— Достали мураши, — бурчал под нос дед, вытряхивая остатки дуста, — че ток не пробовал, не помогат.
Старик копошился вокруг дома, непрестанно кряхтя и чихая от пыли, облазил все углы и стрехи, выискивая гнездо. Находил только хорошо пробитые дорожки, несколько муравьиных кладбищ, и лишь караваны, бесконечные караваны мелких черных насекомых. Нет, против муравьев он не имел никаких возражений, они ему не мешали. Просто на днях дедок познакомился с очень хорошей женщиной, привел к себе в гости, она, открыв шкаф, увидела спорую работу незваных гостей.  Пройдя по дому, дала кой-какие ценные указания и очень удивилась – как он такое терпит. А дед что, деваться некуда, на следующий день принялся за работу.
                                                                             ***
  Мы давно готовили побег, прорыли в каменной преграде тоннель и замаскировали, присыпав песочком. Но выходы, эти огромные чудовища быстро находили, перекрывали прозрачным камнем и потом, подставив широкие плоские морды, наблюдали за нашим поведением. Приходилось несколько раз отправлять разведчиков на поиски нового укрытия. Наконец самым крепким и настойчивым это удалось. Новый проход пришлось ускоренно расширять, что бы пронести мамку. Освободившаяся группа без сожаления бросила на произвол судьбы слабых и немощных для маскировки. Старшая заставила перекрыть тоннель сразу за последним членом уходящей команды. Протискиваться, уминая мамкино брюшко, пришлось довольно долго. Спустя какое-то время мы все-таки выскочили в просторную залу, аккуратно расположив родительницу в одной из объемных ниш, заделали ход, по которому бежали и принялись за обустройство гнезда. Новый дом оказался вполне приличным, оставалось только сделать камеры для молодняка, погреба для хранения продовольствия, ну и остальное по мелочи. Смущало только громыхание сверху, но к этому можно привыкнуть, жизни это не угрожало. Несколько подруг занялись пробивкой нового хода на поверхность, мамку требовалось кормить неустанно. Первый выход вывел через трещину в дурнопахнущем месиве на бескрайнее черное поле, по которому носились во всех направлениях вонючие монстры. Из-за большой скорости, за ними шел сильный поток воздуха, сметающий все на своем пути. После нескольких попыток, все же удалось найти правильный путь, далековато, зато открывался на прекрасный травяной лес.
  Вскоре начали поступать продукты, сестры нескончаемой цепочкой несли гусениц, кусочки грибов, ягод, попадались даже пауки. Родительница, разомлевшая от хорошего кормления, начала усиленно откладывать потомство. Сразу отобралась бригада ответственная за рост и воспитание молодняка. Потом мы нашли чье-то подземное хранилище, сколько там было энергетически важных компонентов, усов не хватало все ощупать. Мешало только одно, все находилось внутри прозрачных камней разного размера. Старейшие придумали выход, по их совету, мы, забравшись на самый верх, стали подгрызать деревянное основание, на котором стояли камни, при падении вниз они разбивались. Ответственные прочерчивали дорожки, по которым приходили носильщики, корма, хватало надолго.
  Семья росла, казалось, ничто не может помешать нашему развитию, но начался мор. Погибло две трети семьи, работать стало почти некому, оставшиеся не успевали снабжать гнездо. Мудрейшие приложили все усилия для определения причины. Они вычислили состав, придумали противоядие, после обработки гнезда, дела пошли на поправку.
                                                                         ***
Старик ковырялся в палисаднике, вдруг земля ушла из-под ног. Согбенное тщедушное тело, цепляясь за осыпающиеся берега, провалилось до пояса. Не в силах поднять выше колена ногу, дед ползком выкарабкался из ямы. Матеря всех вокруг, с трудом, держась за поясницу, выпрямился. Осмотрел провал, махнул рукой и враскоряк, кряхтя, поковылял на веранду отдохнуть. За чашкой чая, незаметно сморил сон. Пролив остатки жидкости на штанину, рука безвольно повисла вдоль ножки кресла, так и не выпустив из пальцев посуду. Седая голова склонилась набок, с уголка губы, тонкой струйкой, на грудь потекла слюна.
Пока пенсионер спал, в палисаднике происходили чудеса. Яма заросла, трава сама собой стала выкашиваться, одновременно исчезая под землей. Стали появляться глубокие ямки, в которые самостоятельно втыкались палочки и распорки для подвязки цветов. От колодца, по грядкам, пробились канавки, из земли всплыли камешки и разбрелись по участку, отмечая розовые кусты.
Старик, просыпаясь, резко вскинул голову, тыльной стороной руки отер мокрую морщинистую щеку, в недоумении обвел вокруг взглядом.
   — Етить твою ангидрить, склероз, однако.
Он с довольным видом осмотрел еще раз проделанную работу, довольно крякнув, взял костыль.
   — Когда успел, ты смотри, сил то еще ого-го, ток склероз – будь он неладен, ничого не помню.
Довольный и умиротворенный, поигрывая старой тростью, прошелся по веранде. Затем спустился с террасы, в решении сходить до чипка, потрепаться с ровесниками.
                                                                             ***
  Отныне требовалось найти методы сотрудничества с тем ужасным великаном, который пытался уничтожить нашу семью. Мы уже начали выполнять некоторые функции, что бы как-то приобрести его расположение. Создали спецкоманду, вытаскивающую мусор – как он называл, из его жилища. Чистили предметы, которыми он пользовался во время еды, имея с этого свою долю провианта. Досконально изучили распорядок и привычки, стараясь выполнить максимальное количество дел из того чем занимался он. Но мы не могли понять – почему он нас не воспринимает, наоборот, старается раздавить, вымести, либо сжечь. Регулярно заливает водой наши коридоры, посыпает своим составом дороги и переходы, законопачивает входы. В один из дней их стало двое. Второй первым делом начал осматривать сменную линьку великана – хозяина. Он и так каждый день менял свой покров, а тут еще заменили и цвет. Прежнюю, в чем ходил до линьки, бросили в воду. Начали тереть большим куском неизвестного состава, уничтожив нескольких наших, во все стороны полезли горы пены. Пока, как мы поняли, друг хозяина, игрался с пеной, мы быстро произвели уборку и чистку. Затем в подземелье, сбросили на пол, еще один камень, не успели стаскать содержимое, вошел хозяйский гость. Очень внимательно осмотрел дорогу, заглянул в грот, куда уходил караван, покачав огромной головой, удалился. Затем вдвоем прошлись по залам пещеры, где жил хозяин – великан. Размахивая конечностями, долго громко мычали друг на друга, потом вышли на закрытое деревянное поле и сели пить сладкий напиток. Наши сестры, что занимались обкусыванием сухих веток и листвы, не заметили наблюдения и продолжали свою работу. Разведчики, пытавшиеся предупредить, не дошли, были сметены пучком упругих веток. Друг хозяина прошел к цветам, начал внимательно наблюдать за тем, чем занимались наши девочки.
                                                                      ***
   — Ты меня убеждал, что сам все делаешь, — говорила опрятная пожилая женщина, неспеша потягивая чай.
   — А что? Разве это не так? – Улыбаясь, спросил старик.
   — Конечно нет, я сегодня посмотрела, еще на склероз жалуешься.
   — Не могут мураши такое делать.
   — Эти могут, — убедительно заверила она, — разработку начала еще я, потом ребята продолжили. Занимаются этим уже два года, а ты знаешь, что у муравья самый большой мозг, относительно веса его тела. С ним поспорить может только паук с разницей в десять – пятнадцать процентов. Наша задача была развить умственные способности этих общественных насекомых, хотели добиться, что бы они понимали, что от них требуется, и выполняли наши указания.
   — Ну и как? – С издевкой спросил дед.
   — Да никак, — махнула рукой женщина, — весной они бежали, и мне кажется, верней, абсолютно уверена, что знаю куда.
   — И кого вы хотели получить в итоге? – Не обращая внимания на намек, поинтересовался старик.
   — Самых скрытных контрабандистов – диверсантов, которых почти невозможно обнаружить, либо уничтожить. Муравьиное сообщество занимает половину массы всей биосферы земли, попробуй найти среди этой кучи наших подпольщиков.
   — Ну, подпольщики, это точно подмечено, посмотри, что они в подвале делают, в день две банки сбрасывают на пол, я поначалу думал – полтергейста какой завелся, потом увидел.
   — Судя по тому, как они все успевают, гнездо большое, только вот где?
   — Искал, одни дорожки во всех направлениях, — почесал затылок дед.
   — Значит плохо искал, — парировала женщина.
                                                             ***
  Преследования неожиданно прекратились, зато появилось новое существо, значительно ниже  чудовищ, но все равно превышающее наши размеры в сотни раз. Вытянутое туловище, удлиненная морда, передвигающееся на четырех конечностях. Оно повсюду следовало за хозяином – великаном, что-то вынюхивая, в некоторых местах, тварь поднимала морду и оглушительно гавкала. Он сразу клал на это место большой камень. Мы сопоставили расположение отметок, получалось под ними большие скопления сестер. Согласовав с мудрейшими, решили уйти на еще большую глубину, бригады принялись за работу. Дошли до водоносного слоя, дальше пробивать не получится, остановившись на этом уровне, подготовили хорошие помещения. С помощью мудрейших уплотнили и утеплили стены, пол, потолок, разместили по впадинам светящийся мох. Стали переносить запасы, наверху оставили лишь прогревочные камеры для молодняка. Весь вынутый грунт ушел на заполнение прежних помещений. После переселения оставили чудовищ, перестали ходить к прозрачным камням, занялись собирательством и охотой. Конечно, очень не хватало сладкого содержимого тех камней, но и семью губить не стоило. Гнездо вновь резко сократилось по количеству проживающих, родительница готовилась ко сну, остальные носили запасы на холодное время. Наверху хозяин – великан раскопал все хранилища что отметил, но к тому моменту они были пусты. Вокруг его жилища не осталось ни одного цветка, все оказалось перерытым. Возле каждой свежевырытой ямы, долго размахивал конечностями, что-то громко мычал и гукал. Потом забросил это дело и долго не появлялся даже на улице. По ямам лазило четырехлапое существо.
                                                                      ***
Вернувшись от чипка, старик первым делом прошелся по участку, то, что раньше делалось по мановению волшебной палочки, сейчас ждало его участия. С недовольным видом прошел к кладовке, вынул лопату и, бурча под нос, принялся за работу.
   — Достали ить мураши, вот че не жилось, даже варенье разрешал брать. Дык нет жишь, собрались… сбежали кудыть, поди найди их теперя.
   — Ты что там старый бухтишь, — окликнула подруга.
   — Так ить по штату положено бухтеть, вот и отвожу душу-то.

Тайная комната в мрачных подземельях Лаутана – это необычная находка. Никто из их троицы не помнил слухов о подобных удачах. По крайней мере, за последнее время. Даже самые дряхлые знакомые старики-контрабандисты, старожилы Лаутана, даже в самом пьяном своем состоянии – ниразу не упомянули о подобном.
По-началу комната пугала, и никто из «счастливчиков» не решался переступить порог. Но любопытство все же пересилило, и после долгих присматриваний, принюхиваний и прислушиваний, они не сговариваясь решились на авантюру.
Первым осторожно шагнул на встречу неизвестности Тири-Глаз. Кири-Нос тихонечко давал ему советы в соответствии со своими способностями. Дири-Ухо молча прислушивался к звукам подземных катакомб.
— Здесь давненько никто не появлялся, но комната жилая, это не просто тайный склад.
— Тири, ты уверен?
— Кири, не задавай глупых вопросов. Лучше скажи — ты еду чувствуешь?
— Нет, поэтому и уточняю.
— Что, совсем ничего? Даже хлебной крошки нет? Тири, посмотри внимательней – может она закатилась в самый дальний угол, на нее что-то упало, или она лежит в луже чего-то и из-за этого Кири ее не чует.
— Дири, здесь нет еды! И выпивки нет! От слова — совсем.
— Тогда хозяин кокретный жадина. Он заслуживает наказания за то, что нам ничего не оставил.
— Хм, может он просто не знал, что мы найдем его комнату?
— Тири, не пори чушь. Все должны оставлять нам подношения, и без всяких там исключений: знал-незнал, и прочего. Дири прав – хозяин комнаты заслуживает на конретную порку.
— Я совсем не против, но мы далеко от родных холмов Умбу-Урумбу. Местные туземцы просто могут не знать, что нам нужно оставлять еду, молоко, выпивку. Это — Край Мира, и я не удивлюсь, что про нас – Людков здесь никогда не слышали. Вы никогда не задумывались почему нас не замечают? Почему Демонесса дала нам эту работу?
— Тири, ты опять отхлебнул из кружек орков? Или нюхнул курева капитана? Лаутан – это Центр Мира! Нас не замечают потому, что мы маленькие. И здесь, в Центре Мира, можно часто увидеть много такого, что, в отличие от твоего колпака, никак не натянуть на голову. Все уже давно привыкли к разным необычностям и просто перестали удивляться. К примеру: ты часто видел на одном судне гоблина, орков, гномов, людков и Клабаутермана? Тотоже. И заметь – в нас не тыкают пальцами.
— А Демонесса дала нам работу потому, что мы самые крутые контрабандисты, — добавил Дири.
— Я не против, парни, — улыбнулся Тири. – Тири-Кири-Дири! — С задорным воплем кинулся он сеять хаос в комнате.
— Кири-Дири-Тири! Йо-ху! – охотно подхватил его клич Кири-Нос.
— Дири-Тири-Кири! Ай-я! Банзай! – неотстал от него Дири-Ухо.
Прошло совсем немного времени и тайный схрон превратился в поле битвы демонов. Кругом царил неописуемый беспорядок, а на трех кучах из хлама и мусора возлежали довольные герои.
— Фух! Вот это повеселились!
— Ага.
— Точно, я аж устал.
— Тр-р-р-р! – зазвонил механический будильник на руке Дири. Вся троица приуныла заслышав сигнал краснолюдового устройства. Он означал, что праздник закончился и пора возвращаться на корабль. Впереди обратный путь, полон сложностей и опасностей. Им предстояло долго пробираться по сточным ручьям, тащить на плечах свои хрупкие лодочки и контрабандный товар, отбиваться от крысаков и стай мокриц. Контрабандисты начали неохотно собираться.
Спаковав заплечную торбу, Тири присел в углу. И без того тяжелая ноша увеличилась за счет найденных в комнате различных мелких ценностей. Только он прислонился к стене, как что-то там громко щелкнуло, заскрежетало, и где-то вверху открылась потайная дверца.
— Ухты!
— Круто! – поддержали его подельники, когда троица наконец докарабкалась до тайника и разглядела его содержимое. Там лежал небольшой, даже для их размеров, талисман. Каплевидный кристалл бело-голубого цвета ограненный в скромные, но очень древние узоры призывно переливался всеми оттенками радуги, притягивал и манил.
— Тири, ты нашел – тебе и прятать.
— Я говорю тебе, что они цверги!
— Ургул, тупая ты башка, они – гномы.
— Сам дурак! Отряд закованых в доспехи гномов храпит у нас на корме. Сравни их размеры.
— Нет. Ты точно тупой. Это те же гномы, но низкорослые. Как карлики у людей.
— Да? А что насчет коренастности, пропорций, ширины плеч? И где ты видел гнома в колпаке?
— Кургул, клянусь последним зубом Сауронга, еще слово и я вобью твою тупую башку в сердце твоей задницы.
— Ану-ка попробуй меня тронь, ты — помет темного эльфа!
— Цверги – это те же гномы на северном наречии, — невыдержал перепалку орков капитан и вышел из тени. – Краснолюды поменьше в размерах и стройней. Они хорощие технари и придумщики, а гномы – неплохие воины. Но не более.
Изрядно подвипившие орки переглянулись и почти протрезвели. Их боевой запал быстро сошел на нет. Спорить с этим гоблином – себе дороже.
— Кэп, называй нашу мелочь как хочешь, но если они опять устроят в моей каюте кавардак – я их всех сожру.
Капитан хорошенько затянулся трубкой, в ней что-то зашкварачало, забулькало, и его глаза окончательно остекленели.
Какое-то время орки ждали ответа, продолжения беседы.
Кургул, после долгих колебаний, решился спросить: — А наши низкорослики – они кто?
Но гоблин, судя по всему, уже не мог его слышать.
— Ух, как все сложно. Надо выпить, — предложил, наконец, прервав затянувшуюся паузу Ургул.
— А как же низкорослики?
— А что низкорослики? Как-то выберутся на палубу. В первой им, что ли? А если чего – на них и свалим все. Кэп-то уже поплыл, а кроме него – кто нам указ, и кто докажет?
— А вдруг припрячут что-то ценное?
— Да что эти коротышки могут спрятать? Они ж мелкие, — фыркнул Кургул.
Слышавшие все контрабандисты еще долго прислушивались к ночной тишине. Шаги удаляющихся в трюм надзирателей уже давно растворились, растаяли в темноте. Но страх продолжал терзать их маленькие сердца. Наконец, контрабандисты решились. Парочка сильных гребков веслами, и они быстро приблизили свои суденышки к кораблю. Тири условным сигналом постучался в корпус возле якоря. Открылся потайной люк и оттуда высунулась хитрая бородатая морда. Клабаутерман, со своей неизменной трубкой, быстро их разглядел и спрятался обратно. Вместо него появилось хитроумное приспособление с крюками. Тири, Кири, Дири не успели оглянуться, как их лодочки с «контрабасом», и они сами, уже оказались внутри корабля.
— Сегодня придеться конкретно пьянствовать, — заметил Кири.
— Несомненно, — согласился с ним Дири.
Тири не мог им возразить. Клабаутерман отличный парень, но очень любил выпить и нетрезво поговорить в компании. Оно и понятно – мореман. К тому же, на глаза команды корабля он имел право появляться только в чрезвычайной ситуации, когда корабль уже безнадежен, предвестником катастрофы. Но людков тоже почти никто не замечает. Поэтому они быстро нашли общий язык, спелись и спились.
Путешествие к Черной гавани получилось обычным путешествием к Черной гавани. Абсолютно ничего нового, и ничего примечательного. Вначале пьяные драки орков с гномами, потом пьяные драки между собой орков и гномов. Контрабандисты и Клабаутерман за всем этим лениво наблюдали и делали ставки развалившись в шезлонгах и попивая ворованый эль. Капитан продолжал курить свою трубку. Он иногда делал весьма нужные и точные замечания, но гораздо чаще торчал на палубе истуканом со стеклянными глазами – любовался красотой моря. Маленькие пройдохи сразу поняли, что Черная гора близко, когда Клабаутерман сгреб весь выигрыш и отказался продолжать игру. А вскоре они почувствовали и увидели подтверждение догадкам. Вначале появился смог и привкус металла, а затем и разглядели мрачную каменную громаду. Она была просто усеяна дырами из которых валил плотный черный дым. Тири, Кири и Дири искренне сочувствовали плененным краснолюдам день и ночь трудящимся под гнетом Демонессы на ее благо.
Цыркуль, главный местный авторитет краснолюдов, аж подпрыгнул на месте, когда разглядел, что именно ему принесли людки.
— Это!.. Это, просто бесподобно! Вы!.. Вы просто не в состоянии понять  какой подвиг совершили! С помощью ЭТОГО мы завтра же можем поднять полноценное востание. Востание! Настоящее и демократическое! – смакуя каждую букву и закатив глаза в экстазе, застыл истуканом главный краснолюд.
— Ну вот. Еще один зомбогном. Доколе наши новости будут вызывать у них ступор?
Контрабандисты уже целый час дожидались аудиенции Демонессы. Возле помпезных дверей ее приемной лежала аккуратная кучка доспехов. Тири носком башмачка елозил по эмали красивенного щита.
— Что ты делаешь?! Немедленно брось! – крикнул ему Дири.
Тот подпрыгнул от неожиданности и бросил напол поднос с подношениями от их капитана и от всей команды пиратского корабля. Неуспели ценности разлететься, как вся троица принялась их ловить и собирать.
— Тири, зачем ты это сделал?
— Да, Тири, зачем?
— Ну как же, зачем, Дири? Это ведь ты меня об этом попросил.
— Тири, я просил тебя перестать портить рыцарские доспехи, а не ронять наши подарки.
— Рыцарские? Ухты! Здесь есть настоящие рыцари и я смогу их увидеть?
В этот момент двери распахнулись и оттуда выбежал перепуганный и вопящий от страха полуголый мужчина.
— Ты хотел увидеть живого рыцаря, вот – смотри.
— Ухты! А почему он полуголый?
— Потому, что демонесса наполовину человек.
— И?
— И наполовину женщина.
— И?
— И у нее иногда возникают некоторые потребности.
— И?
— Я же уже говорил: Наполовину!!
— И?
— Что «И»? Тири, ты меня достал своими вопросами! Подумай, наконец, о чем-то более важном. Например о нашей судьбе…
— Дири, я подумал.
— И?
— Ну его нафик, давай убежим отсюда.
— И?
— Придем завтра сюда с орками, как раньше. Это не наша вина, что сегодня они упились. Пусть сами с Демонессой базарят. А к тому времени может и Цыркуль сделает свое востание.
— И?
— И мы наконец-то станем свободными!
— Гениально! Тири, нарекаю тебя вместо Глаза – Головой. Тири-Голова – звучит? Кири, ты согласен?
— Несомненно!..

Отдых в деревне! Что может быть лучше! Лето, густая зелёная трава, цветы, летающие букашки: стрекозы и бабочки… Чудо! Я счастлив, что оказался здесь! Да ещё вместе с моим дедом и тётей Мариной! Я молодой, активный парень, так что возможность поносится по траве, половить бабочек и просто погреть бока под солнышком воспринял на ура. Дед тоже всему этому был рад. Он с удовольствием помогает мне охотиться за всем, что движется в траве и в воздухе. А потом лёжа на крылечке, наблюдает за мной и, щурясь, поглядывает на солнышко.
Тётя Марина готовит разные вкусности, и запах еды приятно щекочет ноздри моего чувствительного носа. Да, забыл сказать – я и деда коты. Меня зовут Потап, а деда – Белыш.
Я очень люблю сосиски. Она мне их режет кружочками и даёт по кусочку. Деда по-хозяйски кладёт лапу на стол, напоминая, что и ему надо порцию сосисок. Марина тоже даёт ему несколько кусочков.
Как-то после обеда мы с дедом сделали для себя потрясающее открытие! Оказалось, что под домом есть нечто потрясающее! Погреб! Дед громко потребовал его открыть, и тётя Марина, поняв наш интерес, открыла люк в полу. Как же это было здорово! Таинственные баночки на полках слегка поблёскивали от пробивающегося сверху дневного света, за большой кучей картошки в тёмном углу что-то тихонько подскрёбывало и шуршало. Дед показал мне, что к этому шуршанию надо медленно и тихо подкрадываться. Я подполз поближе, и вдруг увидел, как что-то маленькое и юркое посмотрело на меня своими глазами-бусинками и шмыгнуло в дырку в стене. Я кинулся за этим нечто, но оно убежало далеко внутрь стены.
С этого дня мы просто поселились в подполье и стали заядлыми подпольщиками. Каждый день у нас шла работа по охране сокровищ, которые хранила тут тётя Марина. Эти маленькие серые шмыгалки всё время норовили  погрызть картофелину или кусок сыра.
Шла охота.  Мелкое серое создание побежало вдоль дальней стены. Я мигом кинулся на это существо и сцапал её лапами и зубами. Почему-то после этого она не стала больше бегать. Я сидел над этим серым нечто и думал о том, что мне теперь с этим делать. Потрогал лапкой. Больше не двигается. Съесть? Понюхал. «А оно может быть вкусным, судя по запаху…» – подумалось. Подкинул это вверх, взяв за хвост зубами. Ого! А это превосходная игра!
Наигравшись, я подумал, что мою добычу надо показать тёте Марине. Взяв её в зубы, я поднялся по лесенке в комнату и положил на коврик у дивана к её ногам.
Однако она почему-то не обрадовалась, а громко взвизгнула. Потом всё же похвалила и сказала, что лучше бы я отнёс это в мусорное ведро. «Зачем добычу в мусорку выкидывать!» – удивился, – «Ну, если это существо ей не понравилось, то может другое подойдёт…»
Я снова побежал в подпол и поймал ещё одно мелкое серое существо. Она тоже отправила его в мусорку.
«А! Понял! – подумал я, – Ей не понравилось, что они сломанные и не бегают!»
Снова спустившись в подполье, стал выслеживать ещё одну такую шмыгалку.
И вот мне, наконец, повезло, и я аккуратно накрыл это создание лапами. Потом, взяв её в зубы за шкурку, довольный понёс её тёте Марине. Пищащая и брыкающаяся серая малявка ей точно понравится!
Однако, когда я принёс и положил её на ковёр тётя тоже почему-то не обрадовалась. А моментально вспрыгнув на диван снова взвизгнула. Потом запросила: «Унеси её Потапа!»
Серая шмыгалка убежала, и тётя спустилась с дивана и взяла меня на руки.
– Ты моя умница! Я и не думала, что ты такой хороший мышелов. Молодец! – улыбнулась она, поцеловав меня в лоб.
«Не понял!» – ошарашенно вылупил глаза я, – Значит, ей всё-таки понравились эти шмыгалки?
Пойми этих людей!»
Мне захотелось подарить ей целую кучу этих серых малявок, чтобы она ещё раз погладила меня по голове. Я приносил их ей каждый день. Только мы с дедом стали прятать этих сереньких, чтобы она их сразу не выкидывала в ведро. Обидно же! Мы стараемся для неё! То под ковёр спрячем, то под диван, чтобы она не сразу увидела и выкинула. За это она стала звать нас контрабандистами.
А потом мы с дедом придумали игру. В погребе у лестницы стояла пустая стеклянная банка, и я с моим стариком стал складывать этих малявок в банку. Они пытались из неё выбраться, но не могли.
Через несколько дней тётя Марина спустилась в погреб.
– Так вот вы где теперь свою добычу прячете! И что мне теперь с этим богатством делать? – улыбнулась она им.
Она опять избавилась от всей нашей добычи, но потом положила нам по полной тарелочке Вискаса, ласково поглаживая нас и приговаривая:
– Ах, вы мои подпольщики и контрабандисты…

— Ну так что? Берешь зерно, или как? – Спрашивал толстомордый, которого мы поймали возле
наших закромов, когда он запихивал за щеки солидный кусок колбасы.
— А ты его принес? – Вопросом на вопрос парировал я, — когда притащишь тогда и обменяемся.
Похожий на нас, только в несколько раз мельче, с сожалением выпустил из рук мясо. Мы давно заметили, как убывают запасы, начали поочереди охранять, и вот он, попался. Сначала мелкий долго брыкался, потом понял, что не справится, решил взять обманом. Но я хоть и молодой, быстро понял, что здесь не все ладно. Пришлый лизнул кусок напоследок, вяло виляя волосатым хвостом, — «странно… у нас хвост лысый», — угрюмо побрел к выходу. Я с довольным видом, понес отобранное обратно в кладовую. Там вместо похвалы, на меня еще наорали, решили, что это я украл. Злясь и царапая стены, побрел обратно на свой пост. После инцидента решил добывать пропитание самостоятельно. А то получается те, что старше, даже не работают, мы молодые, за всех отдуваемся.
Кто мы? Спросите вы…  Мы, это величайшая раса из, когда либо существовавших на земле. Мы самый многочисленный и сильный народ, с которым никто не может сравниться. Мы самые красивые и могущественные из всех… ну что-то типа того. Нам так старшие рассказывали, когда мы были еще розовыми карапузами. А так, сами себя мы Снорками называем. Обитаем под полом жилища больших существ, которые называются люди. Хозяева верхнего уровня очень стараются о нашем пропитании, делают различные запасы, и складируют на нашем, подземном этаже. Как рассказывала моя мама, они даже заботятся, что бы у нас не было перенаселения, иначе будет голод. Вот охраной запасов, мы молодые, и занимаемся, ведем строгий учет, приход там, расход. Только сейчас, ближе к зиме стали появляться различные дармоеды, как сегодняшний воришка.
– «Хотя надо договориться, глядишь, и выгадаю чего», — подумал я, выбираясь наружу.
Так размышляя, брел между колючих розовых кустов, среди цветущих одуванчиков, окончательно решив уйти и начать свою собственную жизнь. Неожиданно наткнулся на толстомордого, он бороздил подбородком по земле, поочередно пиная набитые до предела щеки. Тяжело переваливаясь с боку на бок, подглядывая из-за раздувшихся шаров то правым то левым глазом, упорно шел в сторону нашей норы.
— Ты чего там прешь? – Поинтересовался я.
— Фыфуф фа фаффафу.
— Чего-о? Опять издеваешься, щас ухо откушу, — пригрозил я, нависая над ним.
Мелкий долго вытряхивал содержимое защечных мешков, получилась приличная кучка зерна.
— Ниче се, — от неожиданности восхитился я, — как это все вместилось.
— Выкуп, за мясо, — ответил он, разминая щеки.
В моей голове начал созревать хороший план.
— Слушай, у меня к тебе дельное предложение.
— А не обманешь?
— Да ты что! Да я самый честный в мире снорк!.. Че неубедительно? – После патетического выражения, спросил я, доедая зерно.
— Как сказать, — закрыв морду ладонями, прохихикал он.
Я ходил из стороны в сторону, не зная как сформулировать свою идею, закинув в рот последнее зернышко, все же решился.
— У меня такое предложение, ты показываешь где берешь это, — я показал на пустое место.
— В благодарность, я провожу тебя секретным путем, к тем закромам, что мы охраняем, ну как? Согласен?
— Что-то мне не очень верится, — с сомнением начал он, — может, попробуем наоборот.
— Легко, я показываю обходной путь, после того как ты проводишь меня.
— Пошли, — поняв, что наоборот не получится, согласился.
Мы двинулись вдоль высокой каменной стены, затем начали петлять между пеньков и стволов, долго крутились возле какого-то строения, из круглой дырки которого выглядывала чья-то равнодушная морда. Потом бегом проскочили большое открытое пространство. На той стороне маячило деревянное строение, провожатый направился туда. Когда подошли к прогрызенному в доске отверстию, мелкий критически осмотрел меня.
— Норка маленькая, ты не пролезешь.
— Это здесь? – Засовывая голову внутрь, спросил я, он промолчал.
Хоть толщина доски не закрывала полностью морду, с той стороны торчал только мой нос. Прямо по курсу видел что-то тряпичное, вкусно пахло кукурузой, я попытался протиснуться дальше. Голова вылезла  внутрь строения, плечи с руками в норе, задница снаружи… застрял.
— Эй ты, как тебя там, — прохрипел я, — помоги.
Никто не откликнулся… об этом как-то не подумал.
— Сволочь, помоги, вылезу, съем.
Начал усиленно дергаться, вперед – назад, снова вперед, выскочили руки, уже легче. Сзади кто-то провел рукой от поясницы до хвоста.
— Мелкий, ты че там удумал? – Заорал я, что есть мочи, дергаясь вперед.
Визжа и отчаянно перебирая лапами, с сильной болью, удалось проскочить, сразу выглянул наружу. Через отверстие просматривалась малая часть пустого двора, толстомордый пропал. Позади послышалось вкрадчивое урчание, затаив дыхание я медленно обернулся.
— М-мчто здесь делаем –м?
Поинтересовалось высокое красивое существо, с нежной рыжей шерстью и пушистым хвостом, зацепив меня длинным кривым когтем.
— Я эт, типа на прогулку вышел, — дрожащим голосом ответил я, — меня эт, толстомордый привел.
— Зна-аю, р-рмяй, зна-аю, контрабандист мелкий. Но его нет, а ты тут.
— А вы кто? – Немного осмелев, спросил я, стараясь освободиться.
— Я, ха-ха-мяй, шериф вообще-то, охраняю, что здесь лежит, за порядком смотрю, ем-м тех, кто закон нарушает, м-мя-яй.
— Но я ведь ничего не нарушаю, — не на шутку перепугался я.
— Ма-ау, ха-ха, ты уже нарушил, — рыжий, не выпуская меня, почесал задней лапой за ухом, — вторгся на чужую собственность, наверняка с целью кражи.
— Нет!!! Что вы! – Прокричал я, дрожа всем телом, — я работаю на честном договоре.
— Каком? – Потягиваясь, спросил красавчик, — и с кем?
— С толстомордым! Я ему в обмен на кукурузу, обещал колбасу!
— Хм-мяу, колбасу-у, говоришь… веди! — Приказал он.
— К… куда? – Не понял я.
— За мясом! – Рявкнул шериф, — иначе тебя съем.
— Но здесь проход очень узок, — я показал ободранные бедра.
— Пошли, здесь и двери есть.
Мы прошли вдоль стены, впереди показалась дверь. Я прыжком, он, степенно задрав голову и хвост, не глядя, переступил через порог. Повернули в сторону двора, в сопровождении такого красивого и сильного спутника, можно смело переходить открытое пространство. Чем в принципе и воспользовался. Из строения с круглым входом вылез вислогубый косматый монстр с длинными ушами, грязно-серого цвета, с черными пятнами по всему телу. Проигнорировав меня, он кинулся на шерифа:
— Эй ты, рыжая тварь, это что за вторжение в зону моей ответственности?
— Ф-фау, хам, я не нарушаю зако-он, — выгнув спину, отпрыгнул в сторону рыжий, ориентируясь на зону ограничения цепи, — и иду вдо-оль твоей границы.
Шериф небрежно похлопал по носу сторожа, повернулся задом, брызнул метящей струйкой на морду грызущего от злости цепь. Мы двинулись дальше, не обращая внимания на неистовый скандал обиженного охранника. Я удивлялся смелости и наглости моего сопровождающего. Пока шли по саду, все, бросив поклажу, старались спрятаться, при его появлении замолкали даже птицы. Оставив клочки шерсти на кустах малины, вышли к каменному строению, которое утром хотел покинуть. Как я был рад возвращению.
— Эй, куцый, — так звали меня из-за короткого хвоста, — куцый, ты кого привел?
Голос доносился из пограничной норы, я стал вспоминать, чье сегодня дежурство.
— Косой, ты чтоль тут? Шерифа привел.
— А зачем нам шериф? Мы и без него прекрасно справляемся.
— Можно я пройду до старшей, серьезный разговор есть. – Попросил я.
— Ладно, проходи.
Перед главным входом нас строго досмотрели, меня – с пристрастием, шерифа издалека, визуально. Внутрь прошел только я, рыжий остался снаружи. Боже, что начало твориться в доме, все бегали, бесцельно суетились, натыкаясь друг на друга. Привели в главную залу, вновь  пройдя процедуру обнюхивания, предстал перед очами старшей.
— Ты зачем кота привел? – Строго вопрошала она, — это наш злейший враг.
— Это шериф госпожа, он согласен предоставить нам возможность меняться колбасой на кукурузу.
Я заискивающе распластался на полу, вылизывая кончики ее пальцев.
— Кукуруза это хорошо, — задумчиво проговорила сильнейшая, — мясо много вредно.
Она походила по залу, следом неотступно, что-то нашептывая на ухо, следовал Лысый. Старшая задумчиво слушала, кивая головой, лишь изредка отмахиваясь как от назойливой мухи.
— Кукуруза это очень хорошо, — повторила она, — ладно пошли, поговорим.
Добрый десяток бойцов окружили рыжего, тот нервно подергивая хвостом, оценивал каждого противника. Степенно, с достоинством, носильщики вынесли крупнейшую, она была лишь в половину меньше кота. Явственно позиционируя огромные, острые как лезвия резцы, сильнейшая вальяжно расположилась на павших ниц носильщиках.
— И что вы можете нам предложить? – С ухмылкой спросила она у шерифа.
— М-мр, кукурузу, — промурлыкал тот, — но только в обмен.
Собравшиеся облизнувшись, стали переговариваться, в семье давно не пробовали зерна. Лысый продолжал что-то нашептывать, она, кивнув, ответствовала:
— Я думаю, что мы сумеем договориться.

Небольшой деревянный дом погрузился в сон. Сверкавшие весь день на крыше и перилах разноцветные огни погасли, оставив только  одну лампу у входа. Крыльцо, укрытое свежевыпавшим снегом упиралось в простую деревянную дверь с висящими на ней рождественским венком и колокольчиками. Внутри дома царили ароматы свежей хвои и свечей. В углу красовалась нарядная ёлка, ствол которой выходил из деревянного пола и упирался макушкой в потолок. Сквозь украшенное морозом окно в дом проникал серебристый лунный свет. Большой каменный узорный камин, стоящий напротив входа был украшен декоративными носками развешенными на красной верёвке. Кресло-качалка замерло в углу в ожидании хозяина. На вешалке у двери висели красные полушубок и колпак с белым помпоном. Прямо посередине, на полу, спал олень. Животное по-детски поджало ноги и свернулось калачиком. Неестественно большой красный нос тихим сопением нарушал тишину.
   Неожиданно камин чихнул вытолкнув в дом небольшое облако золы.   
   — Аймо, тише ты! — тут же кто-то зашипел.
   — Да тут пыль в нос попала! — раздалось в ответ. – Давно никто ходом не пользовался.
   — Если нас Рудольф услышит, всё пропало. Ты хочешь, чтоб наше ползанье в скоростной трубе от фабрики до дома Санты было зря?
   — Вилле, этот олень всегда спит как убитый. 
   Наконец из камина выползли перепачканные сажей два эльфа от силы в локоть высоту. Одетые в зелёные полушубки помощники Санты настороженно посмотрели на спящего оленя. Вроде не разбудили.
   — Всегда хотел потрогать его нос, — прошептал Вилле и зачем-то поправил мешок за спиной.
   — С ума сошёл? — изумился Аймо. — Даже не думай.
   Друг ухмыльнулся и подошёл к морде оленя. Сочный, похожий на помидор нос оказался тёплым и мокрым. Вилле недовольно вытер руку и вернулся к зажмурившемуся от страха Аймо:
   — Пошли.
   Эльфы медленно, без единого скрипа открыли дверь и выскользнули в морозную ночь.
   — Аймо, а ты уверен, что в этой северной стране нет гномоконтролля? — спросил Вилле.
   Эльф на секунду задумался и уверенно ответил:
   — Не переживай, у них там своё фэнтэзи, и гномы туда не суются.
   — А их фэнтэзи нам уши не накрутит как наш Хааплималлё? — всё же спросил эльф.
   Аймо вжал голову в плечи от упоминания имени старшего распорядителя подарков:
   — Да ладно... они даже ничего не узнают.
   Вилле голос друга показался немного неуверенным и испуганным. Всю прошлую неделю они тайком от собратьев собирали остатки Волшебной Радости и прятали на заводе подарков за центральным стендом. На фабрике серебристой пыльцой посыпали игрушки, чтоб они ненадолго оживали и сами занимали свои места на конвейере. Постепенно небольшая щепотка выросла до полноценной кучки, которой хватит на задуманное. А задумали эльфы неслыханное по лапландским меркам...
   Аймо глубоко вздохнул, слепил снежок, дунул на него и бросил в стену. на месте попадания тут же появился полуметровый искрящийся серебром портал. Эльфы переглянулись и, взявшись за руки, прыгнули в него.
*
   В квартире было темно. Только что выпрыгнувшие из портала эльфы юркнули под кровать и замерли. А вдруг как выскочат сейчас одетые в зловещее сиреневое гномы и всё. За контрабанду с позором из школы помощников Санты попрут, а то и вообще отправят в Африку, джунгли на границе с пустыней выращивать. Гномы, они такие.
   Но, вопреки страхам эльфов никто не появлялся. Уютная квартира была погружена в темноту и спокойствие. Друзья прокрались к детской кроватке со спящей девочкой лет пяти и аккуратно взобрались на неё. Смысл хитроумного плана был прост и основывался на небольшом побочном эффекте: Волшебная Радость могла подарить детям яркие, красочные сны, но абсолютно не действовала на эльфов. Вот они решили использовать пыльцу на ребёнке и потом вместе с ним испытать радость в снах. Эмоции детских снов помощники Санты чувствовали хорошо.
   Вилле раскрыл мешок и запустил в него руку.
   — Это ещё что такое? — хрипло проворчал кто-то позади.
   Реакция эльфов была молниеносной. По-крайней мере, они так решили. Аймо рванул влево, Вилле вправо. Через секунду оба стукнулись головами об запертую дверь. Хозяин успел о ней позаботиться. Испуганно пискнув друзья предприняли следующую отчаянную попытку спастить.
   В ночной квартире повисла напряжённая тишина. О былом присутствии незванных гостей напоминал лишь брошенный у детской кровати мешок с Волшебной Радостью. Незнакомец заботливо прикрыл одеялом спящую девочку, брезгливо сунул  мешок в карман шорт и спустился на пол:
   — То есть, вы — два обнаглевших оболтуса решили, что я в своей квартире не найду лишние вещи?
   Небольшой бородатый старичок, не выше самих эльфов, подошёл к тумбочке с плюшевыми игрушками. Через секунду синий дракончик превратился обратно в Вилле и отчаянно задергался в крепкой руке. А держал старик за длинное острое ухо. Он встряхнул как бельё непрошенного гостя и эльф притих. Только большие глаза испуганно зыркали по сторонам. Смотреть на незнакомца было совсем уж страшно. Через несколько секунд та же участь постигла и жёлтую вазу на подоконнике.
   — Больн.. — забывшись заверещал Аймо.
   — Тихо! — одновременно прошептали Вилле и старик. Эльф часто закивал и закрыл ладошками рот, продолжая висеть за ухо.
   Незнакомец бесшумно ушёл на кухню, держа на вытянутых руках незваных гостей. Вилле он повесил на крючок для полотенец. Проворно вытащил поясной ремень и ухмыльнулся:
   — И только попробуй хоть звук издать.
   Аймо испуганно кивнул.
*
    Усадив эльфов за стол хозяин сел напротив:
   — Ну и что, товарищи контрабандисты, будем делать?
   Эльфы съёжились и зажмурились. Сидеть было больно, но перечить они не стали. Было понятно, что незнакомец тоже волшебный, но кто конкретно, друзья не знали. Синие, ледяные глаза из-под кустистых бровей не сулили ничего хорошего. Правда, немного сбивала с толку рубашка в зелёный горошек и обычные джинсовые шорты.
   — Кто такие? Откуда прибыли? — сурово спросил хозяин.
   — Вилле и Аймо — рожденственские эльфы Санта Клауса, — тихо сказал Вилле.
   Брови незнакомца удивлённо приподнялись.
   — И почему я вижу эльфов на территории Деда Мороза? — ехидно спросил он.
   Друзья опустили головы и замолчали. Намечался нехилый межведомственный конфликт.
   — То есть, из страха быть пойманными гномами вы решили, что здесь люди живут без охраны? — старик взял кувшин с водой и налил два стакана по самые края. — На, попейте, а то во рту, небось, пересохло. И рассказывайте.
   Эльфы жадно выпили всю воду в два глотка. А потом как прорвало. Быстрые слова лились как из рога изобилия. Друзья наперебой спешили рассказать события последней недели. Тут и про случайно увиденный список гостей рождественского салюта в который вредный Хааплималлё почему-то не включил их, и про идею собирать остатки Волшебной Радости, чтоб праздник почувствовать, и про идею использования...
   Старик слушал не перебивая и периодически чему-то ухмылялся и хмыкал. Когда эльфы закончили, он немного помолчал а потом выдал:
   — А вы не подумали, что если вас не включили в список, то это не просто так?
   — Вот и нам обидно стало, — шмыгнув носом, сказал Аймо. — Работали больше всех, думали в первых рядах на салюте будем...
   — А у вас разве никто не ездит с Сантой в Рождественскую ночь и не помогает с подарками? — с улыбкой спросил старик.
   Эльфы ошарашенно посмотрели друг на друга. Даже боль в выпоротых седалищах отступила на второй план. Два помощника в небе с Самим. И как они могли забыть об этой привилегии лучших эльфов?
   — А вы, небось только про эту вашу Радость и думали. Так и весь праздник прозевали со своими переживаниями, — добавил незнакомец. — Мои домовята — Федя и Стёпа и то, посообразительнее вас будут.
   — Батька, звал? — спросил стоящий на пороге кухни мелкий домовёнок. Рядом стоял еще один. Оба зевали и сонно смотрели на эльфов.
   — Да вы, даже если не позовёшь, всё равно придёте, — проворчал домовой. — Знакомьтесь, эльфы Аймо и Вилле.
   Глаза домовят мгновенно раскрылись до размеров крупных монет:
   — Ничего себе!..
   — Настоящие ельфы!..
   — А вы из луков стреляете?..
   — А по веткам как белки скачете?..
   Аймо и Вилле опешили от такого восторга поклонников и их фантазии.
   — Эх, ёрпыль, жалко сфоткаться нельзя, не видно будет, Матвей ни в жисть не поверит! — с досадой воскликнул Федя, трогая острое ушко Аймо.
   — А может автограф возьмём? — предложил Степан.
   Федя досадливо отмахнулся:
   — И чо? Матвей скажет, что, мол, сами нарисовали.
   Эльфы боялись пошевелиться, терпя домовят нагло осматривающих одежду и уши.
   Батька по-стариковски ухмыльнулся:
   — Вилле и Аймо подумали, что начальство про них забыло в Рождество, и решили с помощью Волшебной Радости, это у них такая эльфийская  магия, поднять себе настроение.
   Домовята рассмеялись и заметили:
   — А зачем волшебные радости для праздника? Праздник и без них всегда весёлый! Это же Праздник!
Батька согласно кивнул и эльфы стыдливо опустили головы.
*
   Искрящийся портал образовался на стене дома Санта Клауса. Через секунду из него кубарем выкатились оба смеющихся эльфа. Встав на ноги и отряхнувшись они счастливыми глазами посмотрели на родное жилище.
   — А давай к ним на каждый этот их Новый Год приезжать в гости? — спросил Аймо.
   — Ага, и подарки привозить будем! — добавил Вилле. – Только не запрещённые. А то мне этого знакомства с ремнём хватило.
   Крыльцо, покрытое свежевыпавшим снегом упиралось в простую деревянную дверь с висящим на ней рождественским венком и колокольчиками. Внутри дома царили ароматы свежей хвои и свечей. В углу красовалась нарядная ёлка...