Здесь будут вноситься правки с выделением цветом или зачеркнутым шрифтом.

text

Мама, прости! Я умер вчера!
Терра. Устаревшее название – Земля. Планета солнечной системы. Старая Метрополия. Джунгли бывшей Бразилии. Год — 3011.

…Геликоптер замер, завис над джунглями. Шум винтов я, естественно, услышать не мог. Да и обзор ухудшился. Боевая машина накренилась, и из моей капсулы, закрепленной на пилонах — видно стало меньше. "Яйцо" быстро выровнялось относительно поверхности. Маскировочного цвета корпус и рудиментное крыло, теперь, почти полностью, заслонили джунгли. Сидя в упругой оболочке, я пытаюсь как можно больше их рассмотреть. Тело сковано, и мне приходиться напрягать зрение, но все равно я очарован. Буйная, дикая зелень, тянущаяся к лучам яркого солнца! С высоты птичьего полета все выглядит необыкновенно прекрасно! Я никак не могу надышаться, насладиться красотой этой планеты.
Если твоя родина — убогий планетоид в системе Гермеса, то с детства привыкаешь к тяжелому труду и жестокой борьбе. За еду, лекарства, нормальный воздух. За выживание.
Те, казавшиеся когда-то столь недостижимыми блага городов под куполами, за которые унижались, предавали, отравляли, убивали — ничто в сравнении с богатством живой природы здесь. И эта Свобода! Пусть не полная, призрачная, но такая манящая! Казалось, даже воздух насыщен ею!
Многим людям – никогда не понять меня. Им неведомо, что это: задыхаться от нехватки кислорода, ощущать постоянное чувство голода. Не понять: почему обходишь зеркала, не подымая взгляда. Лишь бы не содрогаться лишний раз от вида собственных язв и наростов. И они никогда не видели, как ни в чем не повинные люди, обреченные на ужасную смерть, опускают руки от безысходности или превращаются в жестоких монстров, чудовищ. Как родители торгуют детьми, как ползают на коленях вымаливая крохи у власть имущих. Как люди превращаются в слабых и жалких. Или как мать идет на панель, что бы всего лишь продлить мученья близким, себе. А потом, ночами, думая, что все спят — тихонько и горько рыдает в подушку  проклинать судьбу. При этом, отчаянно стараясь выглядеть на людях несломленной, не упавшей, и воспитывать ребенка нормальным человеком.
Что бы это понять нужно, родиться таким как я. Там, в тех условиях. И дай Бог каждому такую мать!
Неудивительно, что я полюбил Землю с первого взгляда. Самую красивую планету из тех, что уже успел повидать за годы бесконечной службы. За ее живую зелень, голубое небо, призрачные и невесомые облака, ласковый ветер, необычайно красивые просторы, тянувшиеся до самого конца горизонта. И конечно за море! А еще за то, что среди множества галактик, есть только одна такая планета. Только одна!..
«Яйцо» отделилось от геликоптера и полетело вниз. Я привычно закрыл глаза.
Сразу вспомнился сон и ускользающий образ матери. Такой дорогой и важный. Теперь, она ко мне приходит так редко! И пусть я после просыпаюсь с камнем на душе, потный и с вырывающимся сердцем из груди, но его, по-прежнему жду. Все тот же сон: я ее чем-то обидел и после многих лет разлуки, скитаний — она приходит. Сидит в сторонке и смотрит. На меня. А в глазах нет обиды, осужденья. Только печаль, и такая любовь!!. «Тим!» — говорит мама. И в этих трех буквах, в ее голосе, звучит столько!!!
Это очень больно, но без этого я опустею и умру. Я знаю. А тот, самый первый Тим – сомневаюсь.
Я уже ее совсем не помню и отчаянно цепляюсь за возникающие из подсознания крохи памяти. А сестренки и братишки – давно стерлись, превратились в смутные, едва различимые призраки. И это пугает. Очень. Я чувствую, что стаю другим – существом роботом, машиной для убийств, киборгом, а вовсе не солдатом, не живым человеком. Вернее, я знал, что им уже стал: клоном — всего лишь тенью человека, умирающей вместе с его памятью, живущей его воспоминаниями и чувствами…
Удар, смягченный пружинистой оболочкой, заставил вернуться к действительности. Еще один. Еще.
Я представил себя со стороны: прозрачная капля со скрюченной фигуркой внутри отскакивает от веток и мощных стволов, попутно ломая более слабую поросль.
Момент приземление прочувствовался. Когда скорлупа треснула, а гель испарился, откинул часть затвердевшей оболочки и быстро вскочил оглядываясь.
Опасности не было. Ничто не угрожало, и я чуть расслабился. Нахлынула какофония живых звуков. Немного испуганная моим падением фауна джунглей умолкла вблизи. Но все равно полностью не пропала. Доносилась издалека.
Слева, вверху, послышался громкий треск, а затем шлепок уже ниже.
На лицевом щитке загорелась сетка координат и зеленая точка. Чуть позже и дальше — еще одна. Потом еще.
...Казалось, мы двигались вечность, по этой мягкой и вязкой почве среди плотного сумрака. Все шестеро машинально и одинаково поглощали метры в полном молчании, стараясь сохранить прежний темп. Словно призраки-близнецы. Только отличие было – я не стал принимать боевой коктейль. «Возрождение» – так мы называли дарованное «бессмертие». Оно… имело изъяны. Наше оцифрованное сознание активировалось по сигналу от «ошейника смерти» на вездесущий спутник. Подготовленный клон «оживал» пробуждаясь почти прежним, получив зашифрованные коды. Но я, как ветеран, заметил, что со временем безвозвратно теряется память изначальной матрицы. Плавно, незаметно, она сглаживается на потерянных участках.
Для таких «умников» как я – есть давно придуманное средство: списание. Все имеет свой срок. Тем более для биологического робота. А еще есть и выбраковка. Поэтому и таюсь, как дикий, древний зверь.  Ведь даже если контролеры потом допустят меня к службе и очередной операции — ничто не гарантировало, что после окажусь именно на этой планете. А с ней я уже связан, поэтому осторожничаю и боюсь ее потерять.
Земля! Колыбель человека! Отгремели войны, почти уничтожив планету. Закончился апокалипсис. Выжившие в страшной войне всего два континента до сих пор манят, притягивают к себе. Меня, Крэга, Мудреца и миллионы других. Детские сказки рано постаревшей матери, до сих пор, сидят где-то внутри, в давно загрубевшей душе. А впервые увидев море, я понял, почему капитаны космических крейсеров не решились в последний момент нажать кнопки и ракеты остались в отсеках, а старая Метрополия осталась живой, хоть и по-прежнему непокорной.
Еще я заметил, что с каждым «возрождением» старая память действительно стирается. Образы матери, братьев и сестренок оставили только туманный след. Вспомнить их было сложно. Только мама, изредка, но проявлялась. И то, только во снах.
… До нужной точки оставалось еще прилично. Как обычно на марше, я погрузился в мысли. Так было легче не замечать тягучесть и монотонность времени пробираясь сквозь не приветливый лес, по-прежнему враждебный.
Я знал, что в случае опасности, по малейшему сигналу – быстро и вовремя среагирую, сделаю все нужное. Жестокие тренировки и бои — не прошли даром. Да и смерть не страшна. Ошейники почти не сбоили. Только вот куда подевался Крэг? Уже полгода как пропал. И это беспокоило. Ведь мы с ним выросли вместе. В темных и коварных коридорах-переходах, улицах подкупольных станций часто вместе отстаивали добычу, честь и тело. С детства. Порой приходилось смотреть в глаза смерти или жестокому, беспощадному врагу. Но друг, выросший в приюте, никогда не подводил. Благодаря нему, и пошел тогда к вербовщикам.
Они не обманули: деньги, приключения, возможность побывать на множестве планет и миров, бессмертие  — это мы получили. Только… все оказалось совсем не таким как представляли. Мы стали карателями, убийцами! Цепными псами империи! А вовсе не солдатами!
Нас бросали в костры мятежей и восстаний. Нашими руками наказывали и уничтожали непокорных, инакомыслящих. Наш удел – наказывать и убивать. Только за то, что жители колоний не хотели приветствовать «общепринятую демократию и гуманизм Империи».
Тысячи смертей, кучи трупов, множество убитых мужчин и женщин! Порой и детей! Невинных! А за это — вечная жизнь и деньги! Много имперских кредитов в обмен на свободу и человечность! И при этом масса внушений, коррекция сознания: дело наше – бого-и-людо-удобное, правое.
Я стараюсь об этом не думать. Иначе — свихнусь. Это всего лишь работа. Которая мне никогда не нравилась, не доставляла удовольствия. И не так я ее представлял. Совсем не так. Раньше все казалось проще. То ли химия действовала лучше, то ли сказывается возраст и износ.
Жалею ли я? Не знаю. Это был единственный шанс вырваться из той Богом забытой дыры самому и помочь близким. Моя семья смогла уехать на другую планету, начать нормальное существование. Но за все нужно платить — увидеть их я не смогу никогда. И уже почти забыл, кто они и какие, как выглядят. А главное – уже не знаю: зачем существую.
…При переправе через реку мы потеряли одного. Стрелять в обитателей здешних вод было нельзя. Нам нужна скрытность. Только внезапная атака давала шанс поймать этого хитрого и старого лиса. Впрочем, состав группы полностью незнаком, и сожаления о потерях у меня не возникло.
На этом берегу началась возвышенность. Часто стали попадаться холмы, и даже небольшие скалы. Лес поредел. Гиганты сменились обычными деревьями, почва обрела твердость. Сумрак, вместе с вязкостью и затхлостью, остался позади.
Мы разделились. Каждый стремился выполнить свое задание, но цель у нас одна. Нужно уничтожить Мудреца.
Мне повезло – я легко дошел до пещеры, не встретив серьезных препятствий. Чего не скажешь о коллегах. Зеленые точки на забрале таяли и пропадали. Впрочем, как и их многочисленные противники, помеченные красным цветом.
Коридоры и ответвления пещеры, с ловушками и турелями, быстро закончились. Не успел я установить на бронированные двери взрывчатку, как створки распахнулись, и ко мне устремилась живая торпеда. Коренастый противник в форме имперца сбил меня с ног. Мы покатились, не прекращая отчаянно сражаться. Удары, тычки, скрежет встречаемой стали – все завертелось в безумном хороводе.
В какой-то момент мы разъединились и вышли из клинча. Я узнал его, он – меня. Но это не помешало нам снова сойтись в смертельном танце.
Мы кружили, обмениваясь скоротечными выпадами и атаками, то стремительно сближаясь, то резко разрывая дистанцию. Сверкала сталь, мелькали молниеносно руки, скрежетали и искрили ножи при встрече.
Наконец, я попал в слабо защищенный бок, провернул клинок и тут же выдернул, снова и снова начал бить по ослабевшему телу пока оно не замерло после конвульсий. Все было кончено.
Возле дальней стены сидел старик в инвалидном кресле. Только сейчас я обратил на него внимание.
— Тим, у меня только одна просьба, — он смотрел мне прямо в глаза. – Смерть – для меня избавленье. Поверь! Заждался уже.
К такому я был не готов.
Он горько улыбнулся:
— Дай мне увидеть внука!
— ?!
— Дочь! Она вот-вот родит. Подари мне эти секунды! Чего тебе стоит? Дай увидеть ребенка! – он выжидающе смотрел.
Разве можно отказать? Он считал меня своим лучшим учеником. Еще когда преподавал нанотехнологию и кибер-оружие. В те далекие времена, когда я только постигал азы воинской науки. Прошло время и все изменилось. Теперь, мой бывший учитель постарел и превратился во врага. В символ и идеал. А я стою перед выбором: убить или пожалеть? Но память! Ведь она еще живая! Нужны ли сомненья? В этом мелком вопросе – скорее нет. Да и задание я практически выполнил.
— Хорошо, Мудрец. У тебя есть несколько минут.
Он повернулся к визору.
В центре фокуса, посреди комнаты — маленький, грязный ребенок. Женщина в белоснежной одежде улыбается, аккуратно держа новорожденного.
По лицу старика потекли слезы, оставляя влажные борозды на морщинистом лице.
Я приблизился, чтобы нанести смертельный удар. Но в этот момент камера сместилась, увеличился масштаб и рассмотрел ее лицо. Это была она — Боу!!. И тут же хлынули воспоминания.
Теплый и ласковый вечер. Белоснежные пляжи и прозрачные воды залива. И Она – загорелая, стройная, пахнущая молодостью, свежестью и морем.
Мне тогда казалось, что знаю ее тысячу лет. Говорили мы, или молчали – все равно. Было легко и хорошо. И плевать, что многие воспримут это всего лишь как мимолетный курортный роман. Для меня это было большим, гораздо Большим! ..
А немного позже, после быстро пролетевшей ночи, мы лежали на белоснежном, теплом песке взявшись за руки. Утреннее солнце еще не стало жестоким. Его лучи осторожно прикасались к нашим разгоряченным телам. Мы были счастливы и ничуть не стеснялись своей наготы. Несколько минут назад два человека стали одним целым. Навсегда. И весь мир, казалось, создан только ради них.
Волны шептали слова любви. Ветер легонько обволакивал нежностью и приятной прохладой. Пальмы шелестели листьями, радуясь за нас, шепотом рассказывая своим дальним подругам приятную новость.
Гулко стучало сердце, и грудь никак не могла надышаться. А я все смотрел и смотрел, не в силах наглядеться в ее бездонные глаза. Такие же прекрасные, как и дикое море. Созданное без человека и от этого еще более прекрасное, живое!..
Я сразу заметил, что она сразу понравилась Крэгу. Очень. Но мы встретились с ней взглядом, и ушли вдвоем. И весь отпуск не расставались. Пока меня не вызвали на зачистку. Тогда мы базу повстанцев уничтожили быстро, но Мудрец, в очередной раз ускользнул. Такое продолжалось уже долго. Информаторы и спецслужбы ничего не могли с этим поделать.
А я, к сожалению, после этой операции, ее больше так и не увидел. Все поиски окончились ни чем. А потом, пропал и коротышка Крэг.
Вначале я застопорился, завис. Всего на секунды. Потом накатилась волна мыслей, образов. Я никак не мог собрать их в кучу. Нужно было принимать решение. Сейчас и быстро.
— Теперь я готов, — старец недоуменно посмотрел. Запрокинул голову и как-то, по-птичьи выгнул шею, доверчиво и открыто.
«Прости меня, мама!  Я умер уже давным-давно. И так устал от такой жизни!..»
Щелкнул ошейник, захлопываясь на шее дряхлого мятежника. Запищал тревожно микродинамик. Имплант тихонько чвякнул присасываясь к гнезду. Индикатор успокаивающе заморгал. Расползлась тишина, завладела помещением. Оно словно погрузилось в кисель. Казалось – все закончилось тихо и хорошо. Но только на первый взгляд. Механизм запустился. Безмолвно тянулись к сердцу проснувшиеся наноботы. До взрыва тела оставались секунды, как раз, что бы успеть улыбнуться…

Эпилог
Терра. Устаревшее название – Земля. Планета солнечной системы. Старая Метрополия. Восточное побережье Южной Америки. Бывшая Бразилия. Год — 3012.

Вечерняя набережная щедро дарила очарование, наслаждение. Легкий, освежающий бриз. Шепот ленивых волн моря. Знойная дневная жара, оставившая еще не растаявший след. Уверенно наступающая прекрасная ночь, спешащая к своим редким украшениям — фонарями. Медленно, но неотвратимо гаснущий закат у горизонта…
Все это, казалось, не замечали двое молодых мужчин за столиком у самого края бетонного парапета. Как и тот факт, что война, наконец, закончилась. Ушел ни с чем имперский космический флот, спеша бороться уже с внутренними проблемами трещавшей по швам Империи, а старая Метрополия получила, наконец, независимость. Это их радовало. Но празднику будет еще время, а сейчас они просто сидели и думали о своем.  Каждый о своем.
— И все же, почему он это сделал? – обратился коренастый к стройному брюнету.
— Крэг, он любил свою мать. Дорожил семьей и боялся причинить боль, неприятности, проблемы. Ты знаешь, что происходит с близкими ренегатов? Стать предателем для него было страшно. Он не видел другого выхода!
— А Боу? Ребенок?!
— Понимаешь, они вошли в его жизнь сильно быстро. Тим, конечно, полюбил их. Искренне и по-настоящему. Но, боюсь, не успел это осознать и прочувствовать в полной мере. И конечно хотел бы остаться с ними. Но пришлось выбирать.
Крэг бросил взгляд на собеседника и тут же, торопливо отвернулся. Смотреть на копию друга, с другим, пусть и замечательным существом внутри — было невыносимо. Он вырос сиротой и до недавнего времени, окромя Тима, у него не было никого ближе.
Повисло почти осязаемое молчание.
— При «возрождении» у меня оставалась только частичка его памяти. Но я уверен: он знал что делает. И к тебе у него не было ненависти, злобы. Просто живи и помни. Как это делаю я.
«Просто живи! Легко говорить немощному старцу, уставшему от жизни, стоявшему одной ногой в могиле, получившему в подарок вечность и молодое тело… — думал бывший имперский солдат. – А как мне?!»
— Тим! – не успев сказать, тут же поперхнулся Крэг, и посмотрев в сторону горизонта, на море, так любимое другом, вздохнув продолжил:
— У меня есть любимая жена, сын, который стал родным, моим, но… Все это вроде украдено!
— Крэг, вы оба были солдатами. Такая у вас судьба. А Тим,.. у него было большое сердце. Там любви хватило бы на всех. И его душа только порадуется, если ты будешь счастливым. Просто живи!..
Крепыш вздохнул. Вроде стало чуть легче. А в тени ближайшего дерева, на миг показалось, что увидел едва различимую, знакомую фигуру. На секунду. Вроде даже разглядел улыбающееся лицо. И послышалось в тихом шепоте ветра: «Просто живи!..»

Старенький кряхтельник, я правильно усвоил?)

Он горько улыбнулся: — Дай мне увидеть внука!
— Тим! – Не успев сказать, тут же поперхнулся Крэг. Снова посмотрел в сторону горизонта, на море, так любимое другом и вздохнув продолжил: — У меня есть любимая жена, сын, который стал родным, моим, но… Все это вроде украдено!