:
Я приоткрыл окно для проветривания и сразу услышал их. Этот праздник, как всегда, затянулся. Уже больше недели его «отмечает» большинство горожан.
— Я здесь, — хрипловатым от возбуждения голосом поманила меня незнакомка.
Она исполняла удивительный танец. Медленно, плавно, по-змеиному. Очень красиво и завораживающе. Едва различимая в дальнем углу. Свет Луны из окна не мог к ней дотянуться, прикоснуться, поцеловать. Его сил хватало лишь обрисовывать сексуальное тело.  Так привлекательно манящее, изгибающееся  в такт негромкой эротической музыки.
— Иди ко мне! — теперь в ее голосе  послышалось требование.
Всего лишь миг — и я обнимаю столь желанное тело, шарю по нему жадными руками, ищу застежку лифчика.
Она смеется, подтрунивая: — В чем дело, мистер Шерлок Холмс? Не можете решить элементарной задачки?
«Вот же шельма!» — резко немного отдаляюсь от нее. Чтобы улыбаясь  расмотреть лицо и оттенок глаз. В этой темноте это почти невозможно. Скорее угадываю, дорисовываю картинку. Что-то знакомое, разгадка уже близко. Но жадные руки таки находят застежку. На груди.
— Стой! Не так быстро!
Я по-звериному урчу от нетерпения. Но ее пальцы нежно гладят мое лицо, любовно перебирают короткие волосы . Она хочет сказать что-то важное. Замираю, жду.
— Ты …
В этот момент от окна доносится начало громкой песни соседа. Невпопад, не музыкальным голосом. Кто-то из его друзей шумно выражает восторг, радостно кричит, пытается подпевать.
«Ничего необычного, но как не вовремя!» — подумал, спеша закрыть окно.
— Как же меня достали эти …
Я не раслышал последнее слово. Но мне показалось, что оно знакомое и очень важное для меня. И сама фраза ее! Этот голос и тембр  — будто из прошлого, или «вещего» сна. Когда вдруг наяву вспоминаешь, что это когда-то уже было.
— Что ты сказала?
— Достали, уроды! А в чем дело?
— Нет. Не так ты говорила. И последнее слово было другим.
— Артем, с тобой все нормально? Ты стал каким-то странным. Иди сюда.
Поволока начала утяжелять  веки. Лень заструились по венам. Тело стало чужим и непослушным. Разум забарахтался, и попытался выплыть из внезапно окутавшего нас киселя.
— Откуда ты знаешь мое имя? Кто ты?
— А ты силен! Но зря сопротивляешься.
— Что ты такое?
Она зло рассмеялась. Схватила за горло, приблизила свое лицо вплотную. Красивое, но, вдруг, ставшее хищным и жестоким. Искривленная клыками улыбка, зеленоватые глаза с вертикальными зрачками.
— Отдай мне «подарок», и я сохраню тебе жизнь. Может быть, даже подарю бессмертие. И неведомое тебе ранее наслаждение. И свое покровительство. Ты симпатичен Нам.
Меня опрокинули напол как безвольную куклу. Ни мычать, ни двигать своими мышцами — невозможно.
Придавило тяжестью. Это Тварь
запрыгнула на мое распростертое тело.
Она наклонилась так, чтобы я смог оценить ее идеальные груди. Змеиным языком облизала. Затем встала надо мной во весь рост, будто сама восхищаясь и наслаждаясь своей обнаженной красотой, заклекотала. И тогда появились нервно подрагивающий хвост и перепончатые крылья, от возбуждения распрямившиеся полностью. Капли вонючей слюни упали мне на лицо, обожгли. Наверное, именно омерзение меня взбудоражило, пробудило. Я очнулся и дико закричал, надеясь, что громкостью этих отчаянных звуков прогоню навождение.
Как бы не так. Вскоре понял, что это не поможет. И чтобы выжить — нужно что-то другое.
— Где «подарок»?
От ее грозного рыка, казалось содрогнулись стены.
— Госпожа! Я не знаю что Вам нужно, не понимаю! Честно! Подскажите мне то слово.  Быть может разгадка именно в нем.
Она что-то взвешивала, нервно порыкивая.
— Хорошо. Но давай вначале я покажу тебе как могу удовлетворять вас — людей.
Вот ее настоящеа оружие!
— Нет-нет! Это не самое главное для нас. Мы все разные. Одинаковый подход к каждому — может ничего не дать, и даже навредить.
— В этом есть какой-то смысл. Только меня это не волнует. Отдай «подарок» побыстре и все. Награда может быть разнообразной, но очень богатой, приятной. А наказание — ужасным.
— Мне нужна наводка, Госпожа. Что это за слово?
— Крикуны! Как же достали меня эти крикуны!
В моей голове что-то щелкнуло, будто сработал триггер.

Стук и боль, стук и боль. Это пытается меня к чему-то вернуть. Но здесь, в беспамянстве — так хорошо, уютно. И пытка звуком, ставшая уже привычной боль — совсем не тот аргумент, чтобы отказаться от умиротворяющего блаженства и покоя.
— Ай! — вскрикнул я после сильного удара.
Меня перестали тянуть и кто-то хихикнул.
Минуту я прислушивался к темноте в полной тишине. Затем меня снова медленно потащили за ноги. Теперь я точно знал откуда эти стуки и боль. Безвольная ранее голова стучалась о камни или ступени.
«Куда меня тащат? И кто? Почему так медленно и с явным усилием?»
Временами становилось светлее, словно мы двигались  полуразрушенным тоннелем, в редкие дыры которого проникал лунный свет.
Силы понемногу начали возвращаться.  Я попытался напрячь шею и хоть чуть приподнять избитую голову. Чтобы рассмотреть своего пленителя. Это удалось. Существо оказалось похожим на небольшого человеческого подростка. Фыркающего от натуги и постоянно что-то неразборчиво бормотавшее.
Я заставил себя расслабиться и еще потерпеть. Пока не почувствую достаточно сил чтобы справиться с этим недоростком.
Через несколько минут еще один сильный удар. И на этот раз тоже не удалось сдержать вскрик.
Мои ноги отпустили, они шмякнулись оземь. А потом долгая тишина в темноте. Казалось, что прошли часы, прежде чем решился заговорить. Я все это время чувствовал, что не один.
— Эй, кто ты?
— Ты очнулся, Господин?
Я господин? И разве господ тащат как добычу?
— Нифига не вижу. Где ты, добрый человек?
В ответ послышалось хихиканье. А потом удар камня о метал. Заколебалось слабое пламя, задрожало. Вспыхнул факел.
Его держал чумазый подросток, неподалеку сидевший облокотившись о валун. Свиду — вполне обычный, в лохмотьях и очень коротко стрижен. С нормальными зрачками.
— Я твой пленник?
Подросток захихикал, а потом и вовсе расмеялся. Успокоившись, внимательно присмотрелся.
— Господин, ты потерял память?
В его голосе послышались нотки тревоги. Я не знал что ответить.
— Ты что-то знаешь обо мне?
Он зактил глаза и начал раскачиваться, заутробным голосом распевая.
— Тот Кто Говорит с Предками пропел тем вождям кланов, что пришли к нему в Ночь Большой Луны: Хранитель Ключа Равновесия не может долго оставаться прежним. Две основы мира заключенные в божественный прут и рвутся на свободу. Серебрянное сердце одной стороны и черное золото другой повелевают разумом, частями жизни, мирами, магией и временем. Любой человек слаб и силен. Но всего лишь человек. Владея долго Ключем Равновесия, он примет чью-то сторону, тем самым нарушая прежний порядок, либо разорвется на части, превратится вначале в животное, потом в растение, потом в ничто.
Оборвыш прекратил напевать и уставился на меня с выжиданием.
— Ну, и? Что дальше?
Подросток печально вздохнул.
— Ты — Хранитель! В прошлый свой приход показывал нам Ключ Равновесия и спрашивал что это такое. Но мы сами не знали, позабыли старые легенды. Когда разобрались, то оказалось, что поздно — ты исчез. Многие потеряли Веру, сдались, обозлились. И Пришедших из Мрака стало еще больше.
Офигеть! Как много информации! Да еще слишком мистической или фантастической, не правдободобной. Но воспоминание о той женоподобной твари вернулись ко мне еще с первым приходом сил. После такого готов поверить в очень многое. Но мой разум все же не хотел соглашаться с увиденным и пережитым. Бедняжка, он еле справлялся со своими обязанностями. И я начал опасаться, что запросто может сьехать с катушек. Поэтому, пока переключился на второстенные мелочи.
— Зачем так долго меня тащил? Проще было бы обождать когда очнусь.
— В Долине Хранителя? Сплошь кишащей Пришедшими?
— Значит, ты меня спас. Слабый и хрупкий мальчик. Спасибо! Но почему не мужчины клана?
Он встрепенулся побагровел. Хотел что-то возмущенно сказать. Но потом потупившись выдал: — все воины уже не верят, что ты жив и не сошел с ума. Слишком долго мы ждали. Лишь я ...
Я поперхнулся и закашлялся.
— В смысле: долго? Я помню, что еще неделю назад моя жизнь была нормальной.
— А! Тот Кто Говорит с Предками...
— Стоп! Нормальными словами обьясни.
— Э, кхм. Чужаки выпили все  недра, металлы, газы, нефть, даже каменные породы, хоть немного ценные. И магмы осталось немного. Их сосут гигантские твари, но тепла еще хватает нашей сильно уменьшившеся планете. А с ее изминением массы и размеров, время здесь стало бежать по-другому.
— Как такое возможно? Бред!
Подросток пожал плечами и в очередной раз чем-то брязкнул. Я присмотрелся и чуть не ахнул. Возле него лежал арбалет, конопляной веревкой обхватыващий хрупкое плечо юноши. Сделанный из АКСУ и, возможно, части рессоры.
Куда я попал? Постапное будущее? Хроновариацию? В параллельный мир? Но не это было главным. Арбалет невольно послужил своевременным и основательным  доводом, контрольным выстрелом в мозг. Теперь я уже точно знал, что это взаправду. И разум переключился полностью на другую задачу: как выжить?
— Кто, или что эти Чужаки?
— Пришедшие из Мрака.
— Как выглядят?
— Ну, их много разновидностей. Суккубы и Инкубы наиболее коварны. Они выглядят как красивые мужчины или женщины. (Услышав это я представил недавнее возможное сношение с одной из них и не смог удержать содержимое желудка). Но самые ужасные и опасные — Крикуны. Они постоянно страшно кричат тонким голосом и легко находят любое живое существо вовремя не спрятавшееся в укрытие. (Аналог акустики но настроенный на теплоеровных?) Но даже в бункере, если они близко, то можно почувствовать сильную головную боль. А то и вовсе потерять разум или испытать паралич.
Крикуны! Опять это слово! Но щелчка в голове не последовало. Взамен пришли воспоминания.
Я сижу в парке на лавочке. Собутильник уснул, а я задумчиво курю, безралично разглядывая уже не первый год  поднадоевший пейзаж.
— Не помешаю? Можно присесть на краешек?
Я пожал плечами, кивнул разрешая, сдвинул в сторону «праздничный стол», подвинулся на лавочке.
— Уф! Умаялся!
Я обернулся.  Любопытно. Здесь парк отдыха — далековато от промышленных окраин.
Мужчина уже в возрасте и костюме Деда Мороза снял шапку и вытер вспотевший лоб. Порылся в мешке и достал маленькую бутылочку. Отвентил пробку, и зараз почти выпил содержимое. Крякнул от удовольствия.
Посмотрел на меня, и достал такую же бутылочку из большого мешка.
— Это вам, угощайтесь.
Отворачиваясь, я успел заметить этикетку семидесятиградусной настойки шиповника.
— Благодарю. У меня своего полно осталось.
Нащупал, а затем протянул ему только-только початую бутылку дорого виски.
— Угощайтесь.
— Спасибо! Не откажусь. Компанию составите?
Я отрицательно мотнул головой.
Хорошенько отхлебнув с горла, «Дед Мороз» попытался возобновить разговор.
— От многих раздумий — много печалей. Что тревожит вас, мой друг?
— В том-то и дело, что ничто уже не тревожит. Каждый год одно и тоже. Уже и праздники стали буднями. Серыми и одинаковыми.
Дед еще хорошенько отхлебнул, крякнул, и начал копаться в мешке.
— А знаете, я могу вам помочь. Вот, держите.
В его протянутой руке небольшая коробка, празднично упакованная.
— Что это?
— Подарок. Который может изменить вашу жизнь.

— Ты можешь отвести меня к этому вашему провидцу?
Подросток радостно вскочил.

—  Кого ты привела в этот раз, дочь моя?
Ага! Дочь моя!
Я тут же ущипнул замухрышку за ягодицу. Шепнул: — обманывать великого Хранителя большое табу. — А затем громче: — Твоего убийцу.
Пройдоха вскочил с лежанки. Увидел меня. Его глазки воровато забегали.
— Прости, я нехорошо с тобой поступил. Но у меня не было времени обьяснять. Лишь чуть тогда оторвался от погони. Ты принес жезл?
— Нет. Понятия не имею что это за штука, и где она.
— Это очень плохо. Времени осталось совсем мало.
Пройдоха печально вздохнул и опустил плечи.
— Почему ты выбрал именно меня?
— Времени было в обрез. Из всех вариантов: только ты и твой уснувший друг.
Я вспомнил о Гоше и сразу понял где спрятал «подарок». Тот странный нефритовый цилиндр с кружочком серебра на одном конце, и абсолютно черным на другом.