Аннотация:
Летом семьдесят третьего года мир канул в лету. Большая часть человечества было уничтожено или пораженно бактериологическим оружием. С тех страшных дней прошло двадцать лет. Большая часть человечества мутировало, как и почти все живые организмы. Те, кто смог выжить, ныне живут в уцелевших городах, деля кров с мутантами, которые чувствуют себя хозяевами мира. Однако, были и те, кто не прогнулся под мутантов, и продолжает жить по законам старого мира. Чистильщики, Дьяволы — у них много имён. Но мутанты зовут их проще — "Противогазы", за то, что они всегда на поверхности носят респираторы. Главный герой — Сержант Егор Горячев, командир отряда "зачистки" в анклаве Мирном.
Глава 1.
Топот двадцати четырёх пар сапог по растрескавшейся бетонной полосе сменился чавканьем грязи. Отряд начал углубляться в заросли леса.
— Дьяволы, доложить обстановку. – В наушниках прозвучал голос майора Шевчука.
— Почти на месте. Через три минуты будем у оврага. – Мучаясь от отдышки, я ответил, зажав кнопку на рации, болтающейся на груди.
— Хорошо. Разведка докладывает, что цели разделились на семь отрядов. В вашу сторону идёт один.
— Пл… Пленных брать? – Задыхаясь от недостатка воздуха и борясь, с диким желанием сорвать противогаз, спросил я у Шувчука.
— Нет, те, кто нужен – уже преследуются Смершем. – Сквозь тихий треск помех было слышно такое же чавканье, что и звучало вокруг.
Проклятый дождь! Будто не мог пойти вечером! Под ливнем пришлось переться почти десять километров, нагруженным старым РП-46 и почти пятнадцатикилограммовым стальным костюмом. Да еще и прорезиненный плащ, сапоги с перчатками, три ленты и диск с патронами всячески мешали марш-броску. И противогаз ГП-5.
Хоть и привык уже за двадцать, с копейками лет, на поверхности через него дышать, но бегать в нем не приспособился. Да и еще дождь этот…
Скорее всего, не только мне было неудобно сейчас – бойцы, не сильно моложе меня, тоже уже сильно сбавили темп и еле ползли. Огнемётчики наши, так вообще, отстали на пару метров. Оглянувшись, заметил еле видимые за тёмно-зелёными кустами и высокой травой шесть шатавшихся фигур. Само собой – я тащу пулемёт, а они – баллоны с огнесмесью и щиты. И еще я жалуюсь?
Через запотевшие линзы ничего не было видно – духота стояла в лесу страшная, да еще и сами мы запыхались. Так что, когда я чуть не растянулся на острой как бритва траве, зацепившись вялой ногой за корень какого-то дерева, я просто привалился к стволу ближайшего дерева и принялся вдыхать так глубоко, как это позволял старый фильтр.
— Так, народ – рассредоточиться. На любой шорох со стороны врага – огонь. Смерш, если и будет подходить, сообщит по рации.
— Сержант, мы как раз и добрели до оврага. Вон, за кустами. – Лёха присел рядом и указал рукой на густые кусты чего-то, листьями, напоминавшего малину.
— Хорошо. Химики, вы скоро там? – Позвал я наших главный борцов с мутировавшей живностью.
— Тут уже… Дай отдышаться, а… — В наушниках, помимо мата, удалось разобрать ответ.
А теперь, самое противное – ждать.
Хорошо, что хоть капли не проникали под броню. Иначе было бы совсем плохо – если не заражусь чем-нибудь, так простужусь. Взглянув на руки, я в который раз убедился, что они дрожат. Перед боем, после боя – ходуном ходят. А когда надо убивать – нет. Интересное кино.
С каждым вдохом всё меньше воздуха проходило через фильтр и, достав из сумки «новый», принялся менять их.
— Сержант, сколько у тебя еще? – Макс кивнув на серую шайбу, которую я засунул в разгруз, просил меня.
— Пять. А что? – По-детски радуясь притоку воздуха, поинтересовался я.
— Наши все? На. – Он протянул Темно-зелёный фильтр, с красными цифрами. Ясно, в Полисе собранный.
— Не, спасибо – и наши нормально фильтруют.
— Так их перебрали-то сколько раз уже? Пять, семь?
— Зато, знаю точно, что там уголь, а не земля. – Намекая на один прискорбный случай, я выглянул из-за ствола, держа руки на пулемёте.
За оврагом лес был точно такой же: высоченные деревья-мутанты, кусты, трава. Одно отличалось – по ту сторону были враги.
Что раньше всплывало в мозгу при слове «враг»? Какой-нибудь солдат, в серой форме, с автоматом, расстреливающий мирных граждан. А сейчас?
Сейчас наш враг – те, кто когда-то были нашими согражданами. Такими же советскими людьми, как и мы все. Только, всё изменилось, двадцать лет назад. Летом семьдесят третьего года.
Теперь же, наши враги – «зелёные». Мутанты. Те, кто не умер от химии и радиации. Те, сознание которых помутнело от боли, язв и ярости. Ярости, что у некоторых были средства защиты, а у них – нет. Что кто-то вынужден был вечно ходить по некогда нашей земле, боясь каждой лужи и травинки. А они – медленно вырождаться.
Им не понять, что всем нам пришёл конец тогда. Всему виду хомо-сапиенс. Только кто-то будет долго в муках дохнуть, пытаясь выжить. А кто-то – просто изменится.
— Зелёные! – Прервал мои мысли Гришка, первым заметив зелёные фигуры, замотанные в тряпьё.
Я распластался на земле, ставя пулемёт на сошки.
По ту сторону оврага появлялось всё больше и больше мутантов. На зеленоватом, будто в зелёнке, теле были страшные язвы. У некоторых было подобие крупной чешуи или коры.
У одного, почти полностью замотанного в старые тряпки, были обычные розоватые руки. Хм… Значит – больше человек, чем тварь. Этот некто был вооружён АКМ-ом, что автоматически ставило его над остальными мутантами, вооружёнными луками и копьями. Ну да – половина деградировала до уровня дикарей, куда им управляться с автоматическим оружием. Тем более – его обслуживать – сами же в грязюке по уши.
— Ждать… Пускай все вылезут из-за деревьев, иначе выковыривать их придётся керосином. – Наведя целик на автоматчика, я шептал в рацию, левой рукой зажав кнопку, а правой держа пистолетную рукоятку, вжимая деревянный приклад от РПК в плечо.
Мутантов было много. Я насчитал без малого тридцать, и то, обзор у меня был ограничен. Но, мы предвидели, что их будет много. Помимо моего ротного пулемёта были притащены с базы два Максима. Расчёты расположились и замаскировались так, что могли поливать огнём всё и вся за оврагом. Только это в эротических фантазиях, полных огнесмеси, взрывчатки и незаражённых девушек.
На практике, Максимы могли только короткими очередями прикрывать основные силы – нельзя было допускать перегрева.
Мы так угробили ствол одного пулемёта, пытаясь в кожух охлаждения заливать обычную дождевую воду – фильтрованную колодезную жаба душила. Вот и додушила, что при нагреве коррозия и осадок ствол просто съели. Так что – пулемёт можно было использовать по прямому назначению, и долгое время прижимать врага, только, когда ствол нагреется, его можно будет бросить и вступить в бой с сапёрной лопаткой.
С каждой секундой их становилось всё больше и больше – численность пигмеев перевалила за полсотни.
— Пли! – Одновременно с приказом мой указательный палец, лежавший на спусковой скобе, соскользнул и вдавил спуск.
Первый выстрел в этом бою разорвал тишину, царящую в мутировавшей роще. Приклад лягнул в плечо, а утяжелённый ствол так и пытался, если не подпрыгнуть, то уползти в сторону. Но пули, вслед за первой, продолжали вылетать из ствола и пробивать тело автоматчика.
Со всех сторон загремела канонада. Первая линия мутантов была изрешечена в миг, и окровавленные трупы повалились в овраг и на соплеменников. Один из мутантов попытался выпустить смертоносную отравленную стрелу, ориентируясь по вспышке, в кого-то, слева от меня. Но, голова мутанта лишь брызнула алой кровью и мозгами на ствол дерева, едва он стал натягивать тетиву. Кобра знает своё дело и ловко обращается с СВТ-40.
Через тридцать секунд и, половину потраченной ленты, бой перешёл в мою самую нелюбимую стадию. Партизанщину.
Мутанты закидывали нас стрелами из-за густых кустов и стволов деревьев, жутко быстро меняя позиции. Чёрт – прирождённые лесные твари, мать их за ногу.
Пока я выискивал очередную цель, в дерево, над моей головой, вонзилась стрела. Следом за ней, только ниже, еще две. Это уже плохо.
Как там говорил Кеша? Чем дольше пулемётчик живёт, тем он дольше прижимает врагов к земле? Что же, попробуем…
Палец, снова, вдавил спуск, но на сей раз, я даже не целился. Пули рвали кусты, сковыривали кору и всячески не давали зеленокожим тварям высунуться. Видимо, так же подумали и Гришка с Михаилом. С двух сторон меня поддерживали Максимы, непрерывными очередями превращая последние секунды жизни мутантов в ад.
Лента, извиваясь словно змея, постепенно сокращалась. Едва последняя гильза отлетела, и приёмник выплюнул пустую ленту, как новая заняла её место. Правда, стрелять я не стал. Зачем впустую тратить патроны, если можно просто сжечь всё? И чего это сразу так не сделал? Старею.
— Расчёты, прекратить огонь. Химики, вступайте в игру.
— Ну, наконец-то! Инквизицию вызывали? – Из-под противогаза радостно ответили наши факелоносцы.
Под прикрытием двух тяжёлых стальных щитов они, не опасаясь стрел, подошли вплотную к небольшому оврагу, разделявшем «наши» земли, и гнездовища зелёных.
Чёрт – ну не трогали бы караванщиков, и дальше бы спокойно сидели в своих землянках, питаясь солнцем и травой. Но нет – им радостнее напасть на «неправильных розовощёких», как они нас называли. И ничего, что сами были такими. Ну, или их родители – поколение же сменилось, и не одно.
Серый злобно заржав, принялся откручивать вентиль, высвобождая огнесмесь, содержащуюся под большим давлением.
Направив струю густой огнесмеси в сторону леса, он нажал на электроспуск, порождая искру, поджигающую пиропатрон, смонтированный у дула. Вмиг воспламенившись, струя густого тёмного пламени стала пожирать лес, быстро распространяясь по влажным от влаги и керосина деревьям.
Хоть лес и мутировавший, но огонь его жрёт, как самый обычный. Химики, подпалив полосу леса, длинной в пятьдесят метров, с гордым видом отправились обратно в тылы.
Что же, можно сказать, что работа выполнена. Задачей было изничтожение группы агрессивно настроенных мутантов. Мы этого добились? Ну-у-у, почти что. Всё равно лес подожгли бы. Не зря же в каждой из пяти групп были химики? А успевшие ретироваться мутанты были не опасны – со всех сторон рыскали наши разведотряды. Так что, о них позаботятся.
Я переполз к другой стороне дерева, и уселся, облокотившись о ствол, перед этим вытащив стрелы. Положив остриё на ладонь перчатки, я в который раз убедился, что они металлические. И хорошо обработанные. Не до конца, значит, деградировали рядовые зеленокожие.
Вздрогнул от треска и гула, вызванного падением пылающего дерева. Огромная древняя ель с шумом похоронила под своими горящими ветками пару молодых, которые только начали обугливаться. От горящей кроны пламя передалось другой если, не оставляя шансов лесу.
Вид был прекрасный, просто мечта бойца группы зачистки… Пылающий лес, продырявленные и обгорающие тела убитых агрессивных порождений войны…
— Внимание, всем группам немедленно собраться в точке сбора. Готовность двадцать минут. – Сквозь слабые помехи встревоженный голос майора заставил меня выйти из прострации.
— Говорят Стальные дьяволы. Приказ выполнен, правда, лес пришлось поджечь за границей. Не из-за этого ли?
— Нет. Вы тут не причём. Ситуация намного херовей. – И подождав мгновенье, рация разразилась громким криком. – Если, бля, всё выполнили — живо сюда!У места встречи – небольшой деревушки, в двух километрах от трассы – нас ждали ничего не понимающие бойцы и гневное командование.
Штаб – если так можно назвать троих командиров, сидящих где-нибудь над картой и, матерящий всех и вся по рации, — был расположен в одной избушке, на вид самой крепкой. Ну да, с чего бы начальству сидеть под капающей крышей?
Оставив бойцов у лазарета, из которого раздавались громкие крики, я отправился к штабу.
Не доходя пары метров, до моего слуха долетели обрывки фраз, полные мата и гневных дифирамб, адресованных неизвестному.
Постучавшись, для приличия, я приоткрыл дверь и зашёл внутрь.
— Сержант Егор Горячев прибыл. – Отдав честь, я пробубнил из-под маки стандартное приветствие.
В комнате, помимо майора, генерала и полковника были так же командиры двух отрядов: Шурик Свиридов и Леонид Григорич Филатов.
Всё начальство было в однотипных плащах, прикрывающих лёгкие бронежилеты. Единственное, что их отличало, так это нашивки на правом плече и погоны.
Так же по-над столом, с разложенной старой картой местности, стоял один из разведчиков, облачённый в лёгкий камуфлированный комбинезон РХБЗ. За что я ненавижу разведку, да и командование, так это за их облегчённые респираторы, с большим прозрачным стеклом. Нам-то приходится мучиться, высматривая врага через малые окуляры.
Кивком приглашая меня к столу, полковник обратился к остальным.
— Лейтенант, изложи ситуацию вкратце сержанту, а ты, продолжай. – Он подошёл ближе к смершовцу и посмотрел туда, куда указывал палец разведчика.
— Короче, Егор, ситуация хуже некуда. Зелёные в конец охренели и объявили нам войну. – Шёпотом из-под маски, чтобы не перебивать разведчика, Шурик принялся всё разъяснять. – Они оставили в одном месте недвусмысленное послание. М-да уж, со слов смершовца там комната пыток, по сравнению с которой фашистские, просто детский лагерь.
— Чего?!
— Того. – Полковник, с нашивкой в виде черепа, подошёл к нам. – Они пытали и убили там, незадолго до нашего прихода, около десяти человек. Трупы были настолько изувечены, что трудно судить, кто они и откуда. Ясно одно – они не из жёлтых городов, и чистые, в некотором смысле.
— Да и надпись на стене «Вы следующие, твари», сделанная кровью, тоже это подтверждает. – Разведчик подключился к разговору. – Короче, следы теряются в глуби леса, в семи километрах от города. Один из пленных сообщил перед смертью, что у них появился новый лидер. И, что он почти человек – на вид лет сорок, седой, почти без язв и с небольшим количеством пятен на теле.
— Опять… Видимо прошлого раза было мало им. – Майор со всей силы врезал кулаком по столу, от чего прогнившая столешница треснула и развалилась.
— А, может, забыли. Или в конец охерели. – Сказал я вслух, проверяя кобуру со своим Макаровым. – Майор, глупо гадать, с чего они решили досрочно пойти в могилу…
— И что ты предлагаешь? Эти леса хер те на сколько тянутся, искать их можно годами. – Генерал, с нашивкой в виде автомата, посмотрел в окно. — Мы не можем отправить большие отряды в лес. Если у них появился вождь, то он мог сагитировать и все племена в округе. И в городах жёлтых зон. Нам нужны все силы, для отражения возможных атак, со стороны вражеских партизанских отрядов.
— И что, Василич, вообще не искать? Ждать, когда сами придут, с тысячными армиями разъярённых тварей? Если в шестом мы выстояли, потеряв половину бойцов и истратив тучу амуниции, то, что будет сейчас? – Майор поднял взгляд на генерала и уставился ему в спину.
— Можно вставить пять копеек? Для этого же и позвали нас? – Немного волнуясь, спросил я.
— Валяй. Что думаешь по всей этой херне, что свалилась на нас. – Полковник присел на табурет, незамеченный ранее мной.
— Ну-у-у, товарищ генерал, товарищ майор – вы и правы, и не правы. С шестого года прошло более семнадцать лет. За это время мы натаскали себя до такого состояния, что каждый Дьявол стоит десяти довоенных бойцов. В теории, мы сможем отбить атаки зелёных, даже превосходящие нас в несколько раз. Припасов достаточно, как и напалма, в случае чего. Так что, можно послать отряд Смерш, на поиски новых «партизан».
— Смерш? – Удивлённо спросил генерал.
— Это они так называют разведку. – Майор пояснил генералу, и обратился к разведчику.
— Если и найдём, то, что тогда? В лесах мы мало что можем, только если огнемёты использовать… Информация точная про находку?
Помявшись мгновенье, видимо не решаясь говорить секретную информацию при нас троих, смершовец всё же заговорил.
— Да. Третьего дна, под Москвой были найдены двадцать три машины, на хранении. Одну смогли завести со второй попытки – топливо испортилось давно, пришлось с двигателем поколдовать.
— Боезапас? – Генерал, видимо в курсе событий, понял, к чему клонит майор.
— На три залпа для каждой машины.
— Господи… Можно же закидать пол леса… — Полковник посмотрел на бойца, сохраняющего невозмутимый вид. – Сколько у нас водителей? Когда прибудете на место и перегоните Грады к нам?
— Грады?! Двадцать три, с тучей боезапаса?! – Почти одновременно со всеми не посвящёнными, я повторил услышанную информацию, представляя всю эту мощь.
— Машины прибудут через день – есть сносная бетонка. Сами же мы там будем через сутки.
На минуту повисло молчание. Каждый думал о чём-то своём, а я только сейчас спохватился: «Они были у Москвы. Не думал, что туда кто-нибудь сунется, еще лет сто-двести. М-да, не хочу туда снова попасть, еле выбрались тогда…».
Все знают, что на столицу было сброшено три бомбы с неизвестным содержимым. Тёмно-фиолетовая дымка до сих пор, как туман, клубится среди пустых многоэтажек. Никто не живёт у столицы, даже мутанты и растения – ближе, чем за пятьдесят километров от Москвы жизни нет.
По рассказам людей, выживших не было. Только пиздят они. Выбрались тогда из пекла семеро. И среди них я был, я же и дожил до этих дней. Мне часто снятся первые минуты на поверхности, через трое суток после бомбардировки. И это единственное, из-за чего я просыпаюсь в холодном поту. Единственное, что я боюсь до сих пор…
— Ладно, таков план действий: Две роты разведчиков отправятся в лес, на поиски хоть каких следов. Поведёшь ты, капитан. – Разведчик еле кивнул, подтверждая слова полковника. – Еще одна группа, с мехводами отправится за техникой.
— Всем группам вернуться на базу. Полная боевая готовность.
— Есть. – Отдав честь, мы покинули комнату. Остановившись под навесом, сразу же принялись живо обсуждать этот пиздец.
— Что творится… Знакомый шепнул, что их там потрошили даже живьём…— Младший лейтенант Филатов, который служил в армии до начала войны, прислонился к железной трубе и покачивал головой. – Ох, если раньше не найдут их, худо нам будет…
— Не переживай ты. Слышал же – Грады нашли. Может, еще и танки хранятся где. Или помощнее что. Уничтожим раньше их, не успеют они собрать армию. – Свиридов похлопал по плечу товарища, пытаясь поднять боевой настрой.
— Не в этом дело, так ведь, Григорич? Где же они людей нашли, вот что главное! До ближайшего анклава три дня пути, да и бойцы в «Сорок третьем» не салаги. Из жёлтых не пропадали, остаются караванщики, а от них тоже жалоб не поступало, за пропажу грузов и людей. – Увёл разговор в нужное русло я, поняв, что пытались утаить начальники. – Остаётся последний вариант. Эти зеленокожие твари разграбили какое-то поселение, о котором мы ранее не знали.
— Скорее всего, так. Капитан этот, разведчик – ясное дело, знает кто они, и откуда. Но молчит, собака. Конечно – зачем нам лишние рты, на базе?
— Не распыляйся ты так, Григорич. Всё равно, истины не узнаем уже никогда. Бля – и как на это отреагируют в Содоме?
— Егор, религиозный ты балбес! Ну, с чего ты называешь Ефремов — Содомом? – Свиридов, бывший член партии, вечно бесился, когда я называл так это гнездо разврата.
— С того, что это ужасное место. Мутантки, торгующие собой, пары из людей и мутантов… Бр-р-р, не – в таком месте я жить точно не стал бы.
— Ну да, тебе же подавай прекрасную розовощёкую брюнетку.
— Ну а что? Моё право, от кого детей хотеть. Ну вас, короче. Встретимся в баре. С меня пузырь.
— Стоять! Какой это пузырь? Два!
— Ага, разбежались. Один на двоих. Всё, закрыли споры – или вообще ничего не выпишут. – Развернувшись, я отправился к своим Дьяволам, которое уже замаялись меня ждать и начали приставать к медперсоналу.
Хорошо, однако, тесно общаться с завскладом и знать, у кого есть самогонные аппараты. Можно легко воодушевлять народ на «подвиги».
— Слушай, а вообще, откуда капитан этот? Ты ж с самого основания анклава здесь, должен всех знать. – Свиридов поинтересовался, нагоняя меня.
Сам-то он перевёлся к нам из одной военной базы, под Тамбовом, пять лет назад. Обменяли, блин, опытного бойца, решившего свалить с передовой, на только что окончившего офицерские курсы парнишку. И не первый раз же – и в Полисе двадцать наших ребят сейчас, по обмену, учат в местных учебках пацанов и девчонок воевать с порождениями последней войны. И мне предлагали перебазироваться куда-нибудь, только в ответ я слал всех. Смысла валить, у меня нет уже. Известий с родных краёв нет, с самой бомбёжки. Жены нет, как и детей. Зачем валить-то, если жить нормально уже не смогу?
— Разведка вообще отдельные отряды. Когда-то все гурьбой в подвалах жили, ну, как и сейчас почти. А когда появился в десятом полковник этот, разведчик из Полиса – так началось… С нами они вообще общаться перестали. Вечно то в Полисе, то на вылазках… Капитана этого я, кажись знаю – Или Миронов, или Мирошниченко… Давно виделись, только потом он переехал на постоянное место жительства под Липецк. С тех пор, и не общаемся, почти что.
— Ясно. А… — Шурик хотел спросить еще что-то, но его окликнул кто-то из бойцов. – Ладно, дома поговорим.
Мои головорезы, в размалёванных стальных брониках готовы были выдвигаться хоть сейчас. Что мы и сделали.
Дождь почти прекратился, став обычной моросью. Асфальтовая древняя бетонка была намного приятней для ходьбы, чем грязь или глина. Так что, даже я, нагруженный почти что сорока килограммами разной хрени, шёл вполне себе резво.
По правой стороне, среди кустов, всё еще был виден синий указатель. Правда, цифры и надпись выцвели давно, и всё облупилось, но стараниями наших энтузиастов, на жестяном листе теперь красовалась новая надпись: «Анклав «Мирный». Семь километров на Юго-восток. Город Ефремов. Пятнадцать километров на Север. Полис – сто километров на Юг». До дому-то, всего ничего.
Дом… Никогда бы не подумал, что назову домом обширную сеть тоннелей под разбомбленной военной частью. Однако, теперь это мой дом. Место, за сохранность которого я готов перегрызть глотку любому.
Глава 2.
Узкий коридор, обложенный кирпичом и грубо заштукатуренный, окружал меня со всех сторон. Когда-то я боялся узких пространств, даже лифтов. Сейчас же, готов хоть вечность лежать в своей однушке, два на три. С правой стороны до боли знакомая дверь, обитая дерматином.
— Ствол в оружейку не сдашь? – Кобра, живущая напротив, обернувшись у двери.
— Нет. Всё равно, почистить надо будет. Да и, если тревога, лучше уж пусть под рукой будет.
— Раз так, спокойной ночи… — Распустив свои длинные чёрные волосы и взглянув на меня через плечо, она закрыла за собой дверь.
Я же просто ввалился к себе, сбросив пулемёт на небольшой стол и, не снимая кофту и штаны, рухнул на древнюю пружинную кровать. И ужасно скрипучую, но мягкую, несмотря на сорок лет службы.
Какое же это удовольствие, просто лежать на матрасе, уткнувшись лицом в старую подушку. Тем более, после тяжёлого дня, особенно, для старого человека. Приятная слабость начала окутывать тело, уставшие глаза больше не горели. Сон окутывал приятным одеялом, даря возможность отдохнуть и забыться…
Три негромких удара в дверь заставили меня подскочить, как по тревоге, и перевернуть стол, зацепив его ногой.
— Кого ещё там черти принесли?! – Потирая ушибленную лодыжку и притягивая за ремень РП, я уже жалел, что не живу где-нибудь в отдельных офицерских норах.
Видимо, устроенный мною шум, заставил забеспокоиться гостя.
— Ты в порядке? – Голос Кобры из-за двери звучал очень взволнованно. – Прости, что разбудила. Впустишь?
— Сейчас, подожди минуту. – Кряхтя и прихрамывая, я принялся впихивать старый ключ в скважину в полутьме, не желая тратить керосин в лампе.
Едва я приоткрыл дверь, как из ослепительного луча света в комнату втиснулась Кобра, сразу же оглядев меня на предмет ушибов.
— Чего хотела в такую рань?
— Поговорить надо, Егор. Не дожидаясьприглашения, она села на кровать.
Красивые длинные волосы были собраны в конский хвостик, который сейчас лежал на правом плече. Сама она была одета в старые потёртые спортивные штаны и майку, подчёркивавшие её фигуру.
— Егор, я понимаю, ты не особо хочешь отношений с кем либо, но… Давай уедем вместе? Куда угодно, но подальше отсюда. И так уже повоевали, хватит. Заведём домик где-нибудь, в Полисе или Балашёве, будем жить дышать чистым воздухом… — Подняв на меня красные от слёз глаза, она чуть снова не начала плакать. – Я знаю, ты тоже потерял дом, как и все мы. Но, можно же построить новый, можно просто жить дальше. Мы уже не молодые, Егор – тебе уже сорок два…
— Знаешь Зин, не хочу я жить нормально. – Сев на кровать рядом с ней, я прислонился к старому ковру и прикрыл глаза.
— Почему? Егор, что ты так оставишь после себя? У нас могут быть дети… Разве ты не хотел бы, что бы у тебя был сын?
— Хотел. Но не в мире, где его будут считать выродком, из-за розового цвета кожи. И ты уверенна, что наш сын будет нормальным? Таким, как мы?
— Да… Анализы…
— Анализы чушь! Миха тоже по анализам был чист. И жена его, Галя. Он тоже свалил в Михайловку, а толку? Его ребёнок был таким же, как и у тех, кто живёт с мутантами. – Я сжал кулак, вспоминая Мишку, сидящего пьяного вдрызг в баре в тот день. – Я не хочу так же… Зачем проходить через такое, если можно так же, прямо сейчас пустить себе пулю в лоб? Зачем терзать себя смутными надеждами, которым не суждено сбыться?
С каждым словом я выплёскивал в темноту наболевшее, говоря всё громче.
— Думаешь, мы здоровы? Мы все заражены, только в меньшей степени. Мы пьём воду из колодца, фильтрованную пять раз. И что же? Она даёт положительный результат на микроорганизмы, как и воздух. Фильтры, стоящие здесь, перестали десять лет назад нормально чистить воздух. Мы не поумирали только от того, что мы в жёлтой зоне. Жили бы мы на тридцать километров севернее, либо западнее – давно бы подохли.
На мгновенье воцарилось молчание. Я даже и думать не хотел о том, что я творю. А я сейчас, возможно, рушу единственную надежду.
— Знаешь, не только ты это понял. Это все знают, просто продолжают верить. – Было слышно, что её прекрасный звонкий голос упал, и в нём зазвучали равнодушные нотки. – А что же ты, доблестный вояка, живущий ради войны? Что ты хочешь?
— Что хочу я… Я хочу, чтобы меня боялись. Что бы моё имя боялись эти твари ещё долгие века. Что бы мною пугали детей… Хочу… Хочу, чтобы они поняли, каково это, когда отнимают всё, в один миг… Когда ты становишься ходячим трупом. Но пускай они знают, что и отрубленная голова волка может укусить. И они это узнают. Они меня не забудут, никогда…
— Ясно. У тебя нет надежды, вот почему ты такой. Тебе больше нечего терять, нечем дорожить. Признай это. Так ведь? И ты боишься что-либо заиметь, что бы больше не терять? – Она повернула мою голову к себе. Весь её взгляд был полон холода и жалости. – Мне тебя жаль, честно, но ты сам выбрал этот путь. Я пыталась стать для тебя кем-то, но... Раз тебе проще спать с винтовкой…
Не прощаясь она вышла в коридор и прикрыла дверь. В Тишине ночи, помимо привычного гудения вентиляторов, были слышны тихие всхлипы.Ночью уснуть удалось не сразу. Не выходил из головы этот проклятый разговор. Вот надо ей было пристать ко мне именно в этот вечер! И без того уставший, так еще и эти твари задумывают что-то, вся база на ушах стоит.
Но, всё же, в этот вечер я уснул. И проспал почти до вечера. Как же хорошо, что не орут теперь каждое утро «Рота подъём!», и не звенит будильник в семь утра. Зачем? Куда спешить? Умереть успеешь всегда.
В баре, куда я пришёл с пулемётом и опухший, как после пьянки, было полно народу. Ведь потому и переоборудовали старый небольшой склад под бар, что бы народ не стынялся без дела. Вот и сейчас, за столиками сидели мои Дьяволы и десяток бойцов с других групп, игравшие в карты.
Странное дело, но со мной никто не заговорил. Все делали вид, что чем-то заняты: пьют, разглядывают дырки в потомке или в полу. Но во взглядах, перехваченных мною, было видно всё. «И он сдался». Вот что читалось у каждого, из тех, кого я знал долгих два десятка лет. Видимо, вчерашнее слышали многие, если не все.
Ну и пошли вы, Лесом. Хорошо, что хоть жалеть не стали, а то точно бы по хребту врезал прикладом.
Усевшись в углу, напротив стойки, я принялся разбирать свой РП. Ну а что, хорошая зарядка. С каждым движением, отработанным годами, пулемёт освобождался от деталей, которые аккуратно раскладывались на столе. И, когда все детали, вплоть до мельчайшего винта были извлечены, я принялся протирать их, счищая нагар и излишки масла.
— Здорова. Как самочувствие? – Присевший рядом Макс поставил передо мной стакан со спиртом.
— Сойдёт. Убить кого-нибудь смогу. – Грубовато ответил ему я, смотря через ствол на лампочку, висящую под столом.
— Новость слыхал? К нам из Полиса хотят прислать полсотни бойцов из учебки. Как думаешь, они, правда, за нас так боятся, или же, наоборот, уверены, что их обормоты не будут на передовой?
— Максим, мне по барабану, что они там думают. Лишь бы не против нас играли. – Собрав обратно РП, я защёлкнул пустой барабан и нажал на спуск, опустив ствол вниз. Сухой щелчок свидетельствовал о работоспособности системы. И, ладонью выбив барабан, начал разбор на время.
— Ясно. Тебе лишь бы повоевать. Слышал, Зина подала прошение на перевод в охрану Полиса. Это как-то связанно со вчерашним? – Мой старый друг допытывался до меня, явно беспокоясь. – Ты, это, если что – не натвори глупостей, понял?
— Тьфу, ты… Ну что ты ко мне привязался? – Сбившись с темпа, я запустил пружину в другой конец бара. – Макс, это сугубо её дело, зачем и почему она перевелась. Меня это не касается.
— Ну да… одна из пяти боевых подруг, вдруг, ни с того, ни с сего, подала рапорт. По чистой случайности, ранее, некто очень громко изливал свои пессимистические мысли.
— Иди ты… Тоже мне, мозгоправ. Нечего в моей голове копошиться, и так знаю, что псих. – Как бы Макс меня не доставал, долго злиться на него я не мог, как и врезать. Хотя, иногда жутко хотелось. И не мешало бы.
Мы вместе с ним, с тех пор, как его небольшая группа прибилась к этому анклаву, тогда еще армейской базе. Ему тогда, как и мне, было двадцать лет. Нас поселили в одной комнате, на троих. Вот и подружились, в первый же день, не поделив полку шкафа.
Подобрав пружину, я вернулся за столик и привёл в боеготовность оружие. Хотелось глотнуть из стакана, но мало ли. Вдруг тревога, и в ответственный момент руки откажут? Или в глазах задвоится? Не, конечно, если я буду поливать из огнемёта или РП по кучке мутантов, то пусть двоится, да хоть троится – огневой мощи хватит, как и патронов, чтобы уложить всех.
— Эй, народ! Новобранцы из Города! Принимайте! – Заглянув к нам, молодой сержантик известил о прибытии пополнения, и скрылся.
— Макс, а разве до Города не три дня? Или всё настолько тёмно и странно, что их отряд вышел к нам на помощь, ещё до объявления войны?
— Ну что ты опять… Давай, включай мозги. За новостями, не следишь что ли? Они наладили очистку нефти, закупаемой откуда-то с запада. И починили автотранспорт, восстанавливая потихоньку войска снабжения. Ладно, пойдём, там должны нового снайпера в твой отряд определить.
— Ну пошли. – Поднимая пулемёт за рукоять, я направился за другом.Новобранцев выгрузили во внутреннем дворике, сразу за воротами. Так что, когда мы с Максом выбрались по винтовой лестнице наверх, успев надеть свои респираторы и плащи, то от транспорта и след простыл, а мне так хотелось посмотреть на него. Уж сильно воображение, пережившее кучу всего, за эти двадцать лет, рисовало ЗиЛы с наваренными дугами, на большущих колёсах, с бронёй и пулемётом на крыше… Но, догадки так и остались догадками.
Посреди потрескавшегося плаца стояло, от силы, сорок бойцов. Совсем еще молодые, одетые в «городские» комбинезоны, скорее даже, в плащи с легкими бронежилетами. Половина была в масках, но другая, видимо самые «умные», по старой привычке держали свои ГП в сумках. Что же, жизнь научит, где и что лучше не снимать. Никогда не снимать.
Среди мужчин, как на подбор широких в плечах и высоких, наверное, выше меня, были и девушки. Вот они, как раз, и привлекли внимание нашего сугубо мужского коллектива, не занятого на стрельбищах и не вынужденного нести патруль на стенах.
Особо молодые и бойкие, даже пытались подавать милым дамам, вооружённым разнообразным огнестрелом, разные непристойные знаки и намёки. Однако, их кривляние встречали каменные выражения лица и пустой взгляд, направленный на капитана Льва Николаевича Тимохина, бродящего перед этим строем.
— Так, товарищи бойцы, — приятный голос капитана звучал из-под офицерского противогаза, сварганенного нашими Кулибиными, — видимо, вы не до конца поняли, где находитесь. Почему половина без средств индивидуальной защиты дыхания?
Честное слово, с его голосом в опере петь. Так и представляю, как сейчас Лев Николаевич начинает какую-нибудь арию, а женский хор подхватывает мотив… Чего? Какая опера?! Какой хор?! М-да, пора на пенсию. Голова совсем другим забита.
Хоть мелодичный голос капитана и мог ввести в заблуждение, но, если ты проштрафишься, то мало не покажется. Красивый голос резко становится грубым и низким, а конструкции, которыми «наставляет» капитан, очень многоэтажные.
Видимо, как раз в такое заблуждение и забрели бойцы, продолжавшие стоять столбом.
— Не понял, вы чё бля, совсем охерели? ГАЗЫ! – После громкого окрика, наконец, даже самые тугодумы поняли, что лучше капитана не бесить.
— Значит так, новобранцы, это вам не зелёная зона. Здесь без комбинезона лучше даже поссать не выходить. Запомните это. Даже, если по приборам чисто, всё равно, средства индивидуальной защиты не снимать. Пыльцу и прочую дрянь никто не отменял. — Он ещё раз осмотрел это «войско». – Если вы думаете, что попали на курорт, вы очень сильно ошибаетесь. Если думаете, что раз вы с Полиса, то вы не будете ни в марш-бросках участвовать, ни в стрельбах, а лишь сидеть в казарме и ждать дембеля, то очень сильно заблуждаетесь. Вы, как и все, будете пахать как проклятые. У вас не голубая кровь, и, слава богу – не хватало, что бы у нас тут новый вид мутантов появился. Так что, вы будете не в тылах, а на передовой. И то, как вы будете пахать, будет сказываться на отношении к вам. Личный состав, в лице командиров подразделений, прошу не бесить. Тем более, это касается генеральских сынков и племянников, если, такие имеются. Здесь вы – никто и ничто. Что бы стать кем-то, вам придётся стать одним из нас. Так что забыли о своём социальном статусе. За пререкания, тем более невыполнение прямого приказа, вас просто расстреляют. И, спишут на боевые потери. Всем ясно?
— Так точно! – Одновременно ответили бойцы.
— Раз ясно, то получить приписную. Всю подробную информацию получите и лейтенанта Шевченко. У него же и узнаете, куда вас запихнули. Разойтись.
Капитан развернулся к строю спиной и отправился к герме.
Бойцы, немного помявшись, отправились к упомянутому толстенькому лейтенанту, топтавшемуся неподалёку.
— Как думаешь, кого из них к нам определят? Я насчитал семь снайперов. Из них три с неплохой фигуркой. – Макс пихнул меня локтем, кивком указывая на снайпера с СВД, грудь которой не могли скрыть даже бронепластины.
— Макс, ну ты-то куда? Седина в бороду, бес в ребро? – Следя взглядом за небольшой группкой бойцов, державшихся особняком, спросил я у друга.
— Ну, а тебе бы не хотелось, что бы твою спину прикрывало столь чудное создание? А может, и не только спину. И не только прикрывала… — Заразно хихикая, Макс, снова, пихнул меня под рёбра.
— Ну тебя. Что гадать, пойду, узнаю и Палыча, кого к нам записали. Не скучай, и слюни подотри.
Как и ожидалось, новобранцы гудели как улей. Ну да, что можно взять с них? Палыч стойко и без мата сдерживал эту назойливую толпу, по очереди отдавая каждому документы.
— Рядовой Каземиров! – Позвал он следующего.
— Я! – Щуплый парень, на котором висел бронежилет, вооруженный ППШ, протиснулся в первые ряды.
— Направлен на усиление 3 бригады. Найдёшь лейтенанта Петренко, он тебе всё подробно объяснит. – Протянув в левой серую папку, он читал следующее имя во второй, держа её в правой.
— Рядовой Кирилов! – И так далее.
Мне легко удалось пройти через новобранцев. Хотя некоторые индивиды, когда я подходил сзади и вежливо отодвигал рукой, пытались что-то тявкнуть. Правда, старый штопанный плащ с пулемётом и лентой через плечо усмирял гневный пыл любого.
— Палыч, привет. – Раздвинув первые рады, я подошёл к лейтенанту и пожал руку. – Ну, кого из них ко мне под крыло отдашь?
— Я тебе никого не отдам. Приказ о расквартировании подписывали сверху, так что у них и спрашивай. – Взглянув снизу-вверх, он продолжил читать.
— Стас, ну что ты. Загляни-ка, ну пожалуйста. Зачем томить и меня и молодёжь, а? – Пытался я мирно уговорить штабного бойца, смотрящего на всех свысока.
— Знаешь, Горячев – шёл бы ты. Когда назову бойца, тогда и назову. Нефиг копошиться и всё вверх дном переворачивать. Хочешь, давай, займи моё место и попробуй. Справишься лучше и быстрее, пожалуйста. – Он на полном серьёзе протянул мне кипу папок, с вызовом смотря через окуляры.
Ну а что, я должен уступить? Живых я давно не боюсь, а уж его и подавно. Взяв папки, я обратился к новобранцам.
— Так, тихо. Пять минут, и все отправитесь по своим группам. Только требую тишины и двух добровольцев. – Окинув взглядом еще не ушедших, я остановился на паре бойцов. – Ты и ты, идите сюда.
Парни послушно подошли, и начали было отдавать честь, но я остановил их, махнув рукой.
Я начал быстро пролистывать папки и раскладывать их по отрядам. Первому, с АКС отдавал дела бойцов в группу Петренко и Горюнова, потерявших больше всего народу в последнем рейде. Второму, с карабином Симонова, отдавал дела тех, кто был приписан к Свиридову и Филатову.
Справился я намного быстрее, чем это сделал бы Палыч.
— Так, раздайте дела и идите сами по ротам. Удачи. – Держа последняя папку с фамилией нашего нового товарища я кивнул Палычу, недобро глядящему на меня. Ну и пусть.
Парни быстро разбрелись, кто куда. На плацу остался один боец, за спиной которого была СВД. Он неловко оглядывался. Ну а как же, если все получили дела, а он нет.
— Рядовой Киренко, добро пожаловать. – Подойдя к нему, я протянул руку. – Я твой новый командир. Как тебя, Егор или Евгений?
— Елена. – Из-под шлангового противогаза прозвучал голос без эмоций.
Я еще раз взглянул на бойца, вмиг оказавшегося девушкой. Высокий, худой. Средний армейский бронежилет, разгруз и пузатый рюкзак. М-да, с виду парень-парнем.
— Е-ле-на… Хм… — Осматривая её я протянул ей папку.
— Что-то не устраивает? – Вешая рюкзак на плечо, она спросила. – Я была лучшим стрелком в училище, и если вас из-за стереотипов не устраивает мой пол, то ищите другого бойца. Где можно подать рапорт о переводе?
— Да успокойся ты. Прежний снайпер тоже была женщина, так что никаких стереотипов. Просто с виду не скажешь, что ты женщина. Вон, остальные были в легком обмундировании, и сразу было понятно по выступающим формам, с кем имеешь дело. Так что, из-за внешнего вида и несклоняемой фамилии не так подумал. – С невидимой улыбкой я ответил. М-да, а снайпер-то у нас, с характером.
— Это наш? Ну, привет, боец. Как-звать-то тебя? – Макс уставший ждать в сторонке подошёл и протянул руку. – Я старший сержант Максим Жменев. Или просто Николаич. Это, если сдружимся.
— Елена Киренко. Очень приятно, Максим Николаевич. – Боец пожала руку слегка обалдевшего сержанта, а я еле сдержал смех.
— Так наше пополнение – девушка. Егор, что не предупредил? Я бы надел чистую рубашку и побрился. – Вмиг отошедший от небольшого потрясения Макс повернулся ко мне и зашептал на ухо.
— А покрасивее, нельзя было выбрать? Ну, если тебе лично понравилась, то я не против… — И, получив хороший тычок в печень, замолчал.
— Сам перепутал. Угомонись. – Зашептал в ответ.
— Кхе-кхе! – Наш снайпер дала знать, что ещё тут и всё слышит.
— Ладно, Елена… Пойдём знакомиться с остальными бойцами, что ли. Только учти, такая реакция будет у каждого, так что готовься. Давно не было у нас красивых дам. А те дамы, что топчут с нами эту землю не один год, скорее сами силой затащат понравившегося парня к себе в комнату.
Глава 3.
Мы с Еленой и Максом спустились в бар, где заседали наши «привилегированные» дьяволы. Ну да, ведь если что, нами затыкают любые дыры. Будь то карательная операция, или зачистка деревушки. Только мы, безбашенные головорезы, могли гулять по подвалам с длинноствольным оружием наперевес. Остальные довольствовались пистолетами.
Парни встретили Елену весьма сдержанно.
— Надеюсь, достойная замена Кобре. Как тебя звать, боец? — Михаил обратился к Елене, которая без респиратора была очень даже ничего: светлые волосы до плеч, милое личико с остреньким носиком. Да и без комбинезона, висевшего теперь в раздевалке, стало ясно, что и фигурка у неё имеется.
— Елена Киренко. – Немного смущённо ответила она.
— Не, так не пойдёт. Рядовой, а у тебя есть позывной? Вот, у всех он есть, а тебя что же – по имени звать? – Леха перехватил инициативу у товарища.
— Нету.
Интересно, а она ожидала, что её, молодую девятнадцатилетнюю девчонку, отправят в роту, где нет никого младше сорока?
— Это плохо. Хм… А откуда у тебя СВД? Кажись, их не выдают же в ваших оружейных? – Спросил Григорий.
— Выиграла в споре.
— Да? – Серый спросил у неё, протянув стакан с чаем. – Будешь? Хороший, Сержант берёт где-то.
— Нет, спасибо, не хочу. – Окончательно засмущавшись от такого отеческого внимания, снайпер как-то покраснела, что не укрылось от зоркого взгляда остальных.
— Ну, это не дело! Совсем замордовали девчонку. Так, прекратили расспросы. Лучше начнём знакомство.
Экспроприировав пустующую лавку, мы присоединились к остальным, зажав девушку между нами.
— Значит так, снайпер, знакомься. Вот этот рыжий бородач, — я указал на Михаила, приветственно улыбнувшегося девушке, — наш пулемётчик, старший сержант Михаил Иванович Глуменко, или же «Маузер». Его прикрывай обязательно, как и старшину Григория Львовича Анори, прозванного «Индейцем», тоже пулемётчика.
Далее, перейдя к сидевшим справа бойцам, я продолжил.
— Это наши химики-огнемётчики. старшины Сергей Андреевич Листов, или «Крапива», и Петр Сергеевич Тимохин «Краб». За сохранность целостности их з… седалищ отвечают все. Они наш главный козырь в любом бою. – Двое вечно немытых бойцов, с опаленными бровями и без признаков усов, кивнули Елене.
— Их «прикрытие»: сержант «Гном», он же, Егор Васильевич Комаров. — Невысокий парень, с огромной бородой, кивнул Елене
— Младший сержант Дмитрий Анатольевич Солохин, единственный блондин в Мирном, и зовущийся так же, — Димка пропустил лесть мимо ушей и продолжил цедить воду из жестяной кружки
— Младшие сержанты Стас Полыньев и его брат, Илья. Стас у нас «Заря», а Илья – «Закат». С чего близнецы так зовутся никто, кроме них, не знает. – Кивком указав на двух парней, как две капли воды похожих друг на друга, я повернулся к сидевшим слева от нас.
Два брата близнеца протянули руки девушке.
Кажись, она немного освоилась. Вот, с улыбкой пожала руки бойцам, и взяла протянутую Максом кружку и чаем. Даже расслабилась и начала осматриваться. Ну что же, это хорошо.
— Дальше идёт наш полевой медик, сержант Яков Семёнович Птицын, он же «Стриж». – Седой боец, старше меня на десяток лет, но всё ещё уверенно держащий скальпель, учтиво поздоровался с вновь прибывшим бойцом.
— Наш гранатомётчик и носитель разного рода взрывчатых веществ, младший лейтенант Олег Павлович Ордынцев, он же «Динамит». – Усач протянул Елене блюдце с галетами в знак приветствия.
— Ну, и остальные бойцы: Алексей Максимович Рыжиков, или «Лис»; Ефрем Анатольевич Голованов, он же «Шуруп»; Антон Борисович Онищенко, или «Дуб»; Владимир Алексеевич Седов, или в простонародье, «Седой»; Егор Павлович Лаврентьев, он же «Берия»; Сидор Михайлович Бессонов, он же «Дед»; Гаврила Витальевич Юсупов, или «Танк»; Всеволод Владимирович Шумейко, он же «Щегол»; Георгий Герасимович Янчук, или же, «Жук»; и Игорь Андреевич Павлов, он же «Студент».
Бойцы, по очереди, здоровались с девушкой. Так как дело близилось к вечеру, в бар стал набиваться народ. И, постепенно, становилось шумно.
— Вы себя не назвали. Я ж так и не знаю, как вас зовут. – Елена повернулась ко мне.
— Ах, точно. Дырявая память уже. Я Егор Андреевич Горячев, или же Сержант, либо, Дьявол.
— Подождите, дьявол? Егор «Дьявол»?
— Ну, почти. Правда, так меня не зовут уже, лет пятнадцать, наверное.
— Не поверите, но мне о вас и вашей роте много рассказывал наставник, Милютин, Иннокентий Владиславович.
— Милютин… Кешка что ли? И как он поживает? Сколько ж мы не виделись… Почти семь лет! – Воскликнул я. – Вот же гад, а! Ни разу письмо не написал.
— Он нормально. Передаёт вас всем привет и извиняется, что, цитата: «Свалил из самой лучшей интербригады в уцелевшем мире».
— Да? И чем же он занимается, этот любитель книг.
— Преподаёт ведение боя. Он учил меня владению винтовки, маскировке и прочему. Можно сказать, разглядел во мне снайпера.
— Ясно. – Хороший зевок дал понять, что лучше бы пойти на боковую.
Взглянув на свои «командирские», убедился, что уже половина одиннадцатого. Отбой, короче.
— Ладно, пойду я, пожалуй. – Под негодование некоторых выспавшихся этой ночью индивидов я вышел из-за стола.
— Простите, не подскажете, где моя комната? – Тенью возникнув за моей спиной, снайпер напугала меня, и я чуть не подпрыгнул.
— Совет, к пожилым людям с пулемётом лучше не подкрадывайся так. – Я прислонился к стене. – По счастливой случайности бывшая комната Кобры теперь твоя. И, она как раз находится в нашем «тупичке». Пойдём, доведу.
По катакомбам идти было хорошо. Тусклый свет старых ламп лишь разгонял мрак, освещая тоскливую жизнь и нештукатуреные стены. Хоть по глазам не бил, как в баре.
Лена шла молча, следуя за мной. Интересно, и какое же первое впечатление у неё сложилось о нас? И, что этот балабол Кешка, ей наговорил?
Остановившись у своей двери, я стал выискивать ключ по карманам плаща.
— Твоя комната напротив моей. – Наконец достав ключ, я принялся отпирать старый, плохо поддающийся замок.
— А ключ где я могу взять?
— А тебе что, не выдали? М-да. – Удивлённо спросил я.
— Нет. Вообще ничего за ключи не сказали.
— У нач. склада спросить надо, или коменданта. Не знаю даже. Но, это уже утром. Комендант точно не примет, скорее пошлёт. Я его знаю. А у начальника склада, скорее всего, его не окажется.
— И что же делать?
— Можешь у меня лечь. На полу посплю.
Не знаю, что в её голове за мысли пролетели, но она, всё же, зашла.
— Там матрас не сильно мягкий, учти. – Доставая из-под кровати раскладушку и одеяло, я «напутствовал» девушку, которая за дверцей шкафа, снимала верхнюю одежду.
Загасив керосинку, я улёгся на ужасно неудобную раскладушку. Через мгновенье, мягкие шажки и громкий скрип пружин свидетельствовал, что и Лена тоже легла.
Хоть разные мысли и вертелись в голове, но я сразу вырубился, будто выпив валерьянки до этого. Пол литра.Удушливый ужас… Запотевшие стёкла противогаза. Недостаток воздуха… Дышать всё тяжелее.
Я иду в кромешной тьме… Под ногой что-то чавкнуло.
Опускаю взгляд, и знаю, что увижу… Кашу из кожи, мяса и крови, слезшую с костей… Она повсюду...
Я оказался средь машин, в которых сидели трупы. Вся улица была забита этими железными коробами, в которых просто плавали кости.
Синий туман стал опускаться на город. Чем он ниже опускался, тем тяжелее становилось дышать.
«Забился фильтр», промелькнула мысль. Судорожно отвинчиваю шайбу фильтрующей коробки и тянусь за запасной, но рука проваливается в пустоту. Тягучий ужас окутывает тело.
Трясущимися руками возвращаю на прежнее место фильтр и ищу, куда бы сбежать от дымки. Но взгляд натыкается лишь на скелеты. Вдруг, один из них приподнялся. С белых костей стекала противная розовая жидкость, лоскуты одежды и клочки волос…
Следом за первым поднялись и остальные. Ожившие кости приближались медленно, но неотвратимо.
Я почти не мог сделать вдох, что бы от запаха тухлого мяса не начинало воротить. Так и хотелось сорвать маску и блевать…
Стоп. Запах. Запаха не было.
«Я во сне» Едва догадка пронзает сознание, как туча синего газа резко окутывает тело…Очнулся я от того, что лежал на холодном бетонном полу. Чёрт, спал бы на кровати, саданулся бы сильнее. А то, раскладушка низкая, вот и не заметил падения. Лишь колено ныло, видимо от удара о стену.
— Всё нормально? Вы ворочались и бормотали что-то… — Женский голос, звучащий во мраке из-за спины не на шутку заставил испугаться. Ещё бы холодная рука легла бы на плечо, тогда бы точно дубу дал.
Лишь повернув голову на звук голоса и, разглядев в полумраке приподнявшуюся на одной руке женскую фигуру, прикрытую одеялом, я вспомнил предшествовавшие события. И почему я спал на раскладушке, а не на кровати.
— Да, забыл предупредить. Иногда, точнее частенько, я бужу всех своими криками. Кошмары, думаю, до гроба будут преследовать. – Взглянув на «Командирские» и поняв, что уже пол седьмого, я сел на край раскладушки, спиной к Лене и принялся натягивать кофту и ботинки.
— Кошмары… Многим пережившим ужасы катастрофы и войны снятся самые страшные моменты. Мне мама рассказывала, что папе они каждую ночь снились. А вам что снится?
— Ну, война шестого года с мутантами мне не снится. – Одевшись, я на ощупь подошёл к столу и принялся подключать аккумулятор к стартеру на лампе. Едва контакт замкнулся, яркая искра подожгла фитиль. Приятно яркий язычок пламени осветил комнату, хотя и заставил зажмуриться на мгновенье.
— Мне снится один и тот же сон. Первые минуты в Москве. – Усевшись на стул, взглянул на укрывшуюся с головой Лену.
— А вы были в Москве? – Прищуренная лохматая голова высунулась из-под ватного одеяла.
— Ага. Сразу после бомбардировки, на третий день, когда стало ясно, что дольше оставаться в убежище нельзя. – Отпивая глоток от холодного чая, стоявшего невесть сколько на столе, посмотрел на танцующий язычок пламени.
— Вы пережили бомбардировку в Москве?! – Раскрыв глаза от удивления, она села на кровати, забыв придержать одеяло.
— Ага. Лишь семеро из многомиллионного города. Интересно, да? – С улыбкой произнёс я, стараясь не смотреть на ни чем не прикрытую грудь нашего снайпера.
— Расскажите. Говорят, туда сбросили кучу бомб. Город цел, даже стёкла…
— Давай, одевайся. Чай будешь? – Тряхнув жестяную банку и убедившись, что там хоть что-то есть, я поставил чайник на электроплиту, подключив её к аккумуляторам. – Хоть я и не люблю это вспоминать, но если рассказываю, то пару деньков могу поспать спокойно. Что же, слушай.
От автора.
Выкладываю сюда работу, следуя совету Холма. Хотелось бы услышать (в данном случае, прочитать) критику, особенно касающуюся описаний. Это дело у меня никогда не выходило нормально, но по сравнению с первой работой, с которой Холм был знаком (и, своей критикой, заставил меня её удалить с бука и компа) — эта работа более-менее нормальная. Только не придираться к сюжету и логике, ибо это, по идее, только начало (сильно увесистое, но я не причём =) ). В последующих главах, которые я надеюсь всё же написать, переборов лень — будет понятно, что к чему.
Постараюсь принять любую критику стойко, и — исправить недочёты, неточности и прочее. Удачного чтения=)
Отредактировано Игорь "Фан" (23-05-2014 23:28:31)
