История одного клона или клоны тоже люди.
Мне никогда не доводилось покидать место своего ежедневного обитания. Вся жизнь протекала по строгому распорядку, который состоял из приема пищи и физических нагрузок. Постоянно приходил «Большой», как я прозвал его у себя в голове. Он был толстым и твердил о том, что нам нужно держать себя в форме. Говорил, что мы «ценный материал». Я себя таким не считал.  Большой думал, что мы ничего не понимаем. Большинство не понимало. Я же, с первой минуты «рождения» помнил кто я есть. Поначалу было больно. Голова раскалывалась от хлынувшей в мозг информации. Тело, которым до этого никогда не пользовались, ощущалось как старое засохшее дерево. Я оказался бракованным. Даже не знаю, повезло мне или нет.
После длительного времени, проведенного с остальными клонами, я понял, что такой один. Единственный кто все помнит и полностью отдает отчет своим действиям. Поначалу возникли опасения, что надзиратель заметит мое нестандартное поведение. Но обошлось…
Я хотел сбежать. Сбежать как можно скорее и без оглядки. Но куда? «Я», по сути своей и не «я» вовсе. Дома у меня нет. Он есть у человека, пожертвовавшего свой генетический материал, чтобы сотворить меня. Я помнил момент, когда он это делал. Жесткое больничное кресло, симпатичную медсестру, которая взяла кровь из вены. Даже запах фенола, которым пропахла вся клиника. 
Врач уверял что это хорошее вложение средств. Если понадобится пересадка органов, не нужно будет ждать в очередях. Нулевой шанс отторжения. Сами клоны не испытывают эмоций и боли, могут лишь молча выполнять команды. «Болванкам» предварительно чистят мозг…  Тем более у всех богатых друзей уже есть свой собственный.  Плюсов оказалось больше чем минусов. И поговорка «здоровье не купишь» звучала не так правдиво как раньше…
Это конечно замечательно, что я все помню. Но толку от этого никакого…
Сейчас мы находились в большом тренажерном зале. Физические нагрузки были одним из важнейших аспектов нашей жизни. И это было хорошо. Для того чтобы убежать, мне необходимо быть в форме.  Зеркал в спортзале не было и упражняясь на беговой дорожке я смотрел на других. Почти таких же как я. С виду обычные люди, за исключением мимики. Лишь пару раз мне удалось увидеть, как несколько клонов оскалились от сильных нагрузок. Тренера у нас были веселые и нередко спорили между собой, сможет ли тот или иной из нас поднять больше положенного.
Все были одеты в одинаковую одежду – спортивное трико и футболку. Белье было синего цвета, на каждой вещи имелся логотип – черный круг, в котором находился еще один поменьше. В меньшем же кругу был нарисован треугольник, с непонятным рисунком.
На улицу нас не выводили. Прогулки на свежем воздухе проводились в специальной комнате. Потолок в ней представлял из себя одну большую решетку, окон не было. «Гуляя» в этом помещении кругами, я чувствовал себя домашним хомячком, который постепенно сходит с ума, сидя в неволе.
Еще одной проблемой оказалось то, что здесь не с кем было поговорить. Да, я разговаривал сам с собой и порой меня это увлекало. Всегда интересно пообщаться с умным человеком. Но долго так продолжаться не могло. До падения в пучину безумия, меня отделяла всего одна мысль – «Обрести Свободу».
Охраны как таковой не было. Пара надсмотрщиков, привыкших отдавать команды, которым подчиняются безмозглые клоны. Мне приходилось соблюдать конспирацию, потому я, как и остальные, полностью подчинялся воле наших нянек. У меня был мизерный шанс сбежать. Но он присутствовал. Порой заказчики приходили поглазеть на свои копии, чему владельцы клиники не препятствовали. Наоборот – они были рады что у них появился очередной «жирненький» клиент, который растрезвонит в своем кругу, насколько это круто и полезно. Распивая очередную порцию виски, он будет доказывать свою точку зрения, которую несомненно считает правильной. После чего, его «осознавшие» свою глупость друзья, помчатся в клинику, делать очередной заказ.
Выводили «двойников» не на долго, но наверняка в то место, откуда можно убежать. Никто ведь не рассчитывал, что один из них может оказаться самостоятельным и прытким парнем… К несчастью в памяти находился лишь маршрут от входа в клинику, до кабинета главного врача. Процедурный, где брали кровь и пробы тканей, не в счет. Он располагался почти в центре этого пути. Жаль я не могу видеть, чем занимается моя копия. Или оригинал. Без разницы в общем. Я тоже личность, с другими воспоминаниями. У меня своя жизнь и чувства. Свои цели. Точнее одна. Выбраться отсюда. О том, что я буду делать дальше, даже не помышлял. Это второстепенная задача, на которую пока не стоит тратить время и силы. Какая разница, что будет потом, если у меня не получится отсюда выбраться?
Задумавшись, я не сразу понял, что время тренировки прошло. Получив подзатыльник за то, что «туплю больше других», я слился с общей массой, которая направлялась в душ. Стоя под холодными струями воды, понял, что долго так продолжаться не может. Пора. Уже невмоготу ждать, когда появится мой «оригинал» (я решил называть его так). Если в течении недели он не придет, то попробую свалить. Придумаю что-нибудь, хоть напролом побегу. Обидно что я был такой один… 
Приняв это решение, сразу же почувствовал лучше. Перестало ныть в груди и рваться наружу от беспокойства то, что все люди зовут душой. Интересно, а у меня есть душа? Можно ли меня считать человеком? И если я умру при побеге (такой вариант тоже присутствовал), смогу ли отправиться в рай? Через неделю я получу ответы. В неделе семь дней. Значит через семь гребанных дней, я свалю на волю, и без разницы – за пределы клиники или на тот свет…
*     *        *
Ждать неделю не пришлось. Через три долгих дня, меня со словами: «Пойдем баран, на тебя поглядеть пришли», взяли под ручку и повели в сторону выхода. Так близко с «няньками» я еще не контактировал и впервые в своей жизни, мне довелось ощутить запах парфюма, который шибанул мне в нос. Пахло лавандой, мятой и мускусом. Так мой мозг расшифровал поступившую информацию. Если удастся выполнить задуманное, обязательно куплю себе хороший одеколон. Он будет символом моей свободы.
Руки тряслись от возбуждения, мозг работал в форсированном режиме, просчитывая различные комбинации действий.  Время немного замедлило свой ход, мы с надзирателем приближались ко входной двери в наш маленький «клонический» корпус. Ручки на ней не было, видимо во избежание открытия ее «баранами» безмозглыми. Окрашена она была в желтый цвет – как и стены с потолком. Потому, если не знать что там дверь, найти ее было довольно непросто.
Когда мы прошли сквозь спасительный проем в стене, я застыл в ступоре, за что получил очередную затрещину от надзирателя. По глазам ударил яркий свет, в глазах пестрило разнообразие цветов – за окном (к сожалению, зарешеченным), находящимся напротив выхода, висели разноцветные банеры с рекламой. В коридоре, горели яркие лампы дневного света, пол был выполнен в светло-зеленых тонах. Все равно что в первый раз увидеть кино в цвете, после постоянного просмотра черно-белых. 
Пройдя небольшой коридор, в котором было лишь несколько дверей, мы оказались еще перед одной. Рядом с ней, в застекленной «будке» сидел охранник, контролировавший входящих и выходящих. После минуты ожидания, «нянька» не выдержал и крикнул:
–Жирный, ты надоел в телефоне зависать! Дай нам пройти через этот гребанный турникет, – крикнул он со злобой, указывая на перегородившее нам путь препятствие. – И так ни хера не делаешь, так хоть голову будь добр, поднимай иногда!
–Сам ты жирный… – на грани слышимости тихо произнес охранник, еле помещающийся на стуле. Но турникет открыл, несмотря на оскорбления, к которым видимо уже привык.
Пройдя через небольшое КПП, мы оказались за пределами второй двери. С каждым шагом, имитируя полное непонимание и подчинение, я ощущал приближение свободы. Внутри все распирало от желания скорее убежать, нужно просто прийти на место. Сомневаюсь, что окружающие успеют отреагировать на мои действия, чем я и планировал воспользоваться. Внезапность – хороший козырь в моем арсенале. К сожалению единственный.
Миновав очередной коридор, мы оказались в просторном холле. Всюду были расставлены цветы в больших горшках, с правой стороны у окна стоял кожаный диван с парой таких же кресел. На деревянном журнальном столике, лежали несколько стопок газет, одну из которых рассматривал «я». Тот «я», который поделился своей частичкой со мной.
Странное было чувство, смотреть на себя со стороны. Возникло даже некое отвращение – под идеально белой рубашкой, был виден немалых размеров живот. Лицо было помятым и сонным. Сколько времени меня создавали? Такое ощущение что долго. Мой «оригинал» немного постарел и набрал жирка на боках. Я же, в отличии от него был в прекрасной форме.
Рядом с ним сидел тот самый врач, который в моей памяти рассказывал о всех преимуществах клонирования.  Он ничуть не изменился, разве что очки сменил – в прошлый раз они были в серебряной оправе, сейчас же блестели золотом. Видимо не от плохой жизни. И самое важное что я приметил – ВЫХОД. За полураскрытой дверью светило солнце, мимо проходили по-летнему одетые люди. Вот он, тот момент!
—… а разговаривать он умеет? – Спросил мой прототип. Начало его монолога я не услышал, так как мысли были заняты. Да и не хотелось мне его слушать. С виду моя задумчивость как раз могла сойти за отсутствие мыслительной деятельности.
Пора. Стукнув локтем в нос, стоящего позади надзирателя, я на пределе своих возможностей рванул к выходу. На секунду оглянувшись, я увидел картину, которую забыть вряд ли смогу: мой «оригинал» сидел с открытым ртом и выпученными глазами, доктор хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Очки соскочили с его седой головы и теперь лежали на полу, поблескивая от солнечных лучей, проникающих через окно. «Нянька» лежал на полу, прижимая окровавленные руки к лицу, не предпринимая попыток подняться. Да уж. Такого они точно не ожидали. Одного козыря в рукаве мне хватило с лихвой.
  Выскочив на улицу и ориентируясь по памяти моего «прототипа», я побежал в направлении окраин города, на этот раз уже без оглядки…
*     *  *
Десять лет спустя.
–Папа, что такое любовь? – спросил маленький мальчик у своего отца. Они сидели в небольшой лодке, недалеко от берега, собираясь порыбачить. Погода была безветренная, со всех сторон людей окружал туман. Казалось, что кроме этой лодки и двух человек, в мире больше никого не существует.
–Ну, это…– немного замялся мужчина, насаживая очередного червя на крючок. – Любовь – это чувства. Забота. Симпатия… Воот… Ты же любишь маму?
–Я очень люблю мамочку, – ответил мальчишка с серьезным лицом, не забывая поглядывать на поплавок в воде, как учил его отец. – Она самая добрая и красивая. И еще она делает мне вкусные бутерброды и покупает шоколадки.
–Ахах, это точно! Наша мама лучшая на свете. А почему ты спросил?
–Мне кажется я влюбился па, – мальчик немного покраснел, но продолжил, смотря на улыбающееся лицо отца. – Лиззи добрая и красивая. Мы вместе гуляем. Как ты думаешь, мы потом поженимся? И будем жить как вы с мамой?
–Все возможно сынок. Если вы по-настоящему любите друг друга, то будете жить вместе долго и счастливо.
–Пап, а ты тоже влюбился в маму, когда был маленьким? И вы сначала вместе гуляли, а когда выросли поженились?
–Нет, – отец нахмурился, на секунду о чем-то задумавшись. Потом встряхнув головой, будто прогоняя наваждение продолжил, – тебе лучше спросить у мамы. А теперь не отвлекайся, следи за поплавком и не забудь подсечь рыбу, прежде чем вытащить!
–Хорошо па, я буду внимательным, – парнишка повернул голову к месту где болтался в воде поплавок, и стал пристально за ним наблюдать. Отец же, снова задумавшись, произнес шепотом лишь одно слово: «клон».

Нет ничего проще, чем нажать Ctrl+A, Ctrl+C, Ctrl+V и получить точно такой же массив данных только в другом месте. Иногда необдуманное копирование приводит к неожиданным результатам. В других случаях – к вполне ожидаемым и прогнозируемым…
«Ошибка доступа. Данный логин используется!!!».
«Ошибка…Внимание…Построение геометрии. Подключение к серверу. Построение…»
Вместо эпиграфа
В одной из секретных лаборатории под Мертвым Городом.

— Молодой человек, разве это законно? – седой профессор как копия, похожий на Сахарова, отрешенно смотрел на Боровикова.
Руководитель проекта хорошо осознавал степень риска, на которую подбивал его ученик. Производить эксперименты на людях – не позволяла совесть. Клон же – не человек, значит, нет ничего аморального в том, чтобы «сварить» мозги паре-тройке клонов своего помощника. Мозг ученого перебирал все возможные негативные варианты такого эксперимента, чтобы при самом нежелательном результате остаться невиноватым.
— Победителей не судят, — озвучил мысли профессора ученик.
— Ну а проигравших?
Боровиков засмеялся:
— Чтобы нас судить, надо суметь сюда судей доставить! Не всякий нормальный человек полезет в Зону, чтобы повторно разбираться, что тут такое произошло. Хуже быть не может.
Действительно, задача не из простых. Мало кто рискнет забираться так глубоко в Зону, лишь для того, чтобы разобраться в вопросах этики и морали.
— Что же, — профессор принял решение, — работайте. Ресурсы лаборатории в Вашем распоряжении.
Боровиков взял контейнер с артефактом. Только доктор не собирался больше заниматься наукой.
Совершенно Секретно.
Проект «Сторож».
«Доктор Боровиков сошел с ума. Необходимо физическое устранение.
П.С.»
Резолюция: устранить. Группе Громыко.
Янтарь. Лаборатория Сахарова
Удивленный Громыко переводил ошарашенный взгляд с одного доктора Боровикова на второго доктора Боровикова. Бойцы капитана около Янтаря отловили без этих двух, уже восемь штук одинаковых как две капли воды докторов Боровиковых. Можно, конечно, предположить, что у ученого оказалось такое количество братьев-близнецов, но генетическая экспертиза показала, что все пойманные экспонаты с вероятностью девяносто девять и девять процентов согласно заключениям экспресс лаборатории настоящие Боровиковы. Ни братья, ни родственники, а именно оригиналы.
— Не мог же он раздвоиться, — думал вслух капитан, расхаживая по кабинету лаборатории на Янтаре.
Связанные по рукам и ногам доктора с выражением лиц клинических идиотов смотрели на военного, изредка переводя взгляд на профессора Сахарова, который работал с бумагами за лабораторным столом в другом конце лаборатории.
— А почему, собственно говоря, вы, молодой человек, думаете, что не мог? –проговорил профессор – руководитель научной группы Янтаря.
— Насколько мне известно, — ученый отвлекся от бумаг, почувствовав, что на него смотрят не только Боровиковы, но и капитан Громыко.
Сахаров начал протирать свои очки и продолжил мысль:
— Доктор Боровиков – достаточно изобретательный и очень хитрый молодой человек. Большой авантюрист и бизнесмен он, к сожалению, больше, чем ученый.
Громыко пристально посмотрел на профессора, шутит ли он. Сахаров был сама серьезность.
— Разве возможно раздвоиться или вернее развосьмериться? – проговорил военный, когда осознал, что в словах ученого не было и тени иронии.
— Это Зона, — развел руками профессор, — здесь возможно все. Особенно то, что невозможно на большой земле. Знаете ли, молодой человек, невозможных явлений не существуют в принципе. Возможно абсолютно все. Правда, есть маловероятные явления, поэтому, принято считать, что их не существует. Вот взгляните.
Сахаров разместил на своих бумагах плитку шоколада. Обычную из армейского пайка, которой его и угостил Громыко.
— Ну, шоколад, — сказал задумчивый капитан.
— А так, — ученый положил на плитку сладости незнакомый артефакт.
Он сразу же растворился, а плитка из шоколадной стала металлической.
— Что это? – удивился военный.
— Золото, можете не проверять. Ученые, алхимики бились над этой проблемой много веков подряд. Пришли к выводу, что это невозможно. Я же Вам продемонстрировал обратное.
— Обратное, — прошептал Громыко, — если предположить, что Боровиков как-то сумел размножить себя, для чего он это сделал?
— Спросите у него сами, — пожал плечами профессор. – Их же у вас восемь штук.
— Спрашивал, – махнул рукой военный.
— И как?
— Да никак, они ничего не помнят.
— Очень интересно. А химический допрос? – оживился профессор.
— То же самое. «Кто я? Где я? Почему вы хотите меня убить?»
— Очень интересно. Это косвенно подтверждает мою теорию.
— Что за теорию?
— Стесняюсь спросить, а Вам зачем понадобился Боровиков? – профессор смотрел на военного словно через оптический прицел винтовки, а не через линзы обычных мирных очков.
— Приказ командования.
— Понятно, — отозвался профессор.
Он явно знал больше, чем военный сталкер.
— Мой Вам совет, молодой человек, пока бесплатный. Прежде, чем ловить ученого в Зоне, необходимо узнать, над чем он там работает.
— Ясно. Делать-то что?
— А вот это уже совет платный, — сощурился Сахаров. – Но Вам так и быть, в счет старого долга, скажу. Ловить всех Боровиковых. Кто-то из них может оказаться при памяти. Теперь я Вам, молодой человек, ничего не должен.
Окрестность Мертвого Города.
Пулемет перевязывал ногу. За Периметром ее, скорее всего, пришлось бы отрезать. Здесь же, почти в самом центре Зоны, совсем недалеко от Мертвого Города, под действием артефактов рана заживала почти на глазах. Оставалось починить поврежденный экзоскилет, без него пулеметчик долго не протаскает крупнокалиберный пулемет с запасом патронов к нему. Кость, перебитая снайперской пулей, уже срослась, шла регенерация мягких тканей. Существовал риск того, что начнут расти не те мышцы, которые нужны, но все же так лучше, чем совсем без ноги, или Пулемета. Как прожить в Зоне без верного напарника, я не представлял. Есть одиночки, но их истории достаются Хронографу и превращаются в мифы Зоны, которые хорошо рассказывать у костра, но не иметь к ним никакого отношения. Только там одиночкам место – в мифах Зоны.
— Всем, кто меня слышит, — заговорила рация знакомым властным голосом. – Повторяю, всем, кто меня слышит. Говорит капитан Громыко. Повторяю еще раз, говорит капитан Громыко. Вольные сталкеры и объединения, — непривычно было слышать от Громыко подобные речи.
Обычно самый неподкупный и принципиальный командир военных сталкеров разговаривал редко. Он просто стрелял на поражения без предупреждения, даже не пытаясь вступить в переговоры.
— Предлагаю сотрудничество, — вечер неожиданностей продолжался, Громыко что-то хотел от сталкеров и, видимо, что-то хотел предложить в замен: — мне нужна голова доктора Боровикова. Взамен пятьсот тысяч и личный иммунитет на полгода. Всем, кто меня слышит…
Пулемет резко встрепенулся, вытягивая из аптечки обезболивающие.
— Ты чего?
— Там, на подступах к Радару, я срисовал этого доктора. Если поторопиться, успеем перехватить.
Вечер неожиданностей продолжался.
— Зачем тебе иммунитет от Громыко?
— Плевать на него, — ответил Пулемет, снаряжая оружие, — хотя бонус нехилый. Мне этот Боровиков денег должен, как раз пять сотен. Какая разница, как отдаст: налом или головой.
— Ну, раз денег.
Я вставил в «Вал» снаряженный магазин. Дружба и авторитет – бесценны. Для измерения всего остального существует общепринятый эквивалент – деньги. Они, действительно, не пахнут.
— Что с зарядкой? Дойдешь? – поинтересовался я у друга.
Внешне его костюм был здорово помят: три пули торчали из привода двигателя, одна застряла в аккумуляторе. Пулемет протестировал систему.
— Дойду.
Подступы к Радару
Прибор, вшитый в костюм, показывал, что активность пси-поля снижена. Защита переработанного народными умельцами научного костюма вполне позволяла действовать на территории Радара. С Пулеметом было сложнее. Экзоскилет не содержал защит от пси-излучений. Пришлось друга снабдить артефактами.
— Глубоко не пойдем, — я начал волноваться за Пулемета.
Длительное воздействие большого количества артефактов может привести к неожиданным последствиям. Иногда совершенно не предсказуемым.
— Глубоко и не надо, — отозвался напарник, вскидывая пулемет.
Врагов не было видно, но Пулемет перечеркнул бетонную плету забора и какой-то барак, стоящей за ней. От крупнокалиберных пуль побежали призраки, а вот двое сталкеров в форме наемников остались лежать около барака.
— Я прикрываю! – крикнул Пулемет.
Противников больше не было. В бараке, забившись под перевернутую кровать, сидел человек к оранжевом скафандре ученого.
— Не стреляйте, — почти заплакал человек. – Почему все хотят меня убить? Что я вам сделал?
— Где деньги? – закричал Пулемет, рассмотрев лицо человека.
— Какие деньги? Вы кто? – запричитал человек.
Пулемет ударил в шлем-сферу. Боровиков закрыл его руками.
— Какие деньги? Вы меня, вероятно, с кем-то путаете. Я с Вами даже не знаком.
— Не знаком. А с кем ты знаком вообще, если со мной – не знаком.
Я начал сомневаться. Слишком уж правдоподобно вел себя ученый, и очень агрессивно – Пулемет. Ученый задумался, туповато глядя на моего напарника.
— Я не знаю. Вы мне не поверите, но я ничего не знаю. Где я? – вдруг задал гениальный вопрос доктор, — кто вы? Что здесь вообще происходит?
— Ты еще скажи, что не знаешь, кто ты?
— Нет, не помню. Честно, — ответил ученый.
В этот момент раздался выстрел. Черепная коробка Пулемета разлетелась на части. Не спас даже шлем. Я попытался откатиться в сторону, но не успел. Вторая пуля пробила кисть. Мой «Вал» выпал из поврежденной руки. Но я успел рассмотреть нападающего. Это был доктор Боровиков. В точно таком же оранжевом костюме, как и тот, что сидел под перевернутой кроватью. Только взгляд у него был осознанный и жестокий. Второй ученый пнул ногой тело Пулемета и, не обращая на меня внимание, направил свой огромный пистолет на того, кто сидел под кроватью.
— За что? — взвыл ученый с туповатым взглядом.
Ученый с жестким взглядом выстрелил и направил свой огромный пистолет на меня, но я успел достать свой. Мы выстрелили одновременно. Я не знаю, попал ли я. Давно я не стрелял с левой…
В одной из секретных лаборатории под Мертвым Городом.
Черт! Кто такой Боровиков? Что я тут делаю? Почему у меня в руках пистолет? Я умею стрелять? Кто убил этого старика? Это сделал я. За что? Кто он? так ноутбук. Почта. Исходящие: ««Доктор Боровиков сошел с ума. Необходимо физическое устранение. П.С.»
Получается, я Боровиков. Я убил этого старика, потому, что он хотел… какая разница, что он хотел. Меня не устранить. Слышите! Теперь это моя лаборатория. Никто не сможет мне помешать. Пусть этот ПС и передал сообщение…

Пустота
Я лежал, уже почти задыхаясь. Вокруг раскинулось черное безмолвие. Страшное своей молчаливостью и неизбежностью. В этом чужом небе — звезд почти не было. Скупо и редко разбросанные по черной пустоте, своим слабым сияньем, они только добавляли мрачности и безысходности. Отражение нескольких галактик, возможно уже давно погибших, подчеркивали ирреальность и отчужденность этого мира. Их медленно несущийся сквозь неизмеримое пространство свет — равнодушно демонстрировал подавляющую мощь вселенской пустоты. Нам суждено наблюдать только их отпечаток. Устремившись к ним, в лучшем случае, мы увидим только жалкие остатки. Как и в нашей... моей, конкретной ситуации.
Эта звезда уже давно умерла. Ее слабое и жалкое свечение — последствие отчаянной попытки возродиться. И в смертельной борьбе за свое существование она позабыла о своих детях. Ей стали важней собственные интересы, личное выживание. Но я ее не винил. Может даже понимал, ведь не имел родителей, детей, семьи. Да и не в ее силах было сохранить жизнь себе и своим подопечным.
А брошенная на произвол разумная жизнь еще долго продолжала бороться. Разведывательные дроиды передали множество изображений со следами ее существования на всех планетах системы. От спутников газовых гигантов до последнего убежища. Маленького, по сравнению с другими, раскаленного до неимоверных температур ещево времена нормальной жизни близкого солнца и постепенно остывшего планетарного шарика. На котором и закончилось их существование. Война за остатки ресурсов и энергии, небывалая по свой силе и жестокости – уничтожила всех.
Я высадился здесь — на этой, давно уже умершей планете. Именно отсюда исходил непонятный сигнал. Но мое любопытство и ответственность — сыграли злую шутку. И теперь я лежал, умирая, за два шага от цели. И все, вдруг, стало неважным: экспедиция, потраченные ресурсы, погибшие друзья.
Из всего экипажа остался живым только я. Наш долгий путь превратился в жестокое испытание. Мы прожили целую жизнь. Вернее несколько жизней. Казавшихся мне тогда унылыми и скучными. Нарушаемые только редкими встречами с кометами та блуждающими астероидами и последующими ремонтами.
Как же я ошибался! Только после столкновения звездолета с астероидным облаком понял это. Тогда корабль едва не погиб. Разразившийся пожар выжег едва ли не его треть. В том числе и весь экипаж, пребывающий в анабиозе. Спасся только я — дежуривший на капитанском мостике. Но лишился Дубликатора и потерял возможность возрождаться. И от этого во мне поселился страх за свою жизнь. Которую начал теперь очень ценить. Я больше не мог пренебрегать своим здоровьем. Заболев или случайно получив травму — мчался как безумный к уцелевшему медблоку. Боясь потерять ставшую столь ценной жизнь Еще более скучную и унылую.
Но самым страшным оказалось то, что на несколько световых лет вокруг, не было ни одной живой души. Не с кем ни поговорить, ни поспорить, ни просто молча посидеть в компании. И еще эта раздавливающая пустота! За прошедшие годы она проникла вовнутрь, заполнила всего меня. Но я упорно жил. В одиночестве и страхе, продолжая экспедицию.
Нам говорили, что мы лучшие астронавты. Нас создали и тщательно отобрали из множества кандидатов. Гены, психофизические данные, характеры, результаты подготовок и изнуряющих тренировок – скрупулезно изучались.
Несмотря на неудачу с первой экспедицией, об этом проекте снова трубили со всех каналов. Все внимание было приковано к нам, а с новостных каналов не сходили заголовки о гигантских ресурсах, высоких целях, небывалых перспективах, возможностях и надеждах.
…Поздравляю выпускников! Вы первые кто увидит новый мир. Именно Вам, возможно,  выпадет честь встретить наших братьев по разуму, представителей иных цивилизаций.
…Вы лучшие и только вам правительство может поручить столь ответственное задание.
…Помните – государство вложило в Вас массу средств и надежд!
Я помнил. Но от этого легче не становилось. А только еще печальней и горче.
Ведь все это не имело смысла — наша цель оказалась пустышкой. Здесь уже давно все умерло, а единственный уцелевший из экипажа — отсчитывал оставшиеся минуты и готовился к смерти. Сожалея, что его жизнь потрачена зря. А люди так и не узнают об этом. И отправят следующих клонов, уже в третий раз.
Теперь я лежу на поверхности враждебной планеты, перебирая память по крупицам. Мне кажется, что чувствую, как утекает сквозь крошечную щель вместе с кислородом и моя жизнь. Гулко стучит сердце, не собираясь сдаваться даже в этой ситуации. Датчики светят мягко, игнорируя до поры времени неизбежную катастрофу.
«Теперь ты сможешь понять мои ощущенья, — отчетливо прозвучала в сознании чужая мысль.»
Я вскинулся и приподнялся, быстро осматривая все вокруг.
Но мертвая планета оставалась прежней. Холодной и безжизненной.
«Показалось!»
Снова лег и вернулся к недавним событиям.
Поверхность планеты пестрила кратерами и аномальными зонами. Было поразительно — насколько мощные здесь когда-то происходили взрывы. Прошло столько веков, а радиоактивность сохранялась. Связь с кораблем отсутствовала.
На краю огромного провала, среди причудливых нагромождений, я заметил остатки сооружения и направился к зеву обнаруженной пещеры. Но едва ступил под арку свода, как конструкция начала рушиться. Едва успев выскочить из-под образующегося завала, случайно задел основание грубой стелы. Ее обломки и повредили скафандр, попутно придавив ногу. Выбраться удалось и, передохнув, я продолжил исследования. Но скоро понял, что оболочка повреждена и появилась утечка. Запаса воздуха оставалось еще прилично, но я заспешил к челноку.
Все мои старания оказались напрасными. Я это понял, как только взобрался на возвышенность, где оставил корабль. И испытал настоящий шок... Его — не было.
Обрушившиеся останки здания послужили причиной сдвига почвы в основании горы. Челнок теперь находился на дне пропасти, добраться куда я никак не мог.
Я уже смерился с мыслью о неизбежной смерти. Паника, истерика — давно прошли. Утешало только одно — она не будет мучительной. Постепенно ослабев от обедненности воздуха — мирно усну. Не будь здесь ядовитой атмосферы и декомпресия оказалась бы гораздо хуже, хоть и быстрой.
"Я могу тебе помочь."
Cтрах, ледяными объятьями, парализовал тело.
Несколько тянучих минут, только частый пульс гулко стучит в висках.
Не успел я успокоиться, как снова чужие слова, проникающие омерзительными щупальцами в сознание:
"Не бойся. Я не причиню тебе зла!"
"Кто ты?!. Я просто схожу с ума?.."
"Ты знаешь, что это не так!"
"Тогда кто ты? И чем можешь помочь?"
"Можешь называть меня Создателем, или как хочешь. Это не важно. Лучше посмотри на обломок вершины слева — там твое спасенье."
Несколько долгих минут я молчал, пытаясь упорядочить мысли в возникшем хаосе.
"Что там? И ты не ответил конкретно!"
"У тебя осталось слишком мало времени. Не стоит его терять. Ведь ты хочешь жить?"
И чуть позже добавил: "Я тот, кто создал людей. Очень давно. И ты удивишься — все они клоны, созданные по моему старому подобию."
            ***
Звездолет разрезал пространство. С каждой секундой приближая меня на крохотное растояние к Земле.
Я больше не боялся пустоты. Ведь у меня появился спутник. Могущественный и почти всесильный покровитель.
Порой меня посещали странные мысли и сомненья, но я все же был рад, что больше не одинок.
Можно ли ему верить? Незнаю. Но он меня спас и подарил фантастические возможности, знания, бесмертие.
Иногда становилось страшно. Я не мог знать его истинных целей и он попрежнему оставался непонятным, чуждым моему сознанию и природе.
Его сущность оказалась сгустком энергии. Разум которой и природа — были совершенно иными.
Вот и сейчас, ощущая доносившиеся из-за защитной стены реактора волны наслаждения спутника, я невольно ежился. По спине пробегали мурашки. Кто он — мой спаситель? Просто высший разум, достигший в своем развитии не изведанных людям высот, предтеча, или древнее, страшное зло? Или тот бог, в которого все еще верят некоторые люди?
Проверить это я совершенно не мог. По его словам — он всего лишь наш далекий предок. Развившийся в более высокую форму и сущность. Но попавший в западню. Без энергии звезды — медленно умирающий.
У меня был выбор — поверить, или нет. На ум приходило, что первая экспедиция могла сама себя уничтожить, столкнувшись с этим существом и разгадав его тайну. Такое возможно. Ведь их было много. А я один! И поэтому снова выкидываю эти мысли. Люди хотели контакта, искали других? Я подарю им это. Ведь для того и был создан. Возможно, будь я рожденным и знай на самом деле, что такое родители, семья, близкие люди, то взорвал бы корабль. А так ...