Ночь чернобурой лисицей
Небо укроет хвостом.
Спи , моя девочка пусть тебе снится
То что случится потом.
Пусть тебя снятся те кто достоин
Сжечь тебя страсти огнём.
Кто это будет? Огненный воин?
Рыцарь крылатый с копьём?
Чья первой ночью пояс развяжет
Перед альковом рука.
Пусть тебе сердце правду подскажет
Спи моя радость пока.
Зажглась первая звезда и войска стали готовиться к ночному привалу перед выходом на равнину к обречённому городу.
В просторном шатре маршала  собрался совет. И убелённые сединами генералы и молодые офицеры старались выглядеть молодцевато и значительно –  на совете, вопреки обыкновению, присутствовала женщина – недавно прибывшая ко двору, сверкавшая юной необыкновенной для северного королевства красотой, испанка.
Незамужние красавицы, решив, что прелестница с  Каталонских гор прибыла за мужем, приняли её холодно, что впрочем не мешало молодым людям окружить её всем, возможным приличиями вниманием. Да и дамы в возрасте заискивали перед знатной маркизой, чью голубую кровь почтил сам кайзер, поцеловав, спустившись с трона, волшебную ручку прямо в прозрачную голубую венку на запястье.
Она прибыла к армии в свите принца за два дневных перехода до города к которому двигалось многочисленное воинство. Города, стоявшего между двумя горными отрогами и закрывавшему доступ к столице соседнего государства, ставшему внезапно из туманных соображений высшей политики враждебным.
Вполголоса вельможи переговаривались, что старый кайзер, погружённый в глубины мистики Великим Магистром потерявшего свою прежнюю силу Тевтонского ордена, послал войско к дерзким сарматам, чтобы отомстить былые обиды и вернуть утраченные реликвии.    Однако золото, стучавшее в их кошелях, земли обещанные на востоке и воспетая всеми бардами красота польских красавиц оказались вполне достаточными причинами для похода, чтобы не вспоминать о других.
Но если говорить о женской красоте, то и сами барды, находившиеся при войске утверждали что красоты, подобной красоте испанки им не приходилось видеть ни в Германии, ни в Полонии, ни в Испании, ни в иных землях; и вряд ли есть кто-нибудь совершеннее её.
И что все представления о возможной силе чувственной красоты женской, воплощённые в течении семи лет Лоренцо Бернини в церкви Санта-Мария-делла-Витториа, не стоят одной улыбки губ юной маркизы, украшенных поистине дьявольской родинкой. Букет благоухающей ангельской невинности и чистоты в сосуде, мерцающем гибелью ада.
Сам принц Виттельсбах, помогая сойти маркизе с коня, пошутил, что это скорее он находится в её свите, хотя и предпочёл бы подать ей руку у алтаря.
Офицеры, понимавшие, что их достоинства вряд ли задержат на себе взгляд очаровательной гостьи и чувствуя себя обойдёнными судьбой, стали роптать о недопустимости нахождения столь очаровательного существа в военном лагере в те часы, когда все мысли должны быть сосредоточены на безупречном исполнении воинского дела.
Однако  во время приёма данного маршалом по случаю прибытия принца, произошло событие заставившее умолкнуть даже самые злые языки.
Блестящая свита принца, желая блеснуть перед маркизой воинским искусством, устроила состязание в меткости стрельбы. Пустые бутылки выпитого за обедом шампанского разлетались от выстрелов с дуэльного расстояния.
Браво, господа! – маркиза хлопала в ладоши и улыбалась гордой свитской молодёжи,— позвольте мне! Покажите как это нужно…
Принц, сам превосходный стрелок, принимавший в молодости, несмотря на недовольства старика отца, участие в дуэлях, зарядил пулю и вручил пистолет маркизе.
— Не переживайте за нашу валькирию, господа, — обратился он к окружавшим,—  маркиза за двое суток в седле не раз удивляла своих поклонников  силой и ловкостью, — немного согните руку, маркиза, вот так, – он, приобняв девушку, придал её руке и плечу правильное положение, — будьте готовы к сильной отдаче.
Маркиза, закусив губку, зажмурила глаза и потянула пальцем крючок. Ходивший ходуном в тонкой руке тяжёлый рейтарский пистолет выстрелил –  бутылка разлетелась вдребезги.
Поднялся неописуемый восторг. Богиня! Артемида!— кричали офицеры, — Вам достаточно было просто ей приказать!
Виттельсбах, неотрывно наблюдавший за  лицом маркизы во время выстрела, взял  бутылку и отнеся её ещё на десять шагов далее, установил.
Вернувшись, он вогнал пулю, закрыл глаза и, согнув правую руку и поддерживая её в локте, выстрелил. Бутылка разбилась.
Офицеры захлопали в ладони, крича «Браво!»
— Такого выстрела, Ваше высочество мне видеть ещё не приходилось, браво! – маршал, наблюдавший за состязанием трижды хлопнул в ладони, переложив трость под мышку.
— И я хочу! Дайте мне!  Ну пожалуйста! Корнет,— маркиза оглянулась на молоденького миньона из приближённых принца, — поставьте, пожалуйста, бутылку.
Вспыхнувший от восторга корнет схватил со стола неоткупоренную бутылку и, побежав к месту где стояла поражённая принцем цель, установил её на барабан.
Маркиза взяла пистолет и сама ловко и быстро зарядила его.
— Он очень тяжёлый, господа, — улыбнулась валькирия,— очень! Очень, очень! Мне, конечно, трудно будет держать его одной рукой и  целиться. Позвольте я так, – маркиза закрыла глаза, повернулась боком, подняла руку и, быстро опустила её, прервав движение выстрелом. Бутылка покачнулась, и, шипя в наступившей тишине,  ввысь взметнулась струя шампанского.
Теперь, сидя с ногами в удобном кресле, прекрасная испанка задумчиво блуждала взглядом по лицам участвовавших в совете генералов, требовавших немедленного выхода на равнину, наступления и осады города.
— Господа, я и сам не хочу заставлять ждать наших доблестных поляков,— маршал поднялся из-за стола, заканчивая обсуждение диспозиции, — но Великий Магистр просил дождаться  ландкомтура ордена. Он должен  прибыть сегодня. По распоряжению Магистра отряд ордена первым войдёт в город.
Полог шатра отдёрнулся. «Ландкомтур Австрии!» – возгласил адъютант. В шатёр, наклонив голову, вошёл гигант. Тело его было покрыто чёрными стальными пластинами древнего доспеха. Меч, висевший на бедре рыцаря без ножен, поражал своей шириной и ощутимой тяжестью. В навершии рукояти сверкал огромный кровавый рубин. Сняв шлем с забралом, гигант тряхнул гривой чёрных волос и передал шлём оторопевшему адьютанту.
— Пребывайте в мире, братья, аминь! – прогрохотал сдерживаемой силой баритон.
Тучи чёрным пологом нависли над долиной. Под белыми стенами города выстроились друг напротив друга войска.
— Поляки всегда были храбрыми рыцарями, маркиза,— принц, унылый с момента прибытия посланца гроссмейстера, повеселел, увидев как отряд копейщиков ландкомтура двинулся вперёд прямо на шеренги спешившихся драгун, уже поднявших к плечу карабины.
— Один залп и всё будет кончено! Из какого века Великий Магистр набрал этих чудовищ? Время копий и гусарии давно миновали, неужели в ордене не осталось золота хотя бы на триста карабинов?
— Жаль, что время гусарии прошло – это такие всадники с крыльями ?– маркиза оторвала взгляд от шедшего впереди копейшиков рыцаря.
— О, да! В былое время они наводили ужас на поле боя и немало попортили крови ордену.
— В одно из сражений хоругвь гусарии прорвала все боевые порядки и ворвалась в ставку Гроссмейстера – они все погибли, но битва была проиграна.
У поляков с тех пор есть легенда, что в решающую минуту эти герои появятся на поле битвы и разобьют врага.
— Смотрите, смотрите маркиза – наш Ахиллес сейчас приблизится к противнику на расстояние выстрела. Я думаю, что рейтарам, ждущим своей очереди даже не понадобится вступать в дело!
Маркиза поднялась в стременах, устремив взгляд на поле, её грудь высоко поднималась, руки натянули поводья, будто она стремится послать коня вперёд.
И в этот момент первый ряд копейщиков бросил свои длинные копья. Страшный крик пронёсся над полем. Драгуны, не успевшие дать залп, падали, пронзённые по-двое, по-трое.
Копья бросила вторая шеренга – и драгун не осталось. С расстояния большого даже для выстрела, в рейтар полетели копья третьей шеренги чёрных копейщиков.
-Хурррррр!! – древний леденящий кровь возглас пронёсся над полем, отразился эхом от городских стен.
Рассыпавшись, рейтары открыли стрельбу из пистолетов. Навстречу пулям полетели арбалетные болты, пробивая людей и лошадей насквозь, меткие и неотразимые.
— Господи, что они делают! Кто бы мог подумать,—  воскликнул Виттельбах – это невозможно!
И тут, скрытые за рядами рейтар, грянули картечью пушки. Половину чёрных воинов смело, но оставшиеся смогли добежать до батареи. Началась резня.
— Сигнал к атаке! — Маршал, молча наблюдавший за происходящим взмахнул рукой с платком. В прорыв устремились клином уланы. Загрохотали, ломая стены пушки, с флангов пошли в атаку егерские полки. Над местом, где пали сражённые картечью чёрные копейщики, клубился дым.
И в это время с небес, над разошедшимися облаками ударил свет. Все участвующие в сражении остановились, задрав головы. Между облаков, сверкая золотыми доспехами галопом неслись,неотвратимо приближаясь, крылатые рыцари.
— Это такой феномен, маркиза…как мираж, — растерянно забормотал принц, — нам повезло быть свидетелями феномена. Такое случилось ещё в 1693 году…
Копыта небесных воинов коснулись земли и вся долина наполнилась ржаньем, треском, воплями и грохотом. Полки, готовившиеся ворваться в город, оставив далеко позади поверженных копейщиков, были сметены как лавиной.
Дым над местом, где чёрные приняли на себя град картечи, рассеялся и поражённым взглядам предстали триста чёрных рыцарей, стоящие в плотных шеренгах. Впереди, блистая огнём лавы, стоял гигант с поднятым над головой тяжёлым мечом.
— Копья вниз! – раздался львиный рык.
— Господи, это же не люди! – маршал дрожащей рукой поднёс платок к вспотевшему лицу.
Обогнав хоругвь, нёсшуюся на удар, уперев пики с длинными как кинжалы наконечниками в токи,  вперёд на могучем белом коне вынесся рыцарь в леопардовой шкуре.
Горящий лавой гигант оглянулся, его взгляд встретился с взглядом испанки, земля вздрогнула, сверкнул рубином меч, блеснула гранью пика.
    Двое сойдутся, падёт один воин
Ради твоей красоты
    И не обманешь судьбу и погибнет
Тот, кого выберешь ты.
А победившему – сладкое бремя
Девой  в жену тебя взять.
Но о другом будешь думать всё время.
Будешь его вспоминать

Когда наши кони покинули пределы Млечного Пути, я понял – стать гусаром не шутка.  Вокруг, насколько хватало глаз, расстилались звёздные скопления и ассоциации. Их пленительный свет очищал от пагубных мыслей – мне стало понятно, откуда гусары памяти, также известные,  как гусары звёзд, черпают силы поддержать забывших прошлое.
–  Прелестно, не правда ли? – обратился ко мне сокурсник Сонов. Я кивнул,  соглашаясь. – К сожалению, Нарцисс, – продолжил он насмешливо. – Не думаю, что ты пройдёшь вратами чести. Поэтому полюбуйся красотами в последний раз. Ну, лошадка, ну!
Взнузданный Метеор помчался вперёд, унося ёру вдаль. «И жить торопится, и чувствовать спешит».  Как же, Сонов – лучший на курсе. Вы бы видели, как он вальсирует – как будто парит в небесах. А по части  балагурства – мастер, каких поискать. «Истинный гусар!» – восклицают даже преподаватели. А я…  Надо же было на вступительный вопрос: «Зачем Вы здесь?» в шутку ответить: «Если хочешь быть красивым, поступи в гусары». В связке с имечком – роковой коктейль получился. И вот: итоговый экзамен перед проходом в ворота, а меня, судя по всему, до сих пор серьёзно не воспринимают. Проскакивают мимо с покровительственной улыбкой, спрашивают: как смогу доказать гусарскую удаль, если одна красота на уме. Однако я разработал план: никакого ввязывания в драки, никакого спиртного и дебоширства. Тысячу раз прав дедушка, предупреждавший беречь честь смолоду и не доверять  увеселительным напиткам, помешавшим ему в своё время, стать гусаром звёзд.
За всеми мыслями я и не заметил, как мы доехали до планеты «Скукотища». Правда, странное название? Стыдно признаться, но я понимаю шутника, окрестившего это место так – улететь отсюда местные жители не могут – слаборазвита техника, улицы грязны, пыльны, единственный бальный зал открывается, когда приезжаем мы, гусары, чья цель проявить себя среди местного населения, а это не чаще раз в десять лет. К тому же…
– Нарцисс, хватит грезить! Спускаемся, – крикнул наш командир, поворачивая лошадь в стратосферу.
***
– Ох, Вакула, бросай  точить ножи, гусары едут!
Двенадцать барышень, на мгновение забежавших в кузницу сообщить «приятнейшую» для кузнеца новость, с весёлым смехом помчались прочь. Лицо Вакулы побагровело:
–  Я надеялся, после последнего их позора духа не хватит вновь приехать на планету! Ишь ты, снова едут девчушкам головы кружить.
– Не бойся, Вак, в этот раз они заплатят за все  унижения, которые нам пришлось перенести от их предков, – в глазах мясника мелькнул недобрый огонёк. – Слушай, что я придумал.
***
Танцы были в самом разгаре. Догадайтесь, кто был на расхват, а кто подпирал стенку зала. То-то же. Мне нравится наблюдать за раскрепощёнными ритмикой людьми,  но сегодня, от нервов, меня слегка мутило.
– Куда ты, Нарцисс?
– Подышать свежим воздухом.
В лунном сиянии  пыльная дорога оказалась на диво романтичной – напомнила стародавние фильмы о Диком Западе. Вид портит только кружок из парней, столпившихся вокруг двух скулящих мужчин.
Что?! 
Тело отреагировало до того, как я задумался о происходящим.
– Попотешимся? – предложил я, ввязываясь в драку. Только когда незнакомцы убежали и адреналин схлынул, с глаз как будто упало марево. Оказывается, я дрался со своими же, с гусарами, которые принарядились местными.
– За что они вас?
Отводя взгляд, здоровяк вынул несколько ножей.
– Вак, он один из них.
Вкрадчивый шёпот незнакомца мне не понравился. Он выхватил свой мясницкий инструмент, но Вакула, местный кузнец, как слышал я от капитана, остановил его.
– Спасибо, – прорычал он, после чего они удалились.
Я вернулся в зал, где меня уже ждали Сонов с некоторыми из напавших на местных жителей. Я отвёл взгляд.
– Нарцисс, твоя очередь танцевать, – радушно произнёс Сонов, подведя ко мне одну из местных барышень. – Рекомендую, Лидочка.Уверен, такой человек, как ты, оценить её умение танцевать.
И действительно, это было чудесно. От пережитого сильно хотелось пить, и Сонов подал мне стакан.
– Морс высшей пробы, – заверил он.
– Нарцисс, стой! – крикнул Димка, юноша, с которым у нас были дружественные отношения.  Однако было поздно – по телу разлилось тепло, в голове потемнело.
***
Я не помню, что было вчера… Но девушки странно на меня смотрят… Вакула с мясником отводят глаза, а Сонов с дружками ухмыляются гаденькой улыбкой. Я боюсь… Боюсь, что не пройду вратами чести, опозорив наш род. И дедушка не сможет мной гордиться. Боюсь, что не оправдал надежд, и гнусное пьяное чудище на время заволокло мой разум.  До врат оставалось меньше часа пути…
***
– Вакула, ты слышишь меня? Ты помнишь меня?
– Да, ты тот человек, который спас нас с Гришей от сборища ваших злодеев. Убирайся с моей головы, слышишь!
– Забудь меня, Вакула, и вспомни своего наставника, кузнеца Бора, сконструировавшего чертёж моста, который может соединить вашу планету с другими мирами. Вспомни, его, Вакула, и не бойся осуществить мечту своего учителя.
– Но ведь…
– Не верь рутине дней и недоверию, которое появилось у ваших жителей к мастерству твоего учителя. Увидь вновь его работы и мечты, его веру в тебя и завещанное. Увидь и вспомни.

Да, дорогие мои, в гости тоже нужно ходить умеючи. Хорошо подобранная, спетая (или спитая?) команда – залог плодотворно проведённого праздника. Гоша, он же Гога, он же Игорь, нашёл себе такую компанию. Вся прелесть её была в том, что там никто не заставлял пить. Правило это укоренилось, когда он только «вливался» в компашку. Собралась компания случайно по «ведомственному» принципу. Встретились как то два одноклассника, спустя 15 лет после выпуска. И оказалось, что оба – кадровые военные. Оба прошли горячие точки. Один был ранен, второй легко контужен. Потом подтянулись однополчане одного и второго, с жёнами, подругами, друзьями. В общем, жили весело, пока не появился Гоша. Потом стало ещё веселей. Ладный собой, крепко сбитый, чемпион полка по боевому самбо, остроумный, русоволосый майор всегда имел успех у противоположного пола. Но никто не мог поверить, что майор запаса, кавалер боевых орденов не пьёт ни капли. Полвечера он ублажал гостей своими песнями и Высоцкого, сыпал анекдотами и прибаутками, пока под дружную поддержку женской половины всё же не «опрокинул» стопарь…
Когда Гоша под слабые протестующие возгласы присутствующих выпил одним глотком последнюю поллитровку «Смирноффа», началась «операция по освобождению заложников». В финале операции праздничный стол, с остатками пиршества легко пробив оконную раму, мягко спланировал с третьего этажа на кусты, смертельно напугав гадившую там болонку. Следом за столом балкон покинул и сам «освободитель». С криком «Десантура не сдаётся!», он уложил отдыхать наряд милиции рядом с праздничным столом.
С того памятного вечера минул не один год. Игоря простили, полюбили, оставили в компании, но всегда рьяно следили, чтобы в рюмке всегда была минералка, а в бокале – компот. И вот наступил Миллениум. Это вам не просто Новый год. Это – новый век! Большинством голосов было решено расширить программу. Вначале посидеть за столом, потом к ёлке, потом опять за стол. С ёлки вернулись уже в обновлённом составе. Неизвестно когда в компанию влилась ещё группа, со своим тамадой и хорошенькими девочками. Тамада был деятельным и шустрым. А водки и народа очень много. Кто то, как то недоглядел, но вдруг уже ближе к утру Игорь, рванув на груди рубаху, исполнил традиционный трюк «бутылка водки – одним глотком» и с криком «Смерть тыловым крысам!», покинул квартиру привычным путём через балкон.
Лёгкий морозец не убивал похмелья. Тела не ощущалось. Оно стало словно боевая машина: бездумная, но целеустремленная. Весёлая ночь заканчивалась. За спиной остались перевёрнутые скамейки, разбитые витрины остановок. Редкие испуганные прохожие, старавшиеся укрыться от неожиданного «стихийного бедствия». На центральной площади он оказался, когда мгла посерела. Солнца ещё не видно, но чётче проступили контуры домов, столбов и деревьев. Окружающий мир подёрнулся лёгкой морозной пеленой. Стояла полная неестественная тишина, не нарушаемая ни машинами ни пешеходами. Лишь где то рядом с Новогодней ёлкой слышались слабые женские вскрики:
— Да, что вы себе позволяете, отпустите!
— Дарагая, ты нас нэ бойса, — угрожающе мурлыкал мужской — мы толка на один румка вина предлагаем…
Цель! Вот она! Четверо молодых и не очень, чернявых парней хватая за руки молодую рыжеволосую девушку, пытались вести её к чёрному «бумеру» въехавшую двумя колёсами на бордюр и растопырившую все четыре дверцы. Девушка отчаянно сопротивлялась, но видимо не привычная к жёсткому обращению не царапалась, не била коленом в пах и не кричала.
— Эй, вы огарыши, а ну отпустили девушку!
Увлёкшиеся «ухаживанием» парни не заметили, почти вплотную подошедшего к ним парня в растерзанной рубахе и тельняшке. Это была их первая ошибка. Один продолжал крепко держать девушку, двое пренебрежительно встали в боевую стойку, четвёртый медленно полез в карман. Это была вторая их ошибка. Всё происходящее дальше заняло не больше трёх секунд. Первым упал тот, что полез в карман. Он не успел вытащить пистолет. «Травматика», почему-то выстрелила прямо у него в кармане. Пуля попала в пах, а пистолет выскочил из кармана и шлёпнулся в кустах, подняв невесомое облачко снежной пыли. Хозяин пистолета упал, оглашая площадь и окрестности воем сирены. Удар локтём в носогубную часть отбросила второго метра на два. Тяжёлый, зимний «берц» успокоил третьего. Последний, поняв погорячился, упал на колени и успел сказать:
— Прости, брат, не хоте…— и тут же прилёг рядом с остальными.
— Девушка, разве ж можно, одной в такую … — начал, было, Гоша и осёкся.
На него смотрела девушка из его юношеских грёз. Стройная, ростом почти по плечо Игорю, румяная от мороза, с настоящей рыжей косой. Особый шарм добавлял костюм снегурочки, сидящий ладно и привлекательно. Пола белой шубки едва прикрывала ножки одетые в узором вышитые сапожки.
— С утренника, что ли? – спросил он чуть грубовато, чтобы скрыть неловкость.
— С утренника, — чуть запнувшись, ответила девушка, — спасибо вам большое!
— Вас проводить? Мало ли что.
— Да нет, спасибо, за мной скоро приедут. А вы смелый … и сильный.
— Девушка, а давайте сходим куда-нибудь? – майор даже покраснел от смущения, — вот только переоденусь и пойдём.
Девушка с едва заметной улыбкой отрицательно покачала головой:
— Не получится, дел много.
Потом, чуть приподнявшись на цыпочки, мягко провела обеими руками по короткому ёжику волос. Мгновенно Игорю показалось, будто с его головы снимают шлем, тяжёлый и гудящий. Мир начал расцветать всеми красками. Неправда, что зимой есть только белое и чёрное. Вон ярко-алые снегири, рябина, ярко-синий шарфик и голубые до умопомрачения глаза напротив. И руки странные. Мягкие, они обдавали жаром и леденили одновременно. Внезапно ему стало жарко. Девушка оглянулась:
— Ну, вот. За мной приехали. А это Вам на память.
Она быстро сунула что- то в руку Игорю. Он посмотрел на свою ладонь. На ней лежал шарик. Чуть больше перепелиного яйца. На ощупь мягкий как резина и вместе с тем твёрдый и тяжёлый. Мутно-прозрачный, но в нём постоянно вспыхивали и пропадали разноцветные искорки, слетаясь к центру и разбегаясь, образуя запутанные хороводы.
— Когда у Вас будет Самое Главное Желание, загадайте и крепко сожмите его.
Снегурочка приподнялась на носки и легонько поцеловала его в губы. Поцелуй ожёг, ударил в голову фонтаном счастья и покоя. А потом тишина и пустота…
***
— Игорёха, вставай!
— Вставай, подлый трус!
В дверь настойчиво стучали и звонили. Кричали и смеялись женские голоса и мужские. Потом, сильный бас, кажется, Воронова, пробубнил:
— Ша, ребята, хватит! Если он ещё не вернулся, сломаем дверь, получим трандюлей от него. Если он спит, то после вчерашнего его лучше не будить, получим трандюдлей. Так что, пошли, сам потом придёт.
Голоса весело подвывая и вспыхивая искорками смеха стали удаляться. Игорь лежал на кровати с закрытыми глазами. Такой сон испортили, засранцы! Или это не сон? Он мечтал о ней всю жизнь. И холостяком остался именно из-за неё. Она училась двумя классами старше. И на малявку не обращала никакого внимания. А он верил, что встретит её когда-нибудь. Героем, с медалями. И она скажет «да». Но, время шло. Вот уже и пенсия подкралась, правда армейская, но всё же. А её нашёл только вчера. Он медленно открыл глаза. Обвёл глазами комнату. Странно. Комната сияла строгой чистотой старого холостяка-офицера. Он рывком поднялся и сел на кровати. Голова не болела, пить не хотелось. Вместе с тем он совершенно не помнил, как пришёл вчера, или сегодня? Когда он приходил после «загула», комната носила на себе следы отбуянившего торнадо. Головка бо-бо, в ротике кака. Спал в одежде. И начисто пропадали детали от «бутылка водки – одним глотком» до пробуждения. Солнечный луч, бьющий меж занавесок, падал на аккуратной стопкой сложенные вещи. Повинуясь выработанной привычке, Игорь начал одеваться. Рука нащупала в кармане что то тяжёлое. На ладони лежал шарик, полупрозрачный, чуть больше перепелиного яйца. Он зажмурился загадал то самое, Самое Главное Желание и крепко, что есть силы сжал и сжал его.

Даже самые надежные военные корабли имеют свойство ломаться. А что говорить о моем стареньком и потрепаном торговце?
Я не контрабандист, но по условиям фракта частенько приходится отклоняться от галлатрасс.
В момент обнаружения поломки недалеко от меня оказалось созвездие с планетарной системой. Газовый гигант привлек внимание — можно было после ремонта заодно и дозаправиться полезными, весьма ценными на ближайших галларынках материалами.
Расположившись на его орбите я заглушил двигатель, дал указания ремонтному дрону и собрался хорошенько выспаться.
Но неуспел прийти сон, как прозвучала тревожная сирена.
Случилось то, чего ожидать я никак не мог. Микроастероид пробил насквозь робота и повредил обшивку корабля, как раз в месте резервуара с кислородом. Такое невезение крайне случайно, о подобном совпадении я никогда не слышал. Даже попадание микрочастички в корпус космического корабля, когда он не движется и противометеоритные пушки не работают — до сих пор считал возможным только теоретически, один случай на миллион. А тут бац — и мне необычайно "повезло". Этож нужно было оказаться именно в этом месте и в это время!
Но когда я успокоился и стал искать выход из сложившейся ситуации, то быстро нашел спасительное решение. Одна из планет системы обладала атмосферой с кислородом. Причем в таком количестве, что можно было приземлившись не только возобновить запас, но и свободно дышать  на ее поверхности, если конечно отсутствуют вредоносные вирусы и бактерии. А мой новенький корабельный автодоктор обладал громадной базой данных и средствами для обезвреживания таких.
Время поджимало, поэтому я бегло просмотрел данные планеты, отметил что здесь обширная фауна и есть разумные гуманоиды с докосмическим развитием, и особо не выбирая место посадки, приземлился на одном из материков.
Стоило мне выбраться из шлюза, как замер пораженный. Приятный и теплый свет звезды, голубое небо с белыми облаками, зеленые трава и лес, пресноводная речка и какофония звуков местных пернатых существ — все в совокупности настолько прекрасно, будто я попал в заповедник. После унылых станций, урбанистических городов, планет переполненных людьми с их техногенными атрибутами и вредными веществами — здесь все казалось не реальным, сном-мечтой.
Увы, но любоваться всем этим очарованием было некогда. В любой момент могли нагрянуть аборигены. Угадать как они отнесутся к пришельцу очень сложно. И даже если здесь удастьса избежать опасностей, то есть еще ОКНРДР -общегалактический комитет по надзору за разумными в докосмическом развитии. А спорить с этими бюрократами — безнадежное дело. Вообщем, перспективы разборок совсем не радовали.
Первым делом я запаял пробоину в корпусе и включил насос. А вот дальше не заладилось. На изучение документации и справочников, руководств для ремонта одной из маневровых дюз, без дроида, у меня бы ушли несколько местных сезонных циклов. А на востановление ремонтного робота — непонятно сколько точно времени, но явно не мало. Жуя безвкусный протеиновый сухпай, я решил, что стоит все же попробовать вначале разобраться с ним.
И вот, механический помощник вытащен и разложен на зеленой травке (я не устоял перед соблазном провести это время на чудной поверхности планеты), оболочка снята, непонятное содержимое сплошь из энерго и нано паутины молчаливо и выжидающе смотрит на меня, собственные глаза растерянно шарят по многочисленным байтам внутренних массивов библиотеки, не зная с чего начать, а где-то в глубине моего организма зарождается паника и отчаянье.
Громкий окрик прозвучал для меня неожиданно. Я подпрыгнул на месте, уронил универсальный отвертко-ключ-паяльник-прибор, задрал руки с открытыми ладонями вверх — показывая этим на общегалактическом, что безоружен, и повернулся в сторону звука.
На краю зарослей, всего в несколько десятков шагов от корабля, обнаружилась целая группа коллоритных туземцев. Они почти все восседали на красивых животных и наставили на меня различное оружие — длинные палки с металическими наконечниками, штуки отдаленно напоминающие бластеры и рельсотроны, и выжидающе смотрели. Меня поразило их одеяние. Пестрое, причудливое, многослойное, хоть и привлекательное. Кроме двух аборигенов все имели синие украшенные желтыми узорами штаны, красную курточку так же с узорами, и еще одну такую же, но плотней и накинутую на одно плечо. На голове размещались странные высокие уборы с длинной штукой, напоминающей хвост какого-то животного. У всех было волосяное и изящно изогнутое по краям покрытие под носом, а у некоторых и на скулах, подбородке. Три гуманоида выделялись на общем фоне. Один был самым молодым, тощим и очень высоким. Поросль на его лице едва обозначилась. А два самых пожилых выделялись своей одежонкой, наверное самые главные здесь. Одетый во все черное и с меховым головным убором с красной тряпкой в навершии выжидающе посмотрел на пешого крепенького старичка. Тот был одет проще всех — низ не примечательный, верх длинный, одноцветный, прямой и без украшений, головной убор низкий, двухцветный, с символом и номером на красном фоне, и без козырька.
Прозвучавший следом от одетого во все черное непонятный вопрос был адресован к этому туземцу.
В моем ухе вдруг проснулся крошечный динамик справочника общеггаллактического путешественника, забулькал, зашипел, хрюкнул, и выдал перевод:
— Что скажешь, дед Макар?
— Кхм! — мудрено ответил седой. — Интересно девки пляшут.
— Во-во! — раздалось из ближайших кустов сбоку и совсем рядом.
Я скосил взгляд в ту сторону и увидел аборигена с наглой лыбой, одетого в такую же красивую как у большинства одежду, только зеленого цвета и с головным убором без "хвоста", но зато с металическим предметом украшенным надписью.
"Егерь!" — коротко и лаконично выдал подсказку справочник.
— Чей будешь, добрый молодец? — широко улыбаясь обратился ко мне тот.
— Э!.. Ы...
— Да ты не робей! Если не хранцуз, то не обидем! — подморгнул туземец в зеленом.
С трудом, но я все же обрел дар речи и попытался обьясниться. Немного, мне так показалось, помог частенько заедающий, тормозящий местами общегалактический справочник. На удивление, аборигены что-то поняли, даже посочувствовали, убрали оружие и миролюбно приблизились. Завязался разговор, появилось различное угощение, большой прозрачный сосуд с мутной жидкостью, затрещал весело пожирая ветки растений быстро разведенный костер. Есаул, человек в черном, закатал штаны и полез в речку. Пошарил немного руками в воде и скоро начал выбрасывать на берег небольших, серебристых и чешуйчатых живых существ.
"Рыба!" — подсказал справочник.
Седой туземец, тем временем, хорошо отхлебнул мутную жидкость из большого сосуда, почухал затылок и направился к моему дрону. Минуту его расматривал, затем достал из головного убора нож, из торбы за спиной молоток и начал разбирать робота. При этом бубня себе под нос:
— Не сцы, малец, после кесаревой кареты это все фигня, починем.
Я не посмел возражать, спорить, а просто мысленно попрощался со своим старым роботягой. Но особо растраиваться, печалиться мне не дал Егерь. Он настойчиво заставлял выпивать мутную жидкость, приговаривая, что это "лекарство от всех болезней". Мне частенько приходилось выпивать в портовых барах с различными космическими бродягами. Но местное пойло по своей крепости, гадкому вкусу и быстрому эффекту не шло ни в какое сравнение с самыми хвалеными напитками в различных уголках нашей галактики. Я быстро захмелел, голова легко кружилась, и меня потянуло на разговорчивость, несмотря на то, что постоянно закусывал очень вкусной и только органической, очень калорийной пищей.
Егерь не умолкал и все подливал, подливал. При этом беспрерывно рассказывал всяческие истории, наверное смешные, судя по задорному смеху остальных присутствующих. Частенько он однообразно обращался к высокому юноше:
— Порручик, молчать!
Тот робел, неимоверно краснел и опускал взгляд, а окружающие покатывались сосмеху.
Одуренный запах из большой посуды на огне привлек мое внимание. Потекли слюньки. Наверное не только у меня, так как даже дед Макар бросил жалкие останки моего дрона и заспешил к костру. Достал из шапки две деревянные ложки, одну протянул мне, и растолкав всех гусар, требовательно протянул руки к хозяйничайвшему у большой емкости Есаулу. Тот налил вкуснопахнущей жидкости в две посудины и отдал деду. Макар облизнулся, причмокнул и подбежал ко мне.
— Налетай! — протянув миску и уселся рядом.
Я посмотрел на содержимое — это выглядело не просто аппетитно, а словно самое лучшее и вкусное лакомство во вселенной. Желудок заурчал, вокруг раздавалось дружное сербанье и торопливое перестукивание ложек о миски. Нераздумывая больше я набросился на еду.
Когда все насытились, уже незаметно наступил вечер. Птицы умолкли, ветер пропал. Мы все лениво валялись на травке. Есаул потянулся за странным деревянным инструментом, пошевелил пальцами и раздался приятный, незнакомый доселе звук.
"Гитара!" — выдал подсказку справочник. — "Очень древний музыкальный инструмент. Если сейчас последует романс, то целый месяц можешь бесплатно пользоваться моими услугами".
Хриплым баритоном казачий атаман запел. Все завороженно слушали. Я многое не понимал из поведанной истории. Но мне нравились эти звуки, общая атмосфера. Следом последовали другие, не менее прекрасные песни. В темноте, посреди притихшей природы, звук разносился над водой далеко, и искажался, насыщался еще более.
Но скоро образовалась пауза, все поочереди отхлебнули из сосуда и загалдели. Только дед крепко уснул, громко храпя.
— Эх, скучно вы там живете, — посочувствовал мне Егерь. — Без Царя-батюшки, званых балов, дуелей. А барышни, у вас они какие?
Я рассказал о Мэг, своей коллеге, ту историю, когда ее пытались взять на абордаж бандиты Арба-губастого. А потом позорно бежали, зарекаясь никогда больше не связываться с этой рыжеволосой ведьмой.
Егерь от души посмеялся над незадачливыми пиратами и пообещал, что когда-то обязательно побывает в наших краях, чтобы познакомиться с такой замечательной дамой. На что я сказал, что всегда буду рад помочь с визой и официальным приглашением, протекцией таким замечательным людям.
Мы еще долго болтали о всякой всячине, незабывая отхлебывать мутной жидкости, и наконец уснули.
Проснулся я ранним утром, голова ужасно болела. Добрый Егерь, с неизменной широкой улыбкой протянул стеклянный сосуд с продолговатыми зелеными овощами.
— Пей! Как доктор рекомендую.
Я послушался, и о чудо, вскоре стал ощущать себя гораздо лучше, живым. Заметил, что многие уже давно "на ногах".
— Теперь еще этой микстуры чуть, — протянул мне небольшую емкость с мутной жидкостью воин во всем зеленом. — Пей!
От одного вида местного напитка меня замутило. Но я уже понял, что перечить Егерю бесполезно и задержав дыхание выпил одним глотком "мекстуру".
Прошло немного времени и я ощутил себя вполне боеспособным. И даже заметил, что покойный дрон живинько доделывал поломку, а дед Макар довольно причмокивал, глядя на него.
Вскоре уже все заметили мое пробуждение и обступили со всех сторон. Прихлопывали по плечам, что-то говорили, напутствовали — пришло время прощаться. Егерь предложил задержаться еще на денек, обещал свозить меня на сегодняшний бал к местному помещику.
— Там такие барышни! Берешь их за тонкий стан, прижимаешь к себе, упираешься в их роскошную и упругую грудь, и говоришь: у вас на плечес мухас! Порручик, молчать!
Все дружно расмеялись, а юноша обильно покраснел.
— А затем предлагаешь пройти в вишневый сад.
Дед прослезился, громко высморкался. Высокий и тощий порручик, робко попросил:
— Вы там, дома, о гусарах замолвите слово.
— И о Егере обязательно! — встрял тут же мой новый друг в зеленых одеяниях.
— На память! — Есаул отстегнул свою саблю и протянул мне.
В шлюз я заходил чуть не рыдая как мальчишка. Раставаться с этими прекрасными и гостеприимными туземцами не хотелось. Уже нажимая на кнопку стартера я твердо решил, что обязательно прилечу сюда снова, через полгода, год, два. Но обязательно. С подарками и сувенирами. И заберу их всех к себе в гости. Обязательно!