Я был не столько ошеломлён, сколько напуган неожиданностью этого инцидента, и теперь было неуютно здесь. Свесив голову, я  развернулся, и было направился к выходу, как услышал тихий шёпот:
– Тсс, Парень, иди сюда. – Меня позвал человек, сидевший у стола рядом с кабинетом командира. Я подошёл, а он вытянулся в мою сторону – Я слышал, о чем вы там разговаривали, я могу помочь. Только давай отойдём, а то Иваныч может выйти.
– Иваныч?
– Да, не суть, мы так командира кличем, в общем надо отойти – он встал из-за письменного стола и буквально на цыпочках прошёл возле двери, мы вышли из здания. Вероятно, от долгих посиделок в тёмном помещении, он щурился, прикрывая глаза ладонью, от ярких солнечных лучей.
– Так слушай, я могу тебе рассказать, как попасть в зону, но с одним условием. Передашь этот конверт Сидоровичу. – Он вынул из кармана своей формы обычный прямоугольный армейский конверт.
– Эмм… Хорошо, я передам его – вот это поворот событий, обрадовался я.
– И не вздумай его открывать и обязательно, обязательно передай Сидору, думаю, ты знаешь, кто это, он не далеко, так что по дороге помереть не успеешь.
– Да, я слышал о нём, ну, не томи, рассказывай, как пройти в зону,– весь в нетерпении ждал я информации.
– Ладно. Есть одна лазейка, ею часто сталкеры пользуются, но вскоре вояки дыру заделают, потому что узнали о ней недавно, а я-то со сталкерами в хороших отношениях, понимаю их, так что проход существовать будет недолго, и вернуться через него не сможешь. Но не суть. Эта дыра находится пару километров дальше по забору от этого места, с первого взгляда ее и  не заметишь, но в гуще травы до ограждения сможешь увидеть небольшую тропку, натоптанную другими. Она то и выведет тебя в зону, но запомни и вбей себе в голову: иди ровно по тропе, ни шагу вправо, ни шагу влево, потому что там везде мины, весь периметр заминирован, по табличкам поймёшь.
– Мины?! – перебелил я его, – Зачем?! – удивление  вперемешку с возмущением и страхом  толпились в мозгу, теперь стало не до шуток, ведь это не игра и жизнь не игрушка, особенно на минном поле.
– Чего ты, боишься что ли? Не сцы, если будешь следовать моим словам, все будет в порядке, а мины там от тварей, лезущих из зоны,  и, конечно же  —  в зону. Тем более тропинка она и есть тропинка, по ней ходят, а значит она более менее безопасна.
– А, ну спасибо, утешил – прозвучало с оттенком иронии.
– Все пучком, – он хлопнул ладонью меня по плечу и невольно улыбался, от чего я так и не смог понять. – Ну все, давай, удачи.
Повернувшись, он ушёл обратно в здание, а я все так же стоял на месте, переваривая поступившую информацию. «Мины, это же серьёзно, может и вправду уйти обратно, домой и бросить этот проект? Ну нет, рас уж взялся, надо доделывать» — размышлял я и пошёл к мотоциклу. По дороге увидел, ехидно улыбающегося, охранника, который встречал меня. Я вышел с кордона, поднял брошенный байк, завёл его и поехал в направлении, указанным добрым воякой.
       Прошло около пары километров, но тропы так и не было видно. Я уже начал сомневаться: «а не обманул ли он меня? Хотя тогда зачем дал мне конверт? Может посмотреть, что в нем?», и тут я увидел среди гущи высокой, жёлто-зелёной травы притоптанное место, откуда уходила узкая, козья тропка, остановился. «Аллилуйя!» – я нашёл это место, осталось всего лишь преодолеть его.  Но мотоцикл, как быть с ним?  Тогда кругом оглядевшись, чуть вдали, я заметил небольшой овраг, дальше обочины. Туда я и отвёл своё средство передвижения, аккуратно уложил, нарвал травы и практически мастерски замаскировал его, по крайней мере, так, что его очень сложно заметить: трава как одеяло укутывала засыпающий байк. Вот и все, дела сделаны. Можно и идти. Я решил запечатлеть этот момент видеокамерой, волновался. Простояв рядом со знаком «Минное поле» я окончательно отбросил остатки сомнений и, закрыв глаза, сделал первый шаг, а когда открыл их, заметив, что ничего не произошло, сделал ещё шаг. И так до самого ограждения, медленно петляя из стороны в сторону. И вот она, лазейка:  небольшая дыра в самом низу сети колючей проволоки, чтобы пролезть, надо было её приподнять, пропихать рюкзак, а потом уж самому лезть. Так я и сделал. Высокая трава полностью скрывала меня, даже когда сидел на корточках, и, сидя, кроме неё и неба ничего не было видно, что ещё раз придавало ощущение мобильности. К счастью ни одна мина по пути первой половины не встретилась, да и с чего бы на тропе, но примерно ещё столько же осталось пройти вглубь зоны, чтоб окончательно преодолеть минное поле. Как вдруг я услышал непонятный шорох травы позади меня. Я буквально остолбенел. Мутант, вояка? Я хотел было отпрыгнуть в сторону,  в траву, и бежать без оглядки, но тут же вспомнил о минах, тогда я спешно начал ползти на корточках по тропе вперёд, вспотел и покраснел, очень сильно нервничал, и не ослышался, шорох все ближе приближался ко мне. Я ускорил ход, и тут тропинка раздваивалась, остановился. Что делать? Куда идти? На решение вопроса просто не было времени, звуки шороха травы были настолько близки, что я уже был готов ко всему, и вот, что-то  толкнуло меня сзади, я обомлел, замер и медленно повернул голову. Увиденное превзошло все мои ожидания, и к счастью вздохнул с облегчением, на меня вопросительными, изумлёнными глазами смотрел парень, вероятно, младше меня, в каком-то комбинезоне с рюкзаком на спине, так же передвигавшийся на корточках, головой вниз, что не заметил, как врезался в меня, а теперь поднял голову посмотреть. Ещё с полторы секунды мы в молчании смотрели друг на друга, каждый надумывал что-то своё.
– Привет, – простым и приветливым голосом сказал парень.
– Ну привет, – подозрительно ответил я.
– Ты сталкер да?
– Почти.
– А кто тогда, и зачем тебе видеокамера? – он посмотрел на камеру, с которой я полз и которую так и не снял с руки.
– Не важно, ты кто? И что ты тут делаешь?
– А, я в зону иду – радостно отвечал попутчик, его лицо буквально светилось от этой идеи.
– Зона?! Тебе сколько лет? – возмущённо спросил.
– Семнадцать, – все с таким же оптимизмом продолжал подросток. А мы все продолжали стоять на четвереньках.
– Сколько?! – с удивлением и одновременно с возмущением воскликнул я, – ты что, сдурел, парень? Тебе сейчас в школе надо учиться, а не лазать куда попало!
– Мне все равно, я, что хочу то и делаю, – определённо пофигистически он воспринимал меня. И почему-то я думал, что паренёк должен отправиться домой, а я должен сделать все для этого, иначе совесть будет мучить.
– Может мне тебя воякам сдать? Тогда ты передумаешь?
– Ага, сам сдаться не забудь, умник, – весьма дерзко ответил он, – кому туда и лезть не стоит, так это тебе.
После этих слов он снова пополз вперёд, и еле протиснулся по узкой тропинке возле меня. А я был в недоумении, и после нескольких секунд остановил парня, схватив за плечо.
– Постой ка, это с чего ты так решил?
– Да ты о зоне слышал что-нибудь? Подготовился бы к ней нормально, а то попадёшь в первую же аномалию. – Видимо он ориентировался по внешнему виду, отличному от его. Он то был в каком-то специальном костюме, а я в обычной одежде. Так же я заметил пакетик, привязанный к поясу, с какими-то мелкими железками: болтики, гайки, гвозди. Видимо он был и вправду хорошо подготовлен. Подумать только, какой-то юнец, а уже лезет на рожон.
– А что же ты пистолет не взял? – старался я найти у него недостатки и оправдать себя, доказав, что он частично не прав. А по его выражению лица было видно, что он считал меня, мягко говоря, балваном.
– Где бы я тебе пистолет взял в городе, здесь возьму, в зоне, – явно он не был настроен на разговор со мной, он отвернулся и пополз дальше. Я решил его не останавливать,  ведь, правда, кому надо назад идти, так это мне, а парень основательно подготовился, а я считай наобум да на горячую голову попёрся. На  развилке, он не задумываясь, свернул вправо. Я пополз за ним, для надёжности. И вот, после утомительного ползания по земле, трава заметно укорачивалась, а минное поле заканчивалось, но все равно боялся ступать в сторону. Теперь я встал в полный рост. Парень стоял чуть поодаль и смотрел на меня.
– Если хочешь, можем вместе пойти, – предложил он, – ты куда идёшь?
– Я.. Э-э, к Сидоровичу.
– А, ну отлично, я в деревню сталкеров, а Сидор рядом, так что нам по пути, вместе-то веселей, да и не страшно, – заулыбался он.
– Хорошо, вместе так вместе. А стоп! Ты же в зоне явно никогда не был, откуда ты знаешь куда идёшь? – он вздохнул, и вероятно не понимал моей тупости.
– Я же говорил, чтобы в зону идти, готовиться нужно, – он достал из кармана небольшое электронное устройство, по сему – КПК.  Я подошёл к нему, а он показал мне на экране карту местности и начал тыкать пальцами,– вот, мы здесь, деревня тут, а сидор рядом. Просто мой отец был сталкером и часто рассказывал о зоне, показывал, что где находится, что в зоне есть, учил.
– Понятно, тебя зовут то как? – немного запоздало решил я познакомиться.
– Петруха.
– Это что за имя такое? – не понимал я.
– О господи, это кликуха, в зоне по именам не называют, дурная примета это, там у всех прозвища есть, а если так, то Пётр. Да и тебе бы не мешало кличку дать. 
– Думаю, не стоит, давай лучше в путь двинем, – он кинул головой, а я подошёл к нему, уже не опасаясь, что под моей ногой непременно окажется мина. Он повернулся ко мне.
– А-а, забыл спросить, тебя то как зовут? – я прошёл вперёд и после небольшой паузы ответил.
¬¬– Алексей.

Мы были лишь на окраине зоны, на светлом участке этого тёмного мира. Здесь заканчивалось ясное и чистое небо, уступая черным тучам, словно огромные корабли, зависшие в небе, которые часто освещались короткими, но яркими вспышками молний или некой аномальной активностью. И я видел грань света и тьмы, видел как уже совсем близко, куполом мрак покрывал зону, не давая свету шанса проникнуть. Здесь как будто навечно осталась осень: трава жёлто-зелёная, ломаная, листва деревьев такая же, а сами стволы сухие, словно их покинула жизнь.
       Я шёл вслед за Петрухой, все время петляя из стороны в сторону, по какой-то ломаной прямой и думал: «а стоит ли мне ему доверять? Я же его совсем не знаю, да и он ещё ребёнок». Но все же было в этом парне что-то такое, что невольно начинаешь ему верить. Пройдя около двух километров, мы оказались под покровом черных туч, видимость ухудшилась, стало прохладней. И ландшафт заметно сменился, если ещё час назад я видел практически одинаковый пейзаж, что здесь, что в нормальном мире, то сейчас все по другому: стволы деревьев все больше скручивались, чернели, а количество листьев редело. Подойдя к небольшому холму, покрытому мхом и окружённым рядами деревьев, мой попутчик предложил сделать недолгий привал. Я согласился, хоть и не так сильно устал. Я сел на большой камень, стоявший подле миниатюрного возвышения, где разместился Петруха, который уже открывал банку тушёнки. Я достал свою записную книжку и начал отмечать все увиденное.
– А ты чего не ешь? Устанешь ведь потом, – с полным ртом, ещё жуя, он обратился ко мне.
– Я пока занят, – и вправду, мне не терпелось написать об этом минном поле, о том, что я испытал, переходя через него, о входе в зону, о том, какая здесь природа, небо, и мне было не до еды.
– Ну нет так нет, я не заставляю, – улыбаясь и облизывая ложку сказал он, – я вот хочу тебя спросить…
– Спрашивай, – ответил я, все так же сидя к нему спиной.
– Вот скажи мне, зачем ты в зону пошёл? – я перестал писать, повернулся к нему, — делаешь что-то там в тайне, толи пишешь что…
–  Да, пишу… и в зону иду для моего дела…
– Какого такого дела? – Его это заинтересовало настолько, что он перестал жевать и внимательно, не шевелясь, готовился к ответу.
–  Я иду в зону с целью донести знания о ней миру, открыть её тайны для всех.
– Фу ты ну ты, журналист что ли?
– Да, так и есть, – я продолжил писать.
– Ну ты даёшь, ради такого рисковать своей жизнью? – я опять оторвался от дела и посмотрел на него.
– У каждого свои причуды. Вот тогда скажи мне, что заставило тебя рисковать своей шкуркой?

Вот и конец  деревни, здесь заканчивались дома и любопытные сталкеры, теперь никаких косых взглядов в мою сторону.  Но где бункер Сидоровича?  Его нигде не было видно, и куда сворачивать Петруха не сказал, тогда я решил прогуляться сначала направо, а потом налево.  С правой стороны забор был близко к одному из домов, и проем между ними зарос кустарниками и травой, но еле заметно, посредине, зелень была примята, формировалось подобие тропинки, и я решил пройтись по ней, авось и найду бункер. Уже заметно стемнело, и так в зоне темно, даже днём, так ещё и ночь близится, вскоре вообще ничего видно не будет, поэтому я спешно прорывался сквозь заросли. После удачного прорыва, сразу за домом, возле которого я проходил, рядом с ограждением, в земле оказался проем, по краям которого распахнулись двери, а вниз уходила бетонная лестница.  Встречай меня, Сидор!  Хитро было придумано: вход в бункер находился в деревне,  возле  забора, а само помещение располагалось за ним, под землёй. Я, конечно, не  страдаю клаустрофобией, но входить под землю, невесть куда, в темноту, было немного страшновато. И все-таки решился, первый шаг на ступеньку и дальше, вниз. Было темно, ничего не видно, шёл в слепую, и только еле слышен был гул голосов, доносившихся из деревни да звонкий стук ботинок о бетон, который становился все громче и громче. И тут я пожалел, что не удосужился взять фонарь. Вытянул вперёд руку, чтобы хоть как-то ориентироваться в пространстве. И спустя пару десятков ударов звука по барабанным перепонкам, рука наткнулась на какую-то массивную железяку, шершавую, вероятно в ржавчине. Я  провёл по ней ладонью, оказалось это дверь, когда нащупал ручку.  Дёрнул – заперто, тогда решил постучаться, несколько глухих ударов по железу и темнота, которая казалось, сдавливает, словно в тисках. В ответ ничего. Тогда я повторил действия. И на этот раз только тишина отвечала мне.  Я простоял в ожидании ещё минут пять, был в растерянности, ведь практически основная цель похода – добраться до Сидоровича, а теперь все коту под хвост? «Ну уж нет» ¬– сказал себе я, подожду до утра, и тогда попробую ещё раз наведаться к нему. Развернулся и начал подниматься вверх по ступенькам. Как услышал глухой звук, заведённого электрогенератора…  Остановился, несколько секунд вслушивался в тихое, отдалённое гудение, повернув правое ухо в его сторону. Затем начал медленно и аккуратно спускаться  вниз, полагаясь лишь на слух, оступился, упал, замер. Затем жуткий скрип, издававший, вероятно, поворот ржавой, дверной ручки. Я не переставал глядеть в темноту,  в сторону источника звука, биение сердца участилось, выступил пот, а этот резкий звук, так непривычно бьющий по ушам, с последним звоном неожиданно стих. А взамен ему, с лязгом и скрипом метала о бетонный пол, медленно отворилась массивная дверь. В  темноту, что заполоняла все пространство, вторглись лучи жёлтого света, сначала просто тоненькой полосой, а затем, когда дверь окончательно открылась, издав последние мучительные стоны, свет нестерпимо бил в глаза, привыкшие к темноте. Теперь этот узкий коридор, где я опрокинулся, освещался, кроме меня, куда падала тень человека стоявшего в дверном проёме.
– Ну, чего разлёгся тут? – хамоватым, неприятным голосом сказал он, а после моего культурного молчания продолжил, – чего уставился? Я не работаю ночью, так что у тебя либо  что-то серьёзное, либо проваливай отсюда.
И как всегда я попал в нелепую ситуацию, где обычно отмалчивался, и это было связано с растерянностью и незнанием. Ясно, что моё дело о первом глобальном репортаже в зоне не является вопросом жизни и смерти, а значит оно не серьёзно,  значит, оно будет ждать до завтра. Хотя, как это обычно бывает, на пике обострённой ситуации мой мозг от прилива гормонов, выработанных впоследствии бурного потока неконтролируемых чувств,  поднимает в памяти важные моменты и начинает работать несколько лучше. Поэтому тут же вспомнился конверт, переданный мне с целью доставки его к Сидоровичу, а судя по голосу адресанта, настоятельно говорившего мне тогда, что этот конверт обязательно должен попасть к в руки торговца, это дело может оказаться весьма значительным.  Я поднялся с полу, и несколькими движениями руки, отряхнул штаны и куртку от прилипшей пыли и мелких частичек местами раздробленного бетона. Передо мной стоял человек плотного телосложения, ростом ниже меня в рубашке с завёрнутыми по локоть рукавами,  которая была желтоватого оттенка и вся в пятнах различного размера и цвета, что его совершенно не смущало, поверх неё  кожаная, мятая, не до конца застёгнутая, жилетка. Лицо волевое, голова лысая, под носом густые усы, которые он время от времени почёсывал. Второй подбородок так же имелся, хоть и небольшого размера. Взгляд жадный, вероятно, как и его натура.
¬– У меня дело, кажись, серьёзное, – спокойно, придумывая новые слова для разговора, отвечал я.
– Так чего ты медлишь, проходи и выкладывай, что у тебя там, – он прижался к открытой двери, давая мне место пройти. Проем узкий, так что я с трудом протиснулся между выступающим пузом торговца и другим краем входа. Я вошёл, а Сидорович выглянул из-за двери, посмотреть для осторожности, после потянул за ручку, и дверь закрылась, так же как и открылась — с диким скрежетом. Мне в помещении было неуютно, все время ощущалось давление всей этой земляной массы на стены, что казалось, вот-вот обвалится. А торговец, привыкший к существованию под землёй, направился на другую сторону помещения, то есть за сетчатую стену, ограждающую клиентов от него, за ней можно было увидеть весь товар, который мог предложить Сидорович. На  этом его подземка не заканчивалась, далее виднелся проход в другие отделы, что там не известно, может каморка, где он отдыхает, а может и строго охраняющийся уникальный товар. Тем временем Сидорович уже сидел, разбирая бумаги и всякий мусор на столе, где разместились ноутбук и миниатюрный вентилятор. Для общения торговца с покупателем в этом комплексе проволочной сетки имелся проем, как раз над этим столом. Когда Сидор закончил разбор мусора, махнул рукой, я подошёл.
– Ну, рассказывай что за дело у тебя? И смотри мне, если отвлёк по пустяку, – сказал он, опершись обеими, волосатыми руками о стол. А я молча достал из кармана своей кожаной куртки конверт, который немного помялся в ходе его транспортировки, протянул руку в отверстие и положил посылку на стол.
– Вояка на кордоне просил передать его тебе, намекнул, что важно, – Сидорович недоуменно посмотрел на меня, будто хотел что-то спросить, но вместо этого начал распечатывать конверт, достал из него непримечательный листок бумаги, свёрнутый втрое, раскрыл его и вдумчиво начал читать, по ходу бормоча себе под нос написанное. Читал достаточно долго, то ли от непонятного подчерка, толи от большого содержимого. Дочитав, он поднял глаза на меня и вдумчиво так смотрел, переваривая поступившую информацию.
– От военного говоришь…  И как его звали?
– Он не сказал, – Сидор упал в кресло, припустил глаза, начал интенсивно тереть свои короткие усы и периодично вздыхал. Молчание, конечно, золото, но когда оно затягивается это неприлично.  Поэтому я решил прервать тишину и решить свою цель.
– Ещё один момент, знаете, мне тут один человек подсказал, что вы можете уделить мне время в решении одного вопроса, – он не отреагировал, а сидел в неподвижной позе мыслящего человека, – э-эй!
– Что? – с неприязнью ответил он, – ладно говори.
– В общем, такое дело, я журналист, прибыл в зону для снятия эксклюзивного репортажа, но самостоятельно сделать этого я не смогу, я бы хотел задать пару вопросов и снять некоторые моменты на камеру. – Выражение его лица явно не было оптимистически настроено на восприятие моего вопроса, но затем он, нахмурив брови, сказал.
¬– Знаешь что, чтобы сделать хороший проект надо выжить, а чтобы выжить, надо стать сталкером. А теперь посмотри на себя, в этом ты далеко не уйдёшь. Но тебе повезло, я могу помочь, снаряжение в обмен на услугу, которую ты мне окажешь. – Он говорил чётко, внушал свою мысль, от чего веришь его словам. Поэтому у меня не было выбора, да и сам я не против.
– Не вопрос, только, что за задание?
– В конверте, который ты принёс, лежало письмо, в котором написаны координаты одного тайника, очень важного. И этот тайник нужно принести мне. И никаких вопросов, что в нем, зачем и т.д.
– И что, вы хотите, чтобы я один все сделал? – если так, то я, пожалуй, отказался бы.
– Нет, ты составишь компанию другому сталкеру, опытному. Вместе и пойдете. В общем, завтра утром подойдёшь ко мне, и тогда получше разъясню что к чему. Ясно?
– Да, но хотелось бы уточнить конкретно, что я получу.
– Парень, сказано было завтра все подробно расскажу, а сейчас иди и не отвлекай меня.
Я последовал его указаниям, развернулся и пошёл прочь от этого места, открыв дверь и уже без проблем преодолев это тёмное пространство – лестницу.
    Свежий воздух. Слабый ветер. Теперь уже покрытая мраком местность. В полную меру ощущалось присутствие ночи, кругом черно, даль видна лишь на расстоянии десяти метров, а ветер так ласково и нежно своими тёплыми рукавами касался щёк моих. Я стоял и наслаждался мгновением, которое заставляло вдаваться в мечты. Вдыхал этот воздух полной грудью, довольствовался, что у меня все получится, и я наполовину уже близок к осуществлению поставленной цели. Но спустившись с небес на землю понял, что имею много проблем, одной из которой является ночь, а точнее её проведение. И правда, я как-то не подумал где и как буду спать. Были идеи забраться в какую-нибудь разваленную постройку или спать на земле, но они тут же отбрасывались некоторыми причинами. Делать нечего, нужна помощь, тогда решил проведать недавнего попутчика – Петруху, который должен был остаться в деревне до утра. Пройдя пару сотен метров, я оказался у того места, где мы виделись в последний раз, осмотрелся, слева глаза уловили слабые отблески догорающего костра, а рядом контуры здания, в которое предположительно ушёл Петруха. Подойдя ближе, виднелись не только очертание дома и слабое свечение пламени, а спящий в обнимку с автоматом, вероятно пьяный мужик, сидящий на бочке возле входа. Здание оказалось двухэтажным, что было непривычно для сельской местности времён СССР. Я вошёл, открыв деревянную  дверь, сразу же повеяло запахом гнили и спиртного. Передо мной оказался холл здания, из которого умелые сталкеры соорудили притон, понатаскали столов, стульев, соорудили прилавки, даже электричество имелось. А остальная часть и второй этаж здания служили, как я понял по доске объявлений, висевшей у самого входа, номерами для отдыха. Что сказать, практически все блага имелись. Может мне даже и помощь Петрухи не понадобится, считай гостиница ведь, а значит можно и переночевать, но повидать приятеля стоило, поэтому, чтобы найти его, я направился к бармену – человеку лет тридцати в безрукавке и с фартуком. Он в это время протирал стойку.
– Привет, я ищу тут одного человека, не поможешь? – Он отвлёкся от своей работы, посмотрел на меня.
– О! Новое мясцо в Зоне, – с широкой улыбкой на лице проговорил он, –  лад шучу я.  Меня Тортик кличут, можешь меня так звать. Здесь я всех знаю, поэтому с радостью пополню свой информационный запас, информация ведь дорого ценится, не хуже водки.  Так что ты там говорил про помощь?
– Говорю нужно помочь найти одного человека, пацана лет семнадцати, он сюда заходил вроде.
– А да, малолетних в Зоне не так уж и много, видал такого, а тебя звать то как? – Я хотел сначала сказать своё настоящее имя, но подумал, что оно будет неуместно здесь, а так как кличкой не располагаю, то и сказать нечего, молчал, – или ты зелен ещё совсем? Понятно, ну хоть так скажи.
– Алексей. Но прозвище придумаю, наверно,  в скором времени.
– Ты что?! – Недоуменно воскликнул он, – кликуху ещё надо заслужить! Никогда такого не было, чтобы сталкеры сами себе придумывали прозвища! Вот, например, как сейчас помню:  в детстве я пухлым был, любим сладенького закусить, ну и дразнили меня этим, но после похудел изрядно. А когда я впервые оказался в зоне, то есть, как и ты, новичком был, то шёл с группой сталкеров,  да в походе то меня легонько шарахнуло электрой, потом, валяясь на полу, как говорили члены группы, я все время твердил «тортик, тортики», видать «глюкана»  словил. Даже шрам остался на ноге, куда  электра стукнула, в виде слоёного тортика. Тогда я и понял – для меня кличка.
«И чего только не случается, а история и вправду интересная, надо отметить ее в статье» — подумал я, но не разделял  болтливости Тортика, поэтому решил закруглить разговор.
– Так куда парень ушёл?
– А, тот семнадцатилетний? Так он комнату взял на ночь, а потом вышел из здания и ушёл дальше куда-то, так что утверждать точно, где он — нельзя.
– Тогда, пожалуй, я останусь здесь. Сколько ночь стоит?
После мы условились в цене, правда, с такой стоимостью я был не согласен в корне, уж больно задраны цены были, но выбирать не приходилось. Он отдал мне ключ, предупредил, что на роскошь рассчитывать не надо — не в пятизвёздочном отеле находимся. Я поднялся на второй этаж, пол под ногами жутко похрустывал и скрипел, когда я делал очередной шаг. Наконец добрался до своей комнаты с номером – 34. Вставил ключ, оборот – дверь открыта.  Сразу, что подумал я – «им не хватает  уборщиц», так как вонь стояла ужасная: пот, гниль, сырость. Комната маленькая, в углу стоит кровать, на которой лежит один единственный матрац, рядом тумбочка, стол. А напротив выходу – окно, снаружи которого решётки, и замшелый, зеленоватый подоконник. Голубая краска на стенах выцвела и облезла, некоторые куски просто падали на пол. И, конечно же, встал вопрос: «За что вообще отдал пятую часть всех взятых с собой денег?».  Чувствовал я впечатление об этой ночи ещё долго останется в памяти. Корча нос от зловоний, прошёл в комнату, сел на кровать, снял рюкзак, поместил его в качестве подушки. День был трудным, зато будет что вспомнить, я уже почти не чувствовал неприятных запахов, бухнулся на матрац, веки тяжелели, глаза закрывались, мозг погружался в сон…