"Призраки прошлого".

Колеса поезда размеренно постукивали о рельсы, приближая окончание пути и то, из-за чего я так боялся возвращаться.

Множество накопившихся проблем, куча долгов и полуживотное существование на краю цивилизации, среди грязи, вони, пустых бутылок и брошенных окурков. Зная, что привыкнуть можно абсолютно к любой обстановке, любым условиям, я не переживал — такие мелкие неприятности не вызывали страха.

Просто они ждали меня там, дальше, призраки прошлого. Ироничные, счастливые, разрезающие сердце на кусочки одним своим появлением.

Пять утра. Метро ещё не открылось, но люди уже начали прибывать ко входу небольшими группами, пока не заполнили все пространство вокруг.

Я стоял среди них и призраки уже были со мной — парень и девушка приехали из разоренного войной края и в холодное осеннее утро, обнимаясь возле своих сумок, несли тепло друг другу, ожидая открытия метрополитена. Может от ветра, а может от теплоты, которую они несли в себе, их одинакового цвета глаза ярко блестели в это пасмурное утро, разгоняя тьму вокруг...

Я отвернулся. Слишком больно, слишком жестоко. Призраки слетелись, как мотыльки на едва тлеющее пламя моего сердца — неумолимо и беспощадно. Они все время вились вокруг образами, запахами, прикосновениями...

Медленно ползущий вниз эскалатор метрополитена. Те же парень с девушкой, держась за руки, улыбаясь, спускаются в глотку тоннеля...

Новый слайд. Та же пара едет вниз. Но здесь уже все по-другому. Она устало вздыхает, когда он кладет на ее хрупкие плечи свои ладони. Она стоит спиной к нему, слегка облокотившись, скорее по привычке, чем испытывая необходимость найти в нем опору. Она знает, что через несколько часов эта тяжесть упадет с ее плеч и она вновь станет прямо, смело смотря в глаза будущему. Он уедет, возможно, чтобы никогда больше не вернуться, но ей уже все равно, она давно перегорела чувствами к нему и чтобы не потерять себя, решила быть одна. Он же в недоумении и наркотическом угаре пытается удержать руками прошлое и искренне не понимает, почему оно все время ускользает сквозь пальцы...

Выход на поверхность... Станция Житомирская, автобус с маршрутом 749 и сразу множество призраков окружает меня — эмоционально жадных, лучащихся энергией, с черными кругами под глазами от нескольких бессонных ночей подряд, но всё ещё нуждающихся друг в друге, чтобы преодолеть все препятствия на своем пути...

Запотевшее стекло автобуса, мелькающие образы, обрывки воспоминаний... Места, люди, эмоции... Где-то там, в прошлом, парень продолжал жить, так же как и я глядя сквозь стекло на реальный мир, не замечая как вытягивает из своей половинки все больше, совершенно не давая ничего взамен. Вечно лезет в ее личное пространство, выпячивая свое никчемное я, свой исковерканный внутренний мир, хотя она не раз просила его оставить ей хоть капельку себя... Он же хотел ее до дна, выпить всю, осушить, вгрызться в ее сердце, чтобы она кричала от счастья, наслаждения, боли или от всего вместе. Ему было все равно, он хотел ее всю, продолжая все так же ее любить, но уже другой, извращённой, уродливой любовью, где любишь скорее сам себя. Она терпела, сначала ничего не понимая, но с каждым новым днём, часом он все больше вызывал отторжение, отвращение и  чтобы вновь не потерять себя, как уже было раньше с другими мужчинами, она решила это прекратить...

Конечная остановка. Я выхожу из автобуса один — здесь редко кто ходит. Впереди лесная тропа и упавшие осенние листья. Они идут рядом со мной, эти призраки, всегда вместе, чувствующие друг друга, тянущиеся друг к другу, как все живое тянется к солнцу. Они ещё не понимают, что эти странные, гротескные, основанные на наркотическом экстазе нездоровые отношения, где со временем не останется места для уважения, любви, поддержки, терпения и сострадания, ведут их в пропасть. В итоге останется лишь похоть и очередная дорожка амфетамина, несущая все меньший эффект.

Конечно, виноват он. Он, как мужчина, должен был это остановить, но он стал слишком слаб, беспомощен и, что важно, хотел продолжать ничуть не меньше, а иногда даже больше, чем она.

И кто имеет право судить его или ее? Кто знает, чем бы завершилось все при простой, обыденной, без надрыва, жизни? Когда вечером тишина, покой, шум телевизора, играющие на ковре дети и чистые, не одурманенные алкоголем или наркотиком родители. Дополняющие друг друга, сильные, независимые, каждый день стремящиеся узнать что-то новое и принести в этот мир свет, любовь и частичку добра...

Может они просто не умели по-другому? Может они были рождены для того, чтобы гореть, нестерпимо ярко освещая свой путь, чтобы в итоге сгореть дотла, оставив после себя кучку остывающей золы?

Или они горели слишком ярко друг для друга, так, что огонь внутри каждого из них начал обжигать, стал неконтролируемым и слишком сильным?

Но шаги замерли вдалеке. Держась за руки, призраки прошлого растаяли в лесу, словно их никогда здесь и не было...

Очередная амфетаминовая дорожка и призраки растворяются, постепенно тают в ночном холодном воздухе. Остаётся физическая работа, иногда тяжёлая, иногда нет и когда наркотический туман рассеется, я знаю, будет усталость, боль и призраки вновь вернутся...

Или нет?