Город живет своей обычной жизнью: на ветвях голых деревьев, удобно расположившихся вдоль кромки школьного поля, редкие вороны без устали перелетают с места на место; чирикают невидимые воробьи. Школьники резвятся с мячом, прохожие, кто быстро, а кто в развалку, то и дело проходят мимо, ведомые своими делами. По разбитой дороге, что за линией теплотрассы окружающей поле, проезжают машины с желто-черными  шашками — их раскачивает на ухабах и рытвинах, словно корабли в море. Город живет, забирая всех в свой водоворот и смешивая в единый пестрый поток.
Прохладный ветерок подталкивает меня с места заставляя идти, и я повинуюсь ему, разгоняя безумную скорость. Однако продолжается это не долго — моя ступня в фирменных кроссовках с хлюпом погружается в ямку, доверху наполненную грязью, и я ловлю себя на мысли что не стояло сегодня надевать недешевую обновку.
— Вот черт! — восклицаю в гневе и, вызволив на свет клетчатый платок, принимаюсь усердно оттирать испорченный кроссовок.
Грязь нехотя отстает от синтетического материала и стремительно летит на землю. Кусок размякшей земли сменяет другой, и остается совсем немного, когда вдруг рядом с ямкой я замечаю монету. Круглая металлическая деньга украшена замысловатыми рисунками, покрытыми тонким слоем пыли, придающим ей маскировку. Однако любоваться находкой пришлось не долго, подняв монету, я оступился, и теперь уже коленом приземлился в злополучную ямку.
— Да что ж такое! — в сердцах выкрикиваю я.
Как не хотелось бы, а теперь придется возвращаться домой. Захожу во двор и натыкаюсь на идущую мне навстречу пару. «Какой же стыд» — проносится у меня в голове. Девушка окидывает меня презрительным взглядом, а её парень, мой сосед, расплывшись в широкой улыбке, протягивает мне руку.
— Привет, Матвей! Ты куда такой несешься, хмурый, словно обидел кто-то? — спрашивает он.
— Куда, куда. Домой. Не видишь что ли, весь в грязи измазался! — отвечаю и отхожу в сторону, чтобы обойти соседа.
— Стой, — хватает меня за руку Артемий, — Что говоришь? В грязи весь? Вот ты шутник! — еле сдерживаясь от приступа смеха, вопрошает он.
Я окидываю себя удивленным взглядом, и вдруг до меня доходит что то, что еще до недавнего времени было испачкано сейчас чисто как никогда.
— Что за… — вырывается у меня само собой, — Как так?
— Ладно, шутник, прикол удался, спасибо, развеселил! — задорно произносит Артемий и хлопает меня по плечу. — Я пошел, удачи.
Все мое тело словно окаменело, загнанное в ступор увиденным. «Как такое, может быть?» — спрашиваю я сам у себя, — «Это невозможно! Грязь исчезла сама по себе, будто по мановению волшебной палочки…»
И здесь мою руку словно атаковали тысячи мелких иголок. Я посмотрел на нее и увидел сжатую в ладони монету — та сияла ослепительным светом, будто электрическая лампа. По спине пробежали мурашки, затряслись от страха колени.
— Что пожелаешь, владыка? — спросил меня невесть кто.
Я огляделся по сторонам, но рядом никого не было. Все вокруг словно исчезли, осталась лишь панорама двора.
— Ой, извини. Так тебе, наверное, будет удобней, — произнес все тот же неведомый.
Вокруг меня снова появились люди и заездили машины.
— Ты кто? Ты где? — спрашиваю я, ошарашено глядя по сторонам.
— Я здесь, посмотри на меня, — отвечает мне голос из не откуда.
Монета в руках завибрировала, и я увидел в ней размытые контуры лица.
— Кто ты? Что вообще такое происходит?
— Что пожелаешь, владыка? — спрашивает никто, словно издеваясь надо мной.
— Кто ты?! — чуть ли не срываясь на крик, процеживаю я сквозь зубы.
— Да что ты заладил одно и то же! Неважно! Волшебник я, если тебе так проще будет! — по-детски пискляво отвечает мне монета, — Давай, говори, чего тебе хочется!
«Волшебник? Что за фигня? Я чего, сплю что ли?» — проносится в моей голове и я щипаю себя за руку, — «Да вроде не сплю… Неужели все правда? Да нет, сто пудов развод»
— Ты мне не веришь? — словно прочитав мои мысли, вновь раздается голос. — Может тебе денег, в качестве доказательства?
«Ага, точно развод! Ну, ничего, сейчас я выведу вас на чистую воду!» — проносятся мысли в голове.
— Давай, и пусть их афроамериканец принесет! — самоуверенно говорю я и готовлюсь злорадствовать над горе-приколистами.
Но тут мое ликование сменяет потрясение. Ко мне на встречу идет черный как ночь мужчина, с походной сумкой на плече.
— Так это всё правда? — вопрошаю я у монеты.
— Да.
Для описания моего состояния нет слов, я стою посреди двора, раскрыв рот, и пытаюсь придти в себя, но не успеваю.  Позади меня слышится топот нескольких десятков ботинок, и практически тут же я падаю на землю от толчка в плечо.
— Посторонись браток! — на ходу кидает мне бегун.
Мой взгляд падает в сторону нахала и тут передо мной открывается горькая картина — словно в замедленном действии, монета, найденная мной сегодня, вылетает у меня из рук и скрывается из виду…
В это время ко мне подходит афроамериканец и, помогая мне подняться, спрашивает на ломанном русском:
— Извинить меня, где у тебя гостиница найти?

Опричник

    На зомби лучше всего охотиться по утрам на остановках общественного транспорта. Здесь самое главное – не перепутать и не пустить «в разработку» обычного человека. Именно этим я и занимаюсь вот уже почти две тысячи лет. Я не отлавливаю зомби. Этим занимаются другие. Люди называют их ангелами или демонами, светлыми или темными. Я же слежу за тем, чтобы эти достаточно ретивые и фанатично настроенные создания не утопили Землю в человеческой крови во благо этого же человечества.
    Небесная Канцелярия, представителем которой я являюсь, предназначена для того, чтобы поддерживать в этом мире баланс сил между темными и светлыми. В современной мифологии нас называют «инквизицией», но мы – опричники. И гордимся этим. Мы не отличаем добро от зла – для нас важно сохранение энергии.

    Она давно почуяла его и, словно кошка, вела уже третью остановку по Кольцу. Ничего не подозревающий зомби тупо выполнял свою программу. План кукловода я понял сразу, а вот светлой он был не известен. Девушка сама шла в руки своего врага. Я двигался тенью. Поединок между ангелом и демоном – всегда занятная вещь. Особенно, когда его победитель достанется опричнику.
    В мире нарушен баланс сил, поэтому приходится действовать достаточно радикально. Толпа зомбиподобных, но живых горожан вынесла из вагона поезда метро одного настоящего покойника и поволокла к выходу из станции. Пространство изменило свою метрику, выводя наружу внутренние грани. Особо чувствительные люди в этот миг ощутили легкое беспокойство. Ангел же просто не могла этого не почувствовать, но она на столько увлеклась охотой, что не заметила, как из хищницы превратилась в жертву. Искривленное пространство могло выбросить девушку в любую точку каждого из девяти миров, причем демон, устроивший сегодня охоту, учел возможность появления опричника. Если я отстану от девушки хотя бы на два метра, меня выплюнет в совершенно другой точке, и я потеряю кучу времени, блуждая между измерениями. Если же я буду двигаться рядом с ангелом, то меня заметят. Похоже, что западня рассчитана на меня, и я в нее попал. Хитрые нынче демоны пошли, ничего не скажешь.
    Один из пассажиров моего вагона, замер с открытым ртом, чем и привлек мое внимание. Не дано простому смертному участвовать в разборках добра и зла, но паренек видел больше ангела. Девушка сделала еще один шаг, и выстроенная ловушка схватила ее. Парень закрутил головой, пытаясь понять, что же произошло. Шла роскошная блондинка, куда-то торопилась. Одно мгновения, и девушки нет.
    — Чего стал? – я достаточно грубо окликнул паренька, но иначе из ступора его не вывести.
    — Так это там, — начал он оправдываться.
    — Спать по ночам надо, а не в инете сидеть, — сделал я стандартное заключение.
    — Ну да, — согласился парень со мной, не зная, что уже стал «на учет» в Небесной Канцелярии.
    Теперь ко всему, что с ним будет происходить, так или иначе, окажемся причастными мы. У парня в жизни начнется череда испытаний, это нужно для того, чтобы определить какой он: темный, светлый или наш – бесцветный. Но сейчас меня больше беспокоила девушка-ангел. Я приблизительно догадывался, кто ее сделал приманкой в охоте на меня. В свое время, будучи еще идеологом светлых, приблизительно таким же приемом я изловил Вадима, но в тот раз нас было два архангелов. Сейчас – я один. Со сколькими соратниками охотится Вадим, я не знаю.
    Эмоциональный след девушки-ангела я почувствовал сразу же, как только погрузился в изнанку мира. Спешить мне уже некуда и незачем. Я привычным движением руки вспорол пространство и время, оказываясь на крыше какой-то недостроенной многоэтажки. Вадим ударил почти сразу же, давая мне всего мгновение, чтобы осмотреться. Для опричника мгновения достаточно. Ответный выплеск энергии сорвал дьявола с места и бросил за пределы недостроенной площадки девятого или одиннадцатого этажа. Вадим завис в воздухе.
    — Сант Яга – силен черт, — поприветствовал меня старый знакомый.
    — Черт из нас ты.
    Я не люблю это прозвище, но темные меня зовут именно Яга – в память о моих далеко не светлых корнях, иногда, явно с иронией добавляя «святой». Светлые называют меня иначе. Но и те и другие просыпаются в холодном поту, если им снится мое имя.
    Девушка-ангел вскрикнула, увидев меня. У Вадима не хватало сил, держаться в воздухе, контролировать ангела и пытаться нанести мне ответный удар. Я узнал ее. Разжал мысленную хватку, давая противнику шанс выйти из драки, но Вадим им не воспользовался. Попытался нанести удар по девушке. Для темных он может быть и быстр, и силен, но я не темный и даже не светлый. Выплеском энергии Вадим помог мне открыть портал, чтобы отправиться туда, где ему самое место – в ад.
    Наташа – секретарь директора моей фирмы, оказавшаяся ангелом не только внешне, сквозь слезы прошептала:
    — А ведь я думала, что ты человек. И реально полюбила тебя!
    Но я опричник. Мне чуждо все человеческое. Есть только сила, баланс которой не может быть нарушен.