Жарким летним утром Анжела радовалась как ребенок, танцуя в облаке ионизированной водяной пыли, извергаемой огромной лейкой, зависшей над ее головой. Изгородь Анджела уже полила и не удержалась от искушения немного охладиться и полюбоваться радугами.
Негромкий рокот антигравов, поддерживавших лейку в воздухе, прервал мелодичный звон колокольчиков и Анжела с любопытством выглянула на улицу.  Вдоль улицы плыл рекламный «ком» в виде облачка. Из облачка свисали качели, увитые вьюнком и его цветы, звеневшие в разной тональности, создавали очаровательную мелодию. Заметив взгляд Анжелы, крошечная девчушка, качавшаяся на качелях, взмахнула серебристой палочкой и в воздухе заплясала радужная надпись: «Ваш лучший выбор! Фата – Моргана ! Мы делаем миражи реальностью!» Девчушка превратилась в шарик голограммной ссылки, застывший в ожидании решения клиента. Анжела задумалась, но «ком» ее заинтересовал и она активировала свой информационный коммуникатор, дунув на запястье правой руки. Девчушка радостно захлопала в ладошки и шарик втянулся в татуированную кружевную полоску, мигнувшую при приеме. Анжела еще раз полюбовалась новой моделью коммуникатора – ее iTatu , хоть и стоил бешеных денег, был очень красив и не мешал спать, как предыдущая модель.
Этим же вечером она решила посетить виртуальный магазин «Фата – Морганы» где, к ее удивлению, увидела лишь лужайку с единорогом. Но, спустя секунду, к ней подлетела знакомая девчушка, и рассыпая кружевными крылышками сверкающую пыль, рассказала следующее: магазин продавал предметы роскоши, картины, мебель, все по одному интерну!
— Клиент выбирает дизайн предмета. Например Вы любите натюрморты Джорджа Лансе. На прошлой неделе вы просматривали их двадцать четыре раза. Качественная копия обойдется вам не меньше,чем тридцать два интерна по последним данным статистики. У нас же она будет стоить лишь один интерн. Только один и никто не отличит наш мираж от оригинала. Срок службы встроенной батарейки рассчитан на пятьсот лет. Первый заказ бесплатно!
Прошло обещанные полчаса и на лужайке перед домом уже стоял высокий темноволосый курьер с картиной, упакованной в кокон силового поля.
— Здравствуйте, фирма «Фата-Моргана» благодарит Вас за заказ, — сказал курьер, явно волнуясь – Мы будем рады за отзыв о нашем продукте.
— «А он милый», — подумала Анжела, подтверждая доставку картины, — «новичок, сразу видно, вот как голос срывается. Надо поставить ему Лайк за работу»
— Как тебя зовут? – спросила она – Хочу тебя лайкнуть.
— Патрик. – ответил парень и расплылся в застенчивой улыбке. Его простоватое, симпатичное лицо преобразилось, став невероятно похожим на известного актера О’Брайена , который питал эротические мечты Анжелы весь последний месяц. Сердце Анжелы растеклось по телу теплой волной, оставив на прежнем месте сладостную пустоту.
Патрик остался на ужин. Потом еще на один ужин. Потом на ужин и завтрак. Анжела была счастлива. Всего лишь за несколько интернов она украсила свою спальню в стиле барокко и предавалась любви с замечательным парнем, лежа на роскошной кровати с балдахином.
«Надо еще машину купить», — сонно подумала она, как вдруг легкая вибрация iTatu заставила ее взглянуть на браслет, светившийся тревожным красным светом. Экстренное сообщение заставило ее недовольно поморщиться – опять «электронный скат», уже второй за год! Это загадочное атмосферное явление, обычно около десяти километров в диаметре, мгновенно высасывало досуха все электричество, пока его не распыляла метеослужба. И «скат» уже был рядом с ее домом.
Анжела осторожно, чтобы не разбудить Патрика, слезла с кровати и быстро вышла на кухню. Там хранились свечи и настоящие спички. «Вот как полезно иногда устраивать романтичные вечера любви». – подумала, улыбнувшись, Анжела и в этот момент погас свет.
В полнейшей темноте и тишине Анжела торопливо зажгла все десять свечей. Темнота пугала ее, и если бы свечей было двадцать или тридцать она зажгла бы и их тоже. Заставив поднос разноцветными стаканчиками Анжела, вошла в спальню. И чуть не уронила свечи на пол, ошеломленная открывшимся зрелищем:
Там, где стояла хорошенькая софа с двумя пуфиками теперь громоздился продавленный диван и разнокалиберные старые стулья. Кровать с балдахином превратилась в грубую конструкцию из досок. Шкаф, резное чудо красного дерева, оказался грубым и облезлым ящиком. Руки Анжелы дрожали, когда она подносила свечи все к новым и новым предметам, так восхищавшим ее раньше! «Я живу на куче мусора». – с отчаянием подумала Анжела. – «Какая гадость! Надо показать Патрику»
Она подошла к кровати, но безжалостный свет озарил лицо незнакомого ей человека. Это был не Патрик! Анжела вскрикнула и закрыла лицо руками. В кровати, которую столько раз согревал жар любящих тел, лежал худой невзрачный блондин, почти подросток. Во сне он приоткрыл рот, нижняя челюсть отвисла и были видны мелкие зубы. В длинном лице с широким носом не было ничего похожего на Патрика!
Свечи раскатились по грубой вытертой тряпке, бывшей персидским ковром. Тек воск, огонь горел в опасной близости от свисавшей до пола ветхой простыни,но Анжеле было все равно – ее сердце пылало гораздо ярче от боли утраты.
Включилось электричество.

Это было давно. Хотя, не настолько, насколько вы можете себе представить. Время ведь тоже относительно. И "давно" у каждого своё.
Существовал, а может и сейчас существует, мир, название которого не выговорить. А может и не придумали его ещё, название-то, а может забыли, за ненадобностью. И жили все там в мире и согласии. Каждый с детства знал, для чего появился на свет, да что за цель у него в жизни. Потому несколько вопросов философских ("в чем смысл жизни?", да, "для чего мы здесь?") никто и не знал. А мир был хорошим, маленьким и уютным. Как теплая избушка в лесу, во время бури.
Временами его посещали "проходящие", как прозвали их жители маленького мира. Некоторые из проходящих оставались, прельщенные благами, что могли получить. Население было малочисленным, потому аборигены сами выбирали того, кто может занять место одного из них. Но случалось это крайне редко.
  Однажды, маленький мирок решил посетить Скиталец. Славилась эта личность своей безграничной мудростью и здравым рассудком. Не знающие, как встречать дорого гостя жители, решили устроить ему добрый прием, да возможность пообщаться с местным населением. Скитальцу было все равно, как его встретят, потому он немного поворчав, согласился.
  На центральной площади, среди грязи и травы, возвели небольшой помост. К назначенному времени, на площадь стали тянуться людские змейки, как ручейки, бегущие в озеро. Или большую грязевую лужу. И вот уже собрались все желающие, чтобы если не поговорить, то хоть увидеть известного во многих мирах Скитальца.
Вскоре он вышел из двухэтажного кирпичного здания Советов, и под монотонный гул толпы, начал подниматься по скрипучим ступеням на помост. Народ притих, увидев знаменитость, все взгляды и мысли были обращены к Скитальцу.
— Приветствую вас, миролюбивый и счастливый народ! — проговорил он воздев руки к небесам. Из толпы послышались звуки одобрения, кто-то даже крикнул еле слышно: "И тебе привет, блуждающий!".
— А почему счастливые-то? И что это такое? — спросил приглушённый женский голос.
— Вы счастливы друзья, потому что многого не знаете. В большом знании, большая печаль. Вы же как птенцы в скорлупе, как дети, для которых мир может ограничиваться дыркой в пододеяльнике. И вы счастливы, потому что знаете для чего вам необходимо жить... — Скиталец выдержал небольшую паузу и оглядел лица присутствующих.  Некоторые выражали задумчивость, некоторые непонимание, были среди них и злостные. Но понимания и кивков одобрения он не узрел. — Вы живете в своем маленьком и уютном мире, который обходят стороной невзгоды. Вы не видите разницы меж друг другом, потому что одинаковы, и мыслите одинаково. Вы ничего не решаете, не принимаете сложных решений и вы счастливы.
Толпа слушала. Им никогда не говорили правды. Они были поражены. Но у всех речь Скитальца вызвала разные чувства. Как такие очевидные вещи, не могли прийти им в голову раньше? Как он смеет говорить о них так?
— А чего же ты сам шляешься по мирам, не найдя места? — крикнули ему, под одобрительный гул. Вот он, тот довод, из которого можно выстроить лжеоборону в голове, пропустив слова известного мудреца через общепринятый фильтр в мозгу, и поняв их так, как надо. Как надо им, чтобы не задуматься и стать несчастными.
— Мой мир всегда со мной, — он коснулся рукой груди, — и я не знаю для чего я существую. Путешествуя, я пытаюсь найти ответы. Но всегда нахожу лишь новые вопросы. Ваш мир — отражение вас. Посмотрите вокруг, — Скиталец медленно крутанулся вокруг своей оси, — вы живете в одинаковых домах. Носите одинаковую одежду. Вы как винтики одного механизма. А ведь винтики, хоть и необходимы, но легко заменимы и не уникальны. После себя, вы оставите лишь нишу в большом механизме, которую займут ваши потомки. Вся ваша жизнь — мираж. Иллюзия.
— Ах ты сволочь! — толпа взревела, зашевелилась масса перед пьедесталом. — А ну пошел вон! Мы тебя со всей душой приняли, а ты!
— Никто не любит правды, — стараясь перекричать злобный гул, громко произнес Скиталец, — и вас не хватило на долго! Я уйду, но разве это что-то изменит?
Он спустился с пьедестала, и под громкие оскорбительные выкрики, пошел к кирпичному зданию. Обошел большую лужу перед входом, которую шустро форсировала "водомерка", оставляя после себя расходящиеся микро волнами следы. Им нельзя знать правду.
Почти у самого входа, его догнал парень, в замусоленном комбинезоне.
— Скиталец постой! А что ж такое жизнь-то тогда? Объясни мне!
— Это сложный вопрос. Или же наоборот — слишком простой. Я не смогу объяснить тебе, но попробую показать. То, как она идет, ее течение. Смотри, — он присел на траву, взял в руку сухую веточку, и принялся рисовать прямо в подсыхающей грязи, на берегу лужи. Нарисовал круг. — Представь что это мир. Твой мир. А вот это, — он обвел получившийся кружок, неровным овалом, — жизнь. Миров может быть много — вокруг, внутри. Они могут существовать или могут быть придуманы. Жизнь, она как бы обтекает эти миры, лишь краешком задевая их. Как вода, которая не течет под лежачий камень. Чтобы увидеть жизнь, необходимо вырваться из мира, туда, где ее потоки настолько сильны, что могут убить неподготовленного человека. Когда глядишь на свой маленький мир со стороны, понимаешь насколько он ничтожен, насколько ничтожны его придуманные идеалы и правила. Насколько несовершенен механизм. Насколько он не является центром всего, тем более жизни. Это практически невозможно осознать находясь внутри. Но есть еще одно — сам по себе человек и есть сосредоточение жизненной энергии. В большинстве случаев она сгорает впустую. Даже не горит — тлеет, для того чтобы работал механизм. Винтикам просто внушили, что они винтики, и те довольны тем, что выполнят свое предназначение. Но разве это жизнь?
— А что же тогда...
— Не трать силы. Как я и говорил, поиск ответов лишь приведет к новым вопросам. Просто запомни и постарайся осознать. А я обязательно вернусь. Хотя бы ради тебя. Ведь значит, я не зря пришел сюда, раз ты задумался. Но предупреждаю сразу — кроме проблем, осознание тебе не принесет ничего. Будь готов к этому. А я пойду. Мне еще многое надо обдумать...