-да, так на чём я, бишь? — ага!

............."Дикобраз вопросительно уставился на енота" — правильно??

— Что? Не читаешь на мове, фольксдойчику?*

— Ну, скажем так, не всё

— Здесь написано «Осторожно с огнём!», но как говорится:

«Нам не дано предугадать
Как слово наше отзовется, —
Как оборвётся, обосрётся..
…………………………….
…..нет, не дано, еб.на мать!»

    — Хотя, чё тут предугадывать. Но! Варианты бывают! Это вот, — енот указал пальцем на продавленные в горячем асфальте колеи, — трасса. Москва – Симферополь. Трасса хохляцько-москальской дружбы.

— Дык вот – табличку эту я поменял. Раньше была «Не паліть траву»
— А поменял зачем?
— А сдуру! Хотел как лучше, доходчивей. А зря. Хохлы, знамо дело палили, но хоть москали поливали. А щас – все жгут!!

— Но – мимо! Мы здесь не за этим – и енот потрусил вдоль трассы до другой таблички, дикобраз за ним.
— Мы щас на той стороне по которой москали в Крым едут. Плотно едут, с домашними припасами, в том числе с сырниками.

— И…

— А тут табличка «Не кидати сірники», — беги сюда, правда горелых полно, но выбрать можно.

    Виталька вкусно плямкал сырниками, а енот сидел на обочине и думал. Он хорошо знал своего друга. И неоднократно бывал в курсе его прижимистости. Но не до такой – же степени чтоб голодать самому.

   Правда, Виталька не торговал хаваниной, но денюжка-то у него в кармане водилась всегда, енот знал, что Бабаич – капиталист проклятый — зверь не бедный и даже знал о некоторых его оборотах, которые, впрочем, с точки зрения енота, назвать работой было нельзя никак.

   Абр вспомнил как однажды Валерьян, искавший выход на надёжного поставщика оружия, поинтересовался у него, — а ты не знаешь на кого работает Бабаич?

    Енот тогда даже не нашёлся что ответить, — работает?…Бабаич?…на кого-то?… Бабаич? работает? – в его голове эти вещи: Бабаич — и — работа, да ещё на кого-то были вообще не совместимы.

…Начинал Виталька Алибабаевич со свойственной отряду, можно даже сказать ратью, Алибабаичевых рассудительностью и изобретательностью.

Вот один из известных Еноту эпизодов.

     Когда какой-нить очередной посланник Чистого Неба**, напуганный до коричневых трусов, и вспотевший от собственной неслыханной удачливости показывался у двух ящиков в кустах, в которых Виталька дремал до первых пулемётных трелей, перед его одуревшим взглядом через запотевшие окуляры комбеза представал чинно восседавший за ящиком на пеньке крупный дикобраз в канцелярских чёрных нарукавниках и круглых очочках аквариумного стекла.

     На ящике компоновалась немудрёная канцелярская дребедень: стопка рваных под линейку четвертушек жёлтой бумаги, нанизанная на вбитый гвоздь с откушенной шляпкой, лист треснутого мутного пластика на котором покоились лапы с длинными худыми пальцами в нарукавниках, большая, мастерски вырезанная из нечищеной картофелины печать и майонезная баночка с чернилами.

     На другом ящике, сдвинутом назад – бутыль с мутным, стакан и простецкая закусь – нечто красно-комковатое в консервной банке «Бычки в томате» дефлорированной в брутальной, противоестественной форме.

     Банку эту Виталька стырил в своё время у Сидрыча – тот тушил в ней бычки. К гастрономии процесс сей отношения не имел: бычки в местных речках, при всей бычковой всеядности и генетической предрасположенности к мутациям, снорк знает почему не заводились а если-б даже и завелись, то тушить их, равно как и пассировать и припускать Сидрыч в свои года держал за баловство, да… И если-бы его кто-нибудь об этом попросил, пусть даже и вежливо, типа: «А не припустить бы тебе, Сидрычу, бычка, гы-гы…» — то Сидрыч, не вылезавший по роду своей деятельности с порносайтов, мог бы и корявовато на это посмотреть.

    Реквизитом этим (банкой) дикобраз очень гордился и постоянно пополнял, стараясь поддерживать гармонию формы и содержимого.

     Но мы отвлеклись…Да почему, собственно и не отвлечься? что, тушканы нас за жопу кусают? Ну кого кусают – сейчас их дробью, или вот тоже атмосферно будет: заберитесь в куст — они в кусты не лезут, им нечем туда лезть – ума-то нет, и уже из куста самыми что ни на есть 9*18, хоть из «макара» – уж очень они этого не любят!

    Итак, стоит болезный возле ящиков- Алибабаич сурьёзный насупротив – и слушает текст:
— Администрация Локации («??!…ёпть…!?» — думает вновьприбывший), в моём лице, тут Виталька обычно поправляет очки на крупной коричневой замши картофелине носа, рада приветствовать Вас на «Кордоне»!
— Как с Вами разговаривать? Как с новичком желторотым, мокрохвостым, сопленосым или как с бывалым сталкерюгой, братаном?
Ну сами понимаете….
— Ну тогда, брат, мелочами я грузить тебя не стану, ты и так после Болотов уже и медные и фаллопиевы трубы прошёл. А вот что важно – объявился в краях наших контролёр, уже и не знаю, что его сюда занесло…

     Мужик, впрочем, он не скандальный, даже тихий, но, сцуко, ответственный – ни одного новичка, пардон, бывалого сталкерюгу, что с Болотов на Кордон мимо блокпоста пробрался, мимо себя не пропустит.
— И от всех, понимашь-ты, требует справку о прохождении блок-поста, — ну, контролёр, что с него взять…
— И тут два варианта возможны – или дырку… в жопе, к примеру… от пулемётной пули предъявлять, ну или справку от Администрации локации Кордон с печатью установленной формы.
— Видишь, выбор он всегда есть.

   Понятно, что после этого спектакля хитрое игложопое рати Алибабаевичей, отстегнув положенное пулемётчику, обычно пополняет нычки.

Мутил Бабаич гешефты и с самим яйцеголовым Сахаром.

   Как-то под вечер, под стук люминия мятых походных бокалов двух друзей, пивших, к слову, за доверие и чистосердечную дружбу, пробился писк на дикобразный ПДА.
Бабаич молча выслушал, дал отбой и закончил тост:
— …так будут же наши сердца открыты друг другу как это небо! – и, выполнив опрокид посуда, полез себе куда-то под хвост за гитарой.
На нос еноту упала капля, он задрал голову – «…ни звёздочки ведь! Тучи одни-на! Умеет же, зараза! Не зря во Флейме*** трётся!»
– Алаверды! – как всегда, с многозначительностью, ответил енот.

    Собсно, «Казаками»**** сидорки двух друзей были в тот вечер набиты, как черноморские ялики, костёр только разгорался, и, пока енот, отвернувшись, доставал очередную, Бабаич сделал, чтоб не забыть, быструю пометочку в ПДА, которую енот литра два погодя, совершенно случайно прочёл.

«Котяразавтраянтарь» — вот чего там было записано!

    Утречком, весело хлюпая по лужам дошли до ближайшего лесочка, разлили , коцнули об случившуюся рядом ржавую задвижку крайнюю (впрочем, как всегда, безрезультатно), обнялись, расцеловались, прижав соломинки усов, и разбежались.

— Ну вот как он думает заметить в осеннем лесу трезвого енота, а? Бежит-же против ветра, это к тому, что нос только на то и годится чтоб совать куда не попадя да очочки носить. Очочки тоже… Стёкла аквариумные. Оглядывается, прячется. Лыбится, игложопый: оторвался, наверное! – думал енот, труся от пенёчка к пенёчку особо и не прячась за Бабаичем.

    Дикобраз поднырнул под сетку-ПЫСицу***** и оказался на Янтаре; достал из нычки в бревне пару медуз, поместил в контейнеры, снова запустил лапу в дупло, но, подумав немного и оглянувшись, вытянул её обратно пустой и затрусил по склону вниз, разхорохорив иглы.

    Слепые псы, поворачивая морды за Бабаичем, жались у сосны в сторонке, когда из-под сетки показался енот. Псы вскочили на ноги принюхиваясь. Енот запустил руку в нычку и, вытянув бутылку «Казаков», выпил в несколько глотков. Собаки спрятались от греха за сосну. Енот двинул было к ним, но передумав, вернулся к нычке, пополнил сидорок и потрусил вслед за дикобразом.

    Бабаич военным шагом — айн-цвай — в два броска добрался до бетонного навеса над сточной трубой Ростока и затаился наверху.

Теперь всё озеро Янтаря было перед ним как на ладони.

       Енот почесал лапой за ухом и пулей бросился по открытому пространству к бункеру. По дороге он цапнул для порядку за срандель зомбаря, и, — под выстрелы и возгласы, достойные Курской дуги — забрался по лестнице на бункер.

      Выстрелы прекратились. Диспозиция устаканилась. В наступившей тишине скорбно брели от бункера к дороге два зомбаря. На озерце уютно, сыто, по-домашнему порыкивали-порыгивали снорки.

— Как я люблю такие моменты, — думал енот, оглядывая в бинокль окрестности, — благостно как, душевно…а-а-а! чухаешь жопу – то-то! …А где-ж мой дружбан…ага! вот он – хорош!

    Дикобраз, распушивший иглы с наколотыми на них в художественном бесплрядке листьями был просто большим кустом, мирно росшим на армированном 800-й марки бетоном перекрытии.

— Ну вот вырос, мля! Зацепился за грунт! Эндемик, ёптыть! Ничего… в Зоне странного не бывает! – успокоил себя переживавший за друга енот.

     Скрипнула дверь и из бункера кошачьим плавным, сторожким шагом вышел сталкер в пятнистом, сером комбинезоне наёмника, сливающимся с поверхностью.

    Выглянув за забор, сталкер, не обращая внимания на зевающих возле трактора у дороги зомбарей, шагнул влево – и скрылся из глаз енота.

    Тогда енот снова стал разглядывать дикобраза. В одной из веток куста росшего на перекрытии появилась знаменитая тетрадка, в другой – карандаш.

   На болотце раздался выстрел из дробовика, затем ещё два – и карандаш сделал отметочку в тетрадке.

    Дальше понеслась: хлопки дробовика перемежались звуками линейки, щёлкающей по столу – «вальтер» и рыканиями снорков, рванула граната, взметая веер воды с ошмётками снорка, за ней вторая.

     Зомбари, мелко крестяся, неожиданно резво потрусили к тоннелю под дорогой, завыли на холмике слепые псы…

    Рыканья оборвались, но ещё с час раздавались одиночные выстрелы дробовика и ставил отметочки в тетрадке Виталька Алибабаич.

    Сталкер появился в проёме забора тихо и неожиданно, тяжёлый сидор был набит доверху, с него капала подкрашенная красным вода.

    В бункере сталкер пробыл недолго, выйдя, обошёл бункер, остановился у пролома с южной стороны забора, достал пачку денег, пересчитал и быстро двинул в сторону Агропрома.

Куста на перекрытии уже не было.

-Та-а-а-к,— потирая лапы, ухмыльнулся енот, — первое действие закончено! антракт! зрители пьют и закусывают!

…— А вот и наш чистосердечный,— обрадовался енот, увидев появившегося в воротах дикобраза, за которым тянулась длинная вереница, связанных шнурками, цепляющихся за кустики колючей травы, снорочьих берцев.

-Ах ты-ж, коммерсант хренов! Фирма «Алибабаич и яйца» – поставка снорочьей снаряги! — у енота округлились и без того круглые глаза.

Дверь бункера открылась и енот услышал глухое пререкание.

— Не пускай сюда этого, он противный – у него из жопы иглы растут! Фи! Не пойду я к нему и тварей своих сам веди, они воняют! – ломался Круглов.

— Да выйди, прогуляйся, подыши воздухом, что ты всё в бункере стоишь, цвет лица портишь, смотри я тебе и розовый комбинезончик подогнал, как ты хотел! – упрашивал Сахаров.

— Спасибо тебе, нагулялся, еле задницу унёс от монолитовцев – извращенцы сраные, некрофилы. Если-б не Меченый, драл бы ты своих снорков, протиФный! А он ничего – симпатишшшный, я ему флешку со своими фотками подарил!

— Ну ладно, ладно, не капризничай, кто-ж думал, что Волкодав вертушку собьёт! Э-э-х, — послышалось кряхтенье, ворчанье, топот и на решётку перед бункером выскочили два снорка натянув цепи, за которую еле удерживал их вышедший налегке Сахаров.

— Привет науке!— заорал ничуть не испугавшийся Виталька.

— Фу, фу, свой, свой – прикрикнул на снорков академик, — подожди, Бабаич, я сейчас.
Сахаров подошёл к одному из закрытых амбаров, открыл дверь, набрав код , скрылся внутри и почти сразу выскочил оттуда с цепями, захлопнув двери, — ну поскакали, красавцы!

далі — буде далі 

______________________________________________________________

*В реале Бабаич реально обитает дэсь під Потсдамом (врёт, канеш, игложопый)))

** Чистое Небо — одна из группировок Зоны. Офигенно вооружена благими намерениями.

*** Флейм один из разделов форума компании GSC (если набрать русскими — ПЫС) где Бабаич пьёт пиво и подкалывает сталкерню.

****"Казаки" — название водки. Производство — ПЫС

***** сетка — которой ПЫС огораживает локации

Задрался я звёздочки ставить

Котяразавтраянтарь — Котяра — один из моих персонажей — доставляет учёному Сахарову части тел мутантов

Янтарь — озеро на котором стоит Сахаровский бункер

медуза — артефакт (хорош от пуль)

Круглов — помощник, гы-гы, Сахарова

контролёр — мутант — оказывает, при желании, смертельное пси-воздействие, хер его знает, чего оно, но вставляет не по-детски!