Ну, сюжета в целом нет, больше похоже на некий самоанализ, и все же неплохо) Но над текстом нужно чуток потрудиться, а именно:

Очень много Я, черезчур, до оскомины. Можно где-то убрать, где-то перефразировать. Выделю специально, чтобы автору легче было разобраться с этим вопросом.

Сегодня по случаю выпускного из универа одногруппники вытащили меня на природу: "подышать свежим воздухом," — как сказал один из них.
Пока мои старые знакомые употребляли горячительные напитки и, не жуя, закидывали в себя мясо, приготовленное на мангале, я сидел на берегу реки, вблизи нашего контрольного пункта, и смотрел на переливающиеся от солнца волны, которые меня чем-то очень привлекали. Вот я поймал взглядом одну из них, она незатейливо направлялась из центра ко мне, следом за ней, на том же месте, появилась вторая, третья, четвертая... В глазах начало рябить, я зажмурился, потер их, но разноцветные пятна все равно не прошли, они продолжали расплываться, загораживая мне обзор.
Я оглянулся. Никого. Неудивительно, что ни одному человеку не было дела до неразговорчивого парня с глазами пожилого человека и неизменными мешками под ними. Я уже давно привык к этому. На самом деле в глубине души я даже был рад, в одиночестве я чувствовал себя намного лучше, чем в толпе людей. Никогда не любил шумные компании.
Я сидел и смотрел на свою жизнь сквозь пучины воды. В действительности она была довольно продолжительная, но проходила, кажется, на одном дыхании. Сколько я себя помню, все время пытался найти своё место в этом мире, из года в год я видел себя белой вороной, думал, что мне нужно быть таким, как они, до мерзости болтливым, со странными мыслями и желаниями. Нет, я не винил их за все это, ведь они обычные, все похожие, а я... Я, наверное, отличался.
Продолжая таращиться в воду пустым взглядом, я подумал: "А может, я так и не найду тут ничего близкого для себя. Что тогда? Хоть этот мир и приютил меня, но он по-прежнему оставался мне чужим". Эта мысль перевернула все с ног на голову. Какой абсурд! Своим желанием сориентироваться в этой жизни я пытался задействовать отсутствующий орган. Это все равно, что, будучи слепым, пытаться понять, как выглядит радуга, изобразить в голове ее цвета. Мне стало тошно от своей глупости. Конечно, кто-то мог бы попытаться объяснить незрячему, как и что выглядит, но на своей шкуре он это никогда не испытает. Также и я, смотрел на всё лишь со стороны: общество, люди. Раз за разом у меня начинало перехватывать дыхание, в горле стоял ком, мне было горько. Нахлынули смешанные чувства, с одной стороны, я был разочарован в себе, потому что не мог додуматься до этого раньше, а с другой, я был чертовски рад, что наконец нашел себе место, ведь лучше поздно, чем никогда.
Незаметно для себя я начал воспроизводить мысли вслух. Интересно, сколько я так просидел, разговаривая сам с собой? А впрочем, это не столь важно, какая разница. Одиночество — оно везде одиночество. Я заерзал, оглядываясь по сторонам, не видел ли это кто-нибудь из посторонних. Наверняка, он принял бы меня за сумасшедшего, коим я не являюсь (по крайней мере я так думал). Вблизи никого не было. Ну и славно. Снова уставившись в воду, мне стало чуточку спокойнее, но я все равно слишком нервничал, давно я не переживал подобного потрясения.
Неожиданно на мою шею легла холодная рука с очень гладкой и нежной кожей, она постепенно спускалась на плечо, так и оставшись там. Я уже было шелохнулся, чтобы понять, кто так нагло и незаметно подошел ко мне со спины, но одернул себя, поняв, кто это может быть. Я медленно обернулся, это была Она. На меня смотрели красивые голубые глаза, взгляд был прямолинейным и очень говорящим, в нем был виден огонь, не менее красивые светлые волосы спускались до плеч и развивались на ветру. Как же я соскучился по всему этому. Она была единственной, кто меня понимает. Эти глаза, они были тем, что я хотел бы увидеть в момент последнего вздоха. Это чудо сделало шаг немного в сторону, опускаясь рядом со мной. Её рука, соскальзывая с плеча, касается моей и сжимает ее. Мы просидели молча минут 20(прописью, не цифрами). За это время мы не произнесли ни слова, но мне стало заметно лучше, кома в горле больше не было, я дышал намного ровнее, плохие мысли куда-то ушли. Ведь она... она приходила каждый раз, когда мне было плохо, успокаивая меня одним лишь присутствием, она чувствовала. "Она понимает меня," — подумал я.
— Конечно, понимаю, — сказала она, хотя вслух я ничего не произносил, — ведь я — часть тебя.