Плотный, сизый туман облизывал своими языками-клочьми доспехи и, казалось, легко проникал сквозь них, неприятно прикасаясь к коже. Несмотря на отсутствие ветра, он клубился вокруг и в его косматых облаках изредка возникали просветы, обнажая искореженные деревья. Эти уродцы вырастали по обеим сторонам дороги всегда неожиданно и сразу начинали жадно протягивать свои щупальца-ветви. На некоторых из них сохранились редкие листья. В необычно быстро наступивших сумерках, скрюченные и черные, они еще больше нагоняли жути в этом омертвевшем лесе. Царившую на многие мили вокруг тишину разрезал только цокот копыт Ворона и легкие, едва различимые, прикосновения к древней дороге лап приблудного пса, равнодушно трусящего рядом. Конь по-прежнему на него неприязненно и настороженно косился. Но дворняга смотрела только вперед, игнорируя все и всех.
Друзья остались на берегу пограничной реки. Несмотря на то, что каждый с детства знает множество историй и мифов об этом злом месте, многие хотели пойти со мной. Стоило немалых усилий, что бы убедить их не прибегать к напрасным жертвам и не рисковать общим делом. Если даже часть легенд окажется правдой — выжить и мне окажется непосильной задачей. И тогда, друзья вместо помощников превратятся в обузу. После долгих споров мы приняли мое решение.
Напутствие эльфы я запомнил хорошо: ни с кем, и ни с чем не заговаривать, не останавливаться, не сходить с пути и ни в коем случае, не оборачиваться. Вот уже несколько часов мы с Вороном и приблудным псом, кажется, единственные живые существа в этом проклятом лесе. Дорога древних королей, несмотря на мрачный и зловещий туман вокруг, искрученные болью злые деревья и часто попадающиеся разбросанные черепа и скелеты, уже привычно и монотонно стелется, убаюкивает и даже немного расслабляет.
Не успел я подумать об этом, как впереди послышался приближающийся цокот. Вскоре, из тумана неспешно вынырнул навстречу мне всадник. Его облик, как и лошадь, казались вполне обычными.
— О! Какая приятная встреча, сир! — улыбнулся мне курносый и лысый господин в хоть и пыльной, но богатой одежде.
Оказывается, не легко нарушать вдалбливаемый с детства этикет, но я все же промолчал, только кивнул в ответ.
— Знаете, здесь весьма чудные места, — словно не замечая моего невежливого ответа, продолжал встреченный путник, — жаль только, что храбрецы в последнее время поизвились. За последних пару месяцев — вы первый смельчак. Серьезно!
Я снова не ответил, сделав вид, что не понял комплимент.
— Совсем рядом находится деревня с прекрасными и чувственными дикарками. Вы удивитесь, но они весьма искусны в любовных утехах. А чего стоит местный эль?! Это вариво подобно божественному нектару. Поверьте, я знаю толк в напитках и обязательно вас туда проведу.
Невольно представив кружку хмельного пива, с белым облаком пены выпирающем из-за краев посуды, я сделал судорожный глоток. Это не прошло незамеченным для моего спутника.
— А вино они делают не хуже чем в герцогстве Заркара, — лукаво прищурился искуситель. — Вот попробуй! — протянул он мне баклагу.
Но упоминание имени врага меня протрезвило, и я пришпорил коня.
Господин быстро догнал и пристроился рядом. Некоторое время мы ехали молча. Ворон, почему-то, злобно косился на его кобылу, а пес все так же трусил, глядя только вперед.
— Неужели вы думаете, что все те россказни о черном лесе правдивы? — нарушил спутник молчание. — Посмотрите на меня — я обычный человек. Живу здесь уже несколько месяцев и по доброй воле.
"Ага, как же, обычный человек, но это если смотреть прямо. А вот только оказываешься сбоку, то облик тебя и лошади скрывается за зыбким маревом."
— Скоро будет развилка. Едемте со мной, и сами убедитесь, что в той деревне вас ожидают только приятный отдых и наслажденье.
Я по-прежнему  молча ехал древней дорогой, не останавливаясь и не оборачиваясь.
Показалось, что сзади появился еще кто-то.
— О! Миледи! Рад вас приветствовать в нашей компании! — обернулся и тут же поклонился спутник.
Воспитание чуть не сыграло со мной злую шутку.
— Эй, сир! Где должное почтенье к даме? Да вы, батенька, трус! Не знаю, что подвигло вас решиться войти в этот лес, но только не храбрость. К тому же, такого невежду я еще не встречал. Пора вас проучить, — со зловещим скрежетом он освободил свой меч от ножен. — К бою, мерзавец!
Я еще крепче сжал рукоять и еле сдержался от нахлынувших чувств, но все же удержался.
Противник спешился и остался позади. Его обидные крики доносились еще долго.
Но меня беспокоило уже другое, гораздо ужаснее — сзади нарастал и неумолимо приближался приторный и гнилостный запах смерти. От его зловонного дыхания холодела кровь и по позвоночнику забегали мурашки размером с ящерицу. Страх накатил волной, в момент, парализовав волю и сознание. Ворон понесся сломя голову, обезумев от ужаса. Я чудом удержался в седле, еще не зная, что это меня и спасет.
Мелькали мимо уродливые деревья, расступался нехотя туман, разрезаемый грудью обезумевшего животного. Остался позади упомянутый господином в пыльном кафтане поворот к заветной деревне, небо начало светлеть, а местность возвышаться. В какой-то момент мои руки ослабли, и я выпустил узду, а потом и вывалился из седла на повороте, чудом не запутавшись в стременах.
Упасть в латах с коня — то еще удовольствие. Но, подстегиваемый страхом, я попытался встать на ноги как можно быстрей. Пес, оказавшийся рядом, равнодушно наблюдал за моими усилиями, вывалив язык и часто дыша.
— Не бойся, бродяга! Мы обязательно выберемся из этой передряги.
Не успел я закончить говорить, как он начал изменяться. Шерсть встала дыбом, морда удлинилась, и в злобном оскале появились ужасные клыки, а взгляд стал багровым и засветился ненавистью, пронзив меня кровавыми лучами.
Измененный пес прыгнул, целясь мне в горло. Выставленную в защите руку обожгла боль. Его клыки легко смяли металл, прошли сквозь тело и вонзились в кость.
Заорав от боли и страха, я впервые полностью отпустил дремавшего внутри зверя.
Части доспехов в момент отлетели от трансформированного тела. Еще не выпрямившись во весь свой громадный рост, я ударил обидчика наотмашь. Дико завизжав, израненное моими когтями тело покатилось прочь.  Одним прыжком настигнув оборотня, я наступил ему на горло.
— Ты,.. хр-р.. такой же! – прохрипел придушенный враг.
От моего удара содрогнулась почва, а вырвавшийся из груди вой сорвал с ближайших деревьев листья …
Черный лес остался позади, верный конь косится недоверчиво и вряд ли подпустит близко. С высоты холма открывается чудный вид. В неимоверно зеленой долине, разбавленной разноцветьем всевозможных цветов, вьется дорога старых королей. Если идти по ней, то скоро достигнешь Аргасодона — царства нынешних эльфов. Но все надежды рухнули в один момент. Там мне будут не рады точно,  после того как проклятье впервые вырвалось наружу, хорошие колдуны легко смогут распознать мою сущность.
Поднявшись, я обнажил меч. Взмахнул несколько раз, залюбовавшись игрой света на металле, и аккуратно спрятал в ножны.
— Я все же пойду к эльфам!..

Солнце медленно ныряло в низкие перистые облака, что висели над горизонтом. Наша Стая, негромко урча моторами, съехала с трассы М-4 на ночёвку, в небольшой лесок. Неподалёку, на холме кособочился то ли кемпинг, то ли деревушка. В общем – жильё. На этот раз Стайка получилась небольшая, машин двадцать всего. Не любят нас, рокеров, автомобилисты. Да, и хрен сними! Мы – Стая! Тод поманил меня пальцем и мы обособились с ним под большим дубом. Хотя, конечно, до конца обособиться не получилось. Как прилипалы увязались следом Лабрадор, Змей, да новенький. Как его там… Бес. Собственно говоря, своё прозвище каждый изображал на своей машине сам. Я, например, чтобы позлить, «дерьмократов» и любителей позлословить по поводу чекистов, по всей машинке налепил значки ВЧК-КГБ «Щит и меч». За что и получил прозвище – Айвенго. У Змея через весь байк вытянулся красный дракон. С бензобака Лабрадора грозно скалился волчище. Да только, за мягкий характер Сашки, его никто не называл Волком, только Лабрадор У Тода на бензобаке падал в отвесное пике Ил-2, и белела размашистая надпись «schwarzer Tod». С ним давно надо было пообщаться. В вопросе с Ленкой, надо «ставить точки над i». Либо она со мной, либо с ним.
Тод, лениво щурясь на меня из под немецкой каски, ласково поглаживал руль байка. Я набрал побольше воздуха в лёгкие, чтобы выдать ему тираду, на ходу додумывая, как ему всё это выложить, чтобы и не обидеть (друзья всё же), но и чтобы не выглядеть мямлей. И тут неожиданно влез Бес. Заискивающе глядя в глаза, и потрясая фляжкой, проблеял:
— Парни, а не желаете освежиться? Алкоголя – 0, но «по шарам бьёт» ай-ай-ай как.
Странный он, какой то. Не видит, что-ли – у людей серьёзный разговор намечается. Воцарилась тишина. Змей и Лабрадор повернули головы в нашу сторону. Лёгкий ветерок шевелил листву старого дуба, да где то на трассе временами проносились машины.
— Наркотой не балуемся – весомо отрезал Тод.
— Какая «наркота»? Чистый Эликсир Времени!
— Брехня – вставил Лабрадор.
— Это как? — удивился Змей.
— А вы попробуйте. Даю гарантии. Алкоголя и «наркоты» нет – засуетился Бес. — Просто увидите то, чего никогда не видели.
Забавный чертёнок на его переднем крыле ухмылялся во весь рот.
Я решительно схватил флягу. Свинтил крышку и сунул нос к горлышку. Пахло обалденно. Розовыми лепестками, корицей, хвоей. И ещё чорт знает чем, но не спиртом, точно. От этого запаха, вдруг, окружающий мир дёрнулся и стал чётче. Я увидел капельки пота на лице Тода, трещинки на куртке Беса, мурашей ползущих по стволу дуба. Даже услышал, как они топают своими лапками. Не раздумывая, я отхлебнул из фляги. Чорт побери! На вкус эта штука напоминала блевотину, серу, бензин и Trinidad Scorpion Moruga Blend – самый мощный перец в мире, вместе взятые. Задержав дыхание и стараясь не показать виду, я передал фляжку дальше по кругу. Змей невозмутимо отпил и передал флягу Лабрадору. Тот, отпив немного, закашлялся, замахал руками, расплёскивая содержимое. Он пытался что то сказать, но Тод отобрал флягу и сделал большой глоток.
Мир качнулся, и весь пейзаж помчался куда то, хотя я готов был поклясться, что все мы стояли на месте. Сквозь мутное марево я видел, как пьёт из фляги Бес, хитро улыбаясь и причмокивая…
А ведь эта штука, действительно «бьёт по шарам». Я готов был поклясться, что это всё — «глюки». Но, латы тяжело давили на плечи. Мой бравый конь нервно топтался и косил глазом на Тода. Не мудрено. Тод изменился до неузнаваемости. Классическое изображение смерти средних веков. Белый саван, обтянутый пергаментной кожей череп. Окладистая чёрная борода превратилась в какой то веник. Его миниатюрная «Yamaha» превратилась в клячу, по сравнению с моим бравым «Харлеем», который выглядел теперь как обычный рыцарский конь. Змей и Лабрадор исчезли. Хотя нет, вот они, рядом. Добродушный пёс и юркая ящерица суетятся под ногами моего скакуна. Вместо раскидистого дуба топорщится голыми ветками деревцо неизвестной породы, да на холме вместо кемпинга высится замок.
— Ну, вот вы и встретились, друзья-соперники – послышался за спиной злорадный шёпоток. – Теперь, можете решать ваши споры «по полной».
Даже не оборачиваясь, я видел его козлоного и козлорогого Беса. Мелкого пакостника и большую сволочь. Чувствовал его мерзкий серный запах. Удовлетворённо хрюкая рылом, он топтался позади меня, постукивая посохом по камню. Вдруг так захотелось, не оборачиваясь, закрутить копьё мельницей и свистящим ударом срубить гнусную голову.
— Даже и не думай, не попадёшь – захрюкал за спиной Бес.
Я не ответил. Я молча смотрел в глаза своего друга, ставшие вдруг, бесцветными и безразличными. Я думал о том, как же долго мы были вместе. Делили еду и кров. Не жалели друг для друга ничего. И вот – Ленка. Похоже, это – начало конца. Нет больше моего друга. Кому то из нас придётся уйти из Стаи.
— Слушай, Айвенго – проскрипел вдруг Тод. — Ты ведь мне друг. Был другом. Отдай мне её, и мы останемся друзьями надолго. Зачем она тебе?
— Не отдам. Тебе то, она на что? У тебя и так всё есть.
Тод улыбнулся улыбкой Компрачикоса.
— Ты прав. У меня есть всё. Вот, например, как ты думаешь, что это такое?
В его руке возникли песочные часы.
— Это твоя жизнь. Как только последняя песчинка упадёт на дно – ты умрёшь.
За голубым стеклом песчинки неторопливо и неотвратимо сочились из верхней ёмкости в нижнюю. Одна, вторая, третья… Тод тряхнул часы. Сразу же сорвалось с десяток песчинок, и упали вниз. Моё сердце не на долго замерло. Под левую лопатку, на мгновение, словно клинок вонзился. Тод сделал неуловимое движение. Часы в его руке изменились. Теперь стекло уже было розовым, а оформление стало более изящным.
— А это – её часы. Если встряхнуть их по сильнее…
— Не смей! – крикнул я. – Не смей. Зачем тебе это?
— Я хочу, чтобы она была со мной. Сам понимаешь. Всё в моих руках. Она, однозначно будет со мной. Раньше, или позже. Неважно в каком виде – мёртвая или живая. Знаешь, я ведь, всего добиваюсь. Помнишь как от нас «ушёл» Спартак?
Скулы свело судорогой. Я снова увидел разорванный швеллер ограждения. Осыпавшийся склон. Смятую в комок «Honda» Спартака, и его самого лежащего на дне оврага, с неестественно вывернутой головой. А скрипучий голос гнул своё:
— После этого ушёл Слон и подарил мне свою «Yamaha». Он не хотел, чтобы с ним произошло нечто подобное. А я, ему доказал, что могу это устроить. Тогда все шептались, что виноват Слон. Глупцы.
Внезапно он прервал сам себя:
— Ну, так что мы решим? – оскалился Тод своей улыбкой.
***
Я давно ушёл из Стаи. Стало невмоготу смотреть, как целуются на глазах у всех Тод и Русалка. Я подарил Ленке свой байк. Теперь на «Харлее» красуется морская девушку с рыбьим хвостом. В городе я стараюсь не встречаться с ними. Лишь изредка наблюдаю, как они втроём гуляют по аллейке. Впереди семенит маленький Николай Артурович, пыхтя и отдуваясь, словно цирковой медвежонок. А за ним Артур и Ленка в обнимку. Я печально смотрю им вслед. Потом, Артур оборачивается и тревожно смотрит в мою сторону. Хотя он меня не видит, мне становится не по себе. В памяти сразу же всплывает картинка, до ужаса напоминающая гравюру Дюрера "Рыцарь, Смерть и Дьявол".

Лучи солнца с трудом пробивались сквозь ветки деревьев мрачного сумрачного леса. Рыцарь Дарен медленно, понурив голову и едва держа в руке могучее копьё, как будто в полусне, ехал по изрытой копытами лошадей ранее проезжавших многочисленных всадников, ухабистой дороге.  Она уводила его всё глубже и глубже в чащу, а затем привела на опушку леса и поднялась к скалам. Эти гигантские камни были словно выворочены из земли рукой гиганта. На их вершинах  росли кривые, суховатые деревца, сквозь которые проглядывал  стоящий на соседней горе замок рыцаря.
Конь остановился у безымянного могильного камня, на котором лежал человеческий череп. Увидев его, рыцарь вздрогнул, и поёжился от неприятно пробежавших по коже мурашек. Мужчина тяжёлым взглядом задумчиво молча смотрел на камень. На его ссутуленных плечах была словно тяжкая ноша. Однако в следующую минуту он прогнал тяжёлые думы и гордо выпрямился, как подобает благородному рыцарю.
¬¬–  Зря я приехал сюда. ¬– Пророкотал он глухо. – Не хотел, но почему-то что-то упрямо влекло меня сюда. Я ведь тогда всё для себя решил. Мой младший брат погиб и точка.
В этот момент из кустов выскочил его сеттер, охотящийся за ящерицей, и звонким лаем возвестил о своём появлении.
– Тише Джанбо, тише. – Стал успокаивать он пса. Ящерица шмыгнула между копытами лошади, заставив её загарцевать.
Неожиданно сзади он услышал топот копыт ещё одного всадника. Оглянулся, и его глаза расширились от ужаса. На коне восседал Дьявол.
– Молодец, какой сильный человечек! – усмехнулся он, показав клыки. – Придти, взглянуть в пустые глазницы черепа брата – это не каждый сможет.
– Ты…Ты лишь плод моего воображения, исчезни! – не веря в происходящее, Дарен отмахнулся от него.
– Ну-ну. Я же тебя понимаю. Такого как он очень сложно вынести. На его фоне ты был сплошной проблемой. Ты боялся того как он влияет на всех вокруг?
– Нет, это неправда, Дьявол! Я не хуже его! Я достоин быть старшим сыном и наследником! – В запале выкрикнул рыцарь.
– Так вот в чём дело. Ты уже понимаешь, что недостоин. Но удержать своё наследство ты хотел любой ценой, не так ли?
– Он же не наследник. Он не был мне угрозой, – раздражённо возразил мужчина.
– Ну да. Именно поэтому он отправился в Крестовый Поход как делали многие младшие сыновья? – Не унимался Дьявол.
– Конечно. Иначе он бы был вообще нищим с его прекраснодушием, — уверил рыцарь.
– Почаще это повторяй и может сам поверишь в это, – рассмеялся посланец ада.
– Да исчезни ты, наконец, чёртово виденье – отмахнулся Дарен, бесстрашно положив украшенное лисьим хвостом копьё на плечо.
– Знаешь же, что не исчезну. Чувствуешь это? – леденящим душу голосом прошипел Дьявол.
Холод сковал душу рыцаря.
– Дак это правда? Это был зов Смерти? Она привела меня сюда? – дрожащим голосом прошептал Дарен.
– Конечно, это был мой Зов! – послышался позади усмехающийся блеющий голос Смерти.
Глаза могучего рыцаря наполнились ужасом, и он со страхом обернулся.
Смерть предстала перед ним в виде козлиноголового монстра с  тремя рогами, один из которых возвышался как клык хищника, а два других, маленьких завивались спиралью как у барана. В её руках блеснула Коса.
Рыцарь спешился, и ещё раз посмотрев на могилу брата, произнёс:
– Вы правы. Я знал с самого начала, почему пришёл сюда. Лишь признавать этого не хотел. Это я виноват в смерти брата. Я боялся, что он станет наследником, а меня отец лишит всего. Я завидовал ему с детства. Завидовал его доброму сердцу, его красоте и терпению, умению находить общий язык с каждым. Он заведомо был лучше меня. Я подкупил того, кого он считал другом чтобы он убил его и обставил всё так, как будто его убили варвары. Это совесть моя привела меня сюда. Теперь я могу лишь пойти с вами в Ад.
  Смерть протянула ему свою длинную костлявую руку, и он принял её и пошёл за ней, ведя своего коня в поводу. Дьявол же сопровождал их и вместе они пересекли барьер мира живых и мира мёртвых. А у безымянной могилы осталось лежать мёртвое тело рыцаря, и только его собака тоскливо выла, положив голову ему на грудь.