Geshem fu Tioamat написал(а):

Вступление.
На фоне чёрных развалин алел закат(пытаюсь по честному это себе представить. скорее наоборот). Облака приобрели пурпурный оттенок.  Всё было безмятежно, тихо... В центре этого спокойствия находились два мертвеца. Сидя на холме, они любовались заходом солнца, и криво, даже как-то нелепо, улыбались беззубыми ртами( а почему беззубе? может щербатые? а то создается впечатление, что им просто сидели выбивали/выковыривали все зубы).
Ветерок, налетая порывами, облизывал наши лица, обволакивал, словно кокон. Хлопья серого пепла парили в воздухе, и, закладывая немыслимые пируэты, плавно опускались на плечи(а головы облетали?).
Мы сидели под невидимой кроной высушенного палящим солнцем дерева. Я держал её за руку, так сильно, как никогда, не в силах отпустить(повтор однокоренных предложений. переделать, да и вообще все предл. корявое). А она совершенно безразлично разглядывала сухую, напоминающую бетон, землю. Такую же сухую, как её кожа... Хотелось обнять девушку за плечи — но я не мог, боялся... Может, стоит хотя бы заговорить? Попробовать?
— Йа, йыбя юубью... — Осёкся, понял, что получается плохо.
Больше желания продолжать разговор не возникало(а он начинался? была всего одна фраза). Тем лучше — посидим в тишине, любуясь закатом, который будоражит своей красотой. Я сжал её руку ещё сильней, чтобы никогда не отпускать. Держать днями на пролёт, держать вечность... Девушка чуть повернула голову, подалась ко мне, уткнувшись крючковатым носом в щёку. И я расплылся в кривой улыбке.
— Уйа ожэ! — проскрипела она. — Любйюу...
И всё... мы замолчали, долго сидели, разглядывая небо, на котором высыпали первые звёзды. Они казались россыпью неустанных глаз, взирающих на нас свысока.
Огоньки вселенной... мира, который остался  только для неё и для меня. Ничего более не существовало. Казалось, что всё происходящее вокруг нас нереально...
Совершенно неожиданно в голову пришло незнакомое слово — "жизнь". Странно... Я задумался, собрав синюю кожу на лбу складками(вот странно, многие описывают процесс мыслительной деятельности как собрать складки на лбу. а если это сделать, то получится выражение удивления. Просто довольно часто встречаю это и режет глаз ИМХО). Казалось, ответ на поверхности, но размыт и неясен. Что-то до простоты знакомое, но, одновременно, чуждое. Забурлили непонятные ощущения, не хватало слов их передать.
Я напрягся, пытаясь изо всех сил вспомнить  значение необыкновенного слова — жизнь. От натуги закряхтел.
Воображение услужливо рисовало картинки: птица в небесной синеве, длинная тихая гладь реки, дети... Но у меня не получалось собрать из отдельных фрагментов одну мозаику. А картинки всё появлялись, были и совершенно неожиданные: лошадь с жеребёнком, молодая пара сидит на скамейке в зелёном сквере, пожилая дама в грубом пальтишке. Неужели это и есть Жизнь?
Я посмотрел на подругу — она мяла в руках сухую соломинку.
— Хсо йакое... — спросил и зажмурился. — Жыснь?
В ответ немая тишина(понимаю эффект, а вот описание...). Ветер, подхватив неуклюжие слова, унёс их в своё неведомое царство.  Девушка не ответила,только опустила голову на грудь и закрыла глаза.
Вечер полностью перерос в ночь(стоп. А про звезды уже было. значит ночь уже наступила. сноси первое упоминание про звезды.), пурпурное небо обернулось чёрной мантией. Тишина, безмятежность и спокойствие, хотелось остаться в этом месте навсегда. Каждый вечер любоваться закатом на фоне чёрных развалин...
Мы сидели на холме, как та пара из воображаемых картинок. Так же рядом, и так же держась за руки. Но не было в нас той "жизни", которая была в них.
Через некоторое время, когда уже в воздухе летали светлячки, девушка распрямилась, подняла голову. В её стеклянных глазах читался вопрос, брови сложились "домиком", уголки бледных потрескавшихся губ грустно опущены.
Она зашевелила губами, в горле заклокотало. Следом раздался звук, напоминающий глухой надрывный плач. Но никто не плакал... Просто девушка хотела спросить:
— Ы хочэшь жы-ы-ыь?..
Я, не долго думая, посмотрел в глаза ей("... посмотрел ей в глаза"). Сжал её руку покрепче, и, коснувшись шершавыми губами впалой щеки, кивнул:
— Хо-о-чу...
Мы сидели на покрытом пеплом холме, под невидимой кроной высушенного палящим солнцем дерева...

Вступление.
    На фоне алого заката чернели мёртвые остовы зданий. Медленно плывущие облака приобрели пурпурный с проблесками красного оттенок. Всё было безмятежно, тихо... В центре этого спокойствия находились два мертвеца. Умиротворённо сидя на холме, они любовались заходом солнца, и криво, даже как-то нелепо, улыбались щербатыми ртами. А в голове роились   тогда уж в Головах рождались. Их же двое очень глубокие мысли...
    Ветерок, налетая порывами, облизывал лица. Хлопья серого пепла парили в воздухе, и, закладывая немыслимые пируэты, плавно опускались на голову и плечи. ИМХО, мысль не закончена. Пепел ведь в воздухе кружит? И что, падает только на плечи  и головы ГГ? Может добавить типа: на голову, плечи, покрывая кусты и камни вокруг тонкой, белесой пеленой
    Мы сидели на пригорке около высушенного палящим солнцем дерева. Я держал её за руку, да так сильно, как никогда. Держал не в силах отпустить. А она совершенно безразлично разглядывала сухую, напоминающую бетон, землю. Такую же сухую,  безжизненнуюкак её кожа...
Хотелось обнять девушку за плечи — но я не мог, это ощущение было сроду боязни, стеснению... Может, стоит хотя бы заговорить? Попробовать? Вдруг всё получится?!
    — Йа, йыбя юубью... — сказал я, но осёкся, понял, что получается плохо.
    Больше желания продолжать не возникало. Тем лучше — посидим в безмолвиной тишине, любуясь алым закатом, который будоражит своей необъяснимой красотой. Я сжал её руку ещё сильней, чтобы никогда не отпускать. Держать днями на пролёт, держать вечность... Девушка чуть повернув голову, подалась ко мне и уткнулась крючковатым носом в щёку. Я расплылся в кривой но блаженной улыбке.
    — Уйа ожэ! — проскрипела она. — Любйюу...
    И всё... мы замолчали, долго сидели, разглядывая пунцовое небо, на котором высыпали первые звёзды. Они казались россыпью неустанных глаз, взирающих на нас свысока.
    Огоньки вселенной... мира, который разрушился в миг для всех остальных, но  остался только для неё и для меня. Никого более не существовало. Казалось, что всё происходящее вокруг нас нереально...
    Совершенно неожиданно в голову пришло незнакомое слово — жизнь. Странно... Я растерялся, но затем задумался, собрав складками синюю кожу на лбу. Казалось, ответ на поверхности, но размыт и неясен. Будто скрыт призрачной пеленой. Что-то до простоты знакомое, но, одновременно, чуждое и неизвестное. Забурлили непонятные ощущения, ИМХО, но Забурлили как-то не вяжется с Ощущения. Забурлили чувства?  Ну, или говна, что в прочем почти одно и то же. Либо заместо бурления, написать мол накрыло волной. Накрывающие волной ощущений более созвучно. но настолько яркие, что не хватало слов их передать.
    Я напрягся, пытаясь изо всех сил вспомнить  значение необыкновенного слова, которое так внезапно пришло ко мне в голову. Слово, от которого, казалось, пела душа. Жизнь! Я от натуги закряхтел.
    Воображение услужливо рисовало картинки: птица в небесной синеве, длинная непоколебимая, девственно чистая гладь реки, дети играющие в песочнице... Но у меня не получалось собрать из отдельных фрагментов одну мозаику. А картинки всё появлялись — были и совершенно неожиданные: лошадь с жеребёнком, молодая пара сидит на скамейке, скрытой в тени парковых деревьев, пожилая дама в грубом пальтишке с протянутой рукой. Неужели это и есть Жизнь?
    Я посмотрел на подругу — она мяла в грязных руках сухую соломинку. Строчками выше Гг держит ее за руку. Рук больше чем две? Или руку все же Гг отпустил?
    — Хсо йакое... — спросил и зажмурился. — Жыснь?
    В ответ немая тишина. Только ветер, шурша пожухлой травой, подхватил неуклюжие слова и унёс их в своё неведомое царство.  Девушка не ответила, только опустила голову на грудь и закрыла глаза.
    Вечер полностью сменился ночью, пурпурное небо обернулось чёрной мантией. Солнце полностью сдало свой пост круглому диску луны. Второе "полностью" — лишнее. И вообще, обе строки, логически обозначают одно и то же. Т.е. ночь. Тишина, безмятежность и спокойствие... Хотелось остаться в этом месте навсегда. Каждый вечер любоваться алым закатом...
    Мы сидели на холме, как та пара из воображаемых картинок. Так же рядом, и так же держась за руки. Но не было в нас той "жизни", которая была в них. Они были настоящими, мы же просто пародией.
    Через некоторое время, когда уже в воздухе летали светлячки, девушка распрямилась, подняла голову. В её стеклянных глазах читался неведомый вопрос, брови сложились "домиком", уголки бледных потрескавшихся губ грустно опустились.
    Девушка зашевелила губами, в горле заклокотало. Следом раздался звук, напоминающий глухой надрывный, исполненный горя плач. Но никто не плакал... Просто девушка хотела спросить:
    — Ы хочэшь жы-ы-ыь?..
    Я, не долго думая, посмотрел ей в глаза. Сжал её руку покрепче, и, коснувшись шершавыми губами впалой щеки, кивнул:
    — Хо-о-чу...
    Мы сидели на покрытом пеплом холме, держась за руки так же, как пара из воображаемых картинок. Но они были живыми, а мы всего лишь пародией.