Пистолет с экспансивными пулями плотно сидел в нагрудной кобуре, закреплённой прямо поверх десантного комбеза, и вибрация, сотрясавшая десантный бот, сколько ни старалась, так и не смогла его вытащить ни на миллиметр. Арф пошевелил пальцами в тонких перчатках, пытаясь привыкнуть к мысли, что уже вскоре эрзац-заменитель скафандра, предназначенный для скоротечных десантных операций будет единственной защитой между его телом и открытым космосом.
Справа и слева, плохо различимые в тусклом свете дежурных панелей,  тряслись в неудобных противоперегрузочных ячейках его товарищи по оружию, каждый из которых ещё несколько недель назад командовал каким-то собственным подразделением на материнской планете, а теперь мчался обычным десантником в стальной коробке прямиком в лапы к смерти. Напротив, через широкий проход, располагался ещё один ряд с ячейками, в которых, смутно напоминая пластиковую коробку с яйцами, покачивались округлые шлемы десантников. Справа двое разговаривали без переговорных устройств. До слуха Арфа доносилось бормотание с немецким акцентом:
— Представляешь, начал писать научную работу, а руководитель на письма не отвечал и не отвечал. Плюнул я, и пошёл добровольцем.
— А мне в госпитале лежать надоело. Всю жопу медбратья шприцами искололи. А тут вербовщики. Ну я и...
— Зачем тебе эта игрушка на груди, капитан? — напротив Арфа сидел командир штурмовой группы, вечно недовольный мастер-сержант с позывным Капсар, и глядя в глаза Арфу, держал палец на кнопке переговорного устройства. — Там, в заднице у кремноса, вороватых ниггеров не будет. Нахрена вы, копы, вообще сюда лезете?
Арф втянул ноздрями воздух, провонявший обгоревшим сталепластом, кровью и горьким запахом, выработавшего свой ресурс тяжёлого плазмогана. Через несколько часов, те, кому повезёт, погрузят в этот же бот найденные трупы, и отправятся обратно, в стылые десятиместные каюты транспортника. 
— Лучше издохнуть в заднице у кремноса, чем ждать, пока гравитационные торпеды превратят в задницу мой родной город, мастер-сержант, — сказал он.
— Дерьмо, — с ожесточением в голосе сказал Капсар. — Мне обещали обстрелянную морскую пехоту, а прислали тыловых крыс с погонами. На прошлой неделе я из тридцати космодесантников привёз с кремноса четверых живьём, пять — трупами и восемь — мячиками. То были серёзные ребята. Каковы шансы у вас?
— Мы готовы отдать жизни за нашу планету, мастер-сержант.
— Выбрось это дерьмо из башки, боец. Скоро мы высадимся на кремносе и думать ты должен только о том, как заложить ядерный заряд в самой глубокой дыре этой твари! А жизнь свою ты мог героически отдать в ближайшем, к твоей заднице,  сортире.
— Да, мастер-сержант, — ровным голосом ответил Арф.
— Биоморфы не боятся пистолетных пулек. Только плазмоган и гранаты.  Выбрось свой пистолет прямо тут — он тебе точно не поможет.
Бот сильно встряхнуло и Арф инстинктивно сжал кулаки.
— Это талисман, мастер-сержант.
— Ты дурак, капитан. Как там тебя?
— Капитан Арнольд Фуфенбах.
— Насрать на твоё идиотское имя, бессмысленное звание и дурацкую фамилию. Как звать, боец?
— Арф, мастер-сержант.
— Позывной у тебя хороший. Пойдёшь первым скаутом, раз у тебя талисман. Это значит — первым полезешь в дыру. Не тронут же биоморфы копа с талисманом.
Мастер-сержант захихикал собственному остроумию, но даже эта простая шутка выглядела натужно и устало.
Несмотря на явную издевку, выступление Капсара особого впечатления на Арфа не произвело.
— Да, мастер-сержант, — сказал он, равнодушно глядя на командира группы.

Никто не знает, что это такое. Они приходят откуда-то из-за пределов системы на огромной скорости, и начинают тормозить, чтобы приблизиться к Земле, а не проскочить, согласно законам небесной механики, мимо. Все образцы, что были привезены с кремносов, однозначно говорили — это просто астероид. Но все остальные виды изучения безжалостно добавляли: по-своему разумен, намного менее уязвим, чем простая космическая каменюка, пронизан многочисленными ходами, точно бесконечным лабиринтом, а также умеет управлять гравитацией и создавать биологических роботов. Единственное, чего не могут объяснить никакие исследования — с какой стати каменные твари испытывают такую ненависть к третьей планете от Солнца.

Тряска увеличилась над головами начал мелко помаргивать и без того тусклый свет.
— Вошли в зону действия защиты кремноса, — раздался после характерного щелчка в наушниках, голос пилота. — До высадки около получаса, парни. Кто хочет — цепляйтесь к общему каналу, смотрите, как наши бомбовозы вам плацдарм готовят.
Арф нащупал на груди панель управления, лёгким касанием сенсора опустил прозрачный шлем, стекло которого выполняло роль экрана. Чуть помедлил, касаясь пальцем крышки, под которой пряталась кнопка "последней надежды". Дважды нажав на неё, десантник, тяжело раненный биоморфом, мог привести в действие механизм, прятавшийся в толстом вороте комбеза. Гибкая кольцевая пила за доли секунды   отрезала человеку голову, а специальная криосистема мгновенно запечатывала гермошлем и замораживала его содержимое. Потом, когда всё закончится, собранные головы доставят в особый орбитальный госпиталь, где отлаженная пересадка мозга даст шанс на возвращение к жизни, хоть и в искусственном теле.
Пару дней назад Капсар, неприятно ухмыляясь, показал шеренге новобранцев замороженную голову в шлеме:
— Никто в футбол поиграть не хочет?
Судя по звукам, кого-то в шеренге вырвало, но Арф не мог отвести взгляда от выпученных глаз за прозрачным пластиком шлема.
— Те, кто потом стал киборгом, — сказал тогда Капсар, — говорят, что когда  башка отпиливается — это почти не чувствуется. А вот когда замороженные глаза начинают лопаться ещё до потери сознания — это неприятно.
Судя по звукам, в строю блевало уже человек пять. Но Арф лишь криво улыбнулся. И поймал на себе удивлённый взгляд Капсара.

Ядерное оружие оказалось бессильным. Ракеты большой мощности, с огромным трудом доставляемые на такое расстояние, кремнос просто плющил мощным гравитационным импульсом в паре километров от поверхности. Ракеты поменьше — игнорировал, хоть термоядерные взрывы и оставляли на его "шкуре" глубокие воронки. И тогда в ход пошло старое проверенное средство — десант. Слабое, неспособное жить в открытом космосе, создание, обладало способностью придумывать изощрённые системы унитчожения, сбивалось в стаи и лезло внутрь разумной скалы, не считаясь с потерями. Там, где ничего не удавалось сделать с помощью мегатонных боеприпасов, могло хватить небольшого рюкзачка с компактной ядерной бомбой. Только заложить её надо было как можно глубже.

На прозрачной поверхности шлема появилась сочная картинка, разом отгоняя неприятные воспоминания и дурные предчувствия. Съёмка со множества дронов, ботов и кораблей, под управлением боевого режиссёра, могла бы показаться художественным  фильмом, если бы не понимание, что скоро зритель и сам окажется в кадре.
Огромная, не менее двадцати километров в поперечнике, глыба кремноса выглядела простым астероидом, серо-коричневое тело которого было покрыто тёмными дырами пещер и ударными кратерами. Часть кратеров выглядели необычно, и Арф понял, что видит последствия термоядерных ударов по кремносу, которыми страшного врага обработали ещё на дальних подступах к орбите Марса. Обычный астероид от таких ударов давно раскололся бы на множество частей. Кремнос — нет.
Вокруг этого гигантского разумного булыжника метались крошечными злыми осами скоростные бомберы. На фоне безбрежного океана, усыпанного мириадами звёзд, вспышки корректирующих дюз десятков кораблей и многочисленные разрывы тактических ядерных боеприпасов, выглядели безопасно и даже красиво. Кремнос не отвечал, продолжая своё неуклонное стремление к голубой планете, до выхода на ударную позицию по которой ему оставалось идти не больше недели.
Картинка изменилась. Теперь кремнос был внизу, а со всех сторон к нему, оставляя позади длинные следы догорающего топлива, мчались длинные цилиндры десантных ботов. Поверхностная бомбардировка должна была отогнать биоморфов подальше, вглубь бесконечных лабиринтов, пронизывающих тело кремноса, и тогда у десанта появлялись шансы не только высадиться без потерь, но и пробраться достаточно глубоко внутрь до первого столкновения.
Вдруг поверхность кремноса пришла в движение. Из многочисленных пещер в разные стороны начали выходить длинные объекты, казавшиеся издалека белыми стержнями.
— Съешь меня кремнос, — сказал в наушниках голос пилота. — Гравиторпеды. Ну держись парни, сейчас покувыркаемся.
Бомберы брызнули врассыпную, стремясь как можно быстрее уйти от поверхности кремноса. Десантные боты напротив — ускорились навстречу цели, выжимая из двигателей всё до последнего, невзирая на бешенные вибрации, и Арф почувствовал, как перегрузка вжимает его в стену ячейки.
Белые стержни, медленно удаляясь от кремноса, точно поднимающиеся иглы огромного ежа, покрылись вдруг черными трещинами. Ещё миг и множество осколков белых стержней полетело во все стороны. В общем канале хрипло выругался пилот. Пара бомберов, не успевших уйти достаточно далеко вдруг вспухли странными лохмотьями, потеряли ход, и вспыхнули один за другим огненными шарами. Позади остальных кораблей, успевших уйти под прикрытие защитных систем тяжёлых кораблей-мониторов, начали вспыхивать облака плазмы.

Кремносы не были беззащитны. Управляя гравитационным полем по своему усмотрению, чужак извлекал из своего тела куски породы произвольной формы, дробил их при необходимости, и разгонял до безумных скоростей в любом направлении. Потери, которые понёс флот Земли при боестолкновении с первым кремносом были настолько ужасными, что едва не отбросили планету в докосмическую эру, что неминуемо закончилось бы и полным уничтожением всего живого.

Сильный удар точно врубил вибростенд, до того удачно маскировавшийся под мягкое массажное кресло. Арф сгруппировался, прижал голову к груди, и всё равно его трясло и подбрасывало точно тряпичную куклу. Над головой хаотично метался свет и неожиданно открывшемся проходе в борту мелькала чёрными дырами серо-коричневая поверхность. В общем канале кто-то выл и ругался самыми чёрными словами.
Удар о поверхность кремноса получился жестче, чем Арф ожидал. Объяснение вспомнилось сразу: разумный, но враждебный астероид умел произвольно менять силу тяжести в любой своей точке. Но наступившая вдруг тишина и прекращение тряски, несмотря на явное изменение геометрии бота, воспринимались как завершение опасного путешествия.
— Нечего рассиживаться! — захрипел в общем канале Капсар. — Быстро наружу! Живей, живей!
На полу бота изломанной куклой лежал один из десантников. Руки и ноги его были неестественно вывернуты. Капсар наклонился к нему и гермошлем мертвеца затянуло морозным узором.
Арф и сам не понял, как выбрался из бота на коричневую равнину под звёздно-чёрным небом длинными прыжками помчался к ближайшей пещере. Сила тяжести была намного меньше земной, но явно превосходила обычные параметры, характерные для астероидов такого размера. О биоморфах в этот момент он и думать забыл, размахивая плазмоганом, как балансиром и боясь лишь, что бесконечно дробящиеся смертоносной шрапнелью осколки гравиторпед, доберутся и до него.
Где-то там, высоко в чёрном небе, вспыхивали огненные всполохи. Десантники разбегались от подбитого бота в разные стороны, прячась в многочисленных пещерах. И неспроста. Повернув голову на очередном длинном прыжке, Арф вместо остатков бота обнаружил лишь большую яму. Среди разбегающихся десантников в характерных комбезах, белого пилотного скафандра видно не было, и это означало, что пилот видимо до конца остался со своим ботом.
Движение в глубине пещеры Арф заметил не сразу, а когда понял, что его там кто-то ждёт в темноте — замедлил бег и перехватил плазмоган наизготовку. Но движения в темноте были слишком медленными для биоморфов. И Арф, уже догадываясь, что ему предстоит увидеть, не стал стрелять, а осторожно зашёл под своды пещеры. Зажёг и раскидал по углам фонарь-факелы, огляделся. Всё было одновременно и хорошо, и плохо.

Десант на первого в истории кремноса прошёл абсолютно бескровно. Как тогда шутили, единственной потерей был фингал, который командир отряда заработал, получив в лицо пробку из бутылки шампанского в честь успешного уничтожения кремноса "ядерным рюкзачком". Никаких биоморфов в лабиринте подземных ходов разумного астероида никто не видел. Победители не знали, что в это самое время в систему уже входил второй кремнос. И хотя до схватки с ним оставалось ещё несколько лет, информацией между собой два чужака, по всей видимости, успели обменяться. И беззаботный десант под поверхностью второго кремноса уже ждали зубастые и когтистые твари. Только второй волне десанта удалось перебить всех биоморфов и взорвать чужака. На поверхность третьего кремноса десант высаживался при поддержке боевых автономных систем. Начиная с четвёртого кремноса, задачи по уничтожению биоморфов даже не ставилось. Донесите рюкзак до отметки ниже ста метров от поверхности — и бегите — вот и всё, что говорили десантникам перед заданием. И каждый раз эта задача становилась всё тяжелее, а потери — больше. Кремносы обменивались между собой информацией и модифицировали биоморфов. Очередной враг успел показать самонадеянным людишкам, что ему раз плюнуть сделать морфа-телепата, насовсем подавляющего человеческий мозг при близком контакте. А потом появилось и кое-что похуже...

— Капсар, вызывает Арф. Тут пещера с зомбаками. Судя по скафандрам и нашивкам, это разведка с двенадцатой волны. Морфов, разумеется, нет.
— Понял, собираемся у тебя, — мгновенно отозвался Капсар. — Дай маяк.
Арф дёрнул из ячейки на поясе короткий цилиндр, потряс его и, дождавшись мерцания синего огонька, выбросил из пещеры наружу.
Попавшие под воздействие морфа-телепата, семь бывших десантников медленно бродили в темноте пещеры, благо тяжелые скафандры обеспечивали всем необходимым нетребовательные тела-растения. Арф уже видел зомби раньше — это были вполне безобидные и даже пугливые существа, стремящиеся освоить небольшой пятачок пространства, и ходить по нему до тех пор, пока полностью не прекратятся все биологические процессы.
Арф подошёл к одному из них, заглянул в потухшие глаза сквозь пластик шлема. Беспокойные руки зомбака задели комбинезон и тут же принялись ощупывать ткань. Нервные пальцы прошлись по плечу. Арф отступил в сторону. И тут же кто-то осторожно потрогал его за спину. Захотелось оттолкнуть мертвеца и добить выстрелом из плазмогана, но Арф подавил в себе раздражение и принялся изучать ходы, уходящие вглубь астероида. Зомбаки ещё вполне могли пригодится. Самые агрессивные биоморфы по неясной причине в первую очередь атаковали именно зомби, и это могло ещё сослужить службу уцелевшим людям.
Пещера наполнялась уцелевшими десантниками.
— Молодец Арф, — сказал Капсар. — Раз здесь зомби, значит морфов быть не может. Отсюда и начнем штурм кремноса. Дрю, Мор, Корал. Берите заряд. И отправляйтесь вон в тот ход.
— Я проведу разведку, мастер-сержант, — сказал Арф.
— Хорошо, но с тобой пойдёт Вент, — сказал Капсар.
С чернокожим десантником Арф уже был знаком и потому просто кивнул.
Сперва лаз, уходящий вниз, казался тесным, но вскоре он расширился и Арф шёл по нему бодрым шагом, освещая нашлемным фонарем пространство на добрый десяток шагов впереди. Судя по графическим меткам на пластике шлема, Вент шел метрах в пяти позади. А когда вдруг остановился, замедлил шаг и Арф.
— Я всё понял, — сказал вдруг Вент. — Это же было так просто. Брось оружие!
— Конечно, — легко согласился Арф, положил левую руку на грудь, медленно наклонился отпуская плазмоган и выстрелил из пистолета прямо сквозь нагрудную кобуру.
Гермошлем Вента разлетелся вдребезги и простреленная голова тут же залила весь комбинезон, закипающей в пустоте, кровью. Арф спокойно перешагнул через упавшее тело и двинулся назад.

То, что подготовил следующий кремнос, заставило всё человечество содрогнуться. Простой укус, а то и царапина, которые десантура получала от шипастых и зубастых врагов в изобилии, могла стать источником необычной инфекции. Бактерии — по сути те же биоморфы, только крошечных размеров — оккупировали нервы и спинной мозг, расселялись в кишечнике, после чего заставляли людей хотеть сделать всё, для спасения кремноса. Человек мог понимать, что заражён, и что несвободен в своём выборе, но справится со своим желанием помочь разумному астероиду — не мог. И обнаружить заразу было очень трудно. А с учётом, что один поражённый мог её передавать здоровому человеку через микроскопические повреждения кожи, проблема вычисления всех инфицированных становилась практически невыполнимой. Идеальные диверсанты, готовые убивать и умирать за благополучие кремноса, стали время от время появляться в самых неожиданных местах, нанося своими внезапными атаками чудовищный урон.   

Дрю он убил сразу, как только выбрался из лаза. Просто приставил пистолет к шее и нажал на спусковой крючок. Лицо Дрю за пластиком шлема исказилось и глаза полезли из орбит, но Арф просто оттолкнул его в сторону и выстрелил сверху вниз в голову Мора.
Быстрее всех реагировал Капсар. Подняв плазмоган на уровень бедра, он не особо целясь выстрелил и Арфу пришлось прыгать вперед и опасно кувыркаться по скалистому полу пещеры, стараясь не удариться шлемом. Плазменные сгустки плавили камень, буквально за его ногами, но он всякий раз успевал уйти с линии огня, поптуно щедро раздавая выстрелы направо и налево. Ответная хаотичная стрельба оказалась ему только на руку. В тесном пространстве пещеры плазменные заряды рвали тела и выжигали огромные дыры в комбезах С пистолетом управляться было куда проще, чем с тяжёлым и длинным плазмоганом, и вскоре на залитом кровью полу пещеры корчились почти все десантники, что не успели разбежаться.
Тяжело дыша, Арф переступил через чьи-то внутренности и принялся искать заряд. Судя по длинным кровавым бороздам, испугавшись начавшейся бойни, заряд на спине уволок Корал.

Самое страшное заключалось в том, что заражённые люди, желая защитить кремноса от гибели, продолжали оставаться адекватными и разумными. Многие понимали абсурдность своих желаний. Самые волевые даже умудрялись подавить силой воли собственные желания и успевали сдаться силам внутренней безопасности, а потом возвращались в строй киборгами. Но таких были единицы. Большинство инфицированных, понимая, что совершают страшное предательство по отношению к человечеству и страдая от этого, продолжали делать всё возможное, чтобы саботировать атаку на кремноса и не попасться раньше времени на глаза  "безопасникам". С таким видом предательства люди столкнулись впервые. Осознав всю чудовищную проникающую способность этого оружия, служба внутренней безопасности была готова на всё.

— Корааааал! — закричал он в общий канал. — Вернись, Корал и я обещаю, что не стану тебя убивать! Ты заражён биоморфом, и не отвечаешь за свои поступки! Вернись, я нажму "кнопку последней надежды" и тебя восстановят в теле киборга! 
— Ну ты, там, полегче, — сказал вдруг в наушниках голос Капсара. — Мы не позволим вам убить нашего кремноса. Не позволим. Медленно обернись, чтобы увидеть свою смерть. Я прямо за твоей спиной.
— Ну, конечно. Чудом остаться в живых и стремиться непременно меня напугать — это очень нужно именно сейчас, — саркастически всплеснул руками Арф. — Логика кремносят! А вот не повернусь!
— Повернись, — неуверенно потребовал Капсар.
— Ты всё равно меня сейчас убьёшь, — спокойно парировал Арф, продолжая стоять к противнику спиной, — так скажи: сколько волн инфицирования успело смениться перед тобой? Где была первая инициация?
— Да скажу, не жалко, — сказал Капсар. — Госпиталь. Раненный был укушен на четвёртой волне десанта. Заразил двух санитаров и умер. Потом было еще три звена и я принял миссию на прошлом десантировании от своего же друга. Друга, кстати, убили биоморфы. Не опознают они своих пока. Но скоро будут. Зачем убивать своих — ведь мы скоро огромным десантом высадимся на Земле все вместе...
Арф сунул пистолет под руку и выстрелил не глядя. И даже не стал оборачиваться: если бы не попал, то мгновением позже плазма просто проделала бы в нем дыру. А раз нет…
— Корааааал!
— Сдаюсь, — отозвался, наконец в общем канале Корал. — Сейчас приду.
— Нет, — сказал Арф. — Установи заряд и только тогда возвращайся. Вскоре за нами придёт дежурный бот, надо успеть собрать "мячики". Человечеству очень не помешают киборги-убийцы, успевшие побывать биоморфами.
— Хорошо, я всё сделаю, — тихо сказал Корал и отключился.
Арф глубоко вздохнул. Работа проделана чисто. Его пистолет, его талисман выручил его в сложную минуту, как и всегда. Но что-то продолжало тревожить, ворочаясь в голове неприятной занозой. Последние слова Капсара что-то значили, что-то очень важное, словно мастер-сержант, погребённый мощью желания спасти кремноса, разумом продолжал бороться до конца и пытался подать какой-то знак.

А что, если десант — это не единственная угроза для кремноса, а самая главная его победа? Что, если все эти гравитационные бомбардировки и наращивание зоопарка биоморфов нужны лишь для того, чтобы как можно больше десантников побывало на кремносах и получили заражение. Сколько из них сумеет вернуться домой, пройдя сквозь карантин? Что смогут предпринять люди, когда окажется, что никто и понятия не имеет, какое число людей на планете всё ещё остаётся настоящими людьми? Нужно срочно передать эту гипотезу своим. Нужно срочно...

Крепкие руки обхватили его сзади и беспокойно шевелящиеся пальцы принялись блуждать по телу. Один из зомбаков снова привязался и желание пристрелить тварь, стало просто невыносимым. Арф начал было поворачиваться и в этот момент с ужасом понял, что крышечка на "кнопке последней надежды" открыта, а нервно дергающийся палец уже залез под неё.
Сдавило шею, мир вокруг перевернулся и запрыгал как мячик, и последним, что почувствовал Арф, стала невыносимая боль в обледеневших глазах.

— Здравствуйте, нам сообщили о вашем прибытии, — вежливо поздоровался среднего роста крепыш в офицерской форме спейсподразделений, — будем знакомы, Арнольд Фуфенбах, командир корабля.
Я и мой начальник с почтением пожали протянутую крепкую руку. Мы были наслышаны о подвигах пограничной роты, которой командовал капитан. Все пираты и контрабандисты старались заранее выяснить сектор патрулирования Расселом, что бы обойти без потерь. Николс Макгонери – мой руководитель, долго добивался разрешения провести рейд именно с Фуфенбахом. Он писал докторскую по внешним межгуманоидным отношениям и ему нужна для этого, более достоверная информация. Руководство университета, уже в своих интересах, приставило меня к профессору, как подчинённого и наблюдателя. И вот, наконец, все перипетии пройдены, с кумиром молодёжи познакомились, и мы стоим у трапа самого знаменитого в галактике корабля.
После недолгих подготовительных процедур и погрузки нашего контейнера, мы разместились в каюте сразу за капитанским кубриком. Судно, немного накренившись, набирало высоту, постепенно увеличивая скорость. Спустя какое-то время, капитан пригласил к себе на чашечку кофе.
   — Предупреждаю сразу, — начал Рассел, — это боевой корабль, так что не советую лезть туда, куда не приглашают.
   — Да, но… у меня есть разрешение, — вынул бумагу Макгонери.
   — Это моя территория, — капитан постарался выхватить лист из-под широкой чёрной ладони.
   — А мне нас… ть на твою территорию, это разрешение из центра управления, будьте добры подчиниться.
Капитан опёрся кулаками о столик, медленно встал, Николс повторил то же самое. Два громилы, как инь и янь, как чёрное и белое противостояли друг другу.
   — Ну хорошо, — Фуфенбах неожиданно протянул руку.
Профессор выпятил и без того пухлые губы и с обидой удалился. Капитан напротив, что-то весело насвистывая, открыл над столиком голокарту предстоящего сектора. Я, молча пил кофе, наблюдая, как Рассел размещает разноцветные точки по периметру маршрута.
Через два часа мы были на месте. Команда разошлась по постам, Профессор поднялся на мостик и расположился у внешнего экрана с диктофоном под нижней губой. Я тупо бродил от поста к посту, старательно сдвигаясь в сторону, что бы не мешать бегающим матросам.
Корабль входил в зону помеченную красным. Неожиданно снаружи, через корпус стали проникать непонятные личности. Обычные люди, одетые в пляжную одежду, — «это в открытом космосе, тем более через металл как сквозь бумагу» — с покорёженными лицами, расставив руки стали расползаться по всему кораблю. Офицеры и матросы кинулись защищать своё пространство. Вошедшие не реагировали на выстрелы и удары. Они просто шли и рвали всё на своём пути. Я увидел, как несколько крепких медлительных пришельцев двинулись в сторону капитанского мостика. Металлические перегородки труда не составили, их смяли как тряпичные игрушки, вперемежку с мясом, кровавыми кишками, медленно прокладывая дорогу к сердцу корабля. Я не мог… я боялся встать на пути пришельцев и осторожно шёл следом. Макгонери лежал выпотрошенный у главного экрана. Из его внутренностей тянулось к потолку корявое извилистое дерево цвета кожи моего шефа, — «о чём научную писать-то, этого я не умею» — машинально промелькнуло в голове. Я осторожно пробрался к пункту связи, брезгливо сбросил на пол остатки радиста и попробовал связаться с начруком – впустую.
   — Это корааал, — раздался позади душераздирающий вопль.
Я обернулся, крепко сложенный капитан старался выдернуть чёрное дерево из чрева нигера.
   — Что за хрень происходит, — обернулся в мою сторону Арнольд, всплеснув руками, саркастично добавил,— где логика.
Одна из веток согнулась в сторону капитана и плюнула ему в лицо. Фуфенбах захлебнулся непонятной тягучей жидкостью.
Настало время, я расправил плечи, спину приятно защекотали восстанавливающиеся панцирные пластины. Одежда лохмотьями упала на пол, по коже с нежным холодком потекла чешуя. Ото лба до затылка поднялся костяной ирокез. Как я наскучался по родному образу. Я поднял мёртвого капитана и отнёс в грузовой отсек, вскрыл доставленный нами контейнер. Вынул ждущую своего часа основу киборга и вложил в неё труп Фуфенбаха.
Открылись пустые глаза, — Я жду приказа, мой господин.
   — Уничтожить всех кто читает этот текст, мне не нужны свидетели.

Металлический пол под задницей мелко и неприятно дрожал. Спасибо, хоть был теплым. Курт Растл прислонился к стене. Тоже вибрирует.

Шаттл час назад отстыковался от маршрутного лайнера, чтобы сделать небольшой крюк и доставить Курта в личную черную дыру. В ней он весело проведет четырнадцать лет. Хотя что-то подсказывало – в тюрьме строгого режима «Боттомхелл» бывшему копу среди преступников выжить будет очень непросто. Кто-то непременно умрет.

Оборудование шаттла для перевозки арестантов было максимально минималистским – даже противоперегрузочные кресла отсутствовали. Одиночные камеры, отделенные от прохода обычной сетчатой перегородкой, большей частью пустовали. Либо преступники поумнели, либо полиция стала плохо работать.

Высокий охранник, запакованный в броню строго по инструкции, вышел из комнаты персонала, остановился возле клетки, посопел воздушными фильтрами, негромко сказал:

— Вообще-то не положено… но, ты вроде нам как свой… читал материалы дела, навертели законники, да… в общем, через полчаса сядем.

— И что?— пожал плечами Курт,— Мне, сам понимаешь, чем оттуда дальше, тем лучше.

— Сигналы из тюряги странные какие-то. По трансляции шум, крики. Видеокартинки нет. Нам-то без разницы, мы вас в шлюз переведем, и домой.

— Бунт? Может, вернемся?

— Нам бояться нечего,— подумав, ответил конвоир,— Пока шаттл не отстыкуется, шлюз изнутри нипочем не открыть. Бывало уже такое, и не раз. Так что бунт там, или эпидемия какая – мы вас высадить обязаны. Просто сидите в шлюзе, ладно? Вроде бы, группа усмирения уже вылетела, часов через пятнадцать доберется.

— Хоть кандалы снимите перед расставанием.

— У нас и ключей нет. Не положено.

Охранник ушел. Когда дверь за ним закрылась, из клетки напротив раздался гулкий бас:

— Оказывается, бывший коп, не зря я тебя пожить оставил. Вон, много нового узнал.

К сетке, согнувшись так, что кулаки едва не касались пола, приблизился огромный негр. Распрямиться ему не давал низкий потолок. «Вот кто точно произошел от обезьяны»— лениво подумал Растл.

— Спасибо. Ты уж постарайся меня и дальше не убивать. Вдруг еще для чего пригожусь.

— Может быть. Опять же, по женской ласке скоро скучать начну,— без улыбки ответил громила.

Вибрация усилилась, гравитационное поле шаттла заметно ослабело. По металлу пронеслась волна от удара. Стыковка.

Два конвоира открыли клетки с заключенными. Курт Растл вышел в коридор. Всего трое – он, негр и парень с лохматой копной волос.

— Шевелите конечностями,— буркнул один из конвоиров,— на «Боттомхелле», небось, уже заждались свежего мяса.

Они по очереди перешагнули через высокий порог и встали напротив двери с мутным стеклом. Сзади зашипело. Курт оглянулся – люк космического шлюза закрылся, скрыв шаттл вместе с конвоирами.

Пол вздрогнул. Лампа над внутренней дверью мигнула и сменила цвет с красного на зеленый.

— Добро пожаловать в самую дырку задницы ада,— пробормотал негр, и еще тише добавил:— Вот уж никак не стремился сюда попасть при жизни…

— А где встречающая сторона?— удивленно спросил Курт.

Третий заключенный лишь громко сопел, старательно изучая заклепки в полу.

— Раз горит зеленый, можно войти,— громила явно торопился в новую жизнь.

Он подошел к двери, заглянул в окно, присвистнул:

— Эй, бывший коп! Тут картинка по твоей части. Безумный художник раскрасил стены? Или это то, за что я получил четыре пожизненных срока?

Курт тоже заглянул в окно. На стенах ярко освещенного коридора алели пятна разного размера. Взбесившийся маляр?

Негр нажал кнопку. Дверь вздрогнула и ушла в сторону.

— За мной, девчонки,— сказал он и шагнул в коридор.

Курт и лохматый парень немного замешкались.

В лицо ударила плотная струя раскаленного воздуха. Негр мгновенно превратился в несколько больших кусков мяса: ноги и руки отдельно, не разлетевшиеся исключительно благодаря кандалам. Уцелевшие арестанты дружно упали на забрызганный кровью пол.

— Что это?— дрожащим голосом спросил лохматый. Растл пожал плечами:

— Импульсный разрядник, скорее всего. Боевое оружие охране не полагается. Только обычно разрядники на полную мощность не ставят. Десять-двадцать процентов достаточно. Да и на регуляторе ограничитель стоит механический, с замком, ключ от которого только у начальника смены. Иначе тюрьмы давно бы превратились в кладбища.

— Это ужасно!— прошептал лохматый.

— Сам уже боюсь,— согласился Растл.— Ну что? И дверь не закрыть – куски бывшего коллеги лежат в проходе, мешая. Аккуратно выглянуть?

Лохматый громко застучал зубами.

— Не волнуйся,— сказал Курт,— наверняка, самое плохое ждет нас впереди. И еще эти кандалы, черт бы их побрал. Выгляну, пожалуй, надо же хоть приблизительно оценить обстановку.

Он присел, прижавшись щекой к мокрому от крови косяку двери. Высунул голову, огляделся. От шлюза в разные стороны расходились три коридора. В двух пусто. В третьем медленно удалялся человек в форме охранника, держа в безвольно опущенной руке громоздкий разрядник.

Человек шел, шаркая ногами и странно спотыкаясь, словно ботинки прилипали к полу. Его голова дергалась, рывками поворачиваясь в разные стороны.

— Зомби!— прямо в ухо прошептал чей-то голос.

Растл вздрогнул — он на мгновение забыл, что не один.

— С чего ты взял?

— Я же ученый,— сказал лохматый.— Доктор Арнольд Фуфенбах, Галактический университет, кафедра психобиологии. К нам таких частенько привозили. Поражение полушарий, отвечающих за работу разума. Как человек – покойник. Но передвигается, а если рефлексы зафиксированы на уровне подкорки… был известный в прошлом шахматист. Пищу забывал глотать во время еды, а поставишь доску – гений.

— Ясно,— кивнул Растл.— У этого, видно, талант к стрельбе. Ты как в тюрьму попал, ученый?

— Происки конкурентов,— обиженно ответил Фуфенбах.— Разработал один препарат. Принял таблетку – и ты гений. Правда, всего пару часов.

— А потом?

— А потом – овощ. И это уже до самой смерти. Но предварительные результаты были просто ошеломительные! Я уже за диссертацию засел. И выяснилось – не знаю, как писать научную работу. А научный руководитель не отвечает ни на письма, ни на звонки. Утром выяснилось, что профессор где-то раздобыл мой препарат, принял его и почти открыл три новых физических закона Вселенной.

— Почти?

-Ну да. Просто не уложился в два часа. А суд решил, что это я ему специально препарат подсыпал, чтобы занять место завкафедры.

— Но ведь оно так и было?— спросил Курт, всматриваясь в мглу коридоров.— Не бойся, я никому об этом четырнадцать лет не скажу. И тебе, собственно, без разницы – срок ведь все равно дали.

Фуфенбах долго молчал, потом нехотя признался:

— Я вплотную приблизился к опытам на высших организмах. А этот старикан…

— Да, заведующий кафедрой университета – это действительно высшая форма высшего организма. Что-то разболтались мы с тобой. Наверное, нервничаем. Ну что? Сидеть тут хорошо, но если стрелок вернется – от нас останутся два красных пятна на внешней двери шлюза. Предлагаю отважно отправиться навстречу неизвестности. На цыпочках и без звука.

— Я никуда не пойду,— заупрямился Фуфенбах.— Скоро прилетят спасатели…

— Не вопрос, оставайся. Только не жалуйся, что я тебя бросил, когда будешь умирать.

Растл осторожно вышел из шлюза, огляделся, выбирая коридор. Идти вслед за зомби не хотелось. В остальных пугала еще большая неизвестность. Тяжело вздохнув, он зашагал по среднему коридору.

Вокруг царила жуть. Все стены были испещрены кровавыми пятнами, кое-где висели куски черепов с топорщащимися волосами, приклеившиеся на сгустки мозгов. Под ногами валялись куски человеческих тел. Возле одного Растл остановился и пробормотал, опускаясь на колено:

— Не подозревал, что обрадуюсь, увидев на этой скотобойне сравнительно целую задницу охранника. Ну-ка, где у тебя карманчик с ключами от кандалов?

Дезактивировав кандалы, Курт громко сказал в пространство:

— Ладно, иди сюда. Будешь рядом. А то я уже не знаю, кого бояться больше – ученого шизика или местных сумасшедших зомби. Давай, сниму кандалы.

— Там очень тихо,— прошептал Фуфенбах.

— Логика!— всплеснув руками, саркастично усмехнулся Растл.— Тишина пугает сильнее, чем дикие вопли. Готово, снимай свои украшения. План у меня такой – иду по коридору до тех пор, пока во что-нибудь не вляпаюсь. По-моему, очень хороший план.

— Мне все равно, лишь бы не сойти с ума от ожидания.

В коридор выходило множество дверей, но все они были закрыты. Курт попробовал выбить одну – не получилось.

— Это камеры?— спросил ученый.

— Вряд ли. Скорее всего технический или офисный отсек. Слишком чисто для тюрьмы.

— Да уж,— пробормотал Фуфенбах, с омерзением глядя на кровавые ошметки под ногами.— Чисто…

Впереди послышался ровный гул.

— Пчелы?— удивился Растл.

— Очень может быть,— сказал Фуфенбах.— На Боттомхелле большая научно-исследовательская лаборатория. Много подопытных, и правозащитники не мешают.

Растл искоса глянул на ученого, но от комментариев воздержался.

Они дошли до стеклянной двери. Дверь время от времени дергалась, пытаясь сдвинуть створки, но закрыться мешал труп с вывороченными кишками.

— А вот и разрядник,— Курт подобрал оружие, проверил уровень заряда батареи, осмотрел тело.— Парню выстрелили в спину, оттого и кишки наружу. Наверное, наш старый знакомый зомби, у которого ствол на максимуме. А тут у нас что?

За дверью оказался большой зал, заполненный неподвижно стоявшими людьми. Все они смотрели в центр, где ветвилось нечто, переливавшееся различными оттенками синего цвета.

— Корррал!— воскликнул Арнольд Фуфенбах.— Глазам не верю! Величайшая загадка Вселенной. О нем ученые даже спорят осторожно – есть лишь описания нескольких свидетелей и ни одного видео.

— Корррал!— передразнил его Растл.— Загадка и загадка. Чего орать-то? Вон, местные жители услышали тебя. Сейчас за разъяснениями обратятся. Давай-ка смоемся отсюда, и побыстрее.

— Зомби не могут бегать,— сказал Фуфенбах, но рванул от зала первым.

Навстречу, шатаясь и шаркая ногами, уже шел человек с разрядником в руках. Он увидел бегущих, остановился, поднял оружие.

Тугая волна раскаленного воздуха пронеслась мимо Курта, обжигая кожу. Растл на бегу поднял ствол и выстрелил в ответ. Затем еще и еще, раз пять. Человек вздрогнул и упал навзничь.

— Бесполезно,— задыхаясь от бега, крикнул Фуфенбах.— Это же растение. Сейчас поднимется.

— Для таких случаев опытные мафиози рекомендуют делать контрольные выстрелы,— огрызнулся Растл.— Просто мой разрядник заблокирован на положенные двадцать процентов. Сейчас, только позаимствую ружьецо этого парня.

Зомби уже начал вставать. Курт ногой подбросил его разрядник, словно футбольный мяч, схватил левой рукой, и, не целясь, выстрелил в упор.

От горячего воздуха перехватило дыхание. В стороны полетели куски мяса, из порванных артерий брызнули фонтаны крови.

Сзади послышался приближающийся гул.

— Они идут!— взвизгнул Арнольд.

— А нечего было орать,— буркнул Растл, переставляя батареи в разрядниках.— Коралл он увидел. Боевая спецгруппа прибудет часов через десять, не раньше. Готовься все это время бегать по коридорам. Вырубить всех зомби не получится – не хватит зарядов в батареях. Если среди них был только один стрелок – нам повезло.

— Что же здесь произошло?

Растл пожал плечами:

— Ты же у нас ученый. Вот и выясняй. Опыты проводи, ставь клизмы зомби. У меня сейчас другие приоритеты.

Неожиданно открылась одна из дверей. Растл вскинул разрядник, едва не нажав на гашетку.

— Мальчики, вы в порядке?— спросила молодая женщина в форме связистки, высунувшись из дверного проема.— А я тут сижу, боюсь выглянуть. Просто ад какой-то. Заходите. Здесь узел спецсвязи, поэтому дверь усиленная. Никто не проникнет.

— Каторжники на секретном объекте?— хмыкнул Растл.— Да нас за это спецы укокошат даже раньше, чем зомби.

Но Фуфенбах уже прошел в кабинет мимо посторонившейся женщины. Курт тяжело вздохнул, огляделся и последовал за ним. Связистка тут же закрыла дверь на механический запор.

Они сели в кресла перед пультом. Растл один разрядник положил на стол, второй на колени.

— Ну, пока мы в безопасности,— сказал он ученому,— давай, рассказывай – что это за такой загадочный коралл?

— Сначала расскажи, за что такой крутой коп попал за решетку.

— Ничего необычного. Представь, что некто решил ограбить банк. Только вместо предупредительного выстрела в потолок – выстрел в кассира. Юная леди. Первый день на работе. Сразу вместо красивого личика дыра размером с кулак. И еще четыре трупа в зале. Вот я и не стал его арестовывать, ведь тогда этого урода непременно отправили бы на перевоспитание, или в ваш университет на кафедру к доктору Арнольду. Просто с первого выстрела уложил грабителя. Но ведь у нас общество гуманизма и высокой этики, мать его за ногу! Короче – превышение полномочий, плачущая вдова и полный пафоса прокурор. Если бы не характеристики – вообще бы пожизненное получил. Понял? Это тебе не таблетки начальству подбрасывать. Так что с кораллом?

Фуфенбах поежился, потер руками виски:

— Да я почти ничего толком не знаю. Какая-то форма инопланетной жизни. В обитаемых мирах не встречается. В основном, слухи, основанные на докладах разведывательных экспедиций, сплошь погибших. Растет там, где есть примитивная жизнь. Чем выше уровень, тем выше коралл. Слишком мало информации. Я и удивился, увидев его здесь. Да еще такой большой.

— А ты умный,— сказала женщина низким бархатным голосом, от которого у мужчин потеплело в животах,— не то, что этот комок мускулов. Мне умные нужны.

Она подошла к ученому и села ему на колени.

— Могу объяснить,— сказала связистка.— Коралл появился на станции путем проникновения. Началась вселенская экспансия. Питается он слабыми токами, вырабатываемыми нейронами человеческого головного мозга.

— А откуда вы это знаете?— удивился ученый.

Растл ничего не сказал, только немного развернул кресло.

Связистка улыбнулась. В ее глазах красным светом горели зрачки. По три в каждом глазе.

— Потому что коралл, как вы его называете – иллюзия. Отвлечение внимания. Экспансию провожу я!

Она бросилась на Фуфенбаха, на глазах превратившись в нечто гибкое, скользкое, с длинными иглами зубов. Обхватив его дюжиной щупалец с кривыми когтями, монстр впился в плоть ученого, кровь которого начала бить струями из прокушенных артерий.

Растл нажал на гашетку разрядника. Тугая струя плазмы ударила в соседнее кресло, сорвав его с креплений.

Курт стрелял и стрелял, разрывая Фуфенбаха и монстра на мелкие куски, пока не села батарея. А потом долго сидел, бездумно глядя на монитор, в котором горели далекие звезды…

— Наверное, тебе будет скучно,— сказал командир спецгруппы усмирения,— похоже, ты тут единственный каторжник. Даже из охраны никого не осталось. Мои парни зачищают восьмой уровень – одни чокнутые попадаются.

— Сами под действие коралла не попадите.

— Какого коралла?

— Ну как же? В центральном зале стоит.

— Нет там ничего. Одни куски мяса разной величины. Да и не страшны моим парням эти ужастики – в группе из людей только я и связист. Остальные киборги, запрограммированные на убийство. Так что, если хочешь к нам в команду – приму твой труп с удовольствием.

— Я подумаю. Лет четырнадцать,— с кривой улыбкой ответил Растл.

Он встал с кресла, сделал шаг, другой. Нога, наступившая на скользкий кусок щупальца, поехала. Растл нелепо взмахнул руками и упал, ударившись виском об острый угол пульта…