Все идет по плану?

— Смотри, какая красота! — сказал Скр, тыча в бортовой экран сухой передней конечностью. — Всегда мечтал здесь побывать. И всегда до двух миллионов кредитов на путевку мне не хватало всего каких-то два миллиона. А тебе нравится эта штуковина, Мих?
Я посмотрел на планетоид, висевший перед нами в пустоте. Бесформенная искусственная фигня размером с Луну. Самый дорогой курорт Галактики. Мечта всех богатеев Вселенной. И честно ответил:
— Зачем его вообще построили? Неужели нельзя было подыскать подходящую планету в какой-нибудь звездной системе? Намного дешевле бы вышло. Вон их сколько кружится возле голубых гигантов – с атмосферой, морями, совершенно безжизненных. А они,– я мотнул головой в сторону планетоида,— построили это убожище.
— Ты ничего не смыслишь в туризме, Мих! — тяжело вздохнул мой компаньон.— Единственный маршрут, освоенный тобой в совершенстве – это пеший переход от мягкого кресла второго пилота до мягкой кроватки в криокамере, в которой ты проводишь большую часть суток. Любая планета не подойдет. На ней всего одна постоянная сила тяжести, океаны определенной солености, к тому же ее невозможно разделить на секторы, чтобы угодить вкусам представителей всех рас. А незапланированные неприятности вроде землетрясений, извержений вулканов и цунами? Богатеи платят кучу денежек не за то, чтобы экстрим наступал внезапно. Нет, Мих! Извержение вулкана должно непременно состояться послезавтра между массажем и вторым завтраком. Цунами, нависшее над головами отдыхающих, обрушится в двух шагах и нежно обнимет колени. Для этого и был построен Галактикум – единственный в своем роде туристический комплекс, в котором предусмотрен любой каприз любого жителя Вселенной.
Я скептически хмыкнул. Скр еще больше возбудился:
— Да, да! Искусственное тяготение в трехстах вариантах. Атмосферы – кислородная, азотная, метановая и даже ртутная. Для жаролюбивых агрилов – купание в вулканической лаве. Для морозостойких детайнов – криокамеры с абсолютным нулем холода. Для слабаков вроде тебя – шезлонги у ласкового теплого моря, в котором весело плещутся наяды и русалки. Шестиразовое питание самыми изысканными деликатесами. Пятнадцать дней райской жизни, девизом которой являются два слова: «Все включено»!
Судя по вдохновенной речи, Скр основательно подготовился. Лично я о курорте услышал только что. Теперь осталось узнать, что мы тут делаем и зачем напарник вытащил меня из анабиоза.
А он как всегда многозначительно замолчал и уставился, наверное, на меня в ожидании, что я сейчас всплесну руками и восторженно заору «Вау! Как интересно!».
А я вновь боролся с искушением взять отвертку и ткнуть ей в один из сегментов его фасеточных глаз. Просто так. Потому что до сих пор не научился определять, в какую сторону он смотрит. И в который уже раз подумал с легким раздражением – ну, что у тебя за рожа, чертов стрекозоид!

Мы познакомились четыре года назад. Я находился на дне – во всех смыслах. Наверное, все-таки не стоило ломать руку капитану звездолета, на который я устроился третьим помощником штурмана. С другой стороны, рук у него было шесть, а сломал я всего одну – и чего он так взбесился?
Короче, со мной попрощались, выдав причитающуюся зарплату увесистым пинком. Звездолет улетел, а я остался жить в баре космопорта на маленькой захолустной планете с говорящим названием Дно.
Я зарабатывал на пропитание, разбирая ржавые корабли, валявшиеся за посадочной площадкой. Хватало аккурат на то, чтобы не околеть от голода. Зато поневоле изучил материальную часть звездолетов до последней заглушки на системе охлаждения.
Наконец, я опустился до того, что перестал гнушаться грабежом подвыпивших пилотов торговых посудин, изредка прилетавших на Дно за каким-то никому не нужным порошком, добывавшимся в местной каменоломне моими предшественниками по криминалу.
Местные стражи порядка уже начали проявлять ко мне нехороший интерес. Каждый обчищенный карман грозил стать последним в моей карьере грабителя. И, что самое интересное – я морально был к этому готов. Говорили, что в каменоломне трехразовое питание, душевые комнаты и два выходных каждые пять лет. Намного лучше, чем то голодное существование, которое я влачил.

Оглушительно свистнул старенький компрессионный барьер входа в бар. Редкие посетители разом замолчали – к нам в гости зашел стрекозоид. Редчайшее явление в Галактике – двухметровое чудище на четырех ногах, две основные руки небрежно засунуты в карманы, две вспомогательные скрещены на груди. И голова, сплошь покрытая фасеточными глазами. Помню, я тогда в первый миг решил, что пришелец забыл снять шлем. А во второй – ну и рожа!
Он подошел к моему столику, сел и без каких-либо прелюдий спросил:
— В космос хочешь?
— Хочу, — ответил я без колебаний.
— Полетели, — сказал он вставая.
Спустя несколько месяцев я не выдержал и все-таки спросил:
— Почему я?
Стрекозоид пошевелил жвалами, уставился, наверное, на меня, и ответил с присущей ему прямотой:
— А черт его знает.
— Прояви щедрость, сыпани деталей.
— Где искать безработного космонавта? Правильно, в баре космопорта. Тут как раз мой второй пилот нарушил несколько законов одновременно и выпал из коллектива лет на триста. Вот ты и занял освободившееся кресло. Да и выбирать, если честно, было не из кого. Бармен, охранник и три облезлых урода, из которых ты показался наименее опустившимся.

Почему редчайшее явление? Ну, это известно всем – стрекозоиды запредельные эгоисты. Поэтому их не берут в экипажи. А если берут, то избавляются при первом удобном случае. Как от меня. Стрекозоид в команде – это один нескончаемый скандал длиной в рейс. Так что увидеть такого, без пинков покидающего звездолет – все равно, что увидеть рассвет на черной дыре.
У Скра звездолет был собственный – небольшой транспортник из тех, что не только давно не выпускаются, но и столь же давно не ремонтируются. Но лоханка исправно летала, ныряя в гиперпространство и выскакивая из него не в центре какой-нибудь звезды, а точно в том месте, координаты которого я вводил  в ее допотопные мозги. И примерно через месяц я перестал молиться богам, отвечающим за удачу и здоровье. Где он взял корабль? Я ни разу не спросил его об этом – боялся содрогнуться от кровавых подробностей. И запредельного вранья.
Скр закономерно для стрекозоида оказался свободным предпринимателем. Причем, свободным абсолютно от всего – от обязательств перед клиентами, налоговых служб, соблюдения законодательства, наконец, совести. Так что мы отлично поладили.
Чем мы только не занимались эти четыре года! Мы были наивными и думали, что честный извоз кому-то в этой Вселенной еще нужен. Брались буквально за любой заказ. Перевозили редких животных из одной галактики в другую. Редкие животные капризничали и часто дохли, поэтому серьезные фирмы старались с такими дурно пахнущими контрактами не связываться.  А нам такое – только давай!
Почти год мы продержались в межгалактическом такси. А из доставки товаров на дом нас выгнали после того, как клиенты стали жаловаться на сломанные замки чемоданов. А ведь я ни разу не внес в счет оплаты мои согнувшиеся отвертки!
Мы даже доставляли пиццу! И все было хорошо, пока не заглючил навигатор. Нет, мы доставили ту пиццу адресату. Но с опозданием в полгода. И, хотя появившиеся в ней червячки пришлись заказавшему свиноиду по вкусу, в фирме нам все равно указали на открытый космос.
Мы снова стали свободными от всего. Дурацкие планы разбогатеть честным путем отказались сбываться наотрез. Скр принялся придумывать план, как срочно разбогатеть другими доступными способами, а я, чтобы не мешать его буйной фантазии, настроил криокамеру на осень и залег в спячку.
Скру разбогатеть было остро необходимо. Год назад он женился, и теперь деньги, что раньше уходили на ремонт звездолета, шли молодой жене.
Молодая жена была страшной модницей.
Нет, не так.
Молодая жена была страшной. И модницей. Посещение маникюрного салона занимало у нее не меньше недели, потому что ее четыре руки, не имевшие пальцев, были по плечи покрыты крошечными ноготками. И она красила их – все шестнадцать тысяч! Что требовало серьезной финансовой подпитки.

В общем, мы сидели в кабине звездолета, разглядывали туристический планетоид и ждали. Скр ждал, что я проявлю любопытство и начну расспросы. А я ждал, что он сам не выдержит и поделится своей гениальной идеей. Если честно, я еще не до конца проснулся.
Я победил.

Стрекозоид вздохнул и сказал, смотря сразу на планетоид и меня:
— Мих, мы ограбим Галактикум!
— Ты молодец, — ответил я серьезно. — Шикарный способ оставить молодую жену вдовой. Только почему ты решил, что я тоже готов умереть? Нам даже сесть на планетоид не дадут, разнесут на молекулы при подлете. Когда на кону безопасность самых богатых жителей Вселенной… я на месте охраны уже держал бы нас на мушке.
— Во-первых, нас не видно, — засмеялся Скр. — Пока ты спал, я обшил корабль пластинами из вулканических пород. Для всех датчиков мы сейчас просто небольшой астероид с некритическим содержанием металлов. И кружимся мы вокруг Галактикума в дальнем поясе среди космического мусора. Поверь, тут есть камушки раз в двадцать больше нас. Так что – одним больше или меньше – служба безопасности не обратит внимания. Конечно, пока мы не включим двигатель.
— Ты обшил корабль? Так вот куда делись все мои деньги со счета! — вяло возмутился я.
— Твои жалкие четыре сотни кредитов не окупили даже стоимость бочки клея. Зато с помощью такой маскировки мы можем заработать в миллион раз больше!
— И как ты себе это представляешь? — покорно спросил я.
Теперь выиграл Скр.
— Львиную часть доходов Галактикум получает по безналичным расчетам,— его буквально распирало от не нужной мне информации.— Здесь нам ничего не обломится, так как мы с тобой не специалисты по взлому компьютеров. Но маленькая часть выплат идет в старых добрых межгалактических кредитках. Вот их мы и умыкнем.
— Маленькую часть? И стоило ради этой мелочи…
— Мих, — торжественно сказал Скр, — я все три месяца, пока ты нежился в криокамере, наводил справки. Каждую неделю с Галактикума в звездную систему Вселенского банка отправляется звездолет с выручкой в живых кредитках. Их в нем ровно миллиард. Ровно. Один. Миллиард. Наших денег. Мы захватим звездолет и станем богачами. Хочешь выбрить себе спину и сделать золотую татуировку, украшенную бриллиантами?
— Нет.
— Ты сможешь себе ее позволить.
Теперь настала моя очередь тяжело вздыхать.
— Ты уверен, что звездолет с нашими деньгами летит отсюда до никому не известной, жутко засекреченной банкирской системы без охраны?
— Стартует он, само собой, под прикрытием. И в системе его, вне всякого сомнения, встречают. А вот через гиперпространство…
Я задумался. О том, что гениев вроде Скра было бы правильно душить еще в колыбели.
Если вы ничего не понимаете в космических полетах, попробую объяснить: корабль, ушедший в гиперпространство, невозможно обнаружить, догнать и вообще хоть как-то с ним связаться. Потому что никто до сих пор не знает, что оно из себя представляет в физическом смысле. Пользоваться научились, а понять некому.
Обычное пространство звездолет может пересекать сотни лет. А через гиперпространство полет занимает считанные часы. Главное – заложить правильные координаты выхода. С пиццей, кстати, все именно так и случилось – ошиблись при вводе на восьмую цифру после запятой.
— Ты придумал способ найти звездолет в гиперпространстве?
— Нет.
— Тогда как…
Скр выпрямился во весь свой немаленький рост и сказал, явно ожидая бурные аплодисменты:
— Мы приклеимся к нему за десять секунд до прыжка! И уйдем в гиперпространство как единое целое. Никто тут ничего понять не успеет. А в банковской системе отклеимся и сбежим.
До меня начало постепенно доходить:
— Ты хочешь сказать, что, пока мы будем находиться вне обычного пространства, можно осуществить грабеж?!
— Да. Ведь на это время мы будем с летающей кубышкой единым целым. Это снаружи творится черте что. А внутри мы ходим, едим и говорим. Некоторые даже спят месяцами.
Я пропустил подколку мимо ушей. Оставалось только одно серьезное возражение.
— Ладно. Предположим, что ты сейчас сказал не полную чепуху, хотя выглядят твои слова именно так. А как мы заберем наши деньги? Охрана звездолета наверняка будет возражать.
— Система Вселенского банка настолько засекречена от внешнего мира, что туда не пускают даже членов Совета миров. Уж тем более – каких-то охранников. Мих! Звездолет полностью автоматизирован. На нем нет экипажа. Перед отправкой представитель банка забивает в компьютер координаты системы. Корпус герметизируется. Автопилот отводит корабль на безопасное расстояние и запускает гипердвигатель. Пойми, дружище — во время грабежа нам не с кем будет даже словом перекинуться, не то, что пострелять!
Наверное, были минусы в безумном плане стрекозоида, но я их так и не нашел.
— Когда начинаем? — спросил я, собираясь плотно позавтракать. Все-таки три последних месяца во рту была лишь только лапа. И то какая-то левая.
— Через десять секунд, — ответил Скр.

На экране засветились блестящие точки. Я увеличил изображение и крякнул с досады. Небольшой звездолет во всех трех измерениях окружали огромные боевые корабли галактической полиции. Не смешные тихоходные патрульные катера, а настоящие громадины с грозно торчащими орудийными башнями ближнего боя и ракетными установками для поражения дальних целей. Кто-то явно не хотел отдавать нам наш миллиард.
— Шесть, пять, четыре, три… — принялся поражать меня знанием арифметики Скр. Вот он взялся за джойстик управления левой основной рукой, правой шевельнул ручку газа. Дополнительные руки вцепились в регуляторы синхронизации двигателей, корректирующих положение звездолета в пространстве. Интересно, чем он включит носовой тормозной движок?
— Как почувствуешь касание, включай тормоз, понял?
Понял – включит мной.

Группа постепенно приближалась. Я вдруг понял, что мы даже в засаде сидели не случайно, а в заранее выбранной точке. Ай, да Скр! Ай, да голова! Хотя… возможно, мозг у него находится в другой части тела. Не знаю, как-то не приходилось еще разбирать стрекозоидов на детали.
— Пора!
Перегрузка вдавила в кресло. Хорошо, что я не успел перекусить. Скру многократные Же не страшны – у него нет кровеносной системы. Вот он и шпарит на максимуме, ограниченный только тем, что опасается увидеть вместо меня меховую накидку на кресло второго пилота.
В глазах заплясали кровавые звездочки, но даже через них я увидел, что орудийные стволы крейсеров начали синхронно поворачиваться в нашу сторону. Как сейчас выплюнут десятитонные сгустки плазмы, и наши трудности с деньгами отпадут по причине отсутствия нас…
Невероятным виражом Скр изменил направление движения и влетел в «слепую зону». Теперь полиция не могла стрелять, из опасения задеть набитый кредитками звездолет. Честно, я не слышал, чтобы хоть один пилот мог повернуть джойстик ровно на полтора микрона. Скр смог.
Еще два удара бешено стучащего сердца, и мы с жутким скрипом притерлись к облезлому борту. Я ударом кулака утопил кнопку тормоза. Приехали…
— Две секунды на приклеивание, — пробормотал Скр.
Одна, две…
— Готово. Теперь мы часть корабля с деньгами.
Космос на экране засветился зеленым, звезды превратились в тонкие длинные полосы, потом совсем пропали. Прыжок в гиперпространство. Невероятно, но у нас, кажется, получилось…
— Надевай скафандр,— Скр сорвался с кресла и принялся выполнять собственную команду.
Я собрал истерзанное перегрузкой тело и тоже влез в гофрированный костюм.
— Быстрее! Открывай верхний люк.
— Куда ты так спешишь? — простонал я.
— К деньгам. Звездная система Вселенского банка может находиться в нескольких часах лета, а может – в нескольких минутах. Никто, кроме банкиров, не знает ее координаты. Было бы обидно провалить такой шикарный план из-за нехватки времени.
Возразить было нечего. Я вышел в грузовой отсек, поднялся по лестнице и открыл аварийный люк. Хорошо, что он открывался вовнутрь – металл чужого борта навис надо мной на высоте зубочистки.
— Хватай молекулярку и пробивай отверстие, чтобы мы смогли в него пролезть. По моим расчетам, прямо над нами грузовой трюм, набитый кредитками.
Ишь, даже это рассчитал…

Я поднес молекулярный резак к борту летающего сейфа, включил питание. Металл зашипел и принялся исчезать.
— Сила звездная! — заорал я через несколько секунд. — Из дырки вода хлещет!
— Плюнь и не обращай внимания, — сказал Скр. — Это же ты проходишь слой жидкой защиты от звездной радиации. Пусть течет, мы же в скафандрах, не утонем.
Плевать я, конечно, не стал – глупо заниматься этим в скафандре. Просто увеличил мощность резака и вскоре уже стоял внутри звездолета среди бесчисленных ящиков. Не помню, я уже говорил, что Скр – гений по части планирования?
— Что тут? — гений уже стоял рядом. — Видишь на ящиках цифры? Хватай те, на которых больше всего нулей и кидай в дыру.
— Почему именно эти?
— Потому что в них лежат кредитки с самым большим номиналом!
Я взмок на двадцатом ящике. Под ногами противно хлюпало, стекло шлема запотело изнутри – наверное, навернулась система вентиляции.
— Хорош! — наконец, Скр с помощью осторожности и страха быть застуканным банкирами одолел свою жадность. — Спускайся, будем готовиться к финальной части операции.
Я облегченно вздохнул и побрел к отверстию. По пути под руку подвернулся еще один ящичек – небольшой и легкий. Чего не взять? Я и прихватил. Может, в нем драгоценности лежат. Банкирам они без надобности, а нам могут пригодиться. Вдруг я тоже женюсь?

Я спустился, бросил ящичек на кучу других, закрыл люк. Звездолет был под завязку наполнен водой, так что я ощутил себя аквариумной рыбкой. И ведь не сбросишь – за бортом гиперпространство.
— Успели! — ликовал Скр.
Я только открыл рот, чтобы воздать ему должное, как по экрану монитора побежали зеленые полосы, медленно проявились незнакомые созвездия. И еще…
— Нет, я, конечно, предполагал,— пробормотал стрекозоид,— но, чтобы вот так и вот столько…
Мы выпали в обычное пространство и тут же оказались внутри сферы из нескольких десятков – даже не крейсеров!— линкоров.
Куда ни кинь взгляд – стволы, стволы, стволы. Видимо, нас восприняли всерьез.
— Две минуты на идентификацию, — продолжал бормотать Скр. — Ультиматумов, скорее всего, не будет. Захватят силовым лучом и втянут на борт.
— Примем яд или застрелимся?
— Ни то и ни другое. Лишь бы они выдержали две минуты идентификации.
Я с сожалением посмотрел на товарища. Не выдержал гениальный мозг, сломался от неудачи. Бредить начал.
Сам я так устал, что воспринимал провал, будто он мне приснился. Впечатление нереальности усиливала аквариумная обстановка.
— Минута прошла… впервые в жизни радуюсь четкому исполнению галактических законов, — продолжал бредить Скр.
Над головой заскрипело. Звездолет качнулся – мы отделились от «сейфа».
— Три, два, один…
Он, что? Заминировал нас на случай провала?!
— Прощайте, уважаемые банкиры.
Ну, точно – заминировал! Вот же сволочь!

От ближайшего линкора к нам потянулся зеленый луч. И вдруг… экран побледнел, незнакомые созвездия вытянулись в яркие полосы. Я не удержался на ногах и завалился на ящики, сбитый с ног перегрузкой.
— Не понял,— крикнул я, задыхаясь в скафандре с неисправной системой вентиляции.
— Прими мои поздравления, дружище, — торжественно ответил проклятый стрекозоид. — Тысячу лет все утверждали, что такое невозможно в принципе. Я доказал обратное. Мое имя войдет в историю. И твое, возможно. Как соучастника, то есть, соратника.
— Да что ты такое сделал?!
— Ничего, как оказалось, особенного. Прыгнул в гиперпространство с места. Только и всего. Мих, мы вырвались! Мы сбежали!

Я разинул рот от удивления. Действительно, только что произошло поистине эпохальное событие. Все знают, что прыжок в гиперпространство корабли совершают на ходу. Вроде как линейное движение облегчает переход. Это как перепрыгнуть ручей – с разбега можно, а с места – фиг вам, не долетишь до другого берега.
Не знаю, сколько тысячелетий назад было открыто движение в гиперпространстве. И с тех самых пор звездолеты всегда разгонялись перед прыжком. Конечно, отчаянные пилоты экспериментировали – безумцы во все времена не переводились. Но первыми стали мы. Приятно. Теперь, когда нас пожизненно засадят в казематы тюрьмы строгого и беспринципного режима на Бетельгейзе за удавшийся грабеж, сокамерники будут смотреть с уважением и шептаться: «Это те самые парни, которые прыгнули с места!». А если убьют при задержании, то эти слова напишут на нашем надгробном камне.

— Как тебе это удалось? — спросил я, чтобы сделать Скру приятное.
Стрекозоид издал тихий скрип, за который и получил свое межрасовое имя. Настоящее ведь из гуманоидных рас вряд ли кто сможет выговорить.
— Я провел расчеты.
— О! Ты провел не только банкиров и стражу Галактикума, но и какие-то расчеты?
— А вот сейчас ты был не на высоте, — обиделся Скр. — Если хочешь знать… хотя, кому я вру? Ты никогда и ничего не хотел знать. Твой потолок – разборка, чистка, смазка и сборка в обратной последовательности любых агрегатов. А для чего они и как работают – тебе по Альдебарану. Ты самое бесчувственное и нелюбопытное лохматое существо из встреченных мной.
— Зато мы прекрасно дополняем друг друга, — примирительно сказал я. — Если честно, я все-таки хочу узнать – как тебе удалось обмануть гипер-аксиому?
— Элементарно, — вздохнул стрекозоид. — Странно, что до этого до сих пор никто не додумался. Состояние покоя, Мих – это тоже движение. Только скорость нулевая. Ноль – положительная цифра, понимаешь? Я вставил в формулу ноль, и она сработала.
— Ты гений. Союз пилотов Вселенной должен назначить тебя своим почетным председателем. Пожизненно. Это им ничего не будет стоить, потому что жить нам, скорее всего, осталось не так уж и долго.
— В обычном пространстве клей держит ровно полторы минуты, — продолжил Скр. — Правда, я не знал о его свойствах в гиперпространстве, но и способа проверить догадку тоже не было. Пришлось рискнуть.
Я задохнулся от возмущения:
— Что? А если бы он перестал держать? Что бы тогда случилось?
— Ты просто остался бы в том звездолете посреди миллиарда кредиток. А я бы улетел в бездну гиперпространства. Так что я рисковал больше тебя.
— Ничего себе! Я бы, значит, пожизненно мучился в банкирской тюрьме, зная, что ты наслаждаешься на свободе мгновениями мучительной смерти? Тоже мне, друг.
— Вся надежда была на тщательное исполнение банкирами межгалактического законодательства. Статья двести сорок первая, пункт восьмой: «При встрече с неизвестным летательным аппаратом необходимо произвести его идентификацию с целью определения расы пилотов и языка общения.».
— Идиотский пункт, сочиненный в период первой Звездной Экспансии. Тогда еще не было вшитых в мозг переводчиков.
— Ага, архаизм. Но именно он и дал нам необходимые полторы минуты. Клей высох и перестал держать. Мы отсоединились. Контакт разомкнулся и послал сигнал об этом компьютеру. Тот включил автопилот с введенными заранее координатами. Мы прыгнули. План полностью сработал.
Экран заморгал и показал, что вокруг нас снова обычное пространство. Мы включили насосы и быстро откачали воду, которая облаком кристаллов окутала звездолет.
— Где мы? — спросил я, снимая скафандр. Скр хихикнул:
— Там, где нас никогда не станут искать. Глянь в монитор.
Я глянул.
— Но… это же Галактикум! Мы вернулись обратно?!
— Самое темное место обычно там, где светлее всего. Они сейчас шарят сканерами по созвездиям, пытаясь с помощью идентификатора найти нас в самых дальних закоулках Вселенной. А мы выбросим идентификатор, купленный на распродаже, и включим свой. Правда, здорово?
— Не совсем, — я указал на радар. — Видишь? Из гиперпространства вынырнули пять… семь… десять звездолетов. На Галактикуме сегодня день открытых шлюзов?
— Похоже, фальшивый идентификатор еще не до конца отработал заплаченные деньги, — прошипел Скр и бросился к пульту управления. — Приготовься улепетывать.
— Куда?
— Выбирай в навигаторе случайные координаты и вводи. Будем прыгать через гиперпространство, пока не оторвемся. Ну, помчались!
Технология улепетывания была знакома. Пару лет назад Скр случайно взял кредит на свое имя. Потом мы полгода носились по галактикам, прячась от назойливых коллекторов, желавших наделать в нас кучу несимпатичных отверстий из своих крупнокалиберных бластеров. Хорошо, что банк лопнул раньше, чем до нас дотянулись.

Время в гиперпространстве мы проводили с пользой – делили поровну добычу. Что странно – после каждого пересчета сумма оказывалась всегда разной и всегда не ровной.
Во время третьего прыжка мы добрались до самого маленького ящика.
— Странная хрень, — сказал Скр, изучая надписи на нем. — Ни единого упоминания о ценности. И печатей Вселенского банка нет. Ты где это взял?
— Там же, где и остальное. В трюме. Прихватил напоследок. Как сувенир.
— Любопытный сувенирчик. — Я в первый раз увидел, что все сегменты фасеточных глаз стрекозоида направлены исключительно на ящик. — Вот тут слова на гуманоидном. Сумеешь прочесть?
— Легко, — пожал я плечами, — написано следующее: «Собственность Правительства Вселенной. Департамент массовых уничтожений. Экземпляр единственный». Очень даже понятно написано. А дальше всякая ерунда про абсолютную секретность, перечень кар за покушение…
— Длинный перечень?
— Не особенно. Один пункт. Аннигиляция без суда и следствия на месте поимки.

Скр очень аккуратно положил ящичек на пол и направился в кабину. Я поплелся следом. Говорить не хотелось обоим.
Одно дело – украсть деньги у банка. Совсем другое – украсть неведомую хрень у Правительства. В первом случае вы даже можете рассчитывать на помощь адвоката. Во втором ваши родственники никогда не узнают, где вас испепелили.
Вселенная изначально поделена на две неравные части. Девяносто девять процентов в ней принадлежит гражданам – кому целые звездные системы, кому угол в ночлежке. Здесь царит Закон, который гласит – никто не может быть осужден, не заплатив мзду адвокатам. Здесь раздолье для мелких жуликов и крупных политиков, сетевых магазинов и салонов красоты.
Оставшийся процент принадлежит Правительству. Что происходит в этом самом проценте – тайна, разгадать которую не желает ни один житель большей части. Изредка в рекламных целях в новостях дальновидения показывают новые боевые звездолеты, бесконечные ряды марширующих солдат, туманные снимки окрестных галактик, где, по словам военных аналитиков и экспертов, притаились неведомые агрессоры, желающие нас завоевать. По улицам мегаполисов бродят бравые отставники, за рюмкой алкоголя вспоминающие рейды и десанты неизвестно куда и непонятно зачем. Правительство высосало из них их лучшие годы и отпустило доживать век на пенсию размером с бюджет небольшого городка. Лично я страшно завидую отставникам.

После пятого прыжка количество преследователей сократилось до трех. Система отрыва, придуманная гениальным стрекозоидом, сработала и сейчас. Но он все равно пребывал в раздражении.
— Придется пойти на радикальные действия, — прорычал Скр.
Кстати, рычащая стрекоза – это реально страшно.
— Мы будем сдаваться? — спросил я.
— Мы будем воевать! Надевай скафандр.
Вот для чего я нужен своему другу – осуществлять его грандиозные планы.

Не успел я напялить гермошлем, как сладострастно замяукал сигнал дальновизора. Кто-то возжелал с нами пообщаться.
Скр нажал клавишу. На экране высветились зеленые руки, покрытые бородавками, между пальцами виднелись перепонки.
— Привет, — сказали руки.
— И тебе привет, Куок, — осторожно ответил Скр.
Руки нервно зашевелились.
— Давай обойдемся без имен, — сказал самый известный во Вселенной скупщик краденого, — канал, конечно, закрытый, но кто их знает…
— Как скажешь.
— Говорят, вы недавно успешно провернули одно дельце?
Скр удивился:
— Уже говорят?
— Единственное во Вселенной, что способно перемещаться быстрее скорости света – слухи, — захихикал Куок.
— Ну, слухи часто выдают желаемое за действительное.
— Да мне без разницы, — вздохнул Куок. — Просто ко мне обратились одни… ребята. Очень авторитетные. С жалобой. На вас. Они хотели подержать во Вселенском банке… одну вещицу. А тут вы. В общем, раз вещица до банка не добралась, ребята пришли к выводу, что она у вас. Мне, конечно, все равно. Просто хочу предупредить – ребята очень грустят. Прямо места себе не находят. Рядом с вами. Хотят руки наложить. На вас. Я понятно излагаю?
— Куда уж понятнее, — вздохнул Скр.
— Вот, если бы вы вернули эту вещицу, то могли бы рассчитывать на быструю и безболезненную смерть. Кстати, передавай привет вдове. Мих, а кого бы ты хотел видеть на своих похоронах?
— Да уж не твою жирную тушу, — проворчал я с притворной обидой в непритворном испуге.
— Не волнуйся, я не приеду даже на ваше опознание. Никогда не был любителем расчлененки, — утешил Куок и отключился.

— Как они нас вычислили? — задумался Скр, потом раздраженно воскликнул:
— Ну, конечно! Фальшивый идентификатор! Мне тот продавец сразу не понравился. И цена показалась нереально низкой. Хотя – я же был в маске…
Я представил неуклюжую фигуру стрекозоида в маске и откровенно заржал. Замаскировался, чешуйчатокрылый.
Крылья на спине Скра были на самом деле. Маленькие, недоразвитые рудименты, мешавшие при одевании. Я как-то даже предложил их отрезать. Но стрекозоид решительно отказался.
— А давай отрежем тебе уши, — сказал он тогда. — Маленькие, тоже не несущие никакой важной функции. Что есть, что нет – ты и не заметишь их отсутствия.
Я задумался и больше эту тему не затрагивал. Нравятся ему два горба на спине – ради всех богов Вселенной. Лично мне мои уши нравятся. И совсем не мешают.

— Оделся? — спросил Скр. — Иди к шлюзу. Там найдешь четыре баллона с кислородом. Тащи их наружу. Будем воевать.
— Они ж тяжелые, — скривился я. — Хоть искусственную гравитацию отключи на полчасика. И вообще – как воевать баллонами?
— Смотри, — он указал на экран. — Видишь? Мы входим в газовое облако.
Перед нами прямо по курсу в лучах окружающих звезд ярко зеленело пространство.
— Это метан. Пара миллиардов кубометров чистейшего метана. Странно, что вездесущий Газпром почему-то сюда еще не добрался.
— Вижу. Но пока все равно не понимаю.
— Пока облако однородно, оно не представляет опасности. Но если в его составе появится кислород, будет достаточно малейшей искры, чтобы тут зародилась сверхновая. Так что, выпуская кислород из баллонов, постарайся не чиркнуть металлом по металлу.
— А двигатели…
— Пройдем облако на инерции. Плюс струя кислорода из баллона создаст реактивную тягу. Устроим нашим преследователям газовое минное поле.
Как всегда, отличный план.

Я вышел в космос. Выключенная гравитация помогла вытащить все баллоны сразу. Привязав себя к одной из антенн, я сел, свесив ноги в бездну, на корме звездолета, повернул вентиль на баллоне. Тот рванулся из рук и, кувыркаясь, принялся летать, отдаляясь все дальше и дальше.
— Браво, — ехидно сказал Скр. — Надеюсь, что хоть остальные ты не упустишь.
Я прижал к себе второй баллон, осторожно открыл вентиль. Из сопла ударила голубая струя газа. Она устремилась в облако, мешая голубое с зеленым, а реактивная сила ощутимо толкнула звездолет в другую сторону.
Так я и провел почти полтора часа, выпуская кислород в пространство. Облако, принимая голубые струи, заволновалось, пришло в движение, начало активно перемешиваться.
Кислорода хватило ровно до края газового облака. Что это – расчет гения или обычная удача?
— Давай обратно, — скомандовал Скр. — Через пять минут выходим в абсолютный вакуум, там я включу маршевый двигатель. Минное поле поставлено. Преследователей ожидает весьма неприятный сюрприз. И смотреть на это лучше и безопаснее изнутри звездолета.

Я снял скафандр, уселся в свое кресло.
— Смотри, — Скр указал на экран радара. — Вот они, счастливчики. Идут на повышенных скоростях, отставая от нас на четыре парсека. Но постепенно догоняют. Скорее всего, радуются.
— Чему?
Скр с сожалением посмотрел, наверное, на меня:
— Что догоняют. Мих, ты, если устал, скажи прямо. А то твоя нарастающая тупость начинает пугать. Не выспался, что ли, за три месяца?
— Ты просто не давай мне заумных поручений еще дня два, и я приду в норму.
— Знаю я твою норму, — проворчал стрекозоид, — не больно она отличается…

Я взглянул на радар. Преследователи вплотную приблизились к газовому облаку. Наверное, уже видят нас в оптическом диапазоне. Пора включать маршевый двигатель.
Скр вывел на главный экран изображение с камер заднего вида. Ему ужасно хотелось полюбоваться результатами своего злодейского плана. А как по мне – бежать надо сломя голову! Мысли о возможных собственных похоронах неприятно будоражили воображение. Помимо желания я принялся составлять список тех, кого было бы приятно на них увидеть. И с грустью убедился, что вписывать туда практически некого.
Я не помнил родителей. Воспитывался в приюте, который бы с удовольствием сжег, если бы узнал, на какой планете он расположен. Случайные знакомые обычно занимали у меня деньги и исчезали из моей жизни навсегда. Из друзей – один Скр, но у него на тот же день запланированы собственные похороны, так что он вряд ли сможет выбраться из своей могилы, чтобы бросить горсть земли на мою. В общем, пришел я к выводу, придется жить дальше, чтобы набрать к своему последнему часу хотя бы с десяток друзей.

Зеленое облако заполнило весь экран. Временами мелькали голубые полосы, и мое сердце наполнялось гордостью – я, словно настоящий художник, раскрасил этот уголок Вселенной.
Скр тихо выругался. Преследователи оказались грамотными ребятами, не стали рисковать и тоже решили пройти облако на инерции, с выключенными двигателями.
— Поехали отсюда, пока нас не поймали, — грустно сказал он и положил руку на клавишу запуска. — Феерическое зрелище отменяется.
Внезапно облако вспухло и окрасилось в багровый цвет. По глазам хлестанула яркая вспышка, которую не сдержали даже солнечные фильтры. Во все стороны рванулись языки пламени, жадно пожирая отдельные сгустки метана. По-моему, звездолет даже слегка качнуло взрывной волной.
— Не понял, — растеряно сказал Скр. — Что? Откуда? Почему?
— А я знаю, — ответил я, — Баллон, который я упустил. Они столкнулись с ним. Металл чиркнул по металлу. Искра. Буря. Взрыв. Радар чист, капитан. Похороны откладываются.
— Дай лапу, друг, — растрогано произнес Скр. — Сам того не осознавая, ты своими кривыми руками иногда творишь чудеса. Так, отстреливаю фальшивый идентификатор и ухожу в гиперпространство. Пускай все считают, что мы тоже здесь погибли.

Остаток галактической недели мы провели в гиперпрыжках и прятках среди астероидных поясов, вкусно питаясь консервами, и чутких полуснах по очереди. Радар, работающий в пассивном режиме, изредка показывал пролетающие мимо нас звездолеты, но ни один не проявил ни малейшего интереса к грудам плывущих по своей орбите останкам давным-давно погибшей планеты. Связь была вообще отключена – «абонент временно недоступен». Пусть думают, что хотят. Мне, например, вообще никогда не звонят.

А вот Скру есть кому названивать. В этом мы убедились, когда решили проверить эфир.
— Три тысячи вызовов! – присвистнул стрекозоид. – Если откинуть два от рекламных агентств и пятнадцать от оператора связи…
— Да, твоя жена здорово по тебе соскучилась.
После двухчасового колебания он все-таки решился.
— Дорогая, — фальшиво-радостным тоном начал было Скр беседу, — Как мило, что ты обо мне немного беспокоишься…
— Где ты шляешься, чертов стрекозел?! – заорала взбешенная жена. – Вторую неделю как в черную дыру провалился! Ты знаешь, сколько я потратила кредиток, пока обзвонила все морги Вселенной?
Я слушал этот бесконечный монолог, в который Скр безуспешно пытался вставить свои пару гласных, и все яснее понимал, что к семейной жизни пока еще не готов.
— У всех мужья как мужья! – бушевала она. – У соседки, например, муж всегда на месте. И будет еще пять лет на месте, если его не освободят по амнистии! Вот! Пример для подражания! А ты? Улетел, сняв все деньги! Кормилец нашелся!
— Дорогая, я все сейчас объясню…
— Патологоанатому будешь объяснять! Из них под моими окнами уже целая очередь выстроилась! Если каждый возьмет себе на память кусочек тебя, то мне ничего не останется. Говорила же мне мама – с таким хорошо только один раз. Надо было съесть тебя еще на первом свидании!
— Но…
— Да ты, наверное, завел себе любовницу! Быстро говори, в какой галактике она живет? Прямо сейчас съезжу и выцарапаю ее наглые фасеточные глазки! Ага! Теперь понятно, куда деваются деньги из семейного бюджета!
— Что-то не то, — тихо сказал мне Скр. – Она, конечно, расстроена, но не до такой же степени. Переигрывает, любимая…
— В доме из еды только рыбки в аквариуме! Хорошо хоть, что хомячки беспрерывно плодятся. А из новой одежды у меня одни эти некрасивые браслеты! – жена потрясла перед экраном основными руками, закованными в наручники.

Закованными.
В наручники.

Мы потеряли дар речи. Да, хоть Скр и гений, но предусмотреть такое не сумел. Вот почему нас не ищут – просто ждут, когда мы сами придем в их чересчур жаркие объятия.
— Быстро домой! – крикнула жена и добавила нечто непонятное. – Мер цвирик ссухт амкракарр!
Экран погас. На поникшего Скра было жутко глядеть даже со спины. Я попытался сказать другу хоть что-нибудь ободряющее, но на ум почему-то приходили одни только ругательства — страшные, циничные, древние.
— Они взяли ее в заложники, — проскрипел Скр минут через двадцать. – они пытают ее. Наверное. Ты видел ее руки?
— Да.
— И я обратил внимание. Она уже несколько дней не делала маникюр. Боги, как она страдает!
— А что она такое говорила про один раз? Ну, про первое свидание.
Скр вяло отмахнулся:
— А, ерунда. Старинный обычай. Если жених не понравился, родственники невесты его съедают. Не бери в голову, я же понравился.
Меня слегка передернуло.
— Ну ладно. А зачем она обругала тебя на вашем языке?
— На нашем? – рассеянно переспросил Скр. – Нет, это не наш. Это язык разумных цикад с Северного континента. Мертвый язык, вроде человеческой латыни. Мои воинственные предки их всех съели. Еще до эпохи космических перелетов. А язык остался. И сказала она… сказала…
— Что?
Скр поднял голову и посмотрел, наверное, прямо на меня. Во всяком случае, моя кислая рожа отразилась практически в каждом сегменте огромных стрекозиных глаз.
— Она сказала – любимый, я горжусь тобой! Ты обязательно победишь!
Вот так поворот! Ай, да актриса!
— Осталось найти способ спасти ее, — сказал Скр.
— Еще бы знать – кто ее пленил?
— А вот это не имеет для меня ровно никакого значения, — он так хищно щелкнул жвалами, что я мгновенно поверил – точно, цикад съели. Никаких сомнений.

Снова замурлыкал видеофон. Номер не определился. Странно. Лично я о подобном не слышал.
После беседы с женой Скру уже было нечего бояться. Он нажал клавишу. Экран засветился. На нас сурово уставился глазами-льдинками форменный волчара в форменной одежде.
— Здесь полковник Вольф. Департамент массовых уничтожений, — прохрипел он так сдавленно, будто воротник кителя был ему тесен размеров на десять. – Изделие двести пятое еще у вас?
— Что еще за изделие? – спросил я мрачно.
— Не виляй, лохматик. Вы ограбили транспортник Вселенского банка. Среди похищенного у вас находится небольшой прямоугольный ящик защитного цвета. Это и есть изделие двести пять. Вижу, что его не вскрывали. Это хорошо.
— Почему так решили?
— Потому что вы до сих пор живы. Верните изделие Правительству и будете им вознаграждены.
Скр вскинул голову:
— Ч—что-о?!
— Изделие двести пять было похищено. Виновные в халатном отношении к своим обязанностям уже распылены, — снизошел до жутковатого объяснения полковник. – Следствие установило, что изделие было направлено на хранение во Вселенский банк. Вы его украли.
— Мы там и денег украли… немного, — осторожно сказал Скр.
Полковник презрительно дернул носом.
— Не существенно. Деньги – собственность Вселенского банка. Думаю, что, связавшись с лицами, укравшими изделие, банк крупно вляпался. Правительство всерьез рассматривает вопрос о лишении банка лицензии, так что ему лет тридцать будет не до вас. В крайнем случае, обещаю свое личное покровительство, — он неожиданно едва заметно улыбнулся, — ребята вы, вроде, не самые плохие.

Не знаю, как у кого, но, когда меня хвалят люди в форме, я прямо-таки таю и становлюсь ручным медвежонком.
— А можно вас попросить об одной услуге? – спросил Скр. – Мою жену взяли в заложники… как раз из-за вашего изделия.
— Боевая операция? – полковник буквально засветился от такого предложения. – Чудесно! Заодно спецназ в реальной обстановке потренируется. Говорите адресок. Надеюсь, там и встретимся. До связи.
— Как мало нужно для счастья военному, — задумчиво сказал Скр. – Видимо, настоящие операции бывают у них не слишком часто. И жену освободят, и ордена получат.

Вскоре видеофон отвлек нас от управления звездолетом еще раз. На экране снова показалась молодая жена стрекозоида. Вокруг нее с различным оружием в руках и щупальцах расположились несколько неприятных типов.
— Немедленно верните похищенное Вселенскому банку и вы получите шанс выйти на свободу еще в этой жизни, — сурово сказал тип с глазами на стебельках.
— А моя супруга тут причем?
— Банку нужны гарантии. Ее муки заставят вас принять единственно верное решение.

Даже фантазировать не хочу, что за муки были уготованы ей охранниками Вселенского банка. Хвала богам, истинным и ложным, до них не дошло, потому что с той стороны экрана раздались выстрелы, замелькали сгустки раскаленной плазмы, и после недолгой, но бурной перестрелки вместо охранников вокруг жены, словно на семейном фото, выстроились крепкие ребята в черных масках.
— Эта… — загнусавил самый крепкий, — того… вы вообще нюх потеряли, лохи позорные? А ну, быстро бабки сюда! Типа, крутые перцы, что ли? А будете буксовать, мы вашу телку того… — он посмотрел на нее, сдавленно хрюкнул и уже менее уверенно закончил, — этого… м-да…
И снова в комнате засвистели плазменные разряды, показался дым от плавящегося пластика.
— Держись, любимая, — шепнул Скр жене. – Как ты? Не зацепило?
— Чиркнуло по левой задней ноге, — улыбнулась она в ответ. – Ничего. Я уже отомстила – плюнула этому гаду на спину.

Снова вокруг нее собрались победившие в перестрелке. На этот раз все были одеты в строгие костюмы, а оружие выглядело таким новым, что было ясно – его украли прямо на заводе.
— Верните изделие два ноль пять, — вперед вышел самый импозантный, — и больше никто здесь не умрет. Во всяком случае, сегодня.
— Какая трогательная самоуверенность, — прохрипел за кадром знакомый голос. – Батальон! Схема сто восемь! Пли!
Плотность огня спецназа была такова, что жена Скра даже слегка загорела от обилия плазмы. Неизвестные в строгих костюмах испарились. С улицы доносился грохот – тяжелая артиллерия при поддержке авиации превращала в отдельные атомы технику, на которой приехали банкиры, бандиты и оставшиеся неизвестными.
Полковнику понадобилось не менее получаса, чтобы успокоить своих не на шутку разошедшихся подчиненных.
— Ваша очаровательная супруга спасена, — доложил он Скру.
— Мы на подлете, — обрадовал Скр полковника и очаровательную супругу.

За несколько минут до посадки видеофон запищал вновь. На экране появились зеленые руки с перепонками между пальцами.
— Не думал, ребятки, что вы такие крутые, — сказал Куок. – Теперь, небось, к старику и не заглянете?
— А на фига нам старик?— хмыкнул Скр.
— Так… поболтать о том, да о сем. Может, продадите дедушке кое-что…
— За это «кое-что» за последние десять минут укокошили полтора десятка парней. Полтора парня в минуту.
— Да что ты! – замахал руками Куок. – На кой черт мне сдалось это изделие двести пять? И даром не надо. А вот координаты звездной системы Вселенского банка… тут уже не один десяток ребят звонили… очень интересуются…