Последние две недели Селим занимался только тем, что прислушивался. Сидя в подвальной комнате, у двери, он прижимался к ней спиной, закрывал глаза, и старался отрешиться от всего мира. Иногда он дремал и резко пробуждался от собственного храпа. Ему казалось, что за дверью ничего не происходит, хотя, и это он знал точно, там присутствовал кто-то живой. Селиму очень хотелось узнать кто это. Только вот этот некто вёл себя чрезвычайно тихо.
     Оглушающий скрежет резанул по ушам выдёргивая Селима из дрёмы. Ему показалось, что весь мир рушиться, и сам он падает в какую-то пропасть. Грохот от падения заставил его закричать от страха. Селим вдруг обнаружил, что лежит на спине, а открыв глаза увидел перед собой чьё-то страшное лицо. Снова вскрикнув, он замахал перед собою руками. Лицо исчезло. Перекувыркнувшийся на живот Селим за секунду отполз назад, и прижался спиной к стене. Он с ужасом всматривался в пустой дверной проём. Дверь лежала на полу. Некто со страшным лицом не появлялся. Только теперь Селим отчётливо слышал, как он то ли чихает, то ли фыркает. Несколько минут ничего не происходило, а потом из-за правого косяка осторожно высунулась испуганная кошачья морда. Кот не отрываясь смотрел на Селима своими большими зелёными глазами, а потом жалобно мяукнул. Парень облегчённо выдохнул. Его напряжение и испуг быстро уходили. Вскоре он увидел, как кот полностью показался в дверном проёме, а потом зашел к нему в комнату. Осторожно ступая по полу, он безбоязненно подошел к Селиму и снова мяукнул. Парень протянул к нему руку, к которой кот некоторое время принюхивался, а потом потёрся головой. Вскоре он уже лежал на груди у Селима и урчал от поглаживаний. Этот звук успокаивал и нагонял дрёму. Стоило только Селиму закрыть глаза, как в проём заглянул кто-то в загорелым лицом. Он моментально оценил обстановку, и направив на парня пистолет с глушителем, выстрелил ему в голову. Селим умер. Зашедший в комнату убийца посветил перед собой фонариком. Он обнаружил, что комната заполнена какими-то коробками.
— Хорошо же ты, сын шайтана, устроился, — усмехнулся он, раскрывая коробку с консервами. Некоторое время он изучал содержимое и других коробок, а потом развернулся, чтобы уйти. Тут он к удивлению обнаружил, что дверь стоит на месте. Убийца схватился за ручку и дёрнул её, но она даже не пошевелилась. Он с удивлением посмотрел на старые сорванные петли. Двери просто не на чем было держаться. Тем не менее она стояла как влитая. Он дёрнул её ещё раз, а потом навалился всем своим немалым весом. Отвлёкшись, он не заметил, как кот спрыгнул с груди у полулежащего Селима, и тот бесшумно встал. Оскалившись, он прыгнул на своего убийцу.
     Пируя свежей печёнкой врага, Селим ухмылялся окровавленными губами. В этот раз его ловушка принесла не только еду, но и мурчащего друга. Следующие несколько лет ему будет не так одиноко.

Дышалось с трудом. Каждый вдох или выдох, любое движение сопровождались болью. В горле пересохло, а голова раскалывалась и кружилась. Больше всего беспокоил затылок, лежать, прикасаясь им к полу, оказалось мукой.
С трудом повернул тяжелую, словно чужую, голову, пытаясь устроить ее получше. Поврежденное ухо и задетый висок, тут же, отозвались еще более пронзительной болью.
Осторожно на другую сторону – еще хуже.
— Да что ж такое?! – казалось, закричал, но даже не расслышал собственный шепот.
Кто-то основательно поработал с моим телом. Оно совсем не слушалось. И это ужасно, так как вскоре здесь могут появиться люди или порожденные тьмой твари. А я совершенно беспомощен. Даже подняться и выброситься в окно не в состоянии.
Окно! Какое оно? Нужно попытаться его рассмотреть. Это крайне важно.
— Сейчас, сейчас. Главное аккуратно, только не спеши, — напутствовал сам себя, осторожно и медленно перемещая часть тела в нужном направлении. – Ай! Су…
Когда вернулось сознание, показалось, что стало немного лучше. Но, помня прошлую попытку, двигаться я не спешил. Подождал пока глаза привыкнут к сумраку.
Мое тело выглядело зеброй. Часть его пересекали серые полосы, часть – темные.
— Жалюзи! – не сразу догадался о причине их возникновения.
Попытался приподняться, чтобы повернуть голову и рассмотреть окно, но, тут же, чуть снова не потерял сознание.
«Черт его побери!» — решил, отдышавшись, и бросил эту затею. В конце концов, скоро придет ночь, и все кто не найдут надежного убежища — умрут. Не так уж и важно насколько оно прочное. Были бы решетки – другое дело. Но, судя по характерным теням – их нет. Если до захода солнца не успею укрыться в подвале или шахте лифта от ночного мракобесия, то ...
— Лифт! — вспомнил излюбленную поговорку одного лифтера: «В жизни любого есть свои взлеты и падения!».
Я улыбнулся и попытался расслабиться. Зачем лишний раз дергаться, если ты конкретно попал? Не может карта все время идти в масть, даже для новичка. А я и так, в последнее время, стал слишком фартовым. Где это видано, что бы школьный учитель сумел не только выжить после Катастрофы, а смог даже стать ходоком – человеком, которого уважают многие кланы. Мир изменился, и я вместе с ним. Простой преподаватель превратился в хладнокровного убийцу.
Глаза привыкли к сумраку, и уже можно рассмотреть почти всю пустынную комнату.
Она с небольшим уклоном в сторону окна, покосившимся дверным косяком, трещинами на стенах. Точно такая же, где недавно перерезал горло Рыжему — лидеру местной общины.
Тени сдвинулись дальше в глубь комнаты. Полосы уже покрывали только часть моего тела. Захотелось, все же, повернуться в сторону окна, рассмотреть его, оценить прочность рамы. Но что-то едва слышимое за стеной привлекло внимание, насторожило. Я вначале почувствовал, что там кто-то есть, а потом и расслышал крадущиеся шаги.
Он неуверенно дернул двери, затем поскребся и затих.
«Морлок!»
Рука потянулась за пазуху – пусто, скользнула к бедру – там тоже оружия нет.
Тело продолжало болеть, капризничать, но стало чуть послушней. По-прежнему бил озноб, мешала слабость. Ноги казались деревянными, шевелить ими оставалось непосильной задачей.
С трудом, все же приподнял туловище, вгляделся в дверь. Разглядеть ее толком не удавалось. Не хватало света. Очень не хватало, весь этот год. С тех пор, как Солнце надолго спряталось за куполом туч. Казалось, только появись оно, хоть на минуту, и эти кошмары исчезнут. Быстро сгинут морлоки, постепенно вымрут зомби.
Странно, двери были закрыты изнутри на толстый засов в железных скобах.
«Кто это сделал? Неужели я? Или брус сдвинулся сам, из-за крена небоскреба?»
Словно подслушав мои мысли, земля содрогнулась. Здание задрожало, трещина на стене стала шире. Я упал обратно на холодный и жесткий пол, и чуть не завопил от пронзившей боли. Сжав зубы, настороженно прислушался. Все тихо. От двери не доносилось ни звука. Полосы теней сдвинулись еще дальше в глубь комнаты. Ночь неумолимо приближалась. А вместе с ней и моя смерть.
Я постарался отвлечься от мрачных мыслей, попытался вспомнить что-то хорошее. Но наткнулся на блок. Все, что было до Катастрофы, оказалось под замком. А из хорошего за последний год – только Кира.
Я тогда долго петлял, заметал следы. Целых три отряда шли по следам, пытались поймать. Но я только смеялся, слыша издалека крики попавших в очередную ловушку охотников. Уже на границе квартала все же поймали. Самое обидное, что просто расслабился. Посчитал их всех полными дурнями, и быстро за это поплатился.
По просьбе жены главаря мне сохранили жизнь. Кира — шикарная женщина. Встретить таких в нашем убогом мире – большая редкость. Не тупая корова, не запуганная тощая дикарка, а соблазнительная самка. Всегда опрятная, умытая, в чистых одеждах. Хитрая, дальновидная. Ей ничего не стоило добиться от любого мужчины нужного.
Странно, но сейчас, в этой комнате-ловушке, я вижу образ Киры только в черно-белом свете. Почему она выбрала меня? В клане много мужчин.
От дверей донесся тревожный звук. Будто кто-то стал рьяно пилять ножом толстый засов. Что-то предпринять в ответ у меня не было возможности. И я снова попытался погрузиться в воспоминания. Заметив мимоходом, что полосы света сместились уже к ногам.
Нет. Это точно не зомби. Только человек или морлок могли использовать полотно ножовки. В соседней комнате окон могло не быть вовсе. Или они зашторены плотными гардинами. Слабый днем морлок вполне мог там быть. Почуял человечину и стал к ней подбираться. Торопыга. Очень скоро наступит ночь, и он обретет настоящую силу. Впрочем, в таком состоянии я и сечас легкая добыча.
Тени уже сдвинулись в глубину комнаты. Наверное, я на верхних этажах кривого небоскреба. Иначе, часть серых теней уже исчезла бы заслоняемая зданиями.
Неумолимо приближался закат. Когда-то он был красивым, цветным. Но после Катастрофы стал обыденной серостью. Всего лишь пугая и предупреждая о наступлении царства ночных тварей.
Бывают моменты, когда на многое смотришь совсем по-другому. Так и я сейчас пересматривал прошлое, совершенно отстранено. И Кира не казалась уже мне такой идеальной.
Здание снова вздрогнуло. Трещины на стенах расползлись больше, стали еще шире. Я чувствовал, как небоскреб медленно кренится, потом замирает.
«Мы все умрем. Рано или поздно».
В те моменты, когда мы оставались наедине, она всегда не забывала упомянуть какая сволочь ее муж, просто тиран и садист. Настолько часто, что, в конце концов, я поверил этому. И захотел убить Рыжего. Он был настоящим лидером, колония процветала и оказалось богаче, круче, чем остальные. Но я его убил, как барана. Совершенно не испытав угрызения совести. Только потому, что так захотела Она. Почему выбрала меня – все просто. Люди всегда любили списывать все свои проблемы на чужаков. Кто за них заступится? И претензии, какие могут быть потом от них? Но зачем это ей было нужно? Просто для мести? Нет, только не Кире. Захват власти? А вот это уже стоящий повод.
Пиляние усилилось, еще немного и двери падут. А у меня нет чем защищаться. И надеяться на помощь глупо – я убийца главаря клана! Не знаю, как они узнали, кто нас предал, как я очутился в этой комнате, кто и как меня избивал – совершенно не помню, да и это все уже не важно. Сегодня — я умру. Но какая все же она сука! Так развести на ровном месте! Она просто тварь!
Заскрипев, дверь распахнулась. В перекошенном проеме появилось знакомое лицо.
— Швед, ты еще живой? Извини, я задержалась.

Смена не задалась с первой минуты, как только пришел на работу. Сразу накричал механик следящий за выгребными транспортерами, доильными аппаратами и остальной прочей лабудой. Не успел войти в баз, тут же набросилась старшая среди доярок:
— Витьк, а Витьк, нука подь сюды, — уперев крепкие руки в крутые бедра, позвала борцовской внешности, широкая в плечах женщина.
— Чет случилось, теть Тань?
— Случилось, случилось… он еще и спрашивает, — она ухватила Витьку за ухо и потащила к месту преступления, — кто поил Семеныча?
— А-а, отпусти-и, — ныл Витька, — я его не пои-ил.
Она разжала пальцы, семнадцатилетний пацан, потирая ухо, отскочил в сторону.
— Он сам пил, чесслова, я только до ларька сбегал.
— И бегать не стоило, теперь сам дежурить будешь вместо Семеныча, — проворчала тетя Таня, успокаиваясь, — он ужо до утра не встанет.
Семеныч, это скотник, выпить – как он говорит «не в радость, обуза большая, но необходимая, иначе жисть не мила». Ориентируясь на свое высказывание, трезвым не бывал почти никогда. Витька – молодой «специалист» устроившийся на баз ремонтником после окончания школы. Вообще-то устроились вдвоем с другом Сашкой, только тот дальше скотника не потянул, да и верхом ездить хотел потренироваться. Вот в принципе с этого все и началось.
По окончании дойки, в каптерку начали набиваться доярки. С шутками-прибаутками вскипятили чайник, выложили печево и сладости, перетащив Семеныча с топчана на мешки с комбикормом, веселой гурьбой уселись на матрац. Узнав, что Витька, не успев устроиться, уже остается на ночь, стали усиленно прикармливать. По ходу дела разговор перешел на духовно-мистические темы. Парень, жуя пирожки, слушал в пол уха, такие истории, стараясь приукрасить пострашнее, рассказывали еще в детстве у костра. Вскоре пришел автобус, девки задорно подмигивая, не стесняясь, переоделись и, оставив принесенные запасы, хохоча, убежали. Витька, сытый и довольный, прошелся по базу, взяв скребок, стал поочередно подчищать под коровами. Буренки лениво жевали, наблюдая за его действиями. Управился быстро, включил транспортер, проследил за удалением продуктов переработки, по окончании прошел в каптерку. Спящего на мешках Семеныча, трогать не стал, включил телевизор, поставив на тихий звук, улегся смотреть ночные передачи.
Где-то за полночь потихоньку начал смаривать сон. Борясь со слипающимися веками, Витька встал, легкой трусцой пробежался по базу. До прихода автобуса оставалось четыре часа, как вдруг откуда-то донеслось заунывное подвывание.
-У-у-оу-еу… уа-уе-уу… кхе-кхеу- уае-уууу.
Витька присел, в коленках появилась противная дрожь. Он рванул обратно в каптерку, заперся, вытащил из под топчана топор. При наличии оружия появилась уверенность в своих силах. Накануне в клуб привозили фильм, «Вий» назывался, тут еще бабы со своими байками. Парень осторожно вышел, звук повторился. Слесарь прошелся вдоль всего помещения, терзающий душу вой не прекращался. Тут обратил внимание, что нет коня Семеныча. Держа топор наизготовку, Витька осмелился выглянуть. Баз располагался на краю лога, вой доносился от речки. Он подошел к обрыву, внизу что-то белело и заунывно продолжало свою песню. С трясущимися руками стал спускаться, непрестанно оскальзываясь, старался держать лезвие перед собой. Подойдя ближе, убедился — белое пятно, это конь, и вой идет от него. Парень удивился, пусть мало видел, но такое… что бы конь выл… впервые. Тут услышал более отчетливо:
— Уди, уди… уо-уу-уа.
Лишь подойдя ближе, понял, в чем дело.
Сашка решил покататься, днем нельзя. Дождавшись ночи, пришел на баз, взял коня, но не учел одного, что жеребец признает только хозяина. После нескольких неудачных попыток сдвинуть животное с места, конь встал на дыбы. Сашка упал под ноги жеребца, тот сделал шаг и, собрав голенище сапога вместе с кожей, наступил пацану на ногу. Сашка, держа коня под уздцы под самыми губами, бил его по щекам и выл. Жеребец не имея возможности отойти, лишь встряхивал ушами, уткнув морду в Сашкино плечо.

Дверь маняще открылась, приглашая путника, тихо проскрипела и осталась в притворном положении. Он осторожно вошел, помещение оказалось просторно – тесноватым, без каких либо изысков, шкафов и прочего. Посреди комнаты стоял стол, рядом табурет, по всей вероятности привинченный к полу. Посетитель прошел к тому, что его заинтересовало, а именно бурые пятна на стенах в одном из углов. При ближайшем рассмотрении понял – это кровь, страх прилил к вискам. Недолго думая гость ринулся обратно к открытой двери. Но за ней оказалась один в один похожая комната с одной дверью, в которой он стоял. До мозгов не доходило как так, два помещения со смежной дверью, больше входов, либо выходов нет!!!
Он внимательно осмотрел дверь, крепкая, дубовая, в ладонь толщиной, двухслойная. Почесав в затылке, пошевелил ею, ни скрипа, ходит легко, но вес чувствуется, наверняка между слоями вложен лист металла. Глядя на мощный засов, посетитель хмыкнул, осмотр полотна однозначно ничего не дал. Достав ключи от машины, начал простукивать проем, тоже впустую. Сделав несколько глубоких вдохов, начал приседать, что бы не впасть в истерику. Прошелся вкруговую по  комнатам, обе как зеркальное отражение похожи на тюремную допросную, даже отпечатки крови присутствуют. Сколько ни боролся с собой, сердце постепенно опускалось в пятки. Он сел на табурет, для успокоения прикрыл глаза, в висках нудно бухало. Сосредоточившись, начал сопоставлять, как пригласили на собеседование, он давно искал работу, назвали адрес, как пришел, позвонил… так! Телефон!!! Резким движением сунул руку в карман, сотовый на месте. Трясущейся рукой, непрестанно сбрасывая неправильно набранные цифры, с трудом набрал номер… ти-ши-на. Оторвав трубу от уха, глянул на дисплей, антенны нет – сигнал не проходит.
— Э-эй, есть тут кто, помогите, — с тоской оглядывая стены без окон, прокричал он.
Затворник вновь принялся дюйм за дюймом, обнюхивать, простукивать, осматривать оба помещения.
Сначала простукал полы, впустую, сплошной бетон. Попробовал сдвинуть столы с табуретами, первое впечатление оправдалось, они даже не двигались. Забравшись на стол, досконально осмотрел потолок, кроме свисающей лампочки никаких зацепок. Спрыгнув на пол, вернулся к стенам, что это монолит, для понимания хватало даже беглого взгляда. Толщина, судя по смежной перегородке, составляла около метра. Он никак не мог успокоиться – по любому выход должен быть. Сколько времени ушло на обследование, уже затруднялся определить. Осмотрев последнюю, прислонился спиной к стене, тяжело опустился на пол. Что это? Шутка, розыгрыш, может, насолил кому, и забыл, затворник терялся в догадках. Незаметно подкрался сон, вымотанный от нервотрепки и долгого хождения организм, с радостью принял этот дар природы.
Сон здорово помог, что снилось, затруднялся вспомнить, но встал бодреньким и первым делом достал почти пустую зажигалку. Затаив дыхание, стал проверять каждый угол на наличие сквозняка. Он был уверен в наличии внешнего проема, осталась самая малость – найти его. Огонь еле тлел, стараясь выжать как можно больше, снял металлическую защиту и выкрутил фитиль почти до конца. Все состыковки ничего не показали, в последнем углу пламя зажигалки начало работать рывками – газ заканчивался. Посетитель, нервничая, для разогрева усиленно потер ее о штанину. Огонь выровнялся, но горел на последнем издыхании. Он не дыша, медленно опускал руку с маленьким пламенем вниз, почти возле пола огонь чуть колыхнулся… вот она! Потерев еще раз, поднес руку к тому же месту, но щелчок за щелчком высекали лишь искры.
Надежда постепенно угасала, в последний момент огонек все же загорелся. Пламя устойчиво горело с небольшим сносом от стен, значит, из угла тянуло, слабо, еле заметно, но тяга присутствовала. Он порывисто встал, стучать бесполезно, очень большая толщина преграды. Дотошно осмотрев столы – выбрал один, потратив много сил, сумел сломать. Начал с размаху колотить доской о ножки, стараясь выбрать действительно крепкое приспособление. Одна царга – опорная доска, лопнула. Внутри показалась серебристая, непонятного сплава монтировка, длиной с метр, вклеенная в дерево. С трудом вытащив ее, прошел в угол и начал методично бить острием в сочленение стен. Постепенно появилась возможность взять на рычаг, чем не преминул воспользоваться. Стена, пусть на несколько миллиметров, сдвинулась, ликованию не было границ. С ускоренными темпами принялся за работу, шаг за шагом преграда смещалась, наконец появилась щель. Затворник собрал все деревяшки, вставил рычаг в открывшийся проем, с силой надавил. Стена легко поехала в сторону. Первое что увидел – хлопающие в ладоши люди.
— Поздравляем, вы приняты. Вы вошли в то малое число людей, кому удалось открыть. Еще раз поздравляем, вы зачислены в штат наших сотрудников.