Обманул их пленный. Не было атаки ни через два дня, ни через три. По ночам с рынка не уезжали, запираясь на ночлег внутри самоходки. Так и сидели на территории Мертвой зоны, дожидаясь нападения хасовцев. Даже успели свыкнуться с торговавшими по соседству шамами. Две уродливых морды со щупальцами-антеннами на месте слепых глазниц продавали Если морда в значении "описание части тушки", то она не может торговать сама по себе... рядом какую-то дребедень, злобно косясь единственным глазом во лбу Один глаз на обе морды? на ненавистных хомо и еще более ненавистного кио. Сам же Третий, получивший свое имя как производную от его полного номера-идентификатора, на эти взгляды внимания не обращал – ментально с ним мутанты справиться не могли, а применять оружие тут отважатся только самоубийцы. Потому что расчетом за каплю крови, пролитой на землю Мертвой зоны, где располагался рынок, была жизнь. Плату взимала сама зона – и убиенный и убийца, даже если таковым он становился по неосторожности, мигом оказывались обескровлены, превращаясь в засушенный труп.
Такова была природа этого места, потому-то, в случае чего, конфликты на рынке решались врукопашную, без применения оружия. И приказчики Марьяна, за исключением новичков – Николая и Ореста, в совершенстве владели бескровными методами боя.
Например, сам Третий пользовался точечными ударами по уязвимым местам. Для человекообразной махины с электронной начинкой в голове и танталовыми прожилками в тканях, такой вариант решения конфликтов являлся очень эффективным. Особенно, учитывая скорость, точность и силу киборга.
Второй из приказчиков – Левша, решал проблемы при помощи борцовских навыков или ловчих сетей, которые набрасывал на зачинщиков (на всех зачинщиков разом?) возможных беспорядков, после чего вязал дебошира (видишь, тут всего один) и спроваживал за территорию рынка.
Бывший воронцовский гладиатор по кличке Змей вообще являлся мастером на все руки. И ноги, кстати, тоже Ээээ... Мастером на все ноги? . Его мастерское владение своим телом и богатый арсенал приемов уже один раз спасли жизни Марьяновских приказчиков.
— Третий, наша очередь дежурить, — радостно выскочила из самоходки Искра. (пусть вкусовщина, но мне не нравится "радостно выскочила из самоходки".. категорически)
Ох, уж эти человеческие женщины! Сказал ей старший – нельзя, но она взяла и хитростью увязалась за ними. Пролезла утром в самоходку, спряталась между ящиков, и уже на рынке «обрадовала» их своим появлением. Не возвращаться же назад? Вот теперь изображала из себя бойца, с серьезным видом заступая на вахту. Причем, Марьян назначил ее в пару именно с кио, чему тот был вовсе не рад.
— Иди отдыхай! – сказал Искре кио. – Три дня с нами, а еще не уяснила, что ночью я дежурю один.
Девушка в ответ на полученное замечание Не требует уточнение про полученное замечание. Это и так понятно. В ответ вряд ли можно смутиться — но можно смутиться вследствие. смутилась.
— Ой… и правда! А ты не заснешь тут? – поинтересовалась она.
Тот покачал головой:
— Мы редко спим.
— Тогда спокойного дежурства! – пожелала Искра и скрылась внутри самоходки.
***
Утром вдруг Вдруг — это когда он стоит и ррраз — исчез. А если поутру его не обнаружили — это не "вдруг". исчез Змей. Марьян всполошился.
— Где он? – пытал торговец приказчиков. – Вы же все время рядом – куда он отходить мог?
— Я его поищу, — тут же вызвалась Искра.
— Нет! — категорически запретил Марьян. – Разделять оставшиеся силы не позволю. Вдруг это все-таки начало нападения?
Торговцев-шамов на месте тоже не оказалось. Кмо насторожился – такое совпадение показалось ему неслучайным, чем он тут же поделился с лидером группы.
— Думаешь, исчезновение Змея на их совести? – поинтересовался мнением Не канцелярщина, но что-то близкое киборга торговец.
— Лучше иметь этот вариант в виду, — ответил кио.
— Тогда какие будут приказы? – спросил Третий.
— Полная боевая готовность! – распорядился Марьян. – Следить в оба.
Пятеро оставшихся людей, включая торговца, одели противоосколочные костюмы и шлемы, взяли металлические сети и заняли оборону вокруг бронированной самоходки, являвшейся также торговым фургоном маркитантов. Кио ограничился бронежилетом – шлема на его голову не досталось.
Но как маркитанты не настраивались, к развернувшимся следом событиям они оказались не готовы. Вылетела из-за кольцевого холма, окаймлявшего рынок, черная точка, стремительно увеличиваясь в размерах. Послышался свист. Какая медленная мина, что ее на всем протяжении траектории видно. Катапультой кидают?
— Мины! – запоздало крикнул Третий.
Их спасло то, что враг только пристреливался. Вздыбилась земля неподалеку от Марьяна, взрывная волна отшвырнула торговца на несколько метров.
— Жив? – подбежал к нему Третий.
Тот встряхнул головой:
— Нормально. Не расслабляться! – и добавил шепотом, поднимаясь на шатающихся ногах: — Все-таки напали.
Кто напал – непонятно, ведь стрельба велась из-за холма. Разорвавшаяся мина пока являлась единственным доказательством атаки. Но шума на рынке она наделала. В торговых рядах Жаль, что утром мы ничего не видели про торговые ряды, поэтом их поминание в середине вызывает оторопь:а там разве не пусто кругом? началась паника и спешное бегство, хотя, кроме контуженного Марьяна, больше никто не пострадал. Мохнатые нео, несколько вормов и тройка осмов тут же собрали весь свой нехитрый товар и поторопились покинуть территорию.
— Нам бы тоже не мешало отойти! – сказал Третий, взяв на себя роль старшего, пока Марьян приходил в себя, и добавил: — Все в машину!
Прилавок быстро преображался в стену самоходки, товары перекочевывали в ящики-скамейки внутри салона. У кио в руках оказался АК-74, когда три крохотных точки взмыли вверх из-за холма. Отъехать они уже не успевали. Третий выскочил наружу, вскинул автомат и открыл огонь одиночными.
Две мины разорвались в воздухе от его прицельных выстрелов, третья сдетонировала от раздавшихся взрывов. Левша с Искрой бросили сети, достали из машины свои АК-12 и присоединились к кио. Следующие «подарки» незваных гостей они уничтожили втроем. На этом обстрел прекратился.
В недоумении приказчики смотрели друг на друга – неужто все? Из самоходки выглянули Орест с Николаем.
— Прикрывайте Марьяна! – махнул им Третий.
Несколько секунд ничего не происходило. Лишь из-за пределов рынка на Мертвую зону стал наползать плотный белый туман.
— Никак шамы? – занервничала Искра.
— Все-таки, без них не обошлось, — кивнул Третий.
— Похоже, трындец нам! – констатировал Левша. — Сейчас туманом накроет – ни черта не увидим!
— Надо выезжать с рынка! – подтолкнул Третий друзей к самоходке.
Это его и спасло. Оставь он Левшу и Искру за спиной – ни за что бы не успел. Товарищи неожиданно остановились и обернулись в сторону кио. По стеклянным взглядам и заторможенным движениям он сразу понял, что оба стали марионетками шамов. Самому киборгу воздействие телепатов не угрожало, а вот люди, чьи мозги не обладали электронной надстройкой, являлись уязвимыми для ментальных атак.
Стволы АК поднимались в его сторону, только очень медленно, по меркам Третьего. Оба «калаша» кио выбил одним движением, но попытки загипнотизированных друзей на этом не прекратились. Левша выхватил телескопическую дубинку, Искра достала метательные ножи. Оба заметно ускорились – значит, шамы все больше осваивались в их головах. Руководимые чужим разумом, парень и девушка напали одновременно. Только благодаря нечеловеческой реакции и скорости, Третий увернулся от брошенного Искрой клинка, и предплечьем отбил удар дубинкой. Но уже следующий нож летел туда, где он только что оказался. Кио упал на спину, пропуская лезвие над собой, и избежал очередной атаки Левши. А вот пинок ногой блокировать уже не успел. Правда, кому было больнее от этого – большой вопрос. Стопа напарника стукнула по армированной танталовыми прожилками Именно по прожилкам прямо стопа стукнула? голове, послышался хруст пальцев с одной стороны и металлический звон – с другой. Но сам Левша как будто Тут либо "не чувствовал", либо неизвестно. не чувствовал боли, пребывая под гипнозом.
Ситуация осложнилась тем, что минометчики возобновили обстрел. В воздухе опять послышался знакомый свист. Первый снаряд разорвался очень близко от места боя, осколки с кусками земли ударили в борт самоходки и жилеты маркитантов.
Решать ситуацию нужно было быстрее. Очередной метательный нож киборг отбил подошвой ботинка – лезвие изменило направление и воткнулось в землю. И Третий перешел в атаку. Удар его ноги оказался настолько сильным, что выбил из подоспевшего Левши сознание, даже несмотря на надетый бронежилет. Затем кио подскочил к Искре, перехватил ее руку, готовившуюся метнуть еще один нож, и пальцем ткнул в хорошо знакомую болевую точку на шее. Девушка отключилась.
— Простите, ребята! – сгреб Третий тела обоих друзей. – Отдохните пока.
И, виляя между фонтанами взрывов, направился со своей ношей к самоходке.
Навстречу вышел Орест. Лицо его было постным, взгляд пустым. Из руки новобранца выглядывала «эфка». С характерным звоном Звон — это нечто другое отлетела чека, Орест завел руку для броска.
«Вот и все...», – подумал киборг, понимая, что ничего сделать не успевает.
Сзади, из самоходки, метнулась тень. Николай, выбив гранату из руки напарника, накрыл ее своим телом. Вот как повезло
Третий повалился с друзьями на землю. Тут бы чуть подробнее описать.
Раздался взрыв, приглушенный лежащим сверху телом, и Мертвая зона тут же приняла свои жертвы. Оба охранника моментально обескровились. Николай осознанно принял смерть от гранаты, спасая друзей, а вот Орест упал и превратился в мумию, так и не поняв, что произошло.
Мысленно пообещав шамам расплатиться за смерть новобранцев, Третий поднялся, подхватил тела Искры и Левши и в два прыжка оказался у самоходки.
Но дверь перед его лицом захлопнулась, машина рванула с места.
— Марьян, мы живы! – выкрикнул кио, думая, что торговец посчитал их всех убитыми.
Но тот и не подумал остановиться.
А туман уже полностью накрыл собою рынок. Самоходка скрылась в белой пелене, и Третьему, чтобы не оказаться слепым, пришлось перестроился с обычного режима зрения на тепловой. В нем киборг увидел, как машина развернулась и поперла прямиком на него.
Даже будь кио один, лавирование между носящейся за ним самоходкой и взрывающимися вокруг минами было бы сложной задачей. Но с телами друзей на плечах это оказалось практически невозможно. Он несколько раз успешно отскочил с дороги, и решил, что нужно рискнуть.
Искра весила меньше, поэтому Третий закинул ее одной рукой на крышу самоходки, а сам отпрыгнул в сторону, когда Марьян в очередной раз направил на них машину. Та пронеслась мимо. Кио перехватил поудобнее тело Левши, разогнался, и забросил его следом. «Надеюсь, им не очень больно», — подумал киборг. Зато ему теперь ничего не мешало, и за участь друзей некоторое время можно было не волноваться.
«Задача номер один – найти шамов, — вырабатывал он решение, мечась по рынку, как загнанный крысопес. – Хотя бы одного из них».
В тепловом режиме заметить две тощие фигурки на большой площади рынка оказалось непросто. Один из шамов прятался в руинах здания за дальним павильоном, второй стоял на склоне холма сбоку от места сражения. Третий направился к муту, расположившемуся на рынке. Следом, громя самодельные прилавки и пустые ящики, загрохотала траками самоходка.
Похоже, шамы его потеряли. По крайней мере, тот, за которым он охотился, несказанно удивился, когда с крыши полуразрушенного здания на него спрыгнул киборг. Третий сбил мутанта на землю и одним ударом легко сломал хилую шею. Почти сразу после этого самоходка остановилась. Кио подбежал к двери и постучал:
— Марьян, жив? Открой!
Люк распахнулся. Из глубины салона торговец поднимал на Третьего свой ПМ. Киборг махом ноги выбил пистолет из руки и тут же ткнул пяткой в солнечное сплетение – Марьян сложился, как тряпичная кукла, и потерял сознание. Снаружи снова прогремели взрывы, самоходку ощутимо тряхнуло, но броня выдержала. Третий лишь схватился за стенку, чтобы не упасть.
Вдруг он вспомнил о лежащих на крыше Левше и Искре. Киборг тут же стянул их оттуда, убедившись, что оба целы, захлопнул входной люк и сел за руль.
Самоходка мчалась туда, где находился второй мутант. Минометчики не поспевали перенести огонь за двигающейся машиной, а, может, просто не видели всего того, что происходило здесь. Снаряды все так же взрывались посреди рынка, разрушая то немногое, что еще оставалось.
Телепат слишком поздно решил убежать с поля сражения. Он уже покинул территорию Мертвой зоны и направился к гребню кольцевого холма, но грохочущая самоходка неотвратимо нагнала его. Третий выскочил из дверей и с ходу припечатал худосочного шама к земле. У того не осталось более марионеток, чтобы противостоять кровному врагу.
— Тебя убивать медленно или быстро? – спросил кио у своей жертвы.
Мут только злобно оскалился. Позади раздался взрыв мины. Третий прикинул кое-что в голове и сказал пленному:
— Ты сейчас сознание минометчиков захватишь, и они сами на себя огонь переведут, понял?
— С чего это я стану тебе помогать? – презрительно спросил шам.
Кио широко улыбнулся, продемонстрировав ряд белоснежных зубов, и произнес:
— А я волшебное слово знаю: пожалуйста! — и для пущей убедительности изрыгнул изо рта пламя, поджигая траву рядом с головой телепата.

Сзади ещё раздавались выстрелы. Громыхнуло. Слышались крики, приказы. А приказы отдавались шепотом? Или ГГ не просто слышит крики, но и различает где там просто бессмысленный крик, а где начинается текст приказа? Либо крики, либо приказы (на самом деле команды, т.к. приказ это немного другое), либо расписывай больше, а не перечисляй то, что перечислять в одном ряду бессмысленно (что такое крик? а приказ?)
        Я улепётывал как мог. За мной тянулась полоска крови. (если дело в лесу, а ГГ улепетывал как мог, то какая уж там полоска?) Бежать было тяжело. В ноге, выше колена, застрял осколок от гранаты. Руку посекло, перебило мышцу. Но боль не чувствую — я мёртв. А в спине пуля. Пуля друзей... они стреляли в меня.
       Они не знали, что я спас их. Друзья меня не признали. Я уже не человек и никогда не стану им. Мне плохо от одной мысли.... Отныне я — мертвец! (почему отныне? он еще в первой части был мертвецом.. нет?)
        Оружия нет, то есть защититься от мутантов не получится. (а нафига мутантам — мертвец?  если бы они их жрали, проблема зомби не стояла бы, т.к. добыча легкая) Контролёра нет, который указывал за версту на опасность. (в голове сразу бац — картина маслом: Спускается Контролёр с дерева и грит: "пацаны, там за версту отседова — опасность!") Печально... Я свободен как и желал... Но теперь я один, и никто, кроме меня самого, мне не поможет. Смешно звучит: "Зомби борется со смертью". (а где борьба? пока не видал.. он пока у тебя улепытывает, оставляя полоску и тоскует по Контролёру)
        Меня буквально выворачивало наизнанку. Что сие должно означать? Желудок свисал изо рта? Я вот? например, никогда не задумывался о том, как может происходить процесс буквального выворачивания наизнанку зомби. И что мне теперь делать? Я брёл медленно, не разбирая дороги. Обогнул остов синего "уазика"... Стоп.. Синего!? Я ещё раз взглянул на машину. Ну да, цвет есть. Моргнул... Да нет же, показалось. Чёрт! Опять всё чёрно-белое.
    Разочарованный я двинулся дальше, но...
        Внезапно земля ушла из-под ног, я поскользнулся на глиняном склоне. Покатился по грязи, лицом влетел в "жгучий пух". Кожу на щеке защипало, проступили волдыри. А-а-а, ладно! Это мелочи жизни. Или уже смерти... Удалось подняться, только скатившись к подножью склона, и то не сразу. Осколок, перебивший мышцу, он видите ли не чувствует, т.к. мертвец, а как только кожу защипало, так "а-а-а"..? Волдыри, опять же (т.е. нормальная работа кожного покрова) А в чем тогда выражается факт его смерти?
    Но вдруг щёку пронзило нестерпимой болью. А, я понял, у него от всего организма живыми остались только щеки! Это оказалось лишь мгновение. Щеку пронзило. Это оказалось мгновение. Страшно подумать, что со щекой сделает секунда или даже минута... Но его мне хватило чтобы протяжно застонать. Наш щекастый мертвец — мастер темпоральных сдвигов? Раз ему хватило мгновения, чтобы про-о-о-о-тяжно застонать. Но за мгновение...? Хотелось сдирать с себя кожу, отрывать волдыри. Но боль так же внезапно стихла. Я ещё несколько минут пытался прийти в себя.
    На смену, пришёл голод. Хотелось есть, организм жаждал плоти. Однако. У мертвеца прорезался высокий штиль. Ему не просто хотелось жрать, желательно сырого свежего мяса, а "организм жаждал плоти". Терпеть было невмоготу. Но я сдерживался, старался, как можно дольше, ощущать себя не кадавром, а человеком. Контролёр убил во мне всё людское. Теперь я огрызок, зомби, гниющий кусок тухлого мяса.
        Монохромный мир постепенно темнел — наступал промозглый, тоскливый вечер. Надо теперь искать себе место для привала. Ночью можно угодить в притаившуюся аномалию, или в объятия Ты мне должен салфетку. Всю клаву забрызгал чаем,  как представил себе зомби в объятиях твари какой-нибудь твари. Хотя... сам я кто? Зомби...
        Впереди показался огонёк. Вокруг него медленно прохаживались сталкеры (зачем?), отбрасывая угловатые тени.
        Я шёл медленно, хромая на одну ногу. Кровь из руки перестала капать, стянулась в коричневую корку. В это было тяжело поверить, но каким-то чудом я различил оттенки зеленого комбинезона, желтой руки и даже фиолетовых пятен-язв. И все же, это длилось не больше мгновения — вскоре, мир вернулся в привычные монохромные цвета. Отчаяние застлало глаза и чтобы бессильно не закричать, я зло сцепил зубы. Да мог бы и добро сцепить — разница невелика
        Оставшийся социальный инстинкт требовал: присоединиться к сталкерам, посидеть у костра, банально поговорить. Но всё это не осуществимо только из-за одного... я-зомби. От этой мысли хотелось кататься по грязи и заливаться в истерическом смехе. У-у-х ну и бред в голову лезет.
        Я последовал к стоянке сталкерской братии. Вот почему они прохаживались у костра! У них там стоянка!
        Через несколько минут, оказавшись в метрах пятнадцати от костра, присел за кузовом перевёрнутого грузовика. Его остов хорошо меня скрывал, и люди не могли углядеть где я находился. А зачем им углядывать, если они даже не подозревают о твоем существовании? Около костра сидели сталкеры, один играл на расстроенной гитаре, используя три "блатных" аккорда. Он сначала мелодично перебирал струны, потом во время припева, переходил на бой. "Бой" — слово в переносном значении. Читать его в обычном написании по отношению к гитаре — как минимум странно. Из его уст лилась грустная песня. Хорошо, что хоть пока не "из сахарных уст". Нельзя описать нормальным языком, не впадая в крайности от жаргонизмов до устаревших слов? Она навевала на меня старые воспоминания, из той... иной жизни. Тогда, когда я был кому-то другом, любимым... У ГГ есть старые воспоминания,воспоминания средние и совсем молодые воспоминания?
    А теперь я выжженный в душе дотла мертвец. Кто пустил тебя в душу, чтобы там выжигать? Я ничего не понимаю в рассказе мертвеца. Вот у него социальный инстинкт, он идет к костру, но тут же прячется (свободно приседая), слушает песнь из уст под расстроенную гитару, у него старые воспоминания и вдруг бац — заявление про выжженную дотла душу. Где что сгорело? Когда? ИМХО, ГГ просто балабол, хоть и мертвец.
        Два других сталкера, расположились в стороне от костра; один стоял на деревянной вышке, второй прохаживался вдоль сетчатого забора. Как можно описывать сталкера на вышке, расположившимся в стороне от костра? В таком случае, можно писать про несколько сотен сталкеров в стороне от костра — мало ли кто и где ходит и сидит в стороне от этого костра? Второе: нафига ему сидеть на вышке — ночью? У него в 15 метрах от костра прячется зомби, но он его не видит. Так зачем он там, на вышке то?
        Хотелось всё сильнее есть, жор накатывал постепенно, сначала всё внутри сосало, потом начало лихорадить. Шнобелевскую премию за самое дурацкое описание голода, что я видал. Тело бил озноб.
        В нескольких метрах, позади меня, раздался тонкий писк. Я ощерился, резко подняв голову. Возле ржавой консервной банки, сидел белый мышонок. В маленьких лапках он держал обломок заплесневелого печенья.
        Надо было взять себя в руки и успокоиться. Я сидел возле кузова, обхватив колени, и мысленно твердил: "Я человек...человек...". По крайней мере хотелось верить в это.
        Мои мысленные терзания прервал раскат грома. Я поднял глаза к небу. Сверкнуло. Стал накрапывать дождь, который, через пять минут, перерос в ливень.
        Маленький мышонок, ретировался, бодро схватив зубами печенку, прошмыгнув в салон грузовика. Я, с печалью в глазах, проследил за зверьком.
        Сталкеры ушли под крышу, небольшого ангара, оставив только одного человека на посту. Они разговаривали вполголоса. Дежуривший сталкер стоял, вглядываясь в вечерние сумерки, приправленные проливным дождём.
        Капли монотонно стучали по макушке. А я сидел, размышляя о многом. Вспоминалось далёкое прошлое. Друзья, знакомые, первая любовь... Её звали Диана. А потом... Вспоминать не хотелось. Было тошно.
        Над головой опять громыхнуло, я вжался спиной в гнилой кузов грузовика.
        Костёр, разведённый сталкерами, потух. От углей тянулся сизый дымок, нещадно прибиваемый к земле дождём.
        Ливень разыгрался не на шутку. Чтобы сильно не промокать, (вот не все равно мертвецу?)я кое-как поднялся в кабину машины. Лёг на истлевшую обшивку сидений. Положил целую руку под голову, раненную аккуратно опустил вдоль тела. да он ее не чувствует Закрыл глаза.
        Опять в голове всплывали образы из прошлого. Вспомнилась и первая ходка в Зону, когда я был ещё зелёным "отмычкой". А теперь я зомби... жаждущий смерти и плоти.
        Сквозь думы пробивалось тихое шуршание. Это мышонок грыз свою печенку. Он сидел на задних лапках у меня в ногах.
        Хотелось его взять и приласкать, прижимаясь щекой к мягкой шкурке зверька. НО... Все чувства во мне сожжены, (да-да, мистер мертвый балабол.. сижу весь такой разнесчастный, то любовь в голове, то первая ходка, один-одинешенек, тра-ля-ля, всем плакать. Но не забывайте: ВСЕ чувства сожжены, душа сгорела дотла) я уголёк, тлеющий изнутри. Огнём для меня было желание... желание: (а чуть выше было желание пожрать) вновь любить, лелеять, радоваться жизни... Но всё рухнуло в одно мгновение.
        ••••
        Утро выдалось необычайно тоскливым. (да чувства сожжены — не пофиг ему?)
        Я выбрался из кабины.
        Мышонка нигде не было, видать убежал. На краю сидения лежало несколько крошек.
        И он меня покинул, бросил, как и все! Да мышонок то вроде обета верности не давал... И кто покинул нашего зомби? Разве что Контролёр, но у него уважительная причина была.  Безудержный приступ агрессии взбудоражил меня. Вся жизнь коту под хвост! Ба, да у мертвеца просто озарения пошли на вторые сутки мертвячества. Что может быть лучше смерти!? А это к чему вопрос? Я не понял. Видимо, надо стать зомби, чтобы понять нашего ГГ.
        Я со всей силы стукнул по ржавому капоту грузовика. На металлическом листе появилась характерная вмятина.
        От сталкерского костра остались одни головёшки. Вокруг валялись пустые консервные банки, упаковки сухпайков. Я прошлёпал в ту сторону, надеясь найти еду.
        В дырявых берцах хлюпала грязевая жижа. Но мне плевать, не простужусь...
        Я осмотрел все банки и только в одной нашёл несколько шпрот. Судорожно запихал их, негнущимися пальцами в рот. Масло из-под рыбы стекало по подбородку.
        Но я не наелся. Организм требовал ещё... ещё... но ничего не осталось. Все упаковки и банки пусты. Тогда я обессиленно сел на землю. Голова безвольно опустилась на грудь. Я протяжно завыл, взывая к Матушке-Зоне. Так хотелось, чтобы меня кто-то услышал. Но внимала мои словам только гнетущая тишина. Я желал плакать, как ребёнок, но не мог. Я мёртв...
        За ангаром, где от дождя прятались сталкеры, раздался грустный вой. Псы... Они идут ко мне... Я хоть кому-то нужен.
        Сейчас всё должно оборваться.
        Я измученно ухмыльнулся. Смог выдавить из себя, улыбку.
        Я сам себя спросил, — " А что должен чувствовать мертвец который может умереть?" Ответа нет! Хотелось лишь одного — сдохнуть.
        Но когда ты не можешь, банально поплакать, ты превращаешься в бесчувственное существо, неспособное на ласку и доброту.
        Первый пёс выскочил внезапно. Из уголка пасти стекала вязкая слюна. Следом высыпали ещё собаки. Они медленно сначала потрусили, потом стали подкрадываться ко мне.
        Псы изучали меня, глядя одновременно с опаской и злостью. Жадно клацали зубами, рычали.
        Первый мутант подошёл ко мне очень близко. Наклонил морду и заскулил, совсем по-щенячьи.
        Хоть псы меня признали. Я ещё нужен Зоне. Наверное она меня любит.
        Я вытянул ладонь в сторону собаки. Мутант уткнулся мокрым носом в руку. У пса были голубые глаза. Они излучали доброту и сострадание. Я привык, что цвета со мной периодически играются, но нечего.
    Другие собаки с любопытством стояли и наблюдали. Некоторые крутились вокруг меня волчком. Странно...
        Я потрепал пса по загривку, погладил по спине. Он игриво завилял облезлым хвостом. Я ухмыльнулся. Но это была не натянутая маска, а настоящая радость.
             А мир опять стал монохромным.
        Я вздохнул полной грудью и произнёс, протягивая к мутанту руки:
        -Ну иди, иди сюда, пёсик!

Люди верят в совпадения. Люди надеются, что злой рок обойдет их стороной. Порой, не успев на электричку или троллейбус, они винят во всем случай, проклиная что судьба не дала им какие-то две-три жалкие минуты. Но что стоит дождаться следующего трамвая? Потеряешь пару минут? Ну и что с этого? Жизнь-то продолжается!
  Иначе история сложилась у двух сталкеров, жизнь которых в любой момент могла прерваться из-за каких-то нескольких мгновений.
  Бродяги Мотыль и Букет были примерно одного возраста, и Зону топтали уже два года. За это время напарники стали неразлучными братьями по оружию, познакомившись ещё в поезде. У прочих сталкеров они прослыли, как очень осторожные и скрупулезные к любым мелочам ребята. Многие считали их, скорее занудами, но, тем не менее, бродяги возвращались из ходок живыми и невредимыми. Вот только хабар нередко оказывался скупым "Скупые результаты" — еще туда-сюда. Но "скупой хабар" — это перебор. Как хабар может быть скупым? , но жизнь для них была дороже.
  Именно эта любовь к существованию Первый раз вижу такое определение инстинкта самосохранения.. не позволяла совершать дерзких и, возможно для кого-то, очевидных действий. Как очевидность связана с дерзостью или с нежеланием умирать? Сталкеры не бросились наутек от опасности, а предпочли решить все на месте. Так хотя бы в аномалии не разорвет. И вот здесь моя логика забуксовала.. Они не настолько отважны, чтобы.. бежать наутек от опасности? Про "так в аномалии не разорвет" — читается странно. Что, если бежать от опасности, то разорвет гарантированно? Но настоящей аномалией было то, что произошло несколькими метрами выше, над головами бродяг...
  Небо установилось (как может небо (!) установиться?!)относительно спокойное. Было, конечно, пасмурно, но здесь Где? это в порядке вещей. Вокруг, кроме собачьего тявканья где-то вдалеке, Вокруг — это не вдалеке, поэтому тявканье — точно не вокруг  стояла абсолютная тишина. Лишь изредка, ветер качал высокий камыш, пуская еле уловимую рябь по мутной болотной воде. (т.е. всерьез утверждается, что камыш ветер может раскачать только пусти рябь по воде? волной качает?) Букет, что шел впереди, бросал перед собой ржавые болты да камешки и, в зависимости от результата падения, продвигался на два шажка вперед, либо кидал ещё раз. Арьергардный Мотыль (а есть еще и авангардный Мотыль?) внимательно глядел по сторонам и прислушивался к любому шороху. Свой автомат он крепко держал двумя руками, при этом указательный палец то ложился на спуск, то протягивался (представил как палец протягивается вдоль рамы, поржал, спасибо за секунду хорошего настроения) вдоль рамы. Если сталкер замечал что-то подозрительное, он вскидывал оружие, при этом останавливал напарника и, упирая приклад в плечо, брал на мушку неспокойное место (т.е. если чудится — это место сразу объявляется неспокойным?). Так проходила минута, а на второй, Букет, обвиняя приятеля в паранойе, продолжал движении. Мотыль ещё какое-то время держал на прицеле собственные выдумки, но вскоре, присоединялся к напарнику. В мыслях вновь крутились грезы об отдыхе и бродяга, как и прежде, зарекался, что эта вылазка – последняя. Вот и накаркала ворона.   
  Называть Мотыля параноиком в этот раз никто не стал. Когда послышался громкий треск над головой, Букет все ещё по каким-то странным причинам (ну по каким еще странным причинам? балбес и разгильдяй и больше никаких странных причин) преспокойно швырял в сторону гайки. Если бы не напарник, то это стало последним, что он сделал бы в своей жизни. Каким-то чудом среагировав на угрозу, Мотыль шустро схватил приятеля за ворот и жестко потянул на себя. Уже впоследствии осознавая, что мгновение назад, прямо над их головой, откуда ни возьмись появился вертолет, будто его кто-то выплюнул с небес на землю. Букет, разумеется, не ожидал и, выронив мешочек с болтами, опрокинулся на спину, утопив свою винтовку в мутной луже. Грязные брызги от падения разлетелись во все стороны, куртка тут же намокла, а глаза бешено забегали (надеюсь, он их поймает, как они набегаются) – сталкер, мягко говоря, недоумевал. (это я, мягко говоря, недоумеваю от такого оборота речи в таком описании сцены) Секунду спустя, в то место, где совсем недавно находился Букет, с невероятной скоростью врезалась огромная вертолетная лопасть. Мотыль просто потянул Букета на себя. А лопасть — большая. Может Мотыль утащил Букета на несколько метров назад? Но тогда почему это я пишу, а не автор?
  Раскидывая во все стороны болотную жижу, она в вертикальном состоянии пропрыгала ещё пару метров по грязи, крутясь вокруг своей оси, и, завалившись набок, (попытался представить себе это действие и тоже завалился на бок — мож перепишем?)навсегда скрылась в пышной траве топей. (в топях вряд ли будет пышная трава — гниет все) Завидев такую картину, Букет вздрогнул и начал пятиться на заднице к ботинкам напарника, остервенело елозя ногами. Ещё бы пару секунд и он...
  — Успокойся! — рявкнул Мотыль, поднимая, поддавшегося мандражу, приятеля. Эту реплику сопроводил громкий хлопок откуда-то со стороны, почти даже взрыв (так хлопок или взрыв?). Бродяга окинул беглым взглядом местность: чуть западнее, из-за высокой стены камыша, торчал хвост вертолета. Оттуда шел черный дым. А немного поодаль, в небольшой проплешине зарослей, из земли торчал приличных размеров, продолговатый предмет плоской формы. А это, видимо, еще одна из оторвавшихся лопастей железной птицы. Такая же, чуть не угробила Букета.     
  — Я... я... оно... — тяжело вставая, заикался Букет. Винтовка соскользнула с плеча и во второй раз плюхнулась в воду.
  — Возьми себя в руки!
  — Слева! — что есть мочи, вдруг крикнул Букет.
  Мотыль не переспрашивал и не удовлетворял любопытство сам. Идет описание стремительного действа. Всякая словесная вычурность противопоказана катгорически!  Он просто поверил и с мольбой: «Только бы успеть»,  сиганул брюхом вперед Вот именно. Один заорал — второй сиганул. Без мольбы и дум про удовлетворенность. в растущий рядом куст камыша. (камыш — это куст?)Больно ударившись ребрами об не вовремя подвернувшийся автомат, сталкер также отметил, что его друг рухнул рядом. Над головой почти сразу со свистом пролетело что-то большое, и Мотыль зажмурился. Где-то позади опять громыхнуло, сразу после того, как по ушам ударил невыносимый треск. «Что за херня вокруг?!», — пульсировал единственный вопрос. А можно, чтобы вопросов было несколько, без слова "херня", и чтобы они не пульсировали?
  Мотыль открыл глаза. Та штуковина, что просвистела недавно над головой, валялась в кустах примятого ею же камыша. Определить точное название этому агрегату сталкер не мог, но интуитивно понимал, что это какая-то деталь от вертолета. Да и, кроме оторванных вертолетных модулей, в округе сейчас летать ничего не может. По идеи, самих машин тут быть тоже не должно. Бесспорно, временами по Зоне рыщут воздушные патрули, но их слышно сразу, ещё задолго до появления таковых. За это время можно найти укромное местечко и переждать. А сейчас времени не дали. Абсолютно. Вертушки появились сразу,(а вот неочевидно из описания, что их больше одного — пока ощущение, что это куски одного падают) без предупреждения, словно телепортировались. Неудачно, правда, телепортировались, но устойчивая параллель (в смысле? что автор хотел этим сказать?)не давала покоя. Как такое возможно?! Аномалия?
  Как гром, средь ясного неба, (неудачный оборот — тут нет спокойствия, вокруг пипец как всякое падает, а гром среди неба — это внезапное шумное и резкое посреди спокойствия)слух прорезал крик напарника. Мотыль привстал на локтях и бросил свое внимание ("бросил внимание" можно заносить в анналы) на источник звука. Орущего Букета тащило в сторону за ногу. Сгребла его та неведомая сила, что держит в страхе всех обитателей Зоны. Она причудлива, необузданна, но при этом прекрасна. Без неё в радиацию не полез бы ни один сталкер, так как все труды, в этом случае, полностью обесценились.
  «Твою мать!», — прошипел Мотыль, поднимаясь с земли. Шустро скинув автомат, броядга, стоя на коленях, резво стянул с себя рюкзак. С ранцем в руке, он поспешно поднялся и подбежал к напарнику. Припав на одно колено рядом с приятелем, сталкер вскрикнул: «Руку!», и подал Букету свою широкую ладонь. Теперь, главное, успеть и чтобы напарник не подвел...
  Букет к этому времени уже не кричал, а лишь кряхтел, пытаясь вырваться из ловушки. Мотыль намеренно старался сильно не приближаться – затянет двоих. Рыхля ногтями землю, Букет со всей силы оттолкнулся вперед и вытянул свою руку. Как только напарники крепко друг друга держали, Мотыль, вскрикнув от потуги, швырнул свой рюкзак в эпицентр аномалии, а приятеля, наоборот, со всей силы потянул на себя. Гравиконцентрат резко отпустил Букета, и Мотыль тут же упал на спину, протащив за собой напарника. Бывшая поклажа сталкера на мгновение зависла в воздухе и за пару секунд сжалась раза в четыре, а то и в пять. Сверху снова раздался треск, но Мотыль не мог пошевелиться, изредка приговаривая своему приятелю: «Отползай оттуда, отползай...». Через короткий промежуток времени, под аккомпанементы оглушительного хлопка, сталкеров обкидало тонкими тряпичными лентами, дождем из металлической стружки и мясной кашицы – вот и наелись тушенкой. Хмурое небо вновь озарилось ярким светом, кидая в болото ещё одну подбитую железную птицу. Жизнь превратилась в тусклый калейдоскоп: запах дыма, кто-то лезет справа, несколько хлестких взрывов, холодная вода насквозь вымочила одежду и уже подбирается ко рту, рокот лопастей, адское грохотание, предчувствие, сильный удар по голове!.. Мотыль потерял сознание, распластавшись в вязкой топи.   
*
  Первое чувство – сильная боль в голове. Уже затем пробрала зябь, паника и растерянность. Мотыль неуклюже приподнялся на локтях и хотел осмотреться. Этому желанию мешала дичайшая дезориентация и головокружение. В глазах часто темнело, и сталкер вновь погрузился в студеную жижу, уставившись в хмурое небо Зоны. Понемногу приходя в сознание, бродяга предпринял вторую попытку. Она оказалась более удачлива, и сталкер обнаружил возле себя лежащего Букета.
  «Братан, очнись», — прохрипел Мотыль, пытаясь встать на ноги, — «Харэ валяться!». Но приятель молчал и даже не шевелился. «Вставай, говорю!», — Мотыль все-таки поднялся. С одежды грязными струйками мерзко сочилась вода. Не осмотревшись по сторонам, сталкер неуверенной походкой доковылял до напарника. Присев рядом, бродяга стал тормошить Букета: «Очнись, твою мать! Хватит валяться!». Голова приятеля безвольно упала на бок. Поспешно вытащив её из воды, Мотыль начал трясти Букета сильнее, а орать громче. Лишь спустя минуту, сталкер заметил продолговатую железяку в животе напарника, что на пару сантиметров торчала наружу. Вокруг образовалось уже добротное бурое пятно.
  «Сука!», — воскликнул Мотыль, — «Как я не заметил?», — спросил себя он уже тише. После этого, сталкер стал вспоминать все, что следует делать в таких случаях. Самое главное – не вырывать острие из тела самостоятельно. Кровотечение остановить Мотыль уже не сможет. Но что тогда делать, не имея под рукой медикаментов? Может, Букет уже... Нет! Такие мысли бродяга от себя отгонял. Была срочно нужна помощь знающих людей. Подумать только: два года в Зоне, а первую помощь оказать не может! Возможно, виной тому колоссальная осторожность, что отводила приятелей от всех бед. В этот раз, не повезло.
  Запустив в карман промокшего плаща руку, Мотыль вытащил оттуда свой КПК и попытался включить. Устройство упорно игнорировало частые, судорожные нажатия на кнопку «on/off» и даже раздраженное: «Ну же, млять, давай!» не заставило прибор работать. Коммуникатор равнодушно выказывал черный экран, под который небольшими каплями забилась вода. В сеть выйти не получится, а значит, сигнал бедствия тоже не подать. Так что, в любом случае, требуются люди, причем более-менее образованные. Хоть в мегафон кричи о помощи. В это же мгновение, словно прочитав мысли бродяги и решив подшутить, кто-то позади из последних сил прохрипел: «Помогите!». Слышимость на болотах хорошая, как и вообще во многих местах Зоны. Люди тут не кричат, машины не шумят, потому задорный лай собак можно уловить за километр, а уж надрывный хрип в ста метрах и подавно.       
   Мотыль резко обернулся, и взгляд уперся в дымящийся хвост вертолета. Чуть правее, на боку лежал ещё один, лишенный лопастей. Где-то должен быть и третий. Тот, по вине которого Мотыль провалялся какое-то время без сознания. Странно, но такового нигде не было видно.
  «Кто-нибудь, помогите!», — раздалось снова. Так, все, нужно что-то делать и быстро! Сто метров, полные аномальных ловушек – быстро тут не получится. Клин клином вышибают. «А что, если...», — задумался Мотыль, приметив небольшой металлический лист...

*
  Взяв разбег, Мотыль, держа в одной руке тот самый кусок обшивки вертолета, обвязанный верёвкой крест- накрест,  резко дернул с места. Сделав два скачка, он другой рукой кинул булыжник на пару метров перед собой. Камень, уже почти упав на землю, вдруг сверкнул и подлетел высоко вверх, разгоняя круговой волной пыль. Бродяга, тем временем, взявшись освободившийся рукой за бечевку, туго обмотанную вокруг железного листа, шустро подоспел к ещё не разряженному, но уже менее опасному «трамплину».  Головой вперед прыгнув прямо в эпицентр, Мотыль на лету успел с коленями, как на сани, залезть на кусок обшивки. Американские горки – ничто, в сравнении с полетами в Зоне на металлическом квадрате. Крича, как сумасшедший, Мотыль взвился ввысь. Несколько минут свободного полета принесли не столько радости, сколько страха перед посадкой, что неминуемо приближалась с каждым мгновением. Сейчас главное держаться и тянуть лист на себя, дабы не войти в штопор. Когда до земли оставалось жалкие пару метров, сталкер натянул веревку со всех сил, и с прискорбием обнаружил, что та, обгорев со стороны дна, порвалась на две части. Успев лишь коротко ухнуть, Мотыль, после сильного удара подстилки об землю, отлетел в сторону, оставляя прогнутый лист железа в покое. Худо-бедно, но сталкер достиг цели! Сейчас он лежал в десяти метрах от подбитого вертолета, что пока прятался за стеной камыша...     
  Как он вернется назад, да ещё и с врачом? Что он будет делать, в случае нападения, без автомата? Все это было потом. Приоритетнее в этот момент было найти медиков, а если это научная экспедиция, то таковые быть должны. На крайний случай, пригодилась бы и связь, которая для Мотыля сейчас являлась на вес золота.
  Тяжело поднявшись, сталкер принялся вытаскивать пистолет из тактической кобуры. Выходило это скверно, так как тело сильно ныло от сегодняшних побоев. Взяв себя в руки, бродяга проверил количество патронов в магазине, и пошел на зов потерпевших крушение. На протяжении этого недолго пути, в плане аномалий Мотыль ориентировался лишь на глаз. Он просто огибал полукругом любые отклонения от нормальности. Да, такое пренебрежение очень опасно для жизни, но от расторопности зависит судьба друга. Скорее всего, судьба Букета уже решилась, но напарник с упрямством ишака лез вперед, прогоняя здравую логику прочь.
  С пистолетом наизготовку, раздвинув высокий камыш, сталкер попал на место крушения. Вертолет немного обгорел, стекла были разбиты, но обшивка в целом, оказалась только помята. Из четырех лопастей, на месте осталась лишь одна. Хвост был сильно покорежен, и загнут практически перпендикулярно вверх.
  «Я здесь!» — Хрип прервал разглядывание пейзажа. Мотыль стал искать источник звука, но тот, по-видимому, скрылся по другую сторону подбитой машины. Обойдя вертолет, бродяга обнаружил сидящего на земле человека, лет пятидесяти, в костюме, чем-то схожим со скафандром, но без шлема. Человек оперся спиной на камень и отрешенно смотрел в небо, изредка роняя мольбы о помощи.
  — Кто вы? — держа незнакомца на прицеле, спросил сталкер.
  — Слава Богу! Хоть кто-то меня услышал! — оживился тот. — Я... я из экспедиции. Мы искали...
  — Ага, — прервал Мотыль. — В медицине шарите?
  — Что, простите?
  — Лечить можете?
  — А! Вы об этом? Ну, я, конечно, не специалист, но..., но у меня есть все необходимое. — Указал он на небольшую сумку рядом. — Только выведите меня отсюда, я вам...
  — Вставай! — подошедший ближе бродяга, подал руку ученому. С помощью Мотыля, он поднялся на ноги. — Пойдешь впереди. Будешь точно выполнять мои команды и идти туда, куда скажу я. Понял?
  — Да. — Отпираться ученому не было смысла. Он подозревал, конечно, что его будут использовать в качестве второго шанса, но сидеть где-то на болотах в ожидании неизвестно чего – ещё хуже. К тому же, как он понял, незнакомый сталкер нуждался в помощи, и гробить ученого напрасно не входило в его планы. Так оно и было.
  Взяв сумку, человек, по наставлению новоиспеченного проводника, поковылял в обход вертолета. Внимательно осмотревшись  ещё раз по сторонам, сталкер направился за незнакомцем. Обойдя подбитую машину, небольшая труппа наткнулась на дуло автомата, направленное в их сторону. Оружие держал солдат с обожженным лицом, в камуфляже, что был заляпан кровью. Сидел он у открытой двери в салон таким образом, что левая нога стояла на земле, а правая, шевелить которой он, видимо, не мог, была протянута по полу самого вертолета. Автомат чуть подрагивал, но солдат из последних сил прижимал приклад к плечу.
  — Стойте оба, а не то стреляю! — Старик и Мотыль остановились. — Что, гнида кабинетная, бросить нас решил?!
  — Я..., я подмогу нашел. Нас выведут. — Обладатель скафандра стал медленно пятиться назад и поровнялся со сталкером. Мотыль, тем временем, попытался поднять пистолет, но военный ему возразил:
  — Руки опустил – башку вынесу! А ты, черт, — он перевел внимание на ученого, — зубы мне не заговаривай! Не нас выведут. Тебя выведут. Ну ничего, — криво улыбнулся солдат, — мы восстановим справедливость!..
  Мотыль вдруг зашипел, схватившись левой рукой за бок, а незнакомец с гнилой душонкой воспользовался моментом: спешно вырвав пистолет из руки сталкера, ученый шустро сиганул в камыш слева. Уж как ему хватило сил и ума – не понятно, но страх, как известно, делает невероятные вещи с людьми. Что было бы, если старая рана не напомнила о себе так не вовремя, если бы бродяга не потерял концентрацию? Об этом уже никто не узнает...
  — Ах ты сука! — свирепо выкрикнул солдат и вдавил спусковой крючок.
  Мотыль не успел ничего понять. Правую руку дернуло в сторону, и пальцы перестали чувствовать металлическую рукоять. Зашуршал камыш и прогремели выстрелы. Бродягу прошила очередь, бурыми брызгами разлетелась кровь. Всхлипнув, он упал на спину…
  После выстрелов, военный выронил оружие, и безвольно свесил голову. Убил он не того, который его предал. Но лишать преступников жизни – его долг. И в каком-то смысле, он умер с честью…
  Наглый беглец тоже не остался безнаказанным. Его проучила Зона, да так, что он не смог преодолеть и пару метров. Прямо на бегу, его подхватила та самая, необузданная сила и, подбросив, раскидала по округе…
  За всем этим стечением обстоятельств, наблюдал сталкер Букет. Ему было виднее всех, ведь смотрел он с самих небес…