Решительно и беспощадно время,
Проверит жизнь "закалкою" людей,
Взваливших на себя стихии бремя,
На воздухе, в огне, земле, воде...

Часть первая. Параллель стихий.

Мир обновился свежестью озона,
Ещё бушует непогода вдалеке.
Ослабших проводов чуть слышны стоны,
Шумя, камыш волнуется в реке.

Перезагрузка сущности пространства,
Дамоклов меч и правосудия весы.
Природа не приемлет постоянства,
Безжалостны бегущие часы.

Стихия параллельная — другая,
В ней люди провели неравный бой.
С вопросом: "В Ад или к воротам Рая?
Укрыться или жертвовать собой?"

И, разорвав размеренность Вселенной,
Сбивая с граней матрицы пыльцу.
Грозы былой, последний всполох бледный,
Да лист, наотмашь бьющий по лицу,

Выводит резко из оцепенения,
Повелевая двигаться вперед.
Они кольцо прорвали окруженья,
Пусть и не полный, но не мертвый взвод.

*****
Неверное движение по краю,
И я мгновенно окажусь внизу...
Мир не умрёт, я это твёрдо знаю,
Он лишь обронит горькую слезу.

Так что же делать? Подхватить страховку,
Или обрезать тянущий конец?
Как получилось у тебя неловко?
Ведь ты, напарник, в этом деле спец!

Всё тянутся тревожные минуты,
Подобное изучено не раз.
Но не решаюсь сделать почему-то
Ножом последнее движение сейчас...

Морозный воздух ноздри обжигает
И пот сосульками замерз на бороде,
В горах не самый сильный выживает,
А тот, кто друга не бросал в беде!

Но смех победный ветра, оглушает.
— Что? Понял, ты, теперь, как жизнь ценна?!
И Бездна нас в объятья приглашает,
Сорвемся вместе! Дружбе есть цена!

Ещё рывок, в слепящий снег вершины
Вонзен флагшток, трепещет триколор,
А гордые, усталые мужчины
Кричат, стихии гор наперекор!

Часть вторая. Стихия воды.

Никто не знал, что вскоре будет трудно,
Лишь лёгкий бриз и чистый горизонт.
И вдруг истошно: "Эй, братва, полундра!
По борту правому нас настигает фронт!"

Аврал на судне, быстрые движенья,
Реальность прочь отбросила мечты.
Дай, боже, нам хоть капельку везенья!
В висках пульсирует: "Успеть до темноты!"

Лазури дымка вмиг сменилась чернью,
Крепчает ветер, злится ураган.
Но нам внушает мысли о спасеньи
На мостике спокойный капитан.

Да, он спокоен, взглядом сверлит дали,
Движенья выверены, ни к чему слова...
Но мы ещё такого не видали:
Вся в тридцать пять седая голова.

Он не напрасно выставил смотрящих,
Как видно, знал, что будет — это факт!
Примет, о непогоде говорящих,
Не пропускал еще за годы долгих вахт...

Корабль кренится, боковая качка,
По палубе ударила волна.
Так по доске стиральной водит прачка,
Желая грязь повывести сполна.

Сорвало груз, что размещён на баке,
Летит он за борт, леер рвётся враз.
Подобно вырвавшейся с привязи собаке,
Стихия чувствует волнительный экстаз.

Крен левый, в трюме две сильнейших течи,
Корабль танцует свой последний бал...
Заметил, видно, что ему навстречу,
Закрыв обзор, идёт Девятый вал!

Конец? И что же, сдаться возле порта?!
Нас на мякине этим не пронять!
Крик вахтенного: "Человек за бортом!"
Моя работа! С риском, но спасать.

Среди клоаки водного хаоса
Едва заметно светлое пятно.
Он хочет жить, и это без вопросов.
Пучина — жертву утянуть на дно.

Я сиганул за борт без промедленья,
Лишь захватив "спасплот" из рундука.
Но сбил дыханье после преземленья
И тянет уж меня за гюйс рука.

Растет, как на дрожжах, громада плОта,
Оранжевым спасительным пятном.
"Взаимовыручка" — вот главный слоган флота!
Мы испокон веков стоим на том!

А небеса разверзли молний вспышки,
Нептун, похоже, гневался всерьёз!
На плот забрался с помощью мальчишки,
Салага спас "спасателя" — курьёз!

Но новая волна, как острой бритвой,
Прошлась по нам и по всему плоту
Плавсредство разорвало, карта бита!
И нас несет течение к борту.

Летит, за шнур привязан, круг спасенья,
Мной круг (Удачно!) пойман налету.
"Держись, парняга! Прочь отбрось сомненья!
Я — рядом, значит, точно помогу."

Обнять и успокоить, круг — под мышки.
"Готов? Тяните, братцы! Дело — тьфу!"
Не быть тому! Жизнь срочника-мальчишки,
Не может просто кануть в глубину!

Ну что-ж, вопрос ребром: тут либо — либо,
Жаль не осталось в теле больше сил.
И хлеб на камбузе я ел не за спасибо...
Молю Всевышнего, чтоб он меня простил...

Достаньте парня, что же вы там ждёте?
Желаю долго здравствовать ему!
Плыви, салага, мы теперь в расчёте,
Я не люблю быть должным никому...

Наш капитан своё не бросил судно,
Он развернул корабль носом к валу.
А с маяка сирена выла нудно
И подпевала бешеному шквалу...

Часть третья. Стихия огня.

Рабочий день окончив, воспитатели
Детей ко сну отправили по комнатам
— Всем добрых снов! — и щелкнут выключатели.
А искры пляшут в "ночнике" расколотом.

Но, видно не предав тому значения,
И не заметив вьющийся дымок
Шла нянечка к подсобным помещениям,
Поставить чайник и достать пирог.

Попив чайку с дежурной по детдому,
Сидели, обсуждая сериал.
— Нет, в жизни всё бывает по другому!
— А этот, как любовника сыграл!

Но «шлёпот» ног босых о мрамор пола,
И вид встревоженного мальчика в дверях,
Мгновенно стер остатки разговора.
— Там... там огонь! – и сердце в пропасть – Ах!

«Что делать? Нажимать сигнал тревоги?
Или сперва увидеть, где горит?
Тренировались ведь недавно вроде!»
А дым из игровой вовсю валит.

«Не время медлить! Выбить молоточком
Стекло, и кнопку до конца вдавить.»
Сирена, словно иглы, бьет по точкам,
«Пожар! Детишек надо выводить!»

«Берите одеяла, и на выход!»
«Без паники! Обуйтесь, там мороз!»
«А ну-ка стой! Куда бежишь, малыха?»
-Там Кузя мой! – и голос полон слёз.

На улице сирены и мигалки.
Расчет развертывает лестницы в окно.
«Ах, если б только выдержали балки!
И корпус бы не рухнул, как в кино!»

Брезентовые шланги растянули
И быстро прибыли, статистике назло.
Но истеричный плач: "Там где-то Юля!"
Раздался женский, вот не повезло!

К ней подбежал веснушчатый пожарный,
Такой же ярко-рыжий, как огонь.
"Скажите, где она?" "Где сухотарный*,
Ещё котёнок там совсем с ладонь..."

Пожарный улыбнулся белозубо
И ринулся в стихии торжество.
А здание, отстроенное грубо,
Уже дрожало, словно существо.

Гуляют языки огня по стенам,
И копоть лихо красит потолки.
"Где девочка?!" — По нервам бьёт сирена,
И вдруг — решётка, а на ней замки...

Обход вокруг напрасен — это плаха,
Наверняка попыткам полный крах!
Вдруг в коридоре — тучная деваха
С набитыми авоськами в руках.

— Постойте! Отворите мне преграду,
Быть может, Вы отыщете ключи?
Мне вынести девчушку очень надо...
— А мне продукты, так что помолчи!

Меня ждут дома сын и две собаки,
Кормить пора, уходит день в закат.
С заведущей едва не вышло драки
Из-за двух куриц и котлет... — Я рад!

Так есть ключи? — Да забери всю связку!
Вот прицепился! Что слепой? Горит! —
Срывая с головы своей повязку,
Деваха прытко к выходу бежит.

А парень, подхватив ключи умело,
Стал их к замкам поспешно подгонять.
Открыл один, — "Вот сделано полдела!
Теперь второй, и девочку искать!"

Чуть позади ревёт, беснуясь, пламя,
И лижет яркий цвет его волос.
А он твердит: "В ночную с пацанами
Костром не раз обжёгся я до слёз!"

Решётка нараспашку, наконец-то!
Где тут продукты иногда хранят?
Вот ёмкость на колёсиках, в ней тесто,
А вот и девочка! Пожарный сильно рад.

Скорее подхватить! Совсем ребёнок,
Дышать почти что нечем и печёт...
А что в её руках пищит? Котёнок!
Тот самый Кузя, как ему везёт!

Бегом на выход! Сильно греет спину...
Навстречу свежести морозной и хмельной.
Лишь от двери ту ёмкость отодвинуть,
Да что ж творится там с его спиной?!

Метнулась няня девочке навстречу.
— Живая, Юля? — Кузя здесь, со мной.
— Я рад за Вас, а раны время лечит... —
И в снег упал седою головой.

*****
Из всех стихий, разумная — вершина.
И совершенства эталон — её удел.
Запомни: выйдет правым тот мужчина(?!!),
Кто для других себя не пожалел.
*****

Часть четвёртая. Стихия воздуха.

Уходят прочь ночные сновиденья,
Всё больше блёкнут звёзды в вышине.
Любители свободного паденья
Уже торочат ранцы на спине.

Багровый диск встаёт над горизонтом,
На лётном поле гонят пыль винты.
Ждёт парашюты славная работа!
Красивый вид на землю с высоты.

Последний инструктаж, всё знаю, помню.
Сгруппироваться, выполнить вираж,
И группы всей парение дополнив,
Схватиться за руки — мозаики кураж!

На стенде отработаны фигуры,
Отточены до самых мелочей.
Прекрасней нет воздушной партитуры,
Огромный мир, и он почти ничей!

Пилоты подготовили машину,
"Все нА борт!" — приглашенье в самолёт.
Проверка перед взлётом возле шины,
— Попрыгали! Всё в норме? Ну, вперёд!

Закончилась предвзлётная рулёжка,
Гул нарастает, воздух рвут винты.
Разбег, иллюминатор, словно ложкой,
Черпает синь заветной высоты.

Набор недолог, больше нету крена,
Пилот неспешно сделал разворот.
И вот уже ревёт вовсю сирена.
— Ну что, покажем акробатику, народ?

Восторг азарта, восклицанье: "Ийохо!"
Шлепки ладоней и стучанье шлемов.
— Давай, братва! На воздух! Там неплохо!
Развеем мы извечную дилемму!

Тот, кто сказал: "Рождённый ползать...", был трусливым,
Боялся даже чуть подпрыгнуть над землёй.
Мы родились, чтоб в небе быть счастливым,
Я — первый, остальные все — за мной!

Раскинув руки, тормозим движение,
Захват за ногу, следом за плечо.
Потока ветра в шлеме слышно пение,
И вот формация, но в ней не все ещё.

Вот крайний зацепился... удержался!
Фигура в небе собрана людьми.
А от земли восторга гул раздался!
И время расходиться, — Всё, пошли!

Миг разворота, россыпь, как от взрыва.
Лоб в лоб двоих потоками свело.
И вот, один стал падать как-то криво,
А тот, второй, успел раскрыть "крыло".

Пестрели купола, закрывши небо,
И лишь один, как в "затяжном" летел...
Но как же? Может кто-то видел это?
Что ж, повезло! Один его узрел.

В мозгу как выстрел: "Всё! Теперь "отцепка"..."
Рвануть подушку — цвета крови и... провал.
А дальше, руки сжать вдоль тела крепко,
И он, как пуля, облако прорвал.

"Ещё немного, потерпи, страдалец!"
Но поле беспощадно приближалось
Он ухватился за костюм, за ранец,
Рванул "медузу"... "Время мне осталось?"

И, проследив, что купол весь раскрылся,
"Спасен парнишка, что сейчас в отключке!"
Рванул кольцо "запаски", сматерился,
Что не хватает высоты и "тучки"...

"Как странно ощущается пространство...
Тот свет?" — движенье мысли черепахой,
Но вот толчок, и груз родного ранца,
"Им удалось!!!", аэродром заахал.

У потерпевшего толпа и "ох!" да "ах!",
Едва протиснувшись, вошёл спаситель в круг.
— Ну, как он? — Голос тонкий, шлем в руках.
— Девчонка! — И толпа застыла вдруг...

Причина радости — две жизни и спасенье,
Два человека родились в рубашке!
А тот, кто был причиной столкновенья,
Для всех он умер, словно день вчерашний!

Часть пятая. Стихия земли (Или предбанник преисподней).

Сегодня поработали на славу.
И выдав "на гора" большой процент,
Устало от породы чистим лаву,
Тимоша, я, Славян и Коля "Цент".

Сквозь полумрак замкнутого пространства
Едва лицо напарника видать,
Одни глаза и зубы, как богатство,
Сверкают. Скоро финиш, так сказать.

Колян — он наша гордость и опора,
Удачлив, смел, большой авторитет!
А с гирями любому выдаст фору,
И тут же заберёт приоритет.

Он бригадир, а я его напарник,
"Меняю рубль на цент", — его слова.
Мы гордо носим звание "Ударник",
Команда "Ух!" — Про нас идёт молва.

Вот-вот гудок раздастся пересменки,
Ползёт конвейер медленно пустой.
Породу бур грызёт у дальней стенки,
Наполнен шумом наш родной забой.

И вдруг протяжный скрежет, дело плохо!
ПустОты... В них метан, я это знал.
Рванулся в мою сторону Тимоха,
Но сильный взрыв его тотчас достал...

Скрипит порода на зубах, мне больно,
Горит всё тело, руки обожгло.
Хочу на воздух, мне земли довольно!
Но ноги неподвластны, их свело.

— Есть кто живой?! — Казалось, громко крикнул,
На деле прохрипел сквозь тишину.
К ней, видно, никогда я не привыкну,
Куда исчезли звуки? Не пойму.

Оглох? Да нет, ведь слышно капель шорох,
И обухом под каской: "Был же взрыв!"
От Искры газ взрывается, как порох...
"А где бригада?" — следущий порыв.

Шаги слышны, я не один, однако!
— Вадим, живой? — Колян меня позвал. —
Другие где? — и беспросветность мрака
Луч фонаря на каске разметал.

— Там... Тимофей... — Ему помочь не сможем,
Под вагонеткой... Я проверил — страх!
А где Славян? У входа же быть должен.
Но там завал... А, значит, дело — швах.

— Не надо так! Ведь люди, а не шпроты...
— Не видишь сам? Порода плотняком!
— Сходи, Колян, не то с ногами что-то...
Оттуда явно тянет сквозняком.

Заметно пыль несло в луче неярком,
А значит есть какой-то путь наружу,
Меж вагонеткой и стеною словно арка,
Её Колян с трудом, но обнаружил.

-Ты это, Вадя, слышишь, Потерпи!
Я разузнаю, что, да как, я быстро!
Луч фонаря едва блеснул вдали,
И оглушила тишина, как выстрел.

Дышать все хуже, видно где-то "шает"
"Эх, только бы повторно не рвануло!
Надежда на спасенье быстро тает,
"Я сдохну!", словно током шибануло.

Я в панике забился, как в припадке,
— Спасите, ради Бога! Люди! Мама!
Вдруг голос. — Эй, мужик, а по "сопатке?!"
И мутное пятно, лицо Славяна.

— Все! Не боись, я рядом, успокойся!
Меня там малость крептью приложило...
Мы выберемся, главное — настройся,
Ща, гляну, что с тобою... Да... не хило!

Колени сбиты в кровь и руки тоже,
Но впереди забрезжил свет. Свобода!
Фу-у-у, лифт на месте, клеть цела, похоже,
Колян с трудом открыл решетку входа.

Он замер на мгновение. — Вернуться?
Тимоха помер, но вот Славка, Вадя...
Ну нет! Там можно ни за цент "загнуться"!
И он забрался в лифт, назад не глядя.

Нажал на кнопку. — Падла! Где "напруга"?!
С размаху врезал Цент по крышке пульта.
Трос на лебедке дёрнулся упруго,
— Поехали! Подальше от инсульта!

Лифт встал, дойдя до нулевой отметки.
Навстречу мастер. — Ты?! Где остальные?!
Цент крикнул, словно плюнул ядом едким,
— Иди ты! Чай нервишки не стальные!

Погиб Тимоха! Вадю придавило!
Что с третьим, я и сам путем не знаю!
-Ты бросил их?! — А что мне, сдохнуть было?!
Мне жить охота! Моя хата с краю!...

Спасатели рискнули вниз спуститься,
Хоть датчики метана верещали...
Скорей в забой, — Там кто-то шевелится!
Быстрей, насколько можно, побежали.

Навстречу шел в оборванной "спецухе"
ГРОЗ** Славка, белозубо улыбаясь,
Чернее чёрта, кровь на рваном ухе,
Под тяжестью Вадима прогибаясь.

— Вы вовремя успели! Он "срубился."
Вадима на носилки уложили,
Тут Славик, обессилив, отключился,
Но удержали, быстро подхватили.

Кареты скорой помощи, "пожарки",
В других забоях обошлось — все живы .
Их Коля Цент встречал притихший, жалкий,
И взгляд такой, как-будто из могилы...

Эпилог

Мы показали вкратце, без обмана,
Всё то, что Вы встречали, и не раз.
Всегда читались легче те романы,
В которых — что стихия, то экстаз!

Пять пальцев на руке у человека,
Пять континентов на Земле, пять океанов.
И пять частей, раскрыв проблемы века,
Нисколько не нарушат Ваших планов.

Не каждому дано пройти такое,
Сильнейший выживает — постулат.
Не знает Мироздание покоя,
Куётся терниями мужества булат.

* сухотарный — производственный цех общепита, где хранятся, как правило, сыпучие продукты. Кладовая.
**ГРОЗ — горнорабочий очистного забоя в шахте
***Медуза — вытяжной парашют