В одном очень далеком королевстве, много лет назад произошла одна история, положившая начало древней легенде.

– По поводу объявления к кому?
Вопрошающий просунул капюшон в щель меж створками ворот замка и для убедительности помахал замызганной, потрепанной дождями и ветром бумажкой.
Не дождавшись ответа, он бочком просунулся во двор и, независимо посвистывая, направился по засыпанной жухлой листвой дороге  к воротам поменьше, над которыми ржавела вывеска "Государева Приемная".
Предупредительно постучав в висевшую наискось левую створку, путник прошагал по упавшей правой и попал  в неожиданно ярко освещенный  зал.
В зале витал скандал.
– Ей-ей, папА, – доносился откуда-то упрямый девичий голосок. – Вы прям сваха какая-то! И вообще, не пристало гномам придерживаться людских обычаев!
– Доченька, любимая, кхе-кхе! – раздавался в ответ перхающий басок. – Ну, сама посуди, кому нужны ТАКИЕ полцарства? Даже пусть и  в придачу к твоей руке, кхе-кхе? И потом, последний драконоборец умер лет за пять до твоего рождения. А тут, понимаешь, традиции, люди не поймут, если...
Визитер громко прокашлялся.
Из-за пыльного трона выглянула бородатая голова в короне...
—Чего вам, молодой человек? Если вы не заметили, сейчас решаются важные государственные вопросы.
-Так я это… По объявлению,— молодой человек потряс желтой бумагой.
Король окинул взглядом посетителя — молодой, смуглый парень с густыми кудрявыми волосами, свисающими из — под надетой на голову широкополой шляпы, сшитой из добротной коричневой кожи. Карие, почти черные глаза пристально смотрели на короля в ожидании ответа. Правильные черты лица, нос с небольшой горбинкой и аккуратная двухдневная щетина создавали в сумме образ ловеласа, похитителя девичьих сердец, отчаянного интригана и авантюриста. Кожаный плащ, в тон шляпе, был расстегнут, представляя взору, изучавшему пришельца, увидеть белую свободную рубаху и простой, но изысканный жилет черного цвета на медных пуговицах. Штаны, подпоясанные широким ремнем с круглой медной бляхой и черные брюки, заправленные в высокие черные сапоги, покрытые слоем дорожной пыли.
-Кто вы?— с кряхтеньем усаживаясь на трон, спросил старый король.
-Я -бард,— демонстрируя висящую за спиной гитару, ответил человек.
-Имя у барда есть?
-Ланг из Коринга,— чуть приподняв шляпу и наклонив голову представился молодой человек.
-Ну что же Ланг из Коринга…кхе-кхе… Ты читал королевское объявление и знаешь то, о чем там идет речь?
-Да.
-Тогда не смею тебя задерживать. Карта там есть, пещеру с драконом найти сможешь. Все просто, убиваешь дракона – моя дочь и трон твои.
-Я вижу недоверие в ваших глазах, милорд,— с хитрым прищуром посмотрел Ланг в глаза короля.
-Я не верю, что ты сможешь победить. А теперь ступай,— чуть махнув рукой, король показал молодому человеку, что аудиенция окончена.
Выйдя из дворца, который за последние годы стал более походить на руины, Ланг обернулся. На одной из башен в белом платье, которое будто шелковый платок развевалось на ветру, стояла бесподобной красоты дева. Ее рыжие локоны, подхватываемые порывами ветра, будто языки пламени раздувались в  разные стороны. Дева будто светилась изнутри, озаряя округу, разгоняя тяжелые свинцовые облака и, будто солнце, освещала все вокруг.
-Как широка и горяча душа принцессы, сколько в ней Древнего Огня! Нет, нет! Она и есть Древний Огонь! Муза пламени!— зачарованный Ланг смотрел на принцессу и не мог заставить себя пошевелиться.
Сырость пещеры уже давно надоела юному барду. Пробираясь в очередной раз по скользким тропам и в миллионный раз слыша, как падающая с потолка капля разбивается о камни на дне пещеры, Ланг думал о своей миссии.
-Тебя не было дольше, чем обычно,— сидящий в центре пещеры старик казался старше любого ее камня. Длинные, покрытые практически белоснежной сединой волосы были аккуратно распущены на плечи, борода, в свою очередь имевшая такой же цвет и свисающая до пояса, была несколько раз перехвачена золотыми кольцами и оттого казалась не такой уж и большой, если не уделять внимания ее длине.
-Я был у короля. И я нашел то, что искал,— шляпа аккуратно опустилась на кровать, простую, сколоченную деревянную кровать, стоящую в небольшой сухой нише в пещере, следом за шляпой на кровать опустился и Ланг. –Ах, Дрогул, она бесподобна, так красива, так чиста и невинна. В ней будто солнце!— он спрыгнул с кровати.— Нет! Она сама будто солнце!
-Ты вспыльчив, и слишком эмоционален,— покачал головой старец.
-Я нашел то, что искал. Я как никогда близок к цели, для которой был рожден,— с улыбкой на лице ответил юноша.
Гитара в руках Ланга заиграла, пальцы будто плясали в танце, дергая за струны и извлекая чудесную романтическую мелодию, в которой можно было услышать и шелест ветра, и журчание ручья, и пенье самых ранних пташек. Но вместе с тем в мелодию вплетался и дивный мягкий голос музыканта:

«На горизонте первый солнца луч
И слышен звонкий щебет птиц!
А в горном замке полном скучных слуг
Грустит, не видя иных лиц, принцесса

А где-то там, за гребнем гор,
Рискует жизнью юный муж
Не для того чтоб смерть найти
А чтоб во веки славу обрести!»

Мелодичные звуки гитары и голос певца заполняли все залы древней пещеры, и капли воды, будто сливаясь с песней воедино, бились о камни в такт. Песня лилась из уст Ланга, заполняя все  залы, обрастала целым хором эха, которое ее оплетало, делая песню таинственнее и прекраснее, создавая впечатление, что поет не один человек, а многие поколения бардов.
В тоже время в замке старый король не мог уснуть всю ночь. Среди ночи он вызвал советника.
-Скажи мне, мой старый друг, тебе ничего не напоминает…кхе-кхе.. слово Коринг? Быть может название какого-то города или местечка в моем королевстве?
Глаза советника удивленно смотрели на господина.
-Сир, вы сами запретили упоминать это слово, по вашему приказу все упоминания об этом городе были вырезаны из всех записей в вашей библиотеке. Почему вы вспомнили об этом сейчас?
-Приходил юноша, по поводу дракона, и назвался Лангом из Коринга.
-Милорд, я созываю стражу, он наверняка вернется вскоре,— пятясь к выходу, зашептал старый советник.
-Так в чем дело, мой друг?
-Я все вам напомню, милорд, как только я увеличу охрану замка и приготовлю все к встрече гостя,— советник, прихрамывая, выбежал из покоев короля.
В эту же ночь с ближайших крепостей были стянуты войны, все те, кто еще остался на службе старого короля. Все, кому не была безразлична судьба старого, разрушенного и умирающего королевства.
Замок снова ожил, как в былые времена, когда могучий юный гном только взошел на престол и взял бразды правления в свои руки.
Настало утро, и у ворот замка показался все тот же бард.
-Кто ты?— донеслось с замковой стены.
-Ланг из Коринга! Передай королю, что я выполнил его поручение! Старый дракон мертв!
Через несколько минут ворота отворились. За ними стоял десяток вооруженных солдат, те тут же накинулись на Ланга, заковывая его в кандалы, а шею и руки заключая в деревянные колодки. Бард молчал, и лишь игривая улыбка коснулась его губ, но никто из стражей, так увлеченных его пленением ,не заметил этого.
Закованный в кандалы и ведомый десятком стражников, Ланг шел тяжело переставляя ноги из одной залы в другую, пока, наконец, не вошел в огромный зал, где окруженный сотней стражников восседал на троне старый король.
Тяжелый взор правителя следил за пленником, но и пленник, не опуская глаз смотрел на того, по чьему приказу был схвачен.
-Зачем ты явился?
-Забрать то, что принадлежит мне по праву.
-Мое королевство? Этого ты хочешь?— с усмешкой в голосе отозвался гном.
-Мне эти руины, называемые королевством, ни к чему.
-Моя жизнь? Пришел отомстить?
-Ты стар, король. Ни ровен час- твоя душа покинет тело, зачем мне твоя прогнившая душа?
-Тогда чего же  ты хочешь?— недоумевал король.
-Мне нужно то, что ты забрал у моего народа, истребив его. То, что ты похитил и спрятал в своем замке. Мне нужна принцесса Элла .Еще ее называют -Хранитель Древнего Огня, жрица Уркелла Огнедарящая.
-Отец, о чем это он?— послышался нежный встревоженный голосок.
Из- за трона показалась принцесса в платье из красного шелка, с вышитым на нем золотыми узорами в форме языков пламени.
-Дочка, ступай в свои покои!— оборачиваясь, приказал король.— И не… Что это на тебе?
-Я сама сшила.
-Огонь в ней живет, она этого не осознает, но вы ведь видите, что она его чувствует,— с ухмылкой заметил Ланг.
-Отец, о какой жрице он говорит?— переведя взгляд с пленника на короля, спросила принцесса.
-Не бери в голову, он…
-О вас, жрица, – перебил короля, бард.— Вы храните в себе огонь древнего народа. Народа, который гораздо древнее предков вашего псевдо отца. Вы и сама принадлежите к моему народу. Народу драконорожденных. Мы -люди с пылающим сердцем, и только по вашей воле мои предки становились огнедышащими ящерицами…
-Хватит, замолчи!— приказал король, но Ланг  и не думал слушать его.
-У нас был договор с народами людей и гномов. В момент перерождения нашей жрицы, нас не трогали, в ответ мы никогда не нападали ни на людей, ни на гномов. Но король, сидящий перед вами и лукавивший вам всю вашу жизнь, никто иной как предатель и лицемер, хладнокровно вырезавший мой народ. Мы все жили в Коринге, в городе на севере королевства, дичи в лесах и скотины на фермах нам всегда хватало, поэтому мы были дружелюбны ко всем ближайшим народам. Но нас боялись, так как знали о нашей огненной сущности. И вот однажды, в день перерождения жрицы, когда весь народ был на празднике, этот ничтожный королишка напал на город, его солдаты истребили  всех: женщин, стариков, детей. И лишь маленький мальчик не попал под топор его драконоборцев, только лишь потому, что опоздал на праздник, заигравшись в лесу. Этого маленького, заливавшегося слезами мальчика, блуждавшего на пепелище города, где были останки всех тех, кого он знал и любил, нашел старец отшельник. Долгие годы этого старца пытались найти, и если находили, он по собственной воле, без воли жрицы нашего народа, превращался в дракона и уничтожал охотников. Так шли годы. Мальчик рос и постигал искусство разжигания Древнего Огня в себе. Драконоборцы перестали приходить в поисках славы и несуществующих драконьих сокровищ, придуманных вашим королем для того, чтобы сделать убийство последнего дракона заманчивым для всяких плутов. Старец поведал мне то, что жрица жива. Поведал то, что король-предатель забрал ее с собой, чтобы всегда контролировать Древний Огонь, на случай появления драконорожденных. Ты всегда была лишь щитом от нашего гнева. Уркелла, пришло время вернуться к своему народу. Вернуться и воспрять, не во гневе, а в величии своем. Королевство гномов и людей чахнет и умирает, и в наших с тобой силах на руинах этих отвратительных, прогнивших по своей сути народов, дать начало новой эре, эре драконорожденных.
Слезы заблестели на глазах принцессы. Пламя в груди разжигалось подстегиваемое горем и жаждой мести.
-Ты!— возопил король.— Подлый лжец и клеветник достоин смерти за клевету! Убить его!
Звон доспехов и оружия, бегущих к пленнику воинов никак не перекрывал звук хохота Ланга. Глаза парня горели огнем, оковы накалились добела и просто стекали с рук. Колодка, в которую был закован драконорожденный, вспыхнула будто стог сена в жаркий день от искры. Кожа стала цветом стали и из гладкой превращалась в чешуйчатую. Невероятным метаморфозам подвергалось тело юного барда, увеличиваясь в размерах и становясь все больше похожим на ящерицу. Войны опешили. За несколько секунд из молодого парня перед ними вырос Стальной крылатый дракон.
Оружие было бессильно, копья отскакивали от чешуи, стрелы ломались, мечи тупились и рассыпались.
-Жрица!— прозвучал на всю округу громоподобный глас дракона.— Встаньте ко мне под крыло!
Вытерев слезы, и одарив короля гневным, пылающим взглядом, дева направилась к дракону, величественно стоявшему в центре тронного зала. И, встав рядом, была накрыта крылом дракона.
-Люди и гномы!— начал Ланг, и войны остановились, слушая его.— За предательство и все те злодеяния, которые вы учинили народу драконорожденных, вы приговариваетесь к испепелению. Я, как последний драконорожденный, приведу приговор в действие, ибо лишь во мне живет гнев моего народа!
Ящер поднял голову вверх, и все войны увидели, как из груди свет внутри  дракона, поднимается к голове, будто лава из недр поднимается к жерлу вулкана. Многие начали бросать оружие, кто-то пытался бежать,  ища спасения или выхода, а кто-то понимал, что это бесполезно и просто ждал, заворожено глядя на дракона..
И Ланг низвергнул на людей свое пламя, испепеляя каждого, каменный замок сотрясался от воплей горящих людей, а стены на века сохранили запах горящей плоти. Лишь король остался стоять на месте, окруженный горстками дымящегося пепла, некогда бывшими его подданными. Через минуту к нему подошел молодой юноша.
Подойдя вплотную к старику-гному, он наклонился к его уху и прошептал:
-А ты, будешь умирать долго, осознавая, что все, кто любил тебя, погибли из-за твоей жажды власти и господства, а та, которую ты успел полюбить за эти годы, та которая называла тебя отцом, больше никогда тебя не увидит, потому что всем сердцем ненавидит,— с этими словами в бок короля вошло маленькое лезвие с ядом, король упал на трон.— Тебя парализовало, ужасно, наверное, видеть мертвыми всех знакомых, когда на руках лишь пепел близких тебе людей, не правда ли? Почувствуй себя на моем месте, потеряв все и всех.
С улыбкой на губах Ланг развернулся и, взяв за руку девушку, направился к выходу, и лишь слабое мычание короля летело им в спину.

Вернувшись в пещеру, бард обнаружил Дрогула лежащим на кровати.
-Я умираю Ланг. Выполни мою последнюю просьбу,— он говорил тихо и тяжело и, заметив утвердительный кивок молодого человека, продолжил.— Никогда, слышишь? Никогда больше не превращайся в дракона. Наше время ушло. Живите, как люди, но помните о том, кто вы есть. Растите детей и будьте счастливы!
-Хорошо!— одними губами сказал Ланг, роняя слезу на сморщенную со скрюченными пальцами руку старика.

И с тех пор Ланг и Уркелла жили как обычные люди. Растили детей и внуков и были счастливы. Они умерли многие века назад, но до сих пор ходят легенды о людях с необычайно жаркими сердцами, дарящими свое тепло и свет окружающим, ведь в этих людях течет кровь последних драконов, Ланга и Уркеллы.

– По поводу объявления к кому?
Вопрошающий просунул капюшон в щель меж створками ворот замка и для убедительности помахал замызганной, потрепанной дождями и ветром бумажкой.
Не дождавшись ответа, он бочком просунулся во двор, и независимо посвистывая, по засыпанной жухлой листвой дороге направился к воротам поменьше, над которыми ржавелась вывеска "Государева Приемная".
Предупредительно постучав в повисшую наискось левую створку, путник прошагал по упавшей правой в неожиданно ярко освещенный небольшой зал.
В зале витал скандал.
– Ей-ей, папА, – доносился откуда-то упрямый девичий голосок, – вы прям сваха какая! И вообще, не пристало гномам придерживаться людских обычаев!
– Доченька, любимая, кхе-кхе! – раздавался в ответ перхающий басок. – Ну сама посуди, кому нужны ТАКИЕ полцарства? Даже пусть и в придачу к твоей руке, кхе-кхе? И потом, последний драконоборец умер лет за пять до твоего рождения. А тут, понимаешь, традиции, люди не поймут, если...
Визитер громко прокашлялся.
Из-за пыльного трона выглянула бородатая голова в короне...

— Я говорю, по объявлению к кому? – опять спросил гость.
Трон, повернутый к входной двери спинкой, круто развернулся на мудреных шарнирах.
— ПапА! – воскликнула ладная девица в строгом костюме, выпорхнувшая из кресла Первого Перста.
Лысый старик, сидевший на троне короля гномов Мобии, на секунду нахмурился и, звонко хлопнув себя по лбу здоровенной ладонью, запахнулся в красный, обитый митрилловыми монетами, плащ. Гость предпочел не заметить мелькнувшие синие, в белый горошек портки государя.
— Хаджит? – изумилась дочь короля – Дарина.
— Каджит, – спокойно поправил гость.
Король торопливо поправил свою корону на лысине,  встал с трона и достал пыльный клинок из-под кресла советника.
— Успокойтесь, я по-поводу объявления, – примиряюще подняв руки, произнес каджит.
— Слышь, ты, кошатина вонючая, какое еще объявление? – громко спросил король, надеясь, что его сейчас услышат играющие в Куду скучающие охранники.
— Ну, вот же! – махнув опять бумажкой, воскликнул гость.
— Не понял… – моргнув два раза, пробормотал король.
Дочка прищурилась и торопливо подошла к каджиту:
— Как тебя зовут?
Чуть вытянутая морда-лицо гостя была покрыта полосатой шерстью, впрочем, как и проглядывающие из-под одежд руки. Дарина невольно залюбовалась длинными усами и бровями.
— Джа-Ду Хаст, – с поклоном представился он.
Широкая ладонь старшей дочери государя осторожно погладила пушистую лапу. Вертикальные зрачки гостя от удовольствия даже расширились. Квадратное лицо Дарины осветила улыбка.
— Стража! – хрипло крикнул король.
Каджит инстинктивно зашипел и совершил огромный прыжок за трон короля.
— Ах ты ж, обезьяна!... – проводив глазами прыгуна, выругался король.
Целью представителя кошачьих оказался обеденный стол. Вбежавшие в приемную четверо охранников отважно ринулись с копьями на противника.
Каджит мгновенно схватил со стола кусок булки и торопливо проглотил:
— Гость отведал хлеб хозяина! Гость отведал хлеб хозяина!
Гномы, памятуя священный закон гостеприимства, нерешительно замерли, окружив Джа-Ду Хаста.
— Вот морда хитрохвостая! – зарычал король и уселся обратно на трон. Охранники, повинуясь раздраженному взмаху руки государя, вышли из зала.
Каджит довольно мурлыкнул и спокойно уселся за стол. Вино оказалось кислейшим, а салат отдавал горечью, ну да ладно, с голодухи-то терпимо.
«А где у них молоко?»
— Ты драконоборец? – спросила подошедшая Дарина, усаживаясь рядом.
— Ага, самый настоящий, – подтвердил Джа-Ду Хаст, подцепив когтем  крупный кусок копченой колбаски. – У меня доказательства есть.
Король звонко щелкнул пальцами и радостно крикнул на весь зал:
— Карабин!
Первый Перст распахнул потайную дверь в углу зала и, семеня ножками, побежал к королю. Словно ждал, когда его призовут. Старческое лицо советника выражало полную преданность. На зеленом камзоле, на груди слева, блеснула сталью брошь в виде кулака с вытянутым вверх большим пальцем.
— Ну-ка, прочитай признаки драконоборца,  – приказал государь.
Первый Перст выудил из рукава небольшой свиток и развернул привычным движением. 
— Драконоборец должен иметь при себе меч, доспехи, и доказательства победы над драконом, – громко прочитал он.
Каджит с серьезным видом достал из-за пазухи небольшой кинжал и палец от стальной перчатки. Вещи были покрыты налетом ржавчины.
— Да уж… – почесал подбородок король, – и не придраться. А где докузательства?
Джа-Ду Хаст аккуратно вынул из нагрудного кармана жилетки маленькую, размером с ладонь, ящерицу с перепончатыми крыльями. Рептилия мирно спала, накрывшись левым крылом.
— Полный свинец, – Король прикрыл лицо рукой.
Карабин достал еще один свиток и тут же задал вопрос:
— Данный дракон наносил вред сельскому хозяйству?
— Чего? – опешил «драконоборец».
— Ну… он портил огороды, поля?… – попытался пояснить гном.
— Ах это? Конечно! – просветлев мордой, воскликнул гость.  – У Мой-Дру Гана арбуз жрал в огороде. Вот от него депеша.
Король с надеждой взглянул на принимающего письмо Карабина. Старик, прочитав каракули крестьянина, лишь хмуро кивнул.
— А была ли угроза жизни местной жительницы? – опять спросил Первый Перст.
Каджит кивнул:
— Ага, дракон его внучку за палец укусил, когда ловили. Вот еще депеша…
Государь лишь застонал:
— Всё, пошел вон!
Джа-Ду Хаст удивленно вскинул брови.
— В смысле, совещание у нас сейчас будет, – поправился король, – подожди за дверью. Дарина, ты тоже пока выйди.
Когда гость и дочка вышли из приемной, король тяжело посмотрел на советника. Первый Перст лишь пожал плечами, поправляя свою брошь:
— Ну, а в принципе годный вариант.
— Ты что, орочьего пива что ли упился? – изумился король.
— Подумайте сами,  – проникновенно заговорил советник,  – Дарина первой выходит замуж? Первой. Традиции соблюдены? Соблюдены. Младшая свободно может пустить по реке венок со своим возлюбленным – Двуном из клана Кастров.  И нам союз с кланом, и не поперек молодым, да и с каджитами если что, двумя-то кланами разберемся.
Король задумчиво нахмурился:
— Ну а если Дарина не согласится на женитьбу?
— Женится, куда денется. Потерпит пару недель, потом объявим, мол, избивает, гуляет, настойку из Лунной травы пинтами жрет, – продолжил Карабин, – каджиты будут чувствовать себя виноватыми, нам счастье.
Король решительно хлопнул рукой по подлокотнику трона:
— Ладно.
***
Свадьба прошла шикарно: пять гостей от невесты, два от жениха, ритуально подрались, помирились, песни помяукали-поорали, венки по реке запустили, весь минимум исполнили. Король даже умудрился все-таки прослезиться, а Джа-Ду Хаст приподнять смеющуюся невесту. Обещанные полцарства, представляющие собой несколько верст желтой пустыни, только обрадовали жениха и его родню. Король так и не понял, почему они втроем закричали «Лоток!»,  встали на четвереньки и с довольным мяуканьем начали разбрасывать задними лапами горячий песок.
Может традиция какая?
Гномы за несколько дней отстроили двухэтажный домик, а каджиты облагородили убранство и сад. Семейное гнездышко так же обзавелось резными перилами, оранжевым шкафом, на зависть государю и шикарнейшим камином. Король с неохотой признал, что у хвостатых есть вкус.
А вот дальше, после заселения, произошло нечто странное. Молодожены заселились и притихли. Ни ссор, ни скандалов соглядатаи не замечали. Спустя две полных луны король не выдержал и послал к ним советника.
Старик пришел обратно только через три дня. Карабин молча сел в свое кресло и растерянно открыл несколько исторических свитков.
— Я тебе сейчас бороду топором побрею! – не выдержав молчания, воскликнул Король.
Советник вздрогнул и растерянно посмотрел на государя:
— Это… в общем, там все странно…
— Я тебя сейчас…
— Живут они душа в душу, – продолжил Карабин, – она дрова вечерами колет, он плетением занимается, уборкой по дому. Она его голову себе на колени вечерами укладывает и гладит. А «пушистик», это Дарина мужа так зовет, урчит и мордой трется. А что они с привязанным за веревочку фантиком делают…
— Не понял, – ошарашено произнес король.
— Ну, счастливы, в общем, – отведя глаза в сторону, пробурчал советник. – И этот дракон, у них навроде домашнего животного, бегает, пищит, огоньки пускает. А сегодня Джа-Ду Хаст по залу расхаживал и сказки рассказывал, попросил, чтоб ему цепь потолще принесли и дуб во дворе посадили…
— Бред полный! – воскликнул король, – Ты же говорил, и пары недель не выдержат!
— Государе, тут еще такое дело, – тихо сказал Карабин, – они кроватку детскую попросили смастерить.
Грохот от упавшего в обморок  короля раздался по всей приемной.