Что-то пошло не так. Искин уверял, что все в норме, и даже воздух планеты почти идентичен, отклонения в хронометраже минимальны. Здесь лучше через двоеточие оформить предложение, потому что про воздух и хронометраж — это уточнение нормы, о которой уверяет искин. Предложение будет выглядеть так: Искин уверял, что все в норме: и воздух планеты почти идентичен, и отклонения в хронометраже минимальны
Наши корабли все компактные зпти(поэтому) со своей ячейки я мог видеть центральный пульт. Пусть издалека, и только свет аварийных лампочек. Но они все молчали. Ни одной загоревшейся желтой, оранжевой, красной.
Хотелось верить этому сверхмощному искусственному разуму, равномерным металлическим голосом заверяющим(заверяющем): беспокоиться не о чем, займитесь подготовкой к высадке. Вот только это нехорошее предчувствие! Может причина в неопытности? Возможно, все в первый раз испытывают подобное?
Но когда капсулу отстрелили — согласился с испуганным инстинктом. Стоило только войти в атмосферу и соприкоснуться с воздухом, как поверхность прозрачной капсулы начала покрываться огнем, нагреваться, чернеть. Такого не предполагалось. ИХ технологии считались совершенными.
Микропрыжки во времени выравнивали скорости и трение. Физически капсула должна лететь к поверхности очень медленно, а по факту — казалось бы, что быстро. Длинный прыжок во времени вперед, потом серия назад, и настолько крохотных, — здесь непонятно к какому слову относится "крохотных", явно еще слова не хватает, подумай,что ячейка не успевала бы нагреться. В результате разведчик оказывался на поверхности планеты за то же время (и в нужное), что и при обычном десантировании, но без каких либо серьезных трений с атмосферой.
Но не в моем случае!

Первое, что я тебе предлагаю сделать: убрать вступление, а точнее перенести его в финал. Начни текст сразу с битвы, это увлечет читателя. Начало истории с описания  технологий, тем более несколько скомканное и невнятное, не очень-то стимулирует к дальнейшему чтению.
Что-то пошло не так. Искин уверял, что все в норме, и даже воздух планеты почти идентичен, отклонения в хронометраже минимальны.
Наши корабли все компактные и со своей ячейки я мог видеть центральный пульт. Пусть издалека, и только свет аварийных лампочек. Но они все молчали. Ни одной загоревшейся желтой, оранжевой, красной.
Хотелось верить этому сверхмощному искусственному разуму, равномерным металлическим голосом заверяющим: беспокоиться не о чем, займитесь подготовкой к высадке. Вот только это нехорошее предчувствие! Может причина в неопытности? Возможно, все в первый раз испытывают подобное?
Но когда капсулу отстрелили — согласился с испуганным инстинктом. Стоило только войти в атмосферу и соприкоснуться с воздухом, как поверхность прозрачной капсулы начала покрываться огнем, нагреваться, чернеть. Такого не предполагалось. ИХ технологии считались совершенными.
Микропрыжки во времени выравнивали скорости и трение. Физически капсула должна лететь к поверхности очень медленно, а по факту — казалось бы, что быстро. Длинный прыжок во времени вперед, потом серия назад, и настолько крохотных, что ячейка не успевала бы нагреться. В результате разведчик оказывался на поверхности планеты за то же время (и в нужное), что и при обычном десантировании, но без каких либо серьезных трений с атмосферой.
Но не в моем случае!
Я в очередной раз пожалел, что на это подписался. Но потом вспомнил Натали и смирился. Согнулся, пряча голову меж колен, прикрыл  ее руками, закрыл глаза. Будь, что будет. Оно стоило того. И сразу вспомнил то уходящее лето, и тот ярко-красный безжалостный огонь, его жар, боль и муки, будто вновь шагнул в пламя безумного Феникса.

В итоге вот отсюда начинается история (прямо по тексту буду показывать правки):

Требушет снова выплюнул заряд. Я, как и большинство (тут уточни большинство кого? собак, врагов, братьев по оружию?), тупо уставился на башню, и, затаив дыхание, ждал результата.
Каменная стена содрогнулась от удара, на мгновение замерла, а затем покачнулась и осыпалась прямо в ров.
Победоносный рев зазвучал громче раскатов грома, все ближе и ближе подбирающегося к нам. Дождь усилился, сильный ветер яростно набросился на нас, всячески старающийсястараясь пролезть до самого нутра сквозь прорехи и дыры одежды. Наверное, он хочет доставить нам как можно больше неприятностей, пытается остановить. Точно не обошлось без местных колдунов. —чуть выше я уже показывала ляпы в этом фрагменте, посмотри еще разок и поправь. К слову, здесь и далее ты совершаешь одну и ту же ошибку. Текст от первого лица, но очень часто ты пишешь МЫ, НАС, присваивая ощущения одного героя целой толпе. Например: ветер яростно набросился на нас, всячески стараясь пролезть до самого нутра сквозь прорехи — ветер набросился на толпу, а то, что он всячески старается пролезть сквозь прорехи — это личные ощущения твоего персонажа. Ты же смешиваешь все в одно предложение, так нельзя. Выделяй, отделяй  личное героя от общественного. Выделю далее такую ошибку синим цветом, а ты подумай.

Латники и стрелки ринулись беспорядочной толпой в образовавшуюся брешь. Пленники, за которых можно получить хороший выкуп, золото, серебро, железо и ткани, женщины, выпивка – все было за появившейся дырой в этих стенах. Все наши надежды были там. И мы побежали к этому рву, почти засыпанному обломками башни. Вопя, проклиная всех и вся, стараясь опередить своих товарищей, толкаясь, падая в грязь, барахтаясь в ней, пытаясь подняться любой ценой, чтобы не оказаться растоптанными.
В городе не стало легче. Узкие и кривые улочки местами просто бурлили зловонными и глубокими ручьями. Из различного мусора, перемешенного с содержимым ночных горшков образовывались  целые заводи. Глубина этой жижи порой доходила до колен, и многие ветераны знали, как быстро такая жидкость превращаоает хорошую обувь в тряпье. А она дорого стояластоит дорого. И Ддаже в нашем отряде мало кто могжет себе позволить носить хорошие сапоги. Поэтому, когда поток захватчиков стремительно хлынул по узким улицам к замку, мы, наемники Эрка – «попридержали коней».
Кровь и содержимое кишечников мертвых, вперемешку с потоками дождя щедро покрывали мостовую. Косой Джо поскользнулся на этих кишках, попытался удержать равновесие с помощью старого и ржавого меча, но затем растянулся на булыжниках. Его лицо испачкалось так некстати подвернувшимися конскими каштанами.
Хью Висельник, увидев это — заржал.
— Я же говорил, что Джо — сын неуклюжей шлюхи. Вот, полюбуйтесь.
Среди наших головорезов послышались смех и насмешки(масло масляное).
Будь я ближе к Косому, то подал бы ему руку, чтобы помочь подняться. Он не был моим другом, даже казался еще большим мерзавцем чем Хью. Но мы в одной стае.
— Висельник, ослиная задница, ты долго будешь любоваться своим боевым товарищемзпт целующим дерьмо?
Мы Ввсе вздрогнули, узнав голос Эрка.
— Мне нужны деньги, серебро, женщины! А вы, козий помет, смотрите на двух придурков. Тем временем люди герцога набивают свои торбы скарбом, насилуют красавиц и берут в плен знатных рыцарей.
Одноглазый Эрк стоял разъяренный посреди улицы. Его окружала полудюжина латников и три арбалетчика. Он был настоящей скотиной. Но достаточно здравомыслящей, богатой и удачливой, чтобы командовать почти сотней наемников. И мы Поэтому его уважали.
— Вы все – крысиное дерьмо! Вы все должны мне уйму денег! – Неряшливый, заросший и грязный крепыш с кожаной повязкой на левом глазу, в сюрко с изображением золотой башни на зеленом поле — кричал, плевался и громко ругался.
Вспышка молнии на миг ярко осветила улицу. Начался ливень. А потом раскатистый гром заглушил Эрка. И только позже мы услышали его снова, уже визжащего: — Где мои деньги?
Небольшая часть наемников побежала, не дожидаясь развязки в сторону замка.
— Ты! – Эрк тыкнул грязным пальцем в бастарда. – Ублюдок, возьми две дюжины и иди к крепости. Там все самое лучшее и ценное. И я хочу получить свою долю. Ты понял?
— Да, господин.
— Душегуб! — старик повернулся к угрюмому верзиле. – Бери два десятка и тоже следуй к крепостным воротам. Но вот той улицей. Остальные ищут деньги в этом вонючем городишке. Быстрее, лентяи!
Мы спешили. В городе вовсю шла резня и грабеж, многие дома уже горели. В ватаге одноглазого Эрка почти все ветераны, не считая монашка, студента и еще парочки новичков. Поэтому никто не отвлекался от поставленной задачи – успеть к воротам крепости до того, как туда ворвутся первые отряды герцога. Здесь уже все равно самое ценное найдено. Случалось, что и между захватчиками вспыхивали кровавые драки из-за наиболее ценного. Но пусть этим занимаются те из нашего отряда, что остались позади. С одноглазым стариком шутки плохи. Кто не верит — пусть спросит Хью. Мы вытащили его из петли, когда он уже обмочился и начал пляску смерти. Да и большинство горожан, наверняка, успело спрятать самое ценное за крепостными стенами. — об этом тоже уже сказано в посте выше
Мы выскочили на перекресток. Широкая и прямая улица тянулась от городских ворот прямо к крепости. Некоторые из нас не удержались от радостных криков, далеко впереди виднелась подсвеченная пожаром толпа. Там поблескивал металл. Значит, успели – крепость еще не пала.
Рядом возвышались стены зажиточного двора, виден был из-за забора добротный дом под черепицей. Кому-то досталась неплохая добыча. Но мы, не обращая внимания на женские крики, визг свиней, ржание лошадей и кудахтанье кур, лишь скользнули завистливым взглядом по двум латникам у разбитых ворот и затрусили дальше. — тут личные ощущения, поэтому сделай это предложение как-то так: но я, не обращая внимания...  остальные последовали моему примеру...
Двое алебардщиков провожали нас нехорошим взглядом. Я подметил на всякий случай, что они без поддоспешников.
Они будто ожидали, что мы хитрим, и в тот момент, когда  потеряют бдительность — резко развернемся и атакуем. Один из них крикнул:
— Это добыча сэра Арчи.
— Нам нет до вас дела, — огрызнулся бастард. – Видишь белые повязки на правом предплечье? Мы люди одноглазого Эрка, а не вшивые грабители. 
— Ага, не грабители, — зло сплюнул второй латник. – Как же, наслышаны про вашего коротышку и его ублюдков.
— Ты прав, я ублюдок, — остановился бастард, — но сейчас спешу. Встретимся позже, шлюхин сын. И напомни мне, как зовут твоего хозяина.
Не дожидаясь ответа, он побежал дальше.
— Это у тебя, пес, хозяин, а у меня господин – сэр Арчи. На его гербе черный медведь. Если не сдохнешь в той вонючей канаве – приходи, ублюдок.
— Что-то я не видел его знамя в передних рядах, — крикнул уже удаляясь бастард. – Уж не тот ли это жирный боров, что снимает штаны во дворе?
Мы дружно заржали. Многие успели заметить жирдяя в хороших доспехах. Тот снимал латную юбку, глядя, как двое воинов разложили женщину перед ним.
Но нам нет дела до них, мы спешим. —оч много местоимений на такое маленькое предложений, перефразируй или сократи как-то так: Но у нас нет времени отвлекаться на подобное зрелище, мы спешим.
Только студент с досадой бросил: — Влепить бы им по стреле каждому. А этому жирному аж две в задницу.
Я только хмыкнул, лучники давно спрятали тетивы под шлемы, а арбалетчики сунули свое оружие в провощенные мешки. В дождь от них нет толку.
И в этот момент меня кто-то дернул за рукав.
— Йорк, там леди!
За годы, проведенные здесь, я уже привык к новому имени и прозвищу: Йорик Грязнуля. Грязнуля – потому, что не забывал мыться и следить за чистотой одежды. Гораздо чаще, чем даже благородные.
— Ты ошибся, Том. Все леди в крепости.
— Нет, Йорк, я уверен. Посмотри на платье.
— Какое платье, святоша? Ты о той несчастной, которую сейчас осеменит жирный Арчи? Она голая и совсем не похожа на леди.
Впрочем, как неприятно это было осознавать – лукавил я.
— Я успел рассмотреть лифф до того как его сорвали, — потупился краснея монашек. – Он был с золотой вышивкой, Йорк.
— Будь ты проклят, Том.
Я остановился, как и полдюжины парней почувствовавших назревающую драку. — здесь можно еще чуток выделить героя из толпы: Я остановился, а следом и полдюжины парней — почуяли драку.
— Да, я тоже заметил лифф. И ткань – явно не дешевая, – добавил долговязый студент.
Я уже приближался к алебардщику. Тот ощерился, поудобней перехватывая оружие. Двумя руками. Второй пронзительно свистнул, предупреждая товарищей во дворе.
— Йорк, ты ослиная задница! – донесся крик бастарда.
— Я догоню!
Небольшой топор мало чем мог помочь против алебарды. И мой кинжал тоже. Противник, зная это, улыбался. В тот момент, когда латник замахнулся, я прыгнул к нему. Он хотел отскочить, но не успел. Лезвие пронзило кольчугу, разрезало плоть и кишки. Послышался визг почти как у зарезанной ранее его подельниками свиньи.   — ну ты же пишешь от первого лица. Твой герой разве видел, как режут свинью? Он знает все о том, что делали накануне подельники латника? К слову зарезанная свинья уже мертва, поэтому не визжит, визг как бы раньше происходит.
Убить человека сложно. Мы слишком живучи. Я это знаю. Провернув рукоять, выдернул кинжал и ударил снова, под челюсть, проткнув горло, язык и мозги.
Труп алебардщика еще не коснулся мостовой, а я уже был во дворе. И не один, судя по крикам и звону металла со всех сторон.
Жирдяй оказался неплохим мечником. По сравнению со мной. Вдобавок и латы имел хорошие. Мы кружили вокруг голой женщинызпт пытающейся спрятать свои прелести поджатыми коленками. В ее заплаканных и широко открытых глазах застыл ужас. Тем не менее, она крутила головой за нами и даже предупредила меня возгласом, когда противник попытался сделать подлый выпад. — Грязнуля в этот момент сосредоточен на противнике, и если он будет примечать заплаканые и широко распахнутые глаза, то погибнет уже в середине предложения. Подумай над этим фрагментом, представь себя на месте персонажа. Перед тобой враг машет мечом — куда ты будешь смотреть?
Его меч был длинней против топора, и он знал, как им пользоваться. Все мои хитрости заканчивались одинаково – хорошего рубящего удара он избегал, поймать клинок на излом, зацеп — не удавалось, а от случайных тычков и уколов его надежно защищала добротная бронь. Я поскользнулся и шлепнулся задницей в лужу. Жирдяй противно улыбнулся и размахнулся мечом, а потом удивленно выпучил глаза и грохнулся рядом.
Разлепив веки от брызг( ну это как и зачем? напиши проще:протерев глаза), я уставился на Тома. Тот в кожаном жуплете поверх рясы любовно поглаживал окованную дубинку. Долговязый Робби наклонился над благородной тушей, приподнял голову жирдяя в дорогом шлеме и взмахнул ножом.
Я благодарно кивнул студенту. Если узнают, что поднял оружие на знатного, то меня без особых разбирательств повесят. А так поди докажи кто здесь и чего натворил, если в живых остались только мы. И, как-никак, защитили честь леди, вроде бы. И кстати, если будет все же суд, и она соизволит выступить в мою защиту, то могут даже оправдать.
Робби помог мне подняться. Кожаные штаны хорошо помогают от дождя, но не от лужи, если в ней сидеть. Тем более, что скоро осень, и ночи все холодней. Задница и остальное не менее ценное — промокло и мерзло. Поэтому настроения не было совсем. Вдобавок я корил себя за сделанную глупость, хотя и знал, что выбора не имел.
— А она хорошенькая.
Я зло посмотрел на студента, но тот только пожал плечами с невинным видом.
Обернувшись в ту сторону, где последний раз видел обнаженную виновницу заварушки -застыл с открытым ртом.
Монашек наклонился, стягивая с себя одежду через голову. Его голая задница бесстыдно белела. За ним виднелась девушка, рукой прикрывавшая обнаженную грудь.
— Том, ты что это делаешь, подлец?
Святоша высвободился из под одежды и обернулся. Сзади дружно засмеялись.
— А монашек не дурак.
— Ага, пока мы тут жизнью рисковали, он деваху обхаживал.
— И ведь почти уговорил ее, пройдоха.
— Вы, вы … — возмутилась девушка, но так и не смогла продолжить.
— Вы все не так поняли, — попытался объясниться пунцовый Том. – Я для нее разделся.
— Ага, я так и понял, — подметил Робби. – Хотел поразить ее своим достоинством.
И тут заржали уже все. По лицу студента катились слезы. Истерия. Это нормально после боя, всего того напряжения и переживаний, что скопились за день.
— Я хотел дать ей рясу, чтобы она могла прикрыться, – оправдывался Том.
Это слабо помогло. Парни теперь готовы были ржать даже без повода.
Он протянул девушке свою одежду и та начала поспешно натягивать на себя мокрую рясу. Я успел заметить гибкий стан, упругие груди, красивые бедра, светлые кудряшки в ложбинке. И, наверное, не только я, так как смех резко прекратился.
Она гордо вздернула подбородок и встретила мой взгляд.
Красивая. И молодая. Мокрые волосы облепили ее лицо. На нем не было шрамов, прыщей или следов оспы. Правильный овал, большие глаза, ровный нос и манящие губы. И … блондинка. Последнее меня мало волновало, но вот моих товарищей ...
— Кого я должна благодарить за свое спасение?
— Это Йорик, госпожа, — кивнул в мою сторону Том. – Если бы не он …
— Сэр Йорик, могу я рассчитывать на ваше покровительство?
Я сплюнул и покачал головой. Я не благородный, не наивный романтик, не мечтающий поиметь леди. Чужак, которому пришлось выживать и приспосабливаться.     — а вот сюда ты можешь как вдруг всплывшее воспоминание спокойно вставить кусочек своего вступления, но это конечно на твое усмотрение.