкивая из центра.
Вокруг кружилось несколько безжизненных обломков. Вдруг, я заметил информационное поле Ви на двух моих спутниках, уже догадываясь, набросил еще и свои наработки.
Поле замкнулось.
Мы с Ви только что доказали возможность существования биожизни, хотя, наверное, только здесь, на окраине. В центре органика была бы уничтожена нашими бесконечными вспышками. А тут в тишине, под моей опекой, появился шанс зарождения.
Только вот радости у меня не было. Я долго искал Сверхновую после друга, но там мелькала лишь туманность. Если бы Ви не вспыхнул, то мог еще жить несколько Циклов. Красный карлик пожертвовал собой ради нашей мечты.
Чуть позже прибыл Посланник от Совета. Кристаллоид осмотрел две планеты, одобрительно сверкнул и сообщил, что старшие разрешили мои эксперименты. Я попросил его доставить побольше льда.
Уже перед уходом, кристаллоид передал мне последнее сообщение от Ви:
«Сайфо, здесь ты сможешь зародить жизнь и разум. Прости, что я так сделал».
Я почувствовал опустошение. Наверно, где-то глубоко внутри, оставалась надежда, что Ви выжил и остался в центре, просто его куда-нибудь отнесло.
Кристаллоид сочувствующе мигнул и удалился.
Я задумчиво полыхнул, начиная химические процессы на планетах. Судя по нашим проектам, не пройдет и пол Цикла, как разумные попробуют выйти на контакт. Сейчас одна мечта на двоих зародилась первым огоньком великого начала.
А может, Ви был прав, не стоит вмешиваться в будущую жизнь и  предоставить им право выбора?